Красные башмачки (1948)

Фильм ли это? Скорее да, но помимо этого тут есть перформанс, балет и еще что-то неуловимое. Это фантасмагория движений, цвета, сцен. 

Искусство танца, балета с историей о таланте, любви и выборе.

Девушка становится примой знаменитейшей трупы. Вместе с ней к эту творческому тандему присоединяется молодой, начинающий композитор, чье произведение уже успел украсть предыдущий мужчина, который еще был его преподавателем. И тут все завертелось. Конечно, трупа не совсем простая. И будет предложение от которого нельзя отказаться. Еще и любовь ошеломительная, но создающая границу для ее профессии. А ведь танец - жизнь. Как жить без танца? А как без любви? Жить ли? Но свободы нет, какую сторону не выберешь, будешь заперта. Со всех сторон ограничения - быть всегда второй после мужа или первой, но одинокой.  

Идейный вдохновитель и так сказать владелец трупы - Борис Лермонтов. «Русские сезоны» во всей красе. Интересно почему не Достоевский или Набоков? Выбор фамилии - интересный. Конечно, Лермонтов- Дягилев. С его эксцентричным характером, базой театра в Монако и постановкой русских балетов. Но в этот раз «Красные башмачки» Ганса Христиана Андерсона. Мрачная сказка как пророчество для главной героини.

Прекрасной балерины. К чему или к кому приведут ее красные башмачки - Лермонтову или Джулиану?

Помимо аллюзий на трупу Дягилева и его русским сезонам есть еще один замечательный факт. В фильме постановщика танца играет Леонид Мясин. Тот самый танцор в дягилевской трупе, его протеже. Так что в фильме реальность смешивается с мифом. И сам фильм смешивает все это вместе.

Конечно, невозможно не упомянуть знаменитую сцену балета. Практически полноценное представление, но с кинематографическими трюками. Что делает его волшебным, сказочным, только помните, что сказка - мрачная и это все еще 1948 год.

Стиль - отельное существо в этом фильме. Костюмы, макияж. Не заметить насколько все продумано нельзя.

Постановка и манера съемки. Просто влюбляешься. 

Этот фильм покорил меня. Режиссер сделал балет в фильме и фильм в балете. Думаю это лучший фильм о танцах, он созерцательный, сюрреалистичный и до безумия красивый. Как это появилось в 1948? 

Удивляйтесь и впечатляйтесь.

Русский балет - один из самых значимых поводов для гордости России. Он высоко ценится во всем мире и считается непревзойденным. Однако такая слава не пришла к нему сама по себе. За мировым восхищением русским балетом стоит один конкретный человек - антрепренер Сергей Дягилев. И именно его уникальная жизнь лежит в основе культового британского фильма 'Красные башмачки' 1948 г.

'Красные башмачки' - это история юной девушки, мечтающей стать великой балериной. Она, также как сотни других людей, приходит на постановку великого Бориса Лермонтова. Девушка пройдет немало трудностей прежде чем импресарио заметит ее и даст возможность стать примой-балериной. Мечта сбудется. Но именно тогда перед ней встанет главная дилемма всех творческих людей: что важнее - творчество, слава, признание, или все-таки личная жизнь, семейное счастье, самопознание?

Это визуальный шедевр режиссерского дуэта Майкла Пауэлла и Эмериха Прессбургера (снявших также 'Черный нарцисс' и 'Жизнь и смерть полковника Блимпа') с великолепной музыкой Брайана Исдэйла. Он погружает зрителей в мир творчества и с одной стороны отчетливо демонстрирует, что успех тут во многом воля случая, везения, симпатии со стороны власть имущих. А с другой стороны ярко показывает, что многолетний творческий успех - это то, что приходит лишь тогда, когда ты не просто талантлив, но полностью жертвуешь свою жизнь искусству.

8 из 10

По правде говоря, это совершенно не мой жанр. Мелодрама, да еще и затянутая с вкраплением многочисленных балетных композиций. Увольте. Но просвещение вещь нелегкая и признанный шедевр мирового кино попал в мой шорт-лист для просмотра. Поначалу фильм полностью оправдывал ожидания — скучное, неповоротливое действо разряжалось изысканными танцами. Оставшийся хронометраж не оставлял ничего кроме скучной волокиты. Тем приятнее оказалось прозрение. Все просто: создатели ленты попросту навязали собственный, несколько замедленный темп, возможно даже осознанно стремясь несколько утомить зрителя. Тем ярче выдавались балетные партии. Это вопросы контраста, которые, кстати, отменно используются в театре.

И вскоре я стал понимать, что незамысловатый треугольник между молодой парой и влюбленным в балет продюсером, есть не что иное, как предвестие культовых «Мулен Ружа» и «Все о Еве». Та неторопливость и степенность, оказались попросту отточенностью и мастерством. Эти паузы при беседах, последовательность эпизодов, композиция кадра — тут все было так знакомо и внятно. Все эти элементы позже много раз цитировались в совершенно разном кино, возводя «башмачки» в статус фильма системообразующего. А ведь при всем этом, лента ведь получилась вполне себе интересной, состоятельной и смотрибельной. Финал, правда, вышел с перебором, но видимо создатели так и хотели — как можно ярче.

Для того, чтобы в полной мере оценить этот фильм его необходимо сравнить. Я выбрал список лент 1948 года и был очень удивлен диссонансом — слишком уж особенным и непохожим выглядел фильм Пауэлла и Прессбургера. Практически все постановочные элементы были проработаны на несколько порядков выше аналогов. С победителем «Оскара» того года «Гамлетом», даже и сравнения никакого не могло быть. К тому же, эта фиксация камеры на башмачках, как предтече потребительского общества.

8 из 10

Когда-нибудь эти красные башмачки станут неотъемлемой частью сущности прекрасной балерины, сольются в единое целое с её ножками и поведут по пути безумного отречения от действительности. Но сейчас они лишь служат названием балетной постановки, которой суждено зажечь новые звёзды. Кажется, что Виктория Пейдж всё-таки сумела осуществить свои мечты — блистательная партия в потрясающем балете, и на утро она уже знаменитость, обеспечивающая аншлаги. Но всё начиналось, конечно же, не с этого. Знакомство с холодным и бесстрастным русским импресарио Лермонтовым, пребывание на второстепенных ролях, хаос закулисья и счастливая случайность, позволившая занять место примы, променявшей любовь к балету на любовь к мужчине. А в это время где-то рядом Джулиан Крастер, амбициозный сочинитель партитур, мечтает стать великим композитором. И вновь то же самое — место помощника дирижёра, сумятица репетиций и подвернувшаяся возможность проявить свой талант во всей красе. И вот они уже подобны единому целому — гениальная музыка и великолепная танцовщица, завораживающая поэзия движения под неусыпным взором ледяных глаз самого дьявола.

«Красные башмачки», являясь одной из вех в развитии британского кинематографа XX века, в год своего выхода были раскритикованы на родине за так называемый «отрыв от реальности». А ведь именно он, по иронии судьбы, со временем и возвёл ленту Пауэлла и Прессбургера до почти что шедеврального уровня. Заимствуя реальные факты из жизни Сергея Дягилева, подгоняя их под подверженный влиянию фатума сюжет, дополняя всё мистическим компонентом, британский тандем постановщиков создаёт иносказательную историю одержимости, завладевшей подсознанием главной героини. Две параллельные сюжетные линии, с которых начинает свой путь кинолента, вскоре соединяются в одну ломаную кривую, разносторонний треугольник, где любовь у каждой из вершин своя, и от этого только хуже для всех. Так уж вышло, что у двоих творцов муза одна и та же, и оба хотят обладать ей, но, разумеется, у каждого особый интерес. Один создаёт для Виктории целые миры, другой заставляет эти миры звучать. Один заключает скрытую сделку («я мог бы сделать из тебя великую балерину»), другой же просто любит, но в итоге оба поставят перед выбором…

Хотя это будет нескоро, пока же — почти меланхоличное повествование, история вроде бы ничем не примечательного восхождения в балетном антураже, которая замирает где-то посередине хронометража, чтобы устроить затем взрыв чистого искусства. Действие прерывается, реальность на невероятные шестнадцать минут уступает место абстрактному пространству сцены, трансформирующемуся в свой особенный сюрреалистичный мир, в котором возжелавшая прелестные красные башмачки девушка летит в непрерывном танце над сменяющими друг друга пейзажами навстречу своей роковой судьбе. Пауэлл и Прессбургер, кажется, сумели нащупать невидимую для остальных лестницу в небо, позволившую создать то, что по тем временам казалось просто невероятным. Горизонты раздвигаются, неуловимым образом погружая зрителя внутрь себя, балет обретает предельную кинематографичность, максимальную доступность для восприятия, ведь метафоры теперь визуализируются прямо на ходу — накатывающие волны симфонической музыки превращаются в настоящий морской прибой, очерченный на полу световой круг становится каменистым плато, поднятые в поддержке балерины приобретают неуловимые очертания облаков, птиц, цветов.

И вот уже мотивы андерсоновской сказки врываются в реальность героев, которая здесь не что иное, как сочащаяся кровью изнанка того волшебства, что творится в недолгом дивертисменте после сцены сногсшибательной премьеры. Создатели делают интересный ход (сейчас он уже, конечно, потерял свою тогдашнюю свежесть), используя mise en abyme, историю в истории, ведь весь затяжной танец по существу оказывается не просто интерпретацией ганс-христиановского творения, но и рекурсивной проекцией самого фильма, совпадая с ним в ключевых эпизодах. Так или иначе, с этого момента красные башмачки постепенно теряют свой физический смысл, приобретая форму аддиктивного воплощения греховности в виде желания возвыситься, преодолеть муку танца и суметь-таки оторваться от земли. Довлея над троицей главных героев, эта околоэротическая метафора со временем ставится во главу угла, предопределяя всё дальнейшее сюжетное развитие и допуская вторичное разделение сюжета, на этот раз не на параллельные истории, а на «до» и «после».

Собирательные образы, которые на время внедрения в тело фильма пресловутой постановки превращаются в ничто, после материализуются вновь, но уже в совершенно другом мире, где правит бал оглушительный успех и роковое влечение. И если образ Крастера в исполнении Мариуса Горинга так и остаётся неизменным с первых минут, то Пейдж и Лермонтов на пару превращают действие в целую мистерию, вытесняя всё и вся вокруг себя. Мойра Ширер, исполняющая заглавную женскую партию «Красных башмачков», буквально врывается в кадр, её облако рыжих волос, гибкое тело, изящные ножки — ожившее воплощение гротескного счастья вечного танца и в тоже время безвольная грешница, не глядя продавшая свою душу в обмен на мечты. Антон Вальбрук великолепен в роли расчётливого и по умолчанию гомосексуального искусителя, Сатаны в обличье элегантного холостяка с железной волей. Мотивы его героя трудночитаемы, он не приемлет иной любви, кроме любви к балету, иной религии, кроме сцены, иной сублимации, кроме танца. В погоне за величием Лермонтов научился не поддаваться страстям, а потому право «первой ночи» со своей новой фавориткой он реализует в виде экспрессионистского балета. Поэтому красный цвет пуант обретает смысл ещё и в контексте дефлорации, обеспечивая кратковременную привязанность и неугасающие воспоминания, вновь и вновь призывающие повторить то, что принесло оглушительные овации и позволило одержать победу в войне с притязательным зрителем.

Реальность уже давно дала трещину. Виктория подобно андерсоновской Карен мечтает танцевать, но кажется что выбирает любовь. Однако сделка с условным дьяволом не давала права выбора между балетом и обычной жизнью — «либо ты моя, либо ничья». И вот уже проклятая пара обуви полностью растворяется как физический объект. Достаточно внимательно посмотреть преддверие шоковой развязки фильма — героиня не должна была одевать кровавые пуанты перед выходом на сцену, это не правильно, это не по сценарию. А значит всё было уже давно предопределено — жизнь призрачна, танец вечен, а раз надев злосчастные башмачки, будь готов снять их лишь перед тем, как окончательно вознестись. Или упасть, смотря какой вывод сделаешь в конце изматывающего выступления, во время которого весь мир будет у твоих ног.

Посвящается Ригоше

Решила посмотреть, когда прочитала, что этот фильм называют самым знаменитым в истории кино фильмом о балете. Длительность — чуть более двух часов, специфика очень старого фильма местами мешает, но, в целом, фильм мне нравится. Мойра Ширер — рыжеволосая красавица — очень хороша! Исполнением этой роли она прославилась на весь мир.

Фильм очень красивый, заботливо восстановленный, смотреть приятно. Одно «но»: музыка большую часть фильма как-то мешала. Качество звука так себе, видимо, звук восстановлению меньше поддается, а наложение современной озвучки выглядело бы странно. И с движениями танцоров не очень согласуется, так и хочется подправить, а не плыть по течению. Почему сложилось подобное впечатление, не знаю — либо тогда было так принято, либо я давно не была на балете. Но сам балет-вставка «Красные башмачки» — очень хорош! Думаю, мало кого оставит равнодушным.

В конце фильма я, конечно, вспомнила героиню всем известного романа, но: тсс, это уже будет спойлер. Почти весь фильм воспринимается как мелодрама, но в конце я плакала. Нельзя так давить на психику, рвать человека надвое!

Кому интересна тема и фильмы, оказавшие на кинематограф большое влияние, советую посмотреть.

9 из 10

«Красные башмачки» всегда будут на ступеньку ближе ко мне, оставив немного позади остальное творчество Майкла Пауэлла. Как это часто случается, но далеко не закономерность, первый увиденный фильм будущего любимого режиссера выступает фонарем, звездой или лампочкой, в общем, неким светильником, там, где все еще не обнаруженные лучики пересекаются и этой сеткой оплетают меня. Есть фильмы, с которыми роднишься на час; есть фильмы, из которых ты вырастаешь, и они превращаются в ностальгические игрушки; есть перехваленные и недооцененные. А есть такой фильм, который смотрит тебя и отражает на экране то, что тревожит изнутри. Именно таким мне являются «Красные башмачки».

Теперь я понимаю, что при первом просмотре не увидела сути. Драматической составляющей «Красных башмачков». Искусство, творчество, любовь — все это наносное. Все это предметы для создания общей картины, но потихоньку помаленьку Пауэлл подталкивает меня к замыслу «Красных башмачков». И я как бы проникаю, расслаблено, без боли, недомолвок и сопротивления, в сам процесс мышления режиссера, и ясно представляю и даже ощущаю тот камешек, сор или пылинку, из которого разрослось, наслаиваясь и вытекая, целое произведение. И вот из-за этой вроде масштабной мелочи, а на деле — сердцевины, фильм полностью проник в меня и теперь мы с ним родные на веки вечные. Этот камешек спрятан почти в конце, а по сюжету находится в гримерке Вики, когда Джулиан врывается к ней, обиженный на то, что она скрыла от него возвращение в труппу Лермонтова, и обратите внимание на лицо и все тело, а она гениально владеет его языком, Мойры Ширер. Она думает, что Джулиан пришел ее поддержать, приободрить, болеть за нее всем сердцем и смотреть, как она танцует, но… руки ее опускаются, она осунулась и потяжелела в секунду. От него она слышит совсем обратные слова. И вот в этот миг ее настигает болезнь. Столкновение двух этих противоположных чувств — вдохновения и разочарования. Демоны рвут ее на куски. Полная истерия.

То есть однажды, Майкл Пауэлл задался вопросом о женской гениальности. Где-то в «Кротовых норах» этим же вопросом озадачен и феминист Фаулз, сводя размышления к особой женской организации, более цельной и самодостаточной, нет-нет, но иногда терпящей «ошибки природы» в лице Эмилии Бронте и Вирджинии Вулф. Отсюда вытекает и балет, искусство, по яркому замечанию мужа балерины Виктории Пейдж, вторичное, фи так, свысока, — ниша, где может в полной мере развернуться талант женщины. Ниша, где может в полной мере развернуться талант визионера и сновидца Пауэлла. Кто-то может критиковать его творчество за недостаточный психологизм, но с тем, что таких фильмов не снимал больше никто, вряд ли кто поспорит. Умение создавать фантастическое, космическое зрелище с такой легкостью и простотой — в этом уникальный дар Пауэлла.

Гений героини Мойры Ширер не опирается на собственный колосс. Именно в этом и лиризм, и психологизм, и болезненная, алая, атмосфера «Красных башмачков». Из плоти и крови, ее рвут на части двое мужчин, Лермонтов, которому она как демону искусства призвана служить, и Крастер, которого она по своей женской природе призвана любить. Легко сказать, что перед Вики стоял выбор или гармоничное сосуществование между или вместе этих двух крайностей. Именно крайностей. Ведь куда интереснее исследовать и обрисовывать их в искусстве. Таким образом, Вики превращается не в героиню, а жертву, что делает ее более человечной и в то же время такой надломлено неземной. Такие гении не пишут многоэтажные тома до девяноста лет, не снимают эпических картин, по одной в год. Вики Пейдж — сверхчувственная натура, обостренная по краям. У таких в запасе мгновение — один томик, одна пластинка или коротенький фильм на час с небольшим. Они не идеалы и не совершенства, но их я люблю больше всего. И в случае с Викторией Пейдж, ставшей выпуклой, самостоятельной, взаправду жившей личностью, это такая странная любовь, родившаяся именно за счет этого перехода от персонажа к человеку. Хм, а потом сижу и удивляюсь. А какая, Оля, еще любовь может быть из мира Майкла Пауэлла, как ни странная…

Ч. т. д.

В знаменитом бродвейском мюзикле «A chorus line», который я бы перевела как «Кордебалет», есть номер, где девушки кордебалета рассказывают, почему они пошли в танцовщицы. Они поют песню At The Ballet, где рассказывают, что в их жизни все было плохо, но когда они смотрели балет, они были счастливы, там все было красиво. И при этом они вспоминали фильм-балет «The red shoes»/«Красные башмачки».

Это и побудило меня его посмотреть.

Сюжет такой:

Есть балетная труппа, как водится, русская Глава ее — Лермонтов — тиран и деспот, что тоже как водится, в принципе. Он выгоняет из труппы приму-балерину, когда она решает выйти замуж. Потому что для него все это — глупости и гадости, которые мешают искусству. А за какое-то время до этого в труппе появляется молоденькая балерина, танцует в кордебалете, но однажды Лермонтов видит как она танцует «Лебединое озеро» в заштатном театрике под граммофон. И поэтому, когда он остается без примы, он выбирает на это место ее. И ставит с ней балет «Красные башмачки» по сказке Андерсена.

Там башмачник дарит девушке красные башмачки, она в них танцует, танцует, танцует и… не может остановиться. Потому что башмачник, похоже, демон.(парикмахер с Флит-стрит))) (Сказку я не помню, так что рассказываю, как в фильме было). В итоге девушка не может снять туфельки и остановить танец и умирает.

Танцует новая прима отлично, Лермонтов решает сделать из нее великую балерину и все идет отлично. Пока он не узнает, что у нее роман с молодым композитором, который пишет ему музыку для балетов. Тут Лермонтов свирипеет, выгоняет композитора, а она уходит за ним сама. Вскоре композитор и балерина поженились в Лондоне. У парнишки дела идут хорошо, а вот ей негде танцевать. Тем временем Лермонтов тоскует, зовет старую приму и работает с ней. Но вдруг балерина приезжает в Монте-Карло, где они в этот момент гастролируют. Он зовет ее обратно, станцевать балет «Красные башмачки». Для нее это значит выбор между мужем и карьерой балерины. И вот они ее перед премьерой раздирают морально и почти буквально на части — Лермонтов и муж. Она рыдает, не знает, что выбрать, муж уходит, Лермонтов зовет ее идти на сцену. Она уже идет и вдруг смотрит на ноги — на ней красные башмачки. Метафора раскрылась полностью, что называется.

Фильм снят потрясающе. Это техниколор, но не тот жутковатый техниколор начала 40-х, когда все было настолько ярким, что в глазах рябило. В этом фильме цвета спокойнее строже и несут свою часть смысловой нагрузки. Актеры — вообще сказка. Разбавленный балет воспринимается на ура)

Но задумалась я о другом:

Конфликт в фильме ну чуть помладше выбора между честью и долгом — творчество или нормальная жизнь. Эмоции и любовь или профессиональная техника и постоянный контроль. Потому что эмоции могут подвести, а техника ремесла — никогда.

С одной стороны, я понимаю Лермонтова — балет держится на дисциплине, без этого никак. Да, личная жизнь отвлекает от искусства. Да, этому надо отдаваться целиком. Но по сути он требует, чтобы она перестала быть человеком. Я вот за это местами не люблю искусство — за вытравливание человека из человека. Зачем такая форма искусства, которая требует отказаться от себя не только духовно, но и порой просто физически??? Ведь, пардон, любовь вызывает н-е количество вполне физических желаний. А игнорировать свое тело долго невозможно, оно этого легко не сносит. Да и зачем? Зачем делать человеческую сущность человека врагом искусства?

Ведь идеальный танец, за которым стоит только голова и трезвый контроль, — разве он не бездушен? Да, эмоции не надежны, но при определенном контроле они делают танец насыщенным и разнообразным. Т. е. актер не повторяет, как кукла роль, а живет ее каждый раз по-разному благодаря разным эмоциям.

Что, в конце концов, балерина из-за семейной ссоры пируэт не сделает? Да в мышечной памяти же все так закрепилось, что она и во сне все сделает!

Ведь если принять природу, а это именно она, она даст намного больше! Счастливые влюбленные балерины танцуют одухотвореннее. Переживший любовные драмы актер играет драму на сцене куда убедительнее. Вместо того, чтобы вести неравный бой, не лучше ли заключить мирный договор и существовать в симбиозе?

Но это мои выводы. Всем остальным, кого интересует эта тема, да и просто мюзиклы или балет, фильм смотреть обязательно! Это шедевр в таком жанре.

Что больше всего понравилось в «Красных башмачках» — это отсутствие голливудской слащавости, сентиментальности в передаче «брутальной» сказки Андерсена в реальность.

Актеры играют, а не переигрывают. Сцены балета — самые лучшие. Особенно танец Виктории Пейдж в одноименном балете «Красные башмачки», когда она без остановки проносится через воображаемые миры, а в конце под рокот волн раздаются аплодисменты. Бутафорские интерьеры и декорации сглаживаются свободной для конца 40-х годов игрой актеров. Чувствуется, что они не скованы стандартами и представлениями о своих ролях.

Конечно, жестокость Андерсена заменили метаниями главной героини между призванием и любовью. Вывод, что искусство жестоко к своим ремесленникам, в тоже время очевиден, но и нет нотки морализаторства и нравоучений. «Красные башмачки» — красивая история, местами сюрреалистическая и мрачная, о выборе, о судьбе, о месте любви в жизни творцов искусства. Кому-то она мешает, кому-то служит вдохновением, но по большей части — является материалом для сплетен и интриг. За кулисами.

9 из 10