По ту сторону стекла (2014)

Прекрасное и весьма своеобразное аниме довольно редкого жанра — лирика, наполненное фортепианными миниатюрами эпохи романтизма, аллегориями и психологизмом, но не фрейдистским, а феноменологическим (не случайно одну из куриц зовут Гуссерлем). Видимо, эта жанровая своеобразность и оттолкнула многих зрителей, ожидавших очередной мелодрамы с закрученным накалом страстей и надрывом чувств сюжетом. В лирическом же Glasslip эмоции смягчены, а сюжет вторичен по отношению к переживаниям персонажей, проходящих взросление. Описание сюжета также вводит в заблуждение. Действительно, есть компания старых друзей из трех девушек и двух парней, у которых действует «запрет на романтику». И в их налаженную жизнь, в их «дом», и вправду «вторгается» приезжий Какэру, готовый к замаху пращей «Давид», «отбивший» Токо у Юкинари.

Но, в действительности, не появись «Давид», старую компанию ждала бы ровно та же участь. Это практически сразу озвучивает Какэру, сказав что «запрет на любовь» просуществует не долго. Сказал он это не из-за своей якобы «способности видеть будущее» и не потому, что «замышлял недоброе», а просто потому, что старые друзья взрослеют и меняются. Сам Юкинари в конце признается, что все «пошло не так» из-за него (его отвергнутого признания в любви Токо), на что Хиро резонно возражает, что у всех у них были «свои маленькие секреты» — сам то он влюблен в Сати, а та испытывает нездоровое влечение к Токо. Ну а вечный «чужак» Какэру, привыкший к «ожидаемому неожиданному одиночеству», винит себя в феноменолого-психологических «трипах» Токо (те самые «мистические частички будущего», а попросту — страхи). Каждый из них, с юношеским максимализмом, мнит себя центром мироздания.

Любовь и «сродность» Токо избавляет Какэру от его вечной «чуждости», он становится сопричастен (сразу переходит на «имя» в общении с ней, в отличии от общения с остальными участниками компании) и его страхи пропадают (кроме страха причинить боль любимой) — вечный «путешественник» (любимая курица Токо, названная именем путешественника, а не философа), постоянно живущий в палатке, находит свой дом (палатка исчезает не потому, что Какэру уехал). Тема «дома», возвращения домой и «сопричастности» (бег, наблюдения), постоянно обыгрывается и в отношениях Юкинари и Янаги, а также Хиро и Сати (книга, горы). Тут нет глупых клише о «притяжении противоположностей» и невротических «садо-мазо» отношений, выдаваемых за «любовь» — персонажи ведут себя спокойно и достойно, находят «родственные души» и разделяют с ними интересы и увлечения, находят свой «дом», а их любовь «тихая», какой только и бывает настоящая любовь.

9 из 10