Звонить Нортсайд 777 (1948)

Холодный приём зрителями и критиками первых послевоенных фильмов с Джеймсом Стюартом («Эта замечательная жизнь» и «Волшебный город») показал, что его былое «идеалистичное» амплуа к концу 40-х годов уже не было настолько востребовано, как десятилетием ранее. Понял это и сам Стюарт, решивший, в дальнейшем, взяться за роли совсем другого типа — более зрелых героев, которым не чужды цинизм и некоторая «жёсткость» в характере. И относительным началом этого «ветра перемен» стала главная роль в полудокументальном нуаре режиссёра Генри Хэтэуэя «Звонить Нортсайд 777» (1948).

Сюжет: Чикаго, декабрь 1932 года. Время «Великой депрессии» и «Сухого закона» одновременно. В одной из нелегальных забегаловок убивают полицейского, и вскоре, по подозрению в убийстве, арестовывают неких Фрэнка Вичека (Ричард Конте) и Томека Залески (Джордж Тайн). На основании показаний владелицы забегаловки, Ванды Скатник (Бетти Гард), обоих приговаривают к пожизненному заключению, и даже последующие пересмотры их дела оставляют приговор без изменений.

Спустя 12 лет, в 1944 году, мать Фрэнка, Тилли Вичек (Кася Орзазевски), даёт объявление в газету, обещая $5000 тому, кто сообщит ей информацию о настоящих убийцах полицейского (в качестве телефонного номера, по которому с ней можно связаться, женщина указывает «Нортсайд 777»). Объявлением заинтересовываются в газете «Chicago Times», главный редактор коей (Ли Дж. Кобб) поручает расследовать это дело своему другу — циничному репортёру Джеймсу МакНилу (Джеймс Стюарт), отнюдь не склонному верить в невиновность Фрэнка и Томека…

Фильм «Звонить Нортсайд 777», согласно источникам, создан на основе реальной истории, достаточно точно перенесённой на плёнку — хотя, без определённой доли вымысла, конечно, не обошлось (изменены имена всех значимых персонажей сюжета, номера телефонов и названия улиц, а некоторые детали опущены или, наоборот, специально выдуманы для картины). Но итоговый результат, тем не менее, производит неоднозначное впечатление — за что надо говорить «спасибо» сценарию, написанному целой командой авторов на основе серии газетных статей, принадлежащих «перу» Джеймса МакГуайра (прототип героя Джеймса Стюарта в ленте).

Скажем, персонажи в «Нортсайде…» прописаны весьма одномерно и поверхностно — исключением можно назвать лишь репортёра МакНила, который был здесь намного интереснее прочих (хотя, с его трансформацией из закоренелого циника в «благородного спасителя», сценаристы всё-таки перестарались). А вот неестественнее всех тут смотрелся герой Ричарда Конте, поскольку мужчину, отсидевшего больше 10 лет в тюрьме, в картине показали столь «ангельски» честным и благородным, что даже стало интересно, где сценаристы ленты встречали таких заключённых?

Также, неясен смысл сюжетной привязки к происходящему героя Джорджа Тайна — по сути, вообще непонятно, зачем его ввели в фильм. Конечно, за убийство полицейского к пожизненному заключению приговорили двоих: Фрэнка и Томека. Но про последнего почему-то практически не вспоминают и не делают ничего, чтобы ему помочь, уделяя, вместо этого, всё внимание Фрэнку. Отходя от персонажей к самому сюжету, заметно, что особых откровений он в себе не таит, но, при этом, огрехов в нём хватает.

«Так, зачем же Ванда Скатник соврала в суде?», «А тогдашние технологические нововведения, используемые в криминалистике, действительно были так сильны?» — эти и многие другие вопросы будут у зрителей возникать в голове после просмотра, поскольку в постановке Генри Хэтэуэя на них, как ни странно, предпочли не отвечать, взамен, заставляя интересующихся, видимо, обращаться к фактам из реальной истории данного расследования.

Впрочем, в отличие от сценария, по другим критериям «Нортсайд…» заслуживает более высоких оценок. Так, нередко снимавшему нуары во второй половине 40-х годов, Хэтэуэю удаётся преуспеть во многом при работе над картиной (пусть, в данном случае, перед нами и не совсем «нуар» в полном смысле этого слова). В частности, режиссёру удаётся, по возможности, максимально приглушить недостатки сценария и заставить зрителя сопереживать даже самым «картонным» его героям.

Помимо этого, Генри Хэтэуэй ещё и уверенно нагнетает напряжение там, где это необходимо — что, определённо, повышает интерес к наблюдению за происходящим. Словом, режиссура — это один из главных «плюсов» фильма, но, к счастью, не единственный. Операторская работа Джозефа МакДональда привлекает внимание своим подчёркнуто «полудокументальным» стилем, одновременно с этим, усиливая «Нортсайд…». Удачной можно назвать и идею съёмки нуара вне студийных декораций — в кадре мы видим исключительно реальные улицы и здания штата Иллинойс (даже «тюремные» сцены с участием Ричарда Конте и Джорджа Тайна сняты в настоящей тюрьме!).

Не так однозначно всё обстоит с актёрским составом в данной киноленте, на чём стоит остановиться немного подробнее. Несомненно, роль репортёра Джеймса МакНила можно записать Джеймсу Стюарту в «актив» — актёр очень убедительно выглядел в прежде не самом характерном для него амплуа «закоренелого циника». Конечно, в процессе развития событий Стюарту приходится снова вернуться к более привычному для себя типажу, но на общем впечатлении от его игры это, к счастью, никак не сказалось.

Откровенно не понравился Ричард Конте в качестве Фрэнка Вичека. Нет сомнений, что отчасти ему в этом «помог» сценарий, но и сам Конте тоже не приложил особых стараний, скучно и монотонно сыграв своего «положительного» заключённого с, не меняющимся весь фильм, выражением лица «учителя воскресной школы». Временами, признаюсь, при просмотре я даже хотела спросить главного героя: «Ты вообще зачем так впрягся за вот это «серое недоразумение»? Неужели не видишь, что тебе всё это нужно больше, чем ему самому?».

Намного ярче и интереснее него был Ли Дж. Кобб в роли главного редактора газеты «Chicago Times». Это же можно сказать и о Хелен Уолкер, очень мило и трогательно игравшей Лору, жену репортёра. Ещё понравилась Кася Орзазевски в качестве матери Фрэнка, не теряющей веры в невиновность своего сына. А вот остальные, кто был в кадре (неважно, будь то жена героя Конте или Ванда Скатник), благодаря сценарию, воспринимались, в основном, исключительно в виде «бегущей строки».

Разве что, можно отметить небольшое участие в ленте Леонарда Киллера, чьё имя, наверное, знают те, кто интересуется или изучает историю появления и развития технологий, использовавшихся в криминалистике. Взаправдашний изобретатель детектора лжи появится в кадре, чтобы объяснить персонажам Стюарта и Конте, как работает его изобретение и как надо себя вести, проходя на нём проверку.

Подводя итоги, остаётся сказать, что, в числе лучших фильмов в своём жанре, «Звонить Нортсайд 777», пожалуй, назвать нельзя из-за недостатков, описанных выше. В то же время, благодаря достоинствам картины (также, вышеописанным), для почитателей голливудской киноклассики 1940-х годов, фанатов Джеймса Стюарта и любителей вот таких «полудокументальных» кинолент, просмотр постановки Генри Хэтэуэя, думаю, не должен стать «пустой тратой времени».

7 из 10

«Нет слишком большой жертвы ради бессмертия», — поговаривал герой Хамфри Богарда в фильме «В укромном месте». Джозеф Мазек ради бессмертия пожертвовал одиннадцатью годами жизни. В 1932 году он и его друг Теодор Маркинкиевич получили пожизненный срок за убийство полицейского, которого они не совершали. Но Мазеку повезло — через одиннадцать лет позабытое дело получило новый виток в развитии. Его мать дала объявление в газету с обещанием выплатить 5000 вечнозеленых президентов тому, кто сможет предоставить информацию о настоящих убийцах. По счастливой случайности это объявление попало в руки репортера Джеймса Макгуайера, который, воспользовавшись случаем, опубликовал в газете «Чикаго таймс» интервью любящей матери. История вызвала бурную реакцию среди читателей, и Макгуайер принял решение продолжить тему. В ходе работы он обнаружил факты, опровергающие причастность осужденных к убийству и доказал их невиновность.

Вскоре Мазека и Маркинкиевича выпустили на свободу, а без пяти минут киношная история получила экранизацию под названием «Звонить Нортсайд 777». Сценаристом выступил сам Джеймс Макгуайер, а главные роли достались оскароносному Джеймсу Стюарту (репортер), Ричарду Конте (осужденный) и Ли. Дж. Коббу (редактор). Для полного успеха картины, оставалось выбрать правильного режиссера, который сумел бы перевести реальную историю на черно-белую кинопленку. И выбор Генри Хэтэуэя, режиссера зарекомендовавшего себя фильмами в полудокументальной нуар-стилистике, выглядит, по меньшей мере, странно. Дело в том, что Хэтэуэй слыл очень скрупулезным режиссером, и подходил к съемкам с точностью часовщика, тщательно вырисовывая мельчайшие подробности истории в своих фильмах.

Авторский почерк в «Звонить Нортсайд 777», безусловно, очеловечивает картину, приближая её к реальности, но вместе с тем большая часть притягательности классических канонов нуара ускользает от зрителя, подобно мокрому мылу из рук в душе. По большому счету, в фильме есть только одна сцена (скитание главного героя по ночным заведениям), которая оправдывает наличие словосочетания «нуар-фильм» в соответствующей графе. И это так же подло, как если бы вам предложили отдых на море, а вместо этого отвезли в Марокканскую пустыню. Ночью там наверняка красивые звезды, но праведное чувство, что вас обманули, не покидало бы ни на минуту.

Так и здесь, за обидой на создателей, можно не заметить, что история интересна как раз-таки своей реальностью, а общая нерасторопность повествования (еще одна обратная сторона скрупулезного подхода) разбавлена разумной концентрацией колкостей в диалогах, позволяет заглушить периодически подступающие приступы сонливости. Отдельной похвалы заслуживают сцены, достойные передачи «Как это работает». Имеете ли вы представление о том, как работал первый факс? А как насчет детектора лжи? Словом, тем, кому не безразличны механизмы древности, будут в восторге. Кроме того, «Звонить Нортсайд 777» стала первой кинолентой, использующей в качестве декораций улицы Чикаго, что позволило максимально приблизить киноленту к реальному миру.

Результат работы Генри Хэтэуэя сопоставим со швейцарскими часами, которые построены качественно, но годятся только для того, чтобы показывать время. «Звонить Нортсайд 777» нельзя причислить к культовым фильмам и уж тем более к классике нуара. Но согласитесь, что сто минут — небольшая плата за то, чтобы удостовериться, что в жизни осталось место для справедливости, а один человек действительно может изменить многое.