Палач (1963)

Черная профессиональная трагикомедия маленького человека с блистательной игрой Нино Манфреди — вот, что это за история!

Могильщик Хосе-Луис мечтает уехать в Германию на заработки. Однажды, приезжая в тюрьму за трупом казненного преступника, он знакомится с пожилым палачом Амедео, а затем — и с его дочерью Кармен. Девушка одинока: юноши, узнав о профессии ее отца, бросаются наутек. У Хосе-Луиса — подобная ситуация: никому не хочется встречаться с работником похоронного бюро. Кармен и Хосе-Луис просто не могли не сойтись! И вот тут возникла проблема. Амедео должен получить квартиру, но его отправляют на пенсию. Чтобы сохранить муниципальное жилье, Хосе-Луис должен поменять свекра на страшном служебном поприще.

Восьмой полноценный и, на мой взгляд, лучший фильм испанского режиссера и сценариста Луиса Гарсии Берланги. Фильм наполнен мелодией злого рока, черным юмором висельника, тщетными попытками конкретного человека изменить свою судьбу. Даже сложно сказать, какая сцена цепляет сильнее всего: чемоданчик палача с гремящими приспособлениями да гарроты, рассуждения о гуманности разных видов казни, попытки Хосе-Луиса отказаться от должности палача, разговор палача-неофита с бывалым начальником тюрьмы? Или эпизод, в котором ватная походка палача идентична походке приговоренного к казни?

Это история о людях, которые не выбирали свою судьбу. Но каждый из них сделал важные уступки, повлиявшие на будущее. Испанское кино на фундаменте итальянского неореализма.

9 из 10

Хосе Луис Родригез — могильщик. Со всеми вытекающими: невнятные перспективы да косые взгляды обывателей. Предел мечтаний: уехать куда-нибудь в Германию, найти нормальную работу там. Может быть, когда-нибудь, да кабы-нибудь… А пока его удел гробы да лопаты. Случайное, да и не слишком жданное знакомство с палачом и его добродушной и обаятельной дочерью окончательно ставит крест на всех планах, открывая бесконечные перспективы «счастливого брака» — семья, дом, дети… А там, может, и Германия, конечно… Но семью нужно обеспечивать, да и палачу нужен достойный преемник, а уж жильё и приличный соцпакет будут

Народная мудрость гласит: «Не место красит человека, а человек место». Очевидно, мудрость эту придумали ещё в те далёкие времена, когда этих самых мест было три-четыре, по числу сословий. С течением времени сословия никуда не делись, а рабочих мест стало всяко больше, и некоторые из последних очень скоро оказались на задворках морали. Вот и имея должность тюремного могильщика, дивидендов в глазах общества не заработаешь. Хотя, в конце концов, ведь даже преступников кто-то должен провожать в последний путь. Что же в этом предосудительного? А ведь откуда-то берутся клиенты для могильщиков, и точно, что не из воздуха. И вот выходит палач — сухонький, лысоватый старичок с саквояжем. Он не надевает красный колпак на голову и не носит с собой устрашающих размеров топор. В чемоданчике у него обычная гаррота, дома обычная дочка и обычные соседи с обычными «предрассудками». Но, так уж повелось, что раз ты палач, то непременно мерзавец из мерзавцев. Был бы ты какой-нибудь ковбой с револьвером, точно также разя преступников «мечом правосудия» — то тогда любовь людская и уважение до гробовой доски тебе обеспечены. Парадокс! И бесконечно удручённые этим парадоксом главные герои идут на подлог для получения квартиры, а ещё незадолго до этого Хосе Луис смущённо бегает от беременности своей нареченной. Может, место иногда и красит человека и, может, не всегда удачно, но ведь каждая краска имеет массу характерных оттенков.

«Мы же договорились! Пошли, тебя это ни к чему не обяжет» — эту фразу каждый слышал в свой адрес хотя бы раз в жизни. Сегодня это тебя ни к чему не обяжет, а завтра ты уже связан по рукам и ногам обязательствами и административно-гражданским кодексом. Убедительно звучит монолог дона Амедео, старого палача, размышляющего об очевидном превосходстве гарроты над гильотиной или электрическим стулом. Убедительна его дочь, переживающая вторую молодость Кармен, будто созданная для него, Хосе Луиса. Не успеет главный герой оглянуться, как его уже возьмут в оборот, и вот у него уже отдельная квартира, ребёнок и прочие признаки успешного человека. Старая приманка, будто можно ото всего этого отказаться в любой момент, работает всё также надёжно. Дьявол в совсем недьявольском образе немного комичного, нелепого палача заманивает Хосе Луиса в свои сети, незаметно выстраивая цепочку случайностей: случайно забытый саквояж, случайно встреченная на пороге квартиры Кармен (надо ли говорить, имя для Испании нарицательное), будто случайное преждевременное возвращение отца домой и, как следствие, горячее желание слабовольного гробокопателя жениться. И, наконец, неподдельное счастье, что «вырвался в люди» — с собственным мотороллером и матрасом на пружинках. А чуть после — жизнь в страхе, что за тобой придут в любой момент и попросят поправить испанский воротник очередному неизвестному. Такова цена: благополучие в обмен на совесть.

Не зная истории страны в конкретный период сложно рассуждать, как так получилось, что Луис Гарсия Берланга — теперь уже признанный классик испанского кино — избежал праведного каудильского гнева. Более того, Берланге удаётся привлечь к работе над фильмом набирающего популярность итальянского актёра Нино Манфреди и не менее (а, может, и более) именитого Тонино Делли Колли, на тот момент оператора великого Пьера Паоло Пазолини. Но факт остаётся фактом: режиссёр не был вынужден покинуть страну, как некогда Луис Бунюэль или Марко Феррери, да и без работы Луис Гарсия также не остался. Возможно, потому, что объект саркастической насмешки здесь не только и не столько авторитарные замашки государственной машины, но и сиюминутные ценности фроммовского общества потребления. Поэтому картина эта смотрится свежо и в день сегодняшний, когда, казалось бы, матрасом с пружинками уже никого не удивишь, а палачи во многих странах ушли на почти нелегальное положение.

Два изгоя: дочь палача и гробовщик, будучи презираемыми окружающими, не имели шанса обрести любовь до тех пор, пока случай не свел их вместе. Два одиночества не преминули кинуться друг другу в объятия, а через некоторое время и счастливую ячейку общества создать. Как известно, не одна семейная лодка разбилась о быт. Этому, только что отправившемуся в плавание, суденышку грозила такая же участь: денег нет, жилья нет. Как тут главе молодой семьи не ухватиться за заманчивое предложение, разом разрешающее все проблемы, тем более, что оно единственное. Новоиспеченный муж становится палачом, продолжив бизнес тестя — ветерана убийственного труда, утешая себя наивными надеждами на то, что на практике дело до дела не дойдет: ни одного приговора в исполнение приводить не придется.

Луис Гарсиа Берланга снял на первый взгляд бытовую комедию о мужчине, которого засосала опасная трясина обстоятельств, в силу чего он был вынужден положить на алтарь семейной жизни свои мечты и идти дальше по пути наименьшего сопротивления, оправдывая роль добытчика благ для молодой волоокой супруги и орущего розовощекого младенца. Как будто, вторя этим мыслям, на экране неизвестный кантаор периодически заводит свою протяжную страстную песню, переходящую в крик души, оголяя чувства. Этим взглядом на увиденное можно было бы и ограничиться, если бы не выбранная героем истории сфера приложения усилий. Убивать за деньги, даже если приговор вынесен настоящему преступнику — это вам не мусор вывозить. Хочешь — не хочешь, а придется задуматься о моральном праве на такое действие. Судя по времени создания фильма, в Испании правил бал Франко, и, что очень вероятно, «Палач» по замыслу режиссера должен был нанести диктатору болезненный удар. Прячась за действительно смешным юмором, Берланга исподволь подводит зрителя к мысли о том, что в тоталитарном режиме у простых людей выбор небольшой: или идти на службу, или прозябать. Да и жизнь человеческая там не стоит ломаного гроша. Может потому в картине, среди потенциально подпадающих под смертный приговор, нет каких-то одиозных персон, есть лишь обычные мужчины — жертвы страсти и ревности, совершившие непоправимое деяние, скорее всего в состоянии аффекта. Можно счесть еще одной юмореской ситуацию, когда палач и смертник идут навстречу друг другу и у обоих подгибаются ноги, а священник не знает к кому же из них скорей бежать. А можно, осмыслив всю абсурдность ситуации, прийти к выводу, что убивающий по приказу ничуть не лучше убивающего по велению собственных сердца и ума.

Толково подобранные актеры безупречно воплотили авторскую задумку на экране. Балансируя на грани смешного и драматического, Нино Манфреди и Хосе Исберт мастерски разыграли множественные комичные ситуации, каждая из которых могла бы иметь право и на самостоятельное существование, став участницей таких популярных в последнее время скетч-шоу. Насмешки над смертью, местами переходящие в фарс, выполнили отведенную им роль маскировки ключевых протестных идей. Однако же, внимательный зритель все равно отыщет спрятанное. То, что в фильме не озвучивается прямо, с лихвой демонстрируется визуально. В отсутствие цвета, форма играет в кадре ключевую роль. Так говорит сама за себя огромная пустая комната, выйти из которой, человек, попавший в нее, может лишь через одну маленькую дверь, ведущую на эшафот. А уж кем он там окажется: тем, кому предстоит умереть или тем, кому предстоит убивать — это уж как карта ляжет. Хотя, с другой стороны, то, что мы склонны называть фатумом и безысходностью, на самом деле не более чем следствие наших собственных легкомысленных необдуманных поступков.

Отличная черная комедия с итальянским комиком Нино Манфреди.

Дело происходит в Испании. Главный герой (Манфреди) работает могильщиком и поэтому из-за его профессии ему не везет с девушками, никто не хочет с ним жить и выходить за него замуж, но вот однажды он знакомится с девушкой и ее это не особо заботит, так как она находится в таком же положении из-за того что ее отец работает палачом.

Вся фишка заключается в том, что никто не хочет быть палачом, а так как папаша уже стар и выходит на пенсию, и ему уже дали квартиру в новом доме, и что бы ее не потерять его место должен занять его зять (Манфреди), который очень этому противиться.

Это лучший фильм режиссера получивший кучу наград на различных фестивалях.

Фильм считается классическим примером черного юмора кинематографа 60-х. В нем очень колоритные персонажи и остроумные диалоги, здесь фарс встречается с гротеском, а комедия с драмой.

Рекомендую к просмотру.