Сюань Цзан (2016)

Буддистский монах Сюан Цзан (Хуан Сяомин) решает, что должен отправиться в Индию, где зародился буддизм, и принести в Китай для перевода священные скрижали, на которых записаны основные постулаты этой религии. Но его путь туда растянется на долгих четыре года.

Как и во всем мире, в Китае есть кино зрительское, а есть фестивальное — такое, которое страна снимает для поднятия своего престижа в глазах мирового сообщества. Попытки навязывать подобные фильмы обычному зрителю преимущественно безуспешны (можно вспомнить историю с «Конфуцием», неуспех которого, конечно же, списали на «Аватара», но одним «Аватаром» тут дело не ограничивалось), вот и «Сюань Цзан» больших денег не заработал, зато у Китая появился фильм, который можно было с чистой душой отправить на «Оскар». И это был абсолютно самоубийственный шаг — когда у страны есть такие самобытные и уникальные фильмы, как, например, «Встречное течение», на главный мировой смотр отправляют пафосную пустышку.

Что в «Сюань Цзане» особенно печально, так это то, что в нем чувствуется высокий уровень и мощь задействованных в производстве людей. Так, художественным консультантом картины был привлечен сам Вонг Кар-Вай, и видимо, с его подачи некоторые моменты «Сюань Цзана» и правда производят сильное впечатление — в основном, это видовые сцены, в которых главный герой оказывается один на один с природой. Но, к сожалению, художественное кино — это не просто череда открыток из живописных уголков Китая и Индии, а сказать «Сюань Цзану» на удивление нечего.

Так, от фильма о распространении буддизма в Китае автоматически ждешь рассказа о том, как эта религия отвоевывала себе место под солнцем, как преодолевала какие-то сложности, как покоряла души. Увы, «Сюань Цзан» не пытается ни до чего докопаться, он постулирует и излагает исторические факты. Был такой монах. Он пошел в Индию. Он шел. И шел. И шел.

Что такого в учениях буддизма, чем так пленял всех Сюань Цзан — все это остается где-то на полях повествования, как будто зритель и так все знает сам. Даже ключевая для повествования сцена, в которой Сюань Цзан побеждает в теологических дебатах представителя другого религиозного течения, выполнена крайне странно — Сюань Цзан садится в окружении своих записанных мудростей, которые все читают (про себя), охают, ахают, восхищенно цокают языком и присуждают их автору безоговорочную победу. При этом все, что мы услышим за фильм от самого Сюань Цзана, конечно, весьма проницательно, но в его словах нет ничего такого, что заставило бы почувствовать масштаб и уникальность его фигуры.

Еще хуже, что с того момента, как Сюань Цзан добирается до Индии, фильм тупо встает на месте — приключения заканчиваются, начинается череда зарисовок местных красот, в которых заглавный герой беседует то с одним персонажем, то с другим. При этом он говорит на хинди, но Хуан Сяомин даже не пытается имитировать артикуляцию, а просто слабо шевелит губами, как будто что-то пережевывает, что создает довольно комический эффект. Впрочем, в остальном актер очень хорош, и его игра — вторая после выдающейся картинки причина посмотреть фильм. Вторая и, к сожалению, последняя.

6 из 10