Наши яркие дни (2017)

Он ласково называет её Дурочкой. Она с завидным постоянством поправляет его, Шкварочки (как она его называет), произношение и подчёркивает, что не дурочка. И хоть эта чудачка с неизменно взъерошенными волосами частенько попадает впросак, но в остальном вроде бы девочка как девочка. Как все девочки в таком возрасте. Разве что чуть более мечтательна и совсем не следит за модой. Но ведь главнее то, что внутри. А внутри — доброе сердце и огромная шкатулка с миллионом секретов: как приспособить школьный кулер для варки пельмешков или пожарить мясо щипцами для волос прямо в классе, или обратить на себя внимание лучшего мальчика отделения классической музыки… Правда, с последним оказалось не всё так просто и потому пришлось (всего-то!) создать музыкальную группу.

Можно по-разному смотреть на это кино, да и на сам современный китайский кинематограф, но первое, что считывается после целого ряда кинокартин разных жанров — явный этический подтекст и его воспитательная направленность. И первый полнометражный фильм «Наши яркие дни» выпускника факультета изящных искусств и Пекинской киноакадемии Ван Жаня не исключение. Но каким-то непостижимым образом эта особенность становится главной фишкой истории о том, как из первой влюблённости в музыкальной школе вырастает настоящий оркестр народной китайской музыки, а кинофильм оборачивается красивым и тонким высказыванием о вечных ценностях, о том, как важно научиться понимать другую культуру, чтобы ещё лучше познать свою. И дело не только в том, что молодой режиссёр умело миксует увлечения «Второго измерения» (косплей, маньхуа, анимэ, кигуруми, музыкальные блоги в китайском аналоге вКонтакте и прочее) с различными течениями субкультуры, проблемами подростков и современными, классическими и китайскими народными ритмами.

Скорее большее значение имеет удивительное чувство меры и мощное интеллектуальное начало, идущее из многовековой истории страны. Это своего рода квест, где чтобы стать музыкантом группы «Измерение 2,5» героине недостаточно просто выучить ноты, отрепетировать гаммы и подарить фигурки анимэ-героев девочкам двумерного мира. Помимо красивой внешности, ухоженности, нужны даже не просто знания по общим предметам, а непременно высший балл. Потому что если ты не знаешь историю от династии Ся до настоящего времени (всего за какие-то 5000 лет), то совершенно точно не поймёшь, что в музыке именно цинь отражает «китайское слышание мира и философско-этические взгляды», что именно так чувствовали мир Конфуций, Мэн Хао-жань, Ван Вэй, Ду Фу, Бо Цзюйи, Ли Бо, Сун Хуэй-цзун и так чувствуют этот мир и в современном Китае.

Потому главная героиня в исполнении Сюй Лулу не столько меняется внешне (видно и так, что она красавица), сколько в прямом смысле проходит инициацию, посвящение, где важнее изменение внутреннее, когда становишься лучше и осознанно учишься принимать и любить себя и окружающих такими, как есть. Нельзя сказать, что такое преображение безболезненно: Ван Жань поступил столь же жестоко, как и наш Пушкин, заставив свою героиню признаться в любви мальчику высокомерному и себялюбивому — всё же Татьяна не должна была писать к Онегину, не должно было быть и этого признания. Девочка и так, неизбежно, оценила бы своего самого близкого друга с благородством Сирано де Бержерака — Шкварочку, поддерживающего её даже в самых безумных затеях. Но признание есть. И оно меняет не только героиню. Иначе китайский режиссёр не был бы китайцем.

Ван Жань буквально «между строк» интерпретирует истинное значение фразы Ф. М. Достоевского о том, что «мир спасёт красота», подразумевая красоту духовную и то, что «люди могут быть такими, не потеряв способности жить на земле». Что для современности это так же актуально, как для века XIX-го и даже раньше. Оттого молодёжная комедия обрастает массой дополнительных смыслов, подаваемых ненавязчиво иронично, легко и визуально красиво. Красиво настолько, что, например, создаётся иллюзия шмелём летящих нот Римского-Корсакова от музыкантов классического и народного отделений во время поединка в школьном коридоре. Нот не нарисованных, а дивным образом слившихся с воздушным потоком и увлекающим за собой кинокамеру. Или чётко метрически выдержанные эпизоды, где буффонада, как арлекин из коробки, появляется на долю секунды и сменяется музыкальной лирикой, которой пропитаны даже монтажные стыки. Такая неподдельная магия кино. Где прошлое неразрывно связано с современностью и происходящее на экране внезапно рифмуется в подсознании с поэтическими строками Шэнь Чунху. И я знаю точно, что ещё очень долгое время мне будет интересно смотреть это кино снова и снова:

Только чаю выпил, и вмиг

Лёгкий объял меня сон.

Слышу сквозь дрёму, будто возник

Яшмовой флейты напев.

Ласточки не прилетели пока,

Но миновала весна.

Кажется, алый дождь за окном -

Тихо летят лепестки.

Шэнь Чунху

На старте фильм тщетно притворяется незатейливой романтической комедией. Дурнушка-героиня вот-вот обронит свой хрустальный башмачок, сверкнёт короной, принц непременно девушку заметит и будут они жить долго и счастливо, до самых титров…

Но на деле всё закручивается гораздо интересней. Героиня оказывается вовсе не безропотной овечкой, покрепче зажимает в кулаках колотушки для своего звонкого янциня, собирает гаражную группу «балалаечников» — и вся честная компания школьников отправляется на поиски себя. В итоге получается очень нежная история о противостоянии кафедр народников и академических музыкантов, с потрясающими музыкальными номерами.

Впрочем, противостоянием восточной и западной музыкальных школ идея фильма не ограничена. Многочисленные второстепенные персонажи поговорят ещё о дружбе, предназначении, идентичности, проблемах поколений, о том, как быстро пролетают лучшие годы, и на что же они их потратили. И абсолютно от всех разговоров, маленьких побед и даже предсказуемых неудач на душе зрителя станет очень светло. Первую любовь в «Наших блестящих днях» не сводят к похоти, странности стариков к глупости, а главным героям не позволено с напускным авторитетом читать друг-другу морали. Потому что все эти клише — такие же западные, как эта ваша классическая музыка.

7 из 10