Приговоренный к смерти бежал, или Дух веет, где хочет (1956)

Феноменальная по своей детализированной простоте картина легендарного кинорежиссёра Робера Брессона повествует основанную на реальных событиях историю о французском заключенном, который в разгар Второй мировой войны не опустил руки и осуществил невообразимый побег из гибельного лагеря для противоборствующих фашистскому режиму истинно свободных людей.

Тщательно выверенная структура повествования, великолепно раскрывающая все этапы подготовки к вожделенному спасению, изумительно завлекает не только чисто технической скрупулёзностью, но и бесподобным воплощением ценности наличия внутреннего стержня, благодаря которому характер поистине сильного человека не способен сломиться ни под каким весом, тем более если его пытается подавить антигуманистическое идеологическое заблуждение.

Брессон потрясающе точно явил на свет всю силу человека, готового идти до конца во спасении не только собственной жизни, но и в восстановлении общечеловеческой справедливости. Человеку дарована свобода. И никто не вправе её отобрать по причине мнимой идеологии, призванной уничтожить целые народы и государства. Свобода разума, свобода духа - это единственные помощники человека в борьбе за истинную правду и достоинство всего человеческого рода.

'Приговоренный к смерти бежал, или Дух веет, где хочет' - это потрясающее кинематографическое произведение, обладающее высокой гуманистической силой, ярко демонстрирующее бесконечность Веры человека в самого себя. Человек способен на многое! Человек способен на лучшее!

Брессон невероятный, конечно, и то, что он делает с актерами; Тарковский им восхищался сильнее Феллини и Рублева, пожалуй, сам признавая, что пасует перед этим гением. В фильме поразительного и того, что можно анализировать и над чем думать, много. Это же и дотошно снятый побег из тюрьмы, это и религиозная притча, это и путь Святого Духа, и галерея характеров, и пластический этюд веревок, рук, теней, фигур (режиссерски – восхитетельно!), движений. И выдержан саспенс. И показано безликое зло фашизма, притом, что лица нацистов не показаны, кажется, ни одно. И главное, этот фильм о пути человека, духа, к освобождению.

Снять фильм про побег из тюрьмы, который бы стал фильмом о побеге и освобождении духа из пут бренной земной жизни, это действительно нужно быть виртуозом формы, каким и был Робер Брессон. Ведь при том, что это метафора, это очень конкретная метафора — побег из тюрьмы, пожалуйста, но как он проводит тот самый дух (полное название фильма «Приговоренный к смерти бежал или Дух веет, где хочет») по пути человеческих жизней и личностей, ведь неизвестно, кто предатель, а кто счастливчик, и эта правда идет по людям, по головам, галерее персонажей пленников тюрьмы, и в центре только герой-подвижник, который упорно идет к спасению.

И как все это сделано, все линии и смыслы в фильме скручены в одну веревку вроде той, что весь фильм плел главный герой… И война, и притча, и выбор личностей в тюрьме. И конечно, как это сделано. Тарковский говорил, что Брессон работает на таком уровне, где реальность становится образом, так не умел даже Тарковский, создавая образы как бы отдельно от реальности, а у Брессона это действительно есть, как он выращивает из обычного – метафоры толстовской силы (Тарковский ставил и в один ряд: Брессона, Толстого, Баха, говоря об их надмирном инопланетном взляде на мир), как Брессон заставляет обычную в общем-то историю становиться не просто притчей, а более, чем притчей, как будто сверхжизнью, то есть высшей метафорой!

Кто-то еще писал, что если у Брессона герой стоит на фоне стены, то в фильме начинает играть стена. И это правда, такой силы органичность его актеров, пластика его кинематографии. В самом начале фильма есть кадр, который впечатывается тебе в мозг, настолько он силен — звучит звук автоматов, из которых фашисты расстреливают у стен тюрьмы пленников, но в кадре у Брессона идут женщины, идут, идут по улице обычные женщины, по своим делам, идут просто, деловито, буднично… И в этом кадре вся вселенная, весь «век-волкодав», его и трагедия и ужас, ее и обыденность и даже, страшно сказать, гармония. Таков непостижимый Брессон.

В ленте «Приговоренный к смерти бежал, или Дух дышит, где хочет» режиссер усиливает ту художественную аскезу, которая впервые особо проявилась в «Дневнике…»: вновь непрофессиональные исполнители, вновь закадровый комментарий дублирует изображение, создавая объемный, многомерный кинематографический образ, наконец, железный детерминизм режиссуры призван здесь выразить невидимые действия Вседержителя по спасению людей. Вторая половина названия этого фильма — неполная цитата из Евангелия от Иоанна, открыто цитируемая в картине — намек на синергию, соучастие Бога и человека в его спасении.

Поначалу Брессон хотел назвать свой фильм «Небо поможет тебе», но позже отказался от столь открытой демонстрации своей основной идеи, к тому же ее религиозный смысл и без того усиливается величественными звуками моцартовской мессы. Экранизируя почти дословно, как и ранее в случае с Бернаносом, мемуары Девиньи, Брессон выполняет сразу три задачи: прославляет подвиг антифашистского Сопротивления, поя осанну возможностям человеческого духа, спорит с атеистическим экзистенциализмом о том, что существование Бога не снимает с человека ответственность в деле собственного спасения, и наконец, создает символическую притчу о мирской тюрьме, в которой человек ждет исполнения смертного приговора, но не отчаивается и мужественно при помощи Бога и других людей бежит из этой тюрьмы.

Брессону удается посредством апофатического очищения режиссуры от всего лишнего, усиливая тактильный акцент кинематографического образа, маниакально, дотошно воссоздавая процедуру побега, сделать из незатейливого сюжета сжатую пружину, превращая в нее и зрителя. Смотреть этот фильм — серьезный эмоциональный труд, не позволяющий публике расслабиться, отвлечься, подумать о чем-то своем. В «Приговоренном к смерти…» побег — плод труда многих людей, но способным на него оказывается лишь один по-настоящему мужественный человек, для которого преодолеть внутренние барьеры труднее, чем внешние.

Большую часть фильма Фонтен ждет, сомневается, боится, особенно ближе к финалу, когда он действительно вынужден решать — довериться Другому или убить его. Однако, по Брессону, спасение — дело коллективное и совершить героический поступок без помощи товарищей невозможно. Взяв за основу реальный побег из тюрьмы деятеля антифашистского Сопротивления, Брессон еще и нетривиально высказывается и на тему Второй Мировой — эта война обнажила некую метафизическую невидимую битву, идущую от начала времен. Нацизм, как и древние силы зла, пытался своими злодеяниями создать порочный круг страданий, мучений, предательств, навязывая человечеству мысль об абсурдности бытия (действительно, какой в нем смысл, если мир образует кольцо, все теснее сжимающемся вокруг несчастного человека?). Антифашистские силы, как и Христос на Голгофе — этом архетипе Подвига, посредством героического поступка, непрестанно жертвуя собой, постоянно размыкали это кольцо, доказывая осмысленность бытия и себе, и окружающим.

То же делает и Фонтен: его побег — наглядный пример для окружающих, что бытие имеет смысл лишь тогда, когда мы своими мужественными усилиями навязываем его нашему существованию, сопротивляемся злу, абсурду, обреченности. Брессон снял очень оптимистическое кино, где бытийный хэппи-энд завоевывается потом и кровью, показал нам картину мира, где чудеса реальны (сколько счастливых случайностей при побеге Фонтена, не намек ли это на Божественную помощь?). Это в высшей степени религиозное кино, но не слащаво-елейное, как например, фильмы Теренса Малика, где человек перекладывает всю свою ответственность на Бога, а кино, прославляющее синергию или партиципацию, то есть соучастие Бога и человека в каждом его волевом нравственном поступке. «Делай, что должен, спасайся, не слагай оружия», — будто говорит нам своим фильмом Брессон. — «А небо поможет тебе».

«Приговорённый к смерти бежал или Дух веет, где хочет» — фильм Робера Брессона, который был снят в 1956 году. Он рассказывает историю солдата Французского Сопротивления лейтенанта Фонтена, которого фашисты посадили в тюрьму. Его не спешили убивать. Поэтому, лейтенант начал разрабатывать план побега, который был успешно реализован.

«Приговорённый к смерти бежал или Дух веет, где хочет» снят на основе реальной истории — побега Андре Девиньи, который написал серию мемуаров о своем опыте и присутствовал на съемках самого фильма. Проблемы, которые затрагиваются в фильме, носят религиозно-философский характер: свободный и несвободный человек, доверие к людям, надежда на спасение из отчаянной ситуации и духовное возрождение. Главная идейная сверхзадача режиссёра — показать борьбу заключенного лейтенанта Фонтена за свободу.

Одна из главных составляющих этого фильма — звуки шума. Стук Фонтена по стене, чтобы общаться с соседом. Скрип входной двери его камеры. Шум гравия под ногами. Всё это важно, потому что держит зрителя в напряжении и помогает чувственно воспринимать фильм.

В название фильма вставлена часть цитаты из Евангелия от Иоанна: «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа.» Действительно, лейтенант Фонтен на протяжении всего фильма был движим Духом к своей цели. Благодаря тому, что Фонтен продолжал терпеливо верить и надеяться на своё спасение, все трудности были преодолены. Меня восхищает этот христианский смысл, который удалось понятно и красиво передать в своем фильме Роберу Брессону.

Подводя итоги, я хочу сказать, что «Приговорённый к смерти бежал или Дух веет, где хочет» — это шедевр кинематографа. Роберу Брессону удалось снять реалистичную картину, в которой поставлены и до конца раскрыты религиозно-философские вопросы. Важно, что фильм завораживает и держит зрителя в напряжении. Наконец, «Приговорённый к смерти бежал или Дух веет, где хочет» — это жизнеутверждающее кино с воодушевляющим финалом.

Казалось бы, тема, которая уже десятки, если не сотни раз поднималась в литературе и в кинематографе — заключенный пытается бежать из тюрьмы. Несмотря на это, с первых минут пяти ты понимаешь, что этот фильм не такой, он особенный.

В своей манере Робер Брессон передает эмоции людей, не используя при этом длинные и высокопарные глубокофилософские разговоры (и абсолютно позерские), он делает это просто и мастерски — короткие диалоги, еще более короткие внутренние монологи, но все это концентрирует огромное многообразие чувств, переживаний, мыслей.

Тонко отражена в фильме психология отдельной личности в условиях концлагеря — как по-разному проявляется в человеке и плохое, и хорошее, как кто-то ломается, а кто-то выживает.

Отдельной похвалы заслуживает работа Франсуа Летерье. Он играет так, что ты веришь ему. И вроде бы понимаешь, что это фильм, что все не по-настоящему, но в голове не перестает вертеться: «Господи, хоть бы он сбежал».

Одним словом, фильм более чем достоин просмотра.

10 из 10

Узник — то понятие, которое можно трактовать настолько по разному, что зачастую даже самому человеку, его использующему, до конца неясно — а в каком же именно контексте он его употребляет. Да, разумеется, данная работа повествует о вполне реальном заключении человека под стражу и его дальнейшей попытке сбежать, дабы избежать смерти, но, если уж говорить совершенно определённо — «Приговорённый к смерти бежал» отнюдь не о том повествует, как выбраться из заточения телесного, в большей же степени главенствующей темой является заключение внутреннего толка, когда человек за стереотипами, навязанными социумом, всяческими условностями и запретами, прямо или косвенно, но обозначенными родителями и другими родственниками, а зачастую и просто в угоду тем, кого он считает для себя значимыми, даже не пытается рассматривать то, что и можно называть его личностью — в форме, не привязанной к другим людям и явлениям.

Да, разумеется, подобного рода попытки восприятия себя одновременно и изнутри, и со стороны предпринимались и предпринимаются многими, однако же — и достижение того при жизни в полной мере практически невозможно, но и сам факт недостижимости данного состояния самопонимания не может не тяготить любого мыслящего человека, ведь, казалось бы, понимать самого себя — ну что может быть ещё более простым, а на деле именно это и оказывается определяюще невыполнимым.

Более того, любые попытки облегчить человеку задачу, пытаясь прямо или косвенно, но направить его в нужном направлении, ровно так же обречены на заведомо понятный провал, потому как любой подобный совет, по сути, ровно так же и окажется той самой установкой, от которой самому человеку хотелось бы избавиться. Вот и получается так, что, даже не беря в расчёт форму физического заключения, человек в принципе чаще всего при жизни жизни вне заключения не то чтобы не видит, а даже её и не знает.

И побег, в данной работе завершившийся вполне успешно, отнюдь не говорит о том, что всё получилось, потому как первое, о чём думает главный герой — а что бы сказала мама, его увидев. То есть, по сути, вопрос социального одобрения или неодобрения так никуда и не делся, за тем лишь исключением, что чужие конвоиры вновь сменились родной семьёй, одни стены заменились другими, и доподлинно неизвестно — а что лучше, финал-то открытый.

Смотреть — разумеется, стоит, на мой взгляд это вообще одна из основополагающих работ по данной проблематике.

В начале Второй Мировой войны будущий режиссёр и сценарист, идол французского кинематографа, Роберт Брессон провёл полтора года в немецком лагере для военнопленных. Несмотря на трагизм этой ситуации, этот период жизни Брессона становится символичным при условии, что его четвёртый по счёту полнометражный фильм «Приговорённый к смерти бежал, или Дух веет, где хочет», снятый в 1956-ом году по мотивам частично биографического романа Андре Девиньи, рассказывает о заключённом французском лейтенанте Фонтене, отправленном отбывать срок до смертной казни в тюрьме Монлюк, построенной в Лионе. Название самого фильма указывает и на основное действие его, то есть на побег из заключения, и на отсылку к библейскому отображению картины. Особым взглядом на религию, которая почти всегда сопровождала фильмы Брессона, он наделился как раз в лагере для военнопленных от отца Брюкберже.

Итак, в одиночную камеру тюрьмы Монлюк, названную, кстати, в честь военного — маршала Блеза де Монлюка, служившего при короле Карле VIII Любезном, пребывает лейтенант Фонтен, арестованный за участие во Французском Сопротивлении. Не мешкая, Фонтен начинает подготовку к побегу, ибо понимает, что немцы не выпустят его из тюрьмы живым. Лейтенант находит возможности общаться с другими заключёнными и получать от них необхоимые вещи для подготовки к побегу. Никто не поддерживает Фонтена в этом начинании, наоборот, многие даже открыто не верят в возможность побега. И когда один из узников был пойман охраной тюрьмы при попытке побега, то это только усиливает скептический настрой по отношению к желанию Фонтена. Однажды всё-таки к лейтенанту подсаживают другого заключённого. Им оказывается шестнадцатилетний Франсуа Жост. Молодой человек утверждает, что он невиновен, но Фонтен подозревает, что Жост специально отправлен в его камеру немцами. Предстоит делать тяжёлый выбор: довериться мальчишке или забыть о побеге.

«Приговорённый к смерти бежал, или Дух веет, где хочет» (есть вариант второй части названия как»… Дух дышит, где хочет») практически лишён диалогов, львиная доля фильма выражается нарративом, то есть закадровым текстом, от лейтенанта Фонтена, объясняющего свои действия, описывающего свои мысли. По сути, таким образом фильм становится похожим на иллюстированную исповедь (не даром было упомянуто, что Робер Брессон тесно связывал своё творчество с верой). Но не стоит думать, что это будет монолог, который пропитан духом героизма главного героя, это тщательное и последовательное объяснение всего происходящего. При всём избытке фильмов о тюрьмах и побегах из них, «Приговорённый к смерти бежал, или Дух веет, где хочет» — это, видимо, единственный фильм, который в открытую выражает мысли готовящегося к побегу, где зритель может спокойно разобраться что к чему и что истинно движет тем, кто возжелал справедливой свободы.

Хочу выразить благодарность за искусно проделанную работу оператору фильма Леонсу-Анри Бюрелю, который работал с Брессоном в его первом фильме, который принёс ему мировую известность, «Дневник сельского священника», вышедшем в 1950-ом году, а сам Бюрель свою карьеру начал в далёком 1914-ом году и закончил только в 1972-ом. Оператор нарочно углубил оттенками серого картинку, чтобы зритель подсознательно понимал тот коллапс, в который попал главный герой фильма, от такой цветовой гаммы хочется бежать, потому что она угнетает до невозможности, и тогда ты ещё больше понимаешь Фонтена. Только в финале картины появляются проблески тяжёлой синевы ночного неба… Главную роль сыграл Франсуа Летерье, его первая из двух ролей в кино. Дальше Летерье больше работал как режиссёр и сценарист. В его взгляде из-под полуприкрытых век чувствуется огромная усталость, но если всмотреться, то видишь ту искру, понимая, что она никогда не заставит его лейтенанта Фонтена отказаться от намеченного плана. Его сын, ныне популярный постановщик, снявший такие фильмы, как «Перевозчик» (2002), «Дэнни Цепной пес» (2005) и «Иллюзия обмана» (2013), бесспорно может гордиться своим отцом.

«Приговорённый к смерти бежал, или Дух веет, где хочет» — это чуть ли не единственный фильм в своём роду, когда фильм о побеге предстаёт не в самой демонстрации к какому-то гениальному плану, а это экзистенциальное кино, сопровождающееся исповедью того человека, которого свобода должна принять в свои объятия и более никогда не отпускать. Неординарная режиссура Брессона, выдающаяся работа Бюреля и натуральная игра Летерье — вот слагаемые актуальности этого фильма, которые многие считают шедевром.

9 из 10

Самый религиозный фильм в мировом кинематографе. Фильм, в котором, как в документе, на языке кино, подробно и поступенно, изложена инструкция по спасению: делай все, что можешь, все, что зависит от тебя, всю «материальную часть», и — не бойся: остальное — не твоя забота. Но только сделать надо непременно все, без обмана — Его не обманешь… Подготовь «инструмент» — а «сыграет» на нем Бог. Верить в себя? Верил в себя Арсен. «Верить в себя». Странные слова, не находите? Есть в них что-то неприличное… Извращение, духовная импотенция.

Герой фильма действует спокойно и старательно, как ученик, который пишет диктант — весь текст, дублирующий его действия, — и есть этот «диктант», и все, что требуется — сосредоточиться и внимательно слушать, услышать все подсказки и постараться не сделать ошибку. А ошибки разные — нетерпеливое действие, «лишнее» чувство, «левая» мысль — каждая из них может лишить тебя удачи, Дух перестанет дышать рядом… И «не будет тебе от этого никакой пользы», как сказано.

Герой фильма ни разу не нарушил заданный «ритм», не выпал из процесса, не сорвался — не помешал… Все сделал ПРАВИЛЬНО. Прошел по воде, как Петр, но, в отличие от Петра, не усомнился — делом был занят.«Сыграл» как по нотам, просто песня. Или — молитва? Каждое дело, исполненное с полной отдачей — молитва… У Монсерат Кабалье спросили после концерта:«А Вы молитесь?» Догадываетесь, что она ответила, да? Удивленно вскинула бровь: «Я только что молилась на ваших глазах весь концерт…» Так и герой фильма.

Весь фильм не оставлял «призрак „Сталкера“, „Дело не в спичках…“ Мой любимый момент в фильме -» Если бы мама видела!» Не хотелось бы скатываться в банальности, но придется… Больше, чем Кино.

10 из 10

Более 50 лет прошло с момента премьеры «Дух веет, где хочет», но фильм ничуть не утратил свою актуальность. Главный герой, лейтенант Фонтен, заточен в тюрьму. Его цель — выбраться на свободу. В тюрьме держат множество узников, однако в рамках повествования совершить побег удаётся лишь двум из них, и это отнюдь неслучайность. Почему? Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть психологический контраст персонажей (I), а также ряд сцен (II), требующих особого упоминания по причине важной роли, отведённой им в виду предмета обсуждения.

I). Во-первых, пастор и старец. Пастор — человек верующий, много времени уделяет чтению и переписыванию библии, молитве, надеясь на спасение. Очевидно, он отказывается предпринимать какие-либо действия самостоятельно, возложив надежду на Господа. Другая крайность — отчаянный старец, утративший надежду вовсе. В его голове твёрдо осела мысль о невозможности бегства; ложное ограничение, возведённое им самим, приводит к тщетной попытке самоубийства. Оба второстепенных персонажа, движимые страхом, ударяются в противоположные крайности, что делает их спасение немыслимым в контексте данной истории.

Во-вторых, безымянное окружение и мальчишка. Подавляющее большинство пленников, чьи имена остаются за кадром, резко отвергает какую-либо мысль, довод о возможности сбежать из тюрьмы. В отличие от шестнадцатилетнего мальчишки, соседа главного героя, который, выслушав подробный план, отвечает «Согласен» на предложение о побеге. Скованные страхом узники так и не покидают стен заточения, что нельзя сказать о мальчике (однако, его уход не обусловлен исключительно бесстрашием и верой в себя; без главного героя, как и главный герой без мальчишки, он далеко бы не ушёл, но об этом позже).

В-третьих, Фонтен и Арсен. Фонтен, обладает стратегическим складом ума, способностью грамотно анализировать, просчитывать каждый свой замысел; всякий поступок, имеющий значение, соответствует плану, что вынашивался несколько месяцев. В противоположность ему, Арсен — один из немногих, кто помышляет о побеге, но ему недостаёт терпения, доли разума, а потому, не обладая пошаговым алгоритмом, он предпринимает попытку бегства, но вскоре вновь оказывается в камере, погубленный собственной суетой и излишней самоуверенностью.

Пожалуй, ключевым фактором, благодаря которому лейтенант вырывается из клетки, является способность совмещать отдельно взятые качества, преобразовывая их в гармоничную систему. Видение Фонтена сочетает в себе надежду (пастор) и отчаяние (старец), страх (безымянное окружение) и отвагу (мальчишка), а также собственную доминанту (ум) и доминанту Арсения (действие).

II). Сцена побега, где к Фонтену приходит осознание всей ценность мальчишки, трактуется двояко. Во-первых, его откровение говорит о невозможности оказаться на свободе без помощи других, какой бы маленькой она ни была. Несмотря на тактичный ум главного героя, ему также посодействовало трио незнакомцев и некоторые заключённые. Смог бы он уйти так далеко в одиночку? — спорный вопрос. Во-вторых, намерение Фонтена было бы неосуществимо без веры в себя; на фоне большинства заключённых мальчишке храбрости не занимать, а потому он символизирует внутреннюю уверенность (но не стоит путать слепую веру пастора с верой юнца).

И наконец: момент размышлений. Смятение несколько часов терзает лейтенанта: сделать ли последний, а вместе с тем самый рискованный и опасный шаг? Кажется, страх и сомнения, с которыми герой сражался на протяжении долгого подъёма, сломили его у самой вершины горы. Но Фонтен не сдался и дошёл до самого конца — вдохнул долгожданный запах свободы.

III). «Приговорённый к смерти бежал, или Дух веет, где хочет» — картина многогранная; она задаёт непростые вопросы, причём ответить на некоторые пока не удалось и в повседневной жизни. Однако это не делает киноленту претенциозной, вычурной, а, напротив, придаёт глубины, вызывает желание вернуться. Ведь метафоричная история о заточенном духе, рвущимся на свободу, неподвластна разрушительной силе времени, живёт и по сей день. Так, Робер Брессон создал бессмертное произведение.

Восемнадцать месяцев, проведенные Робером Брессоном в немецком лагере для военнопленных конечно же произвели впечатление на создателя ленты. Кто знает, взялся бы он вообще за проработку данной темы, если бы не его прошлая жизнь. Но как бы то ни было, повествование про героя Сопротивления Андре Девиньи, коротавшего свои последние дни в ожидании казни и готовящегося к побегу вышло очень трогательным.

Брессон показал человека, который не утратил волю к жизни и свободе, кормился за счет эмоциональной заботы об окружающих, даже в самые трудные минуты находил в себе силы думать о других — и неожиданно находил оттуда силы для своего подвига. В отличие от Анри «Мотылька» Шарьера, Девиньи вовсе не был индивидуалистом. Даже в одиночке он беспокоился, что его сосед безмолвствует. Отсюда Брессон и чертит невидимую линию, связывающую вопросы личного выживания с коллективным комфортом. Он фактически прямо утверждает, что невозможно спасение души, без ответственности за тех кто рядом. Даже в ситуации, когда герой уверен в том, что перед ним — предатель, он находит в себе силы рискнуть, поступить конструктивно, нежели сделать не менее «разумный» реверанс личной безопасности.

Герой Девиньи предвосхищает роль всей жизни Вентворта Миллера в известном культовом сериале про побег. По сути, перед нами родственные души, каждый боится, но делает, подвергает свою жизнь риску, творит. Ведь свобода — это не только деньги, клетка, ряд условностей — свобода, зависит от твоего внутреннего состояния. Брессон это очень четко улавливает, снимая очень скромное, минималистическое кино.

В конце концов, когда как не в дни поста вспоминать Евангелие от Иоанна, цитата из которого была вознесена в заглавие ленты: «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа» (Ин. 3:8).

7 из 10

Ночь. К Иисусу тайно приходит Никодим в надежде разрешить своё сомнение…

- Мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога, потому что таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет Бог с ним.

- Истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия. Не удивляйся тому, что Я сказал тебе. Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рождённым от духа.

После фильма хочется поразмышлять, а веющий Дух — это трансцендентный Бог или какая-то присущая личности ипостась, та, что непонятным образом сочетается и с душой, и телом, и разумом? Откуда приходит этот духовный ветер?

Я бы сказал, что весь фильм нужно рассматривать в сотериологическом аспекте, как преодоление себя. Ведь тюремный плен означает пленение души, духовную несвободу. Инобытный Дух, свободно дышащий где хочет и говорящий с кем хочет, преломляется в человеке, открывая ему Себя. И этот синергизм Бога и человека замечательно проявляется в диалоге заключённых о молитве как об активном обращении к Нему, когда задействованы все человеческие силы. Главный герой вынужден верой преодолевать свои сомнения в надёжности людей (как они доставят письмо? а не засланец ли мой сокамерник?). Оказывается, именно этот полный опасностей путь становится единственно верным.

Потрясающий фильм-притча Брессона о духовном рождении свыше, то есть изнутри.

Конечно,

10 из 10

«Приговоренный к смерти бежал, или Дух веет, где хочет» — картина, привлекшая мое внимание, по одной простой причине — режиссер Альфонсо Куарон назвал её одним из своих источников вдохновения, при создании «Гравитации». И уже с первых минут, и вплоть до конца, заметно то, что мексиканец позаимствовал отсюда — тот же минимализм, вскользь упоминаемый окружающим мир и акцент на главном герое и деталях, его касающихся.

В основе фильма лежат мемуары реально жившего человека, сбежавшего из тюрьмы. Сам сюжет это просто побег. От того момента как герою придет подобная мысль, до того, как он, собственно, сбежит (это не спойлер, название уже намекает). Все самые важные этапы будут продемонстрированы, и изготовление подручных материалов, и поиск союзников, и сам побег. И не только продемонстрированы, но и рассказаны заботливым закадровым голосом.«Приговоренный к смерти бежал, или Дух веет, где хочет» — картина, привлекшая мое внимание, по одной простой причине — режиссер Альфонсо Куарон назвал её одним из своих источников вдохновения, при создании «Гравитации». И уже с первых минут, и вплоть до конца, заметно то, что мексиканец позаимствовал отсюда — тот же минимализм, вскользь упоминаемый окружающим мир и акцент на главном герое и деталях, его касающихся.

Используя минимум средств, картина меж тем захватывает, и именно реализм является одной из причин восторга. Хотя главное, чем ценная данная картина — ее глубина, при кажущейся пустоте, и атмосфера. Многие герои фильма не только узники реальной, физической тюрьмы, но и духовной. Они боятся, они уже смерились с тем, что им так будет проще. И у них нету надежды, которой до краев хватит Главному герою. Поистине, верно звучит в фильме фраза из Библии «Дух веет, там где захочешь.» Главный герой — дух, рвущийся из тюрьмы на свободу и не теряющий надежду

«Приговоренный к смерти сбежал» — очень камерная картина, не только потому, что здесь имеется тюрьма — она камерная по содержанию, но несущая простые и важные мысли в себе. В этой истории, очень детальной и убедительной, как пособие для любого, кто надумает сбежать из подобной клетки, имеется и пища для ума тоже. Не случайно акцент делается именно на главном герое и его руках, изготавливающих орудия труда. Не случайно цитируется Библия. Сильный дух никогда не сдержишь правилами и ограничениями.

Каждый раз, когда я обращаюсь к фильмам Брессона меня преследует навязчивый вопрос — а не подтасовка ли все это? Выдавать божественное (или скорее дьявольское) за непознаваемое, необъяснимое, неведомое? Но тем не менее, утверждать, что оно есть! И даже управляет нами (вопреки нашей воле)? Бог мертв, искусство мертво, Человек измельчал! Это каноны и понятия, отжившие свое и перемолотые гусеничными танками на полях второй мировой. Факты же говорят о том, что существуют только эмоции (причем абсолютное большинство — не наши собственные, а навязанные нам извне), главная же из них — воля к власти и необходимость причинять насилие другим. И подчиняемся мы именно ей — везде и всюду! О какой свободе можно вести речь, если даже самого понятия уже не существует… И тем не менее она занимает центральное место в данном фильме.

Проблема свободы воли при рассчитанных наперед (вплоть до смерти) условиях жизни в свою очередь входит составной частью в центральную, ведущую, главную проблему, обратившую на себя пристальнейшее внимание всех художников, философов, режиссеров, писателей XX и XXI века, возникшую как настоящий катаклизм, нашествие Чумы, как бедствие, оказавшееся страшнее всякой войны — а именно проблему «некоммуникабельности и непонимания». Только это и есть настоящая, самая страшная и холодная война. Насколько тяжелее и невыносимее нам иногда кажется узничество духовное, бесконечное ожидание в той одиночной камере, которой являешься… ты сам… для себя и для других. Как выбраться из нее, если ты уже осознал свое положение?

На этот вопрос фильм Брессона не дает готовых ответов. Зритель лишь наблюдает за кропотливой, скрупулезной, тщательной подготовкой к бегству. И что интересно он не соучаствует в ней, более того он фактически отстранен от главного персонажа, не сопереживает ему, ибо ведь ему-то уже известен конец! МЫ словно всезнающие олимпийские боги наблюдаем со своего зрительского кресла за борьбой обреченного, пытающегося сопротивляться судьбе, неизбежному! Но в этой-то борьбе и обретающему освобождение. Используя этот прием (уже не впервые), режиссер позволяет зрителю узреть, что — настоящие вещи и наши «понятия» о них — имеют не просто различный, но зачастую и противоположный характер. И получается так, с помощью этого приема мы очищаемся от собственных эффектов, взглядов, мнений которые могли бы затемнить истинный образ вещи. Одной из таких «вещей» для самого главного героя оказалась (и на это не раз делается упор в фильме) неожиданная поддержка, помощь со стороны окружающих в ответ на его просьбу. По моему мнению — центральный эпизод фильма — решение главного героя пойти на риск и взять с собой молодого парня. Открыв ему весь план он также до-верил ему и собственную жизнь. Не сделай он этого и ему бы не выбраться.

В Брессоне мне особенно нравится то, что он молча и терпеливо, начиная с самого 1945 года на протяжении долгого времени (подобно своему главному герою) выполнял свою задачу, умело обходя пафос, вычурность присущие кинематографу, но и не впадая в мистицизм, эзотерику. Что он не боялся идти против моды, современных течений мейнстрима, китча, «психологизма», сексуальной революции. Его стоицизм, выдержка и упорство действительно достойны уважения. Когда весь мир сходил с ума, он единственный сохранял благоразумие и снимал кино также как и сорок лет назад. И в конечном счете каждым своим творением доказывал существование божественного, но чтобы увидеть его необходимо… смотреть внимательно.

Говорят, что у узника всегда есть шансы убежать от стерегущего его тюремщика. И в самом деле, для узника успех всегда важнее, чем для тюремщика. Тюремщик может забыть, что он поставлен стеречь, — узник не может забыть, что его стерегут. Узник чаще думает о побеге, чем его страж о том, как помешать ему бежать. Оттого часто удаются поразительные побеги. Жюль Верн, «Дети капитана Гранта»

Все, кто так или иначе хотят поговорить про фильм Брессона «Приговоренный к смерти бежал», сталкиваются с необходимостью сравнения его с «Дневником сельского священника»; и дело не в повторении уже ранее выведенных идей и мотивов, и даже не в том, что предыдущий фильм был ярче и куда сильнее — нет, их роднит не это. В сущности, «Приговорённый» показывает иную сторону идеи мира как тюрьмы, только намного конкретнее, тесно связывая саму идею с предметным её воплощением, тогда как «Дневник» был более абстрактен.

Это две истории, показывающие человека, попавшего в ситуацию, намного сильнее него самого: только в «Дневнике сельского священника» важную роль играет рок, в итоге скручивающий и убивающий своего героя, который пытается эту ситуацию контролировать и вершить.

«Приговоренный к смерти бежал» рассказывает же несколько иную историю: человек в принципе не может встать выше того положения, что ему дала его судьба — но он может вершить её иначе. Это та история, где побег — это не трусливый уход от ответственности, а один из способов вершить свою судьбу и стать победителем.

Зритель знает, что в итоге у него получится — хотя бы из названия.

Значит, сюжет тут не главное?

Да, именно. В этом фильме важно всё — атмосфера, основная идея, актёрская игра, бесподобная операторская работа, монтажные склейки, музыка, — но только не сюжет; ведь зритель должен знать, что приговорённый всё-таки сбежал, и должен сконцентрироваться на другом.

На чём же?

Ну, например, на ощущении всеобщей пустынности; эта тюрьма страшна даже не неизбежным наказанием, но тем фактом, что, по сути, ты один. Да, ты общаешься с людьми, которые помогают тебе в побеге, но ты всё равно один, наедине с собой. Но страшно даже не это, а то, что, когда ты, наконец, привыкнешь к этому одиночеству и используешь его себе во благо, на тебя свалится неожиданная ответственность, которая может порушить все твои планы — что ты будешь тогда делать?

На работе рук — если основным фокусом «Дневника сельского священника» были глаза, то тут это руки. Руки, которые помогают тебе в достижении желанной свободы. Руки, которые совершили преступление. Руки, которые могут убить. Руки, добывающие пропитание…

На деталях, строящих весь фильм.

На особенном темпе картины, роднящей её, скорее, с притчей, нежели с мемуарами Девиньи, на которых и основан сценарий.

И, в конце концов, в хорошем фильме всегда найдётся, на что посмотреть.

Итак, сразу к делу, ведь и Брессон не играет в игры со зрителем, не нагнетает атмосферу и не стремится к саспенсу. В своем обычном стиле он сразу открывает все карты, в первой части названии сообщив, что герой его фильма- смертник и побег состоится, предлагая зрителю не ломать над этим голову. Поразмыслить же режиссер предлагает над тем утверждением, что сформулировано во второй его части. Известный тем, что не приемлет в кадре ничего лишнего, Робер посчитал необходимым и у зрителя отсечь мысли, идущие в альтернативном задуманному им направлении.

Нам предстоит наблюдать за находящимся в немецкой тюрьме участником французского сопротивления, изо дня в день готовящим побег. Практически все отведенное фильму время лейтенант Фонтейн методично мастерит крючки и канаты из подручных материалов, разбирает дверь с помощью заточенной ложки, пытается наладить связь с другими заключенными во время утренних прогулок. И это все после первого неудачного побега.

Брессон даже не позаботился о росте щетины на лице своего героя за время долгого заключения. Лейтенант оставался гладко выбритым на протяжении всего действа. Детали, не несущие смысловой нагрузки, отметены, хотя бы при этом и страдает достоверность визуального ряда. Режиссер считает, что достаточно того, что он рассказал нам о том, что такой мужчина был на самом деле и вел себя именно так. Все на что нужно обратить внимание тем, кто смотрит фильм, — это сила духа и не сломленная воля мужчины, не на минуту не выпускающего из своего сознания мысль о побеге. Побои, лишение общения, голод, страх перед ожидающей его участью- все это было, но не поколебало намерения человека.

Есть и другой важный момент, на который наводит зрительскую мысль Брессон. Это доверие и кооперация. Дважды его герой рискнул и доверился незнакомым людям в ситуации крайней неопределенности. И в конечном итоге именно эти шаги оказались верными. Не решись Фонтейн поверить, выношенный месяцами план провалился бы.

Мораль этой истории сродни той, что звучит в истории про лягушку, сбившую лапками масло из молока, оттолкнувшуюся от него, и покинувшую кувшин, в который она угодила: никогда не следует складывать руки. Свободный дух в застенках не удержишь.

Брессон известен прежде всего как кино-аскет, актеры которого не воспроизводят эмоций, а действие подобно некой простой механике. В этой картине он лишний раз посмеялся над восприятием зрителя, дав фильму название в прошедшем времени. Любой саспенс уничтожен. По главному герою совершенно невозможно сказать, что он чувствует (если бы это не проговаривалось закадрово — режиссерский компромисс со зрителем), даже в ситуации экзистенциального выбора выражение его лица не меняется.

Но в этом фильме аскетизм Брессона невероятно конструктивен (очень давно не смотрел его фильмов, не могу вспомнить, как в остальных с этим). Монтаж до ужаса цикличен и воспроизводит собой настоящую клетку, в которую попал герой. Вся картина состоит из повторяющихся сцен, даже наполнены которые весьма схоже. Скованность, отсутствие возможности двинуться проявились и в характере операторской работы — люди будто заключены в кадр, к тому же пустой, как настоящая тюремная камера.

В фильме есть один момент, которой выводит его на еще более высокий уровень. Охрана в тюрьме, где находятся герои, почти что отсутствует. Она играет мало роли, не может помешать протагонисту, а в конце так вообще оказывается, что внешние стены оставлены почти без охраны. Эта тюрьма — духовная. И в этом смысле становится оправданным второе название картины. Но еще более важен другой смысл этого момента — таким образом изображается не только духовный характер заключения, но и художественный. Подчеркивается конструктивизм и киноцентризм Брессона. Герой заключен не в тюрьме материальной, и даже не в тюрьме духовной — он находится в пространстве, где тираном является режиссер. И вот здесь, возможно, и кроется подлинный смысл названия и собственно произведения — под Духом понимается дух автора, художника, который и веет, где хочет.

Брессон прост как материя. Тарковский его сравнивал в музыке с Бахом, а в литературе — с Толстым.

Показательно то, что в нём (фильме) есть момент катарсиса. Я лично его испытал от момента, когда он (лейтенант Фонтен) дверную щепочку обратно вставлял в дверь и карандашиком подводил линию по трещинке, чтобы не увидели надзиратели. За этот момент можно жизнь отдать. Высшее эстетическое наслаждение. Духовная эйфория. Именно то, что называл Аристотель словом «катарсис». Таких моментов в истории кинематографа можно по пальцам пересчитать. Конец «Пролетая над гнездом кукушки», лесное убийство в «Девичьем источнике», у Тарантино есть моментов парочку, ну вообще до 10-ти штук можно найти в истории кино, не больше.

Такая хемингуэйевская размеренная настойчивость и методичность пацифистской риторики. Настолько поразительная демонстрация абсурдности заключения людей людьми как такового и в то же время хладнокровное беспристрастное понимание и осознание этой абсурдности заключенным. Эдакая камюшная посторонность. Он (главный герой) их будто и не винит, они будто и ни причем для него. Тех, кто его приговорил и держит в заключение, для него будто нет на свете. Ледяное понимание принципов системы дисциплинарного общества, где примат винтиков, шестерёнок, инструментов, всего чего угодно, но не живого человека. Фуко-Бодрияй-Делёз. Пространства тоталитарного контроля.

И в итоге в конце такая ироничная чаплиновская пингвинья походка. Словно этого совсем не должно было быть. Они просто уходят, убыстряя шаг будто школьники, сбежавшие с уроков. Они просто у-х-о-д-я-т.

Название фильма переводится как «Приговоренный к смерти бежал или Ветер дует туда, куда хочет».

Этoт фильм навeян личными воспoминаниями режиссeрa Робера Брессона, поскoльку он сaм после капитуляции Франции полторa годa находился в немецком плену. Основное содержание фильма — подготовка к побегу главного героя (Франсуа Летерье), узника-антифашиста. Его тюремный мир тягостно материален, и каждый из предметов имеет исключительное значение. В каком-то смысле весь фильм — это история взаимоотношений героя с окружающими его предметами.

Он тщательно затачивает черенок от ложки, превращая его в стамеску; царапает дверную филенку, чтобы пробраться в коридор; рвет на узкие ленты простыню, делая из нее веревку. Эти действия сопровождаются закадровым комментарием в прошедшем времени («я вышел в комнату», «я услышал шаги»), причем комментарий не сообщает зрителю ничего нового из того, что он и сам видит, а просто подчеркивает неизбежность происходящего.

Предопределенность и детерминизм последовательно решаются во всем стиле постановки, особенно в продуманном до нюансов звуковом ряде. Шаги надзирателя отличаются от шагов заключенных; звуки трамвая, скрип засова — все становится отражением главного, всеми ожидаемого события — предстоящего побега. Режиссер задействовал непрофессиональных актеров по принципу «морального сходства» с ролью и сумел добиться от них абсолютного подчинения своей воле.

10 из 10