Где-то в Европе (1948)

Первые послевоенные годы венгерская кинематография (как и любая другая центральноевропейская, затронутая Второй мировой) находилась в глубочайшем экономическом кризисе. В 1945 году было снято всего два фильма, да и те были начаты во время войны, в 1946 году вышел только один фильм, являвшийся монтажным коллажем старых довоенных лент, а в 1947 году кино не снималось вовсе. Требовалась срочная национализация всего кинопроизводства, и новое коалиционное правительство с этой реформой справилась «на ура». Уже в 1948 году на экраны Будапешта вышло четыре оригинальных фильма. Одним из которых стал «Где-то в Европе» режиссёра Гезы фон Радваньи по сценарию драматурга и поэта Белы Балажа. Именно этот фильм принято считать точкой отсчёта и краеугольным камнем всего послевоенного кино Венгрии.

Разбомблен сиротский приют, и несколько выживших ребят бредёт по венгерским равнинам, прибавляясь такими же оборванцами и объединяясь в ватагу разномастных гаврошей. Не чураясь воровством и прочей мелкой уголовщиной — ведь есть что-то надо — они знакомятся с «правдой жизни», жестокостью взрослых и даже смертью. Наконец их прибивает к заброшенному разрушенному замку, где их укроет от пуль нилашистов старый дирижёр и где они вместе построят свою собственную «республику Шкид».

Вдохновляясь советским кинематографом и прежде всего «Путёвкой в жизнь» Николая Экка с одной стороны, и итальянским неореализмом с другой, авторы создали драматический слепок последних дней Второй мировой войны. Где жертвами кровавой резни и тотального голода оказались невинные детские души. Где Вторая мировая обернулась для венгров гражданской войной, войной взрослых против детей.

Говоря о этом фильме, прежде всего хочется сказать о актёрах-детях, которые создали яркие запоминающиеся образы. Хитроватый Пижон, трогательный Кукси, несчастная Ева и мужественный вожак банды Длинный — по своей многогранности характеров превосходят иные взрослые роли. У них у всех своя собственная история прошлого и общая судьба сейчас, точнее, её отсутствие. Война и мир взрослых ломает их неокрепшую психику, превращая ребёнка в свинью, тварь, морального урода. И лишь искусство в лице старика музыканта способно привить им что-то хорошее, ценное, вечное.

Фильм был снят на деньги коммунистической партии Венгрии, только что набравшей большинство в парламенте, потому в ленте так часто звучит могучая «Марсельеза», которую насвистывают малолетние заморыши, а в финале так и вовсе заиграет «Широка страна моя родная» Дунаевского из нашего «Цирка». При этом, избегая явной ангажированности политических идей, кино остаётся абсолютно искренним социальным высказыванием. Ведь новый мир — Венгерская Народная Республика — был уже не за горами, жаль, что не все герои фильма до него дожили…

8 из 10