Песня имен (2019)

В прокате — бесконечно долгий продукт, за реализацией которого можно было наблюдать целое десятилетие — картина Франсуа Жерара под названием «Песня имён». Некогда это был следующий проект Вадима Перельмана после достаточно успешных «Мгновений жизни», а в планы на главные роли входили Дастин Хоффман и Энтони Хопкинс. Был даже широко погулявший по сети постер с их изображением.

2019-ый. В режиссёрском кресле канадец Франсуа Жерар, в исполнителях Тим Рот и Клайв Оуэн. Несмотря на декаду лет, сыграли всё равно на омоложение. В центре повествования — повзрослевший и приблизившийся к старению британец, разыскивающий своего «брата» — польского еврея, подростка, формально усыновлённого его отцом по причине недюжего музыкального таланта. Под скрипичную музыку сюжет валится аж на три составляющие: одна заключается в «детективном» поиске близкого друга-брата, что способствует формированию ощущений в духе легендарных передач о встречах потерявших друг друга людей, вторая барахтается на музыкальных волнах с редкой амплитудой, третья же с удивлением агонизирует на тему холокоста.

Наблюдать это удивительно, поскольку еврейская тема возникает настолько самостоятельно и отрешённо, что никоем образом не сочетается с темой музыки и личности маленького гениального скрипача, а наоборот — мешает ему играть в течение всего произведения. Заявления о собственной эксклюзивности, сделанные в первой четверти картины, оказываются пшиком для исчезнувшего соперсонажа, потонувшего то ли в собственной идентификации, то ли в боли собственных потерь. Догадаться сложно, поскольку то ли изначальный сюжет, то ли его реализатор Франсуа Жерар предпочитают говорить сухими фактами, событиями и деталями, не останавливаясь на объяснениях и уж ни в коем случае не затрагивая эмоции. Переход из бойкого мальчика в отсутствующего молодого старца происходит по большей части болезненно для зрителя, поскольку в напевном пофамильном перечислении нет ничего, что могло бы одним разом изменить мировоззрение. Пусть и смотрится это весьма кинематографично, единственной природой темы террористических потерь является дисбаланс произведения.

С одной стороны, конечно, фильм вытягивает себя за уши благодаря музыкальному сопровождению, тонкости высококультурного облика, к которому весьма притягательно со зрительских крепостей себя относить, актёрской игре персон, буквально рождённых исполнять подобные роли. С другой поднятые более спокойные «человеческие» темы родства, братства, дружбы и воспоминаний детства, выглядят гораздо серьёзнее и более зрело, чем «человеческие» темы, относящиеся к ужасам холокоста. Форте смешалось с пиано, пиано звучит, там, где должно форте. Даже сомневаешься, что сила в музыке.

5.2.2020

Фильмы об ужасах Холокоста содержат в себе определенные практичные проблемы: имена погибших в этом кошмаре теряются, так как жертв было слишком много. Иными словами, снять кинофильмы обо всех несчастных не представляет возможным, а если обобщать, то существует риск принижения проблемы. «Песня имен», кажется, как раз такой случай. Кинолента построена вокруг решения этой кинематографической дилеммы, однако эта старомодная и мрачная историческая драма уж очень сильно приглушает эмоциональную отдачу от просмотра.

В 1951-м году в Лондоне молодой польский еврей и виртуозный скрипач Довидл пропадает перед своим концертом. Спустя 35 лет лучший друг детства Довидла по имени Мартин (Тим Рот) стал свидетелем таланта другого молодого скрипача, чьи, так сказать, музыкальные ритуалы очень напоминают оные Довидла. Это вдохновляет Мартина отправиться в Восточную Европу на поиски старого приятеля и получить ответы на некоторые вопросы.

«Песня имен» рассказывает две истории параллельно. Флэшбеки повествуют о следующем: в конце 1930-х отец Мартина приютил у себя одаренного и высокомерного Довидла, чтобы развивать его талант, так что два мальчика становятся соседями и неразлучными приятелями. В 80-х же упрямый Мартин ищет Довидла и осознает, что скрипач не хочет быть найденным.

Хотя «Песня имен» и построен на талантливой актерской игре Тима Рота и Клайва Оуэна, кажется, что особого смысла в проекте нет. Дело в том, что в кинофильме ничто не кажется подлинным или правдоподобным. Все попытки Мартина и Довидла понять друг друга часто сводятся к клише и общему мнению о жизни во время войны. Таким образом, изначальная задумка становится погребенной под огромным количеством символов. Здесь и война как таковая, и религия, и важность музыки, и прочие детали, оказавшие влияние на характер Довидла. В некотором смысле это даже похоже на информационный шум, который выходит на первый план только тогда, когда создатели решаются резко увеличить эмоциональные ставки своей драмы. Это, в свою очередь, приводит к диссонансу, особенно в наиболее трагичных сценах. В конечном итоге в «Песне имен» слишком много показушной серьезности, что и так ломает драматически хрупкое повествование и перегруженный символизмом сюжет.

«Песня имен» вышла душевным и трогательным, но при этом статичным и мертвым кинофильмом. Такое чувство, что создателям не хватило концентрации: в то время как фильмы, показывающие Холокост, всегда являются в чем-то необычными и смотреть их зачастую эмоционально сложно, «Песня» какая-то слишком сказочная. Непростая сюжетная линия, которая простирается в нескольких временных рамках, становится типичной жертвой адаптации: очень многое надо сжать в двухчасовой хронометраж, что вредит истории как таковой. В сложившейся ситуации трудно привязаться к героям, а вопросы, которые ставит сценарий, слишком глубоки, чтобы оценить их в формате игрового кино: эта противоречивость хорошо передается в книгах, однако в мире кинематографа подобное не стоит нашего времени.

5 из 10