Великая сила (1950)

Классическое позднесталинское кино идеологической направленности, вся суть которого сводится к тому, чтобы озвучить устами персонажей определённый набор идеологем, в данном случае — о том, что представляет собой истинно советская биология и почему ей не по пути с западной наукой.

Лавров Павел Степанович — профессор-птицевод, стопроцентный коммунист из «простого народа», последователь «учения Мичурина-Лысенко». Выращивает новые породы кур, отличающиеся повышенной яйценоскостью.

Милягин Тимофей Игнатьевич — старый друг Лаврова, а также директор института, в котором Лавров работает. Коммунист. Сторонник консолидации с западной наукой.

Рублёв Сергей Васильевич — пожилой профессор-ретроград, следующий в русле западной науки и настроенный по отношению к работам Лаврова крайне скептически.

Медынцев Иван Анатольевич — научный сотрудник, пишущий диссертацию «Мутационные изменения крыльев у мухи-дрозофилы». Устроен в институт по протекции своего дяди, начальника главка.

Полосухин Кузьма Андреевич — птицевод из колхоза «Вперёд».

Абуладзе Сергей Юлианович — академик, старый друг Лаврова.

Жуков Григорий Иванович — секретарь парткома института.

Остроумов Александр Николаевич — представитель ЦК ВКП(б), прибывший в институт для «разбора полётов».

Фильм начинается с того, что Лавров принимает у себя дома (по традиции позднесталинского кино — в огромной квартире, похожей на дворец) Абуладзе и Милягина. Нас знакомят с во всех отношениях положительными членами семьи Лаврова, которые даже тосты произносят в духе «Чтобы больной, которого я сегодня оперировала, выздоровел». Милягин тоже произносит вроде бы правильные речи: «Американцы только намечают проблему, а мы её уже решаем» и «Пути у науки одни, и нам нечего замыкаться». Где положительный герой? Бдительному зрителю, который уже видел фильмы наподобие картины 1948 года «Суд чести», объяснять не нужно…

Далее действие переносится в институт, где нас знакомят с сутью научной деятельности Лаврова, которая сводится к тому, чтобы вмешаться в инкубаторе в формирование тела организма и обеспечить у цыплят развитие качеств, необходимых потомкам — как до вылупления (белок в яйцах с зародышами заменяется белком утиных яиц), так и после (создавая условия, которые направят развитие в нужную сторону).

Поскольку действие фильма происходит уже после сессии ВАСХНИЛ 1948 года, Лысенко уже поставлен на пьедестал вместе с Мичуриным и критика в его сторону может исходить только от отрицательных персонажей вроде Медынцева с его бесполезной диссертацией («для тех, кто о ней книжки пишет — полезная муха, кормилица!») и глупыми вопросами: «Из чего следует, что наследственные качества передадутся потомкам?» На что следует «сокрушительный» ответ Лаврова «Читайте Мичурина»!

(Естественно, читать у Мичурина по этому поводу абсолютно нечего — Мичурин, при всех его достижениях, занимался сугубо селекцией и никакой научной деятельности по изучению механизмов наследственности не вёл).

Один оппонент в глазах зрителя повержен, далее Лавров громит оппонента посерьёзнее — профессора Рублёва, который апеллирует к трудам западных исследователей.

Активно нападает на Лаврова и Милягин, который на протяжении фильма не раз напоминает про два года безрезультатной работы Лаврова и стоимость его экспериментов. В ответ следуют речи про «ползание на брюхе перед буржуазными авторитетами» и угроза дать «объективности» Милягина политическую оценку.

Сторонником Лаврова выступает Жуков, который задаёт вопрос «А вам не кажется, что Лавров решает серьёзнейшую проблему, а мы, кроме неудач Лаврова, ничего в этом деле не увидели?»

Медынцев жалуется, что «Лавров зажимает ученых, не поддерживающих Лысенко». Милягин упоминает о нездоровой атмосфере, а Жуков в ответ веско чеканит: «Атмосферу очистим на партбюро».

На партбюро:

«Наша наука служит освобождению человечества, а их — служит средством его порабощения!»

«Не заметили вы Лаврова за авторитетами Морганов… Мы не позволим забывать традиции русской науки!»

После партбюро:

Жуков: «С Рублёвым ясно, победа Лаврова для него — крах его лженауки…»

Абуладзе: «Признаться в крахе смелости нет, возникают чужие идейки — мировая наука, мировые авторитеты…»

Лавров — Милягину: «Ты не веришь в коммунизм! Что для тебя Родина? Разве ты не видишь, что эта мировая наука враждебна нам?»

Вслед за сценой с тысячами уток, превращающими озеро в живой ковёр, писком цыплят и стаями птиц, олицетворяющими чаяния Лаврова, мы переносимся на собрание, где Лавров вещает о достигнутых успехах. Из зала выходит Рублёв (построение кадра: Лавров вверху в круге света, на фоне огромного бюста Сталина; Рублёв внизу и в темноте) и говорит «Но потомки-то не изменятся», после чего встаёт Полосухин и… [КЛЮЧЕВОЙ МОМЕНТ ФИЛЬМА].

В звенящей тишине в кое-чей адрес звучат разящие слова Остроумова: «Понимаете, какое враждебное мировоззрение за этим скрывается? Можем ли мы терпеть в своей среде людей, раболепствующих перед иностранщиной?»

Чем закончится фильм? Кто одержит победу в этой «научной дискуссии»? Бегом смотреть фильм! Для фильма 1950 года это поистине великая интрига, покруче финальных кадров «Пилы»…

А если серьёзно, задумаемся: почему этот фильм канул в небытие и его не вспоминают даже сторонники Сталина при том, что Лысенко до сих пор поднимается ими «на щит»? Если оставить в стороне тот факт, что до открытия спирали ДНК оставалось всего три года, то с точки зрения «продвинутого сталиниста», которого интересует только эффективность управления государством, перед Сталиным стоял выбор между Вавиловым и Лысенко. Последний обеспечил более быстрые практические результаты в отличие от генетиков, за что и был «приближен к престолу». Однако:

1. В отличие от Лысенко, работы которого действительно давали некоторый «выхлоп», изображенный в фильме Лавров ближе к таким одиозным персонажам, как Лепешинская и Бошьян, практический выход от работ которых был равен нулю и которых сейчас не берутся защищать даже сталинисты.

2. Во всем фильме красной линией проходит то, что у Лаврова нет результатов больше двух лет. Резонный вопрос: «На что разбазариваются народные деньги?» И почему тогда, собственно, ему отдаётся предпочтение перед генетиками? «Настоящему» сталинисту в фильме дан четкий ответ: потому что Лавров отрицает низкопоклонство перед буржуазной наукой и идёт «своим, коммунистическим путём», сколько бы времени это ни заняло. Однако сталинист «продвинутый» в рамках своей парадигмы ответа тут не найдёт (ссылаться на то, что мухи-дрозофилы «далеки от народного хозяйства», на фоне достижений генетики не комильфо). Более того, парочку выделенных выше высказываний Жукова можно, нисколько их не меняя, представить в фильме, где на месте Лаврова будет условный Вавилов! Генетикам не повезло — они просто «попали под раздачу», а могли бы и быть на коне. А вот эффективна ли система, где необходимое научное направление определяется директивным путем, а на «неудачников» обрушивается вся мощь идеологической машины? Система, провозглашающая пропасть между «советской» и «буржуазной» наукой? Вопрос риторический.

Как обычно для позднесталинского идеологического кино — с точки зрения пропаганды 10 из 10, в плане художественной ценности 2 из 10. В целом — ниже среднего, но смотреть интересно. Рекомендую. Такие фильмы необходимо показывать по ТВ, чтобы их увидел каждый.

4 из 10