Девушка возвращается одна ночью домой (2014)

«Выживут только любовники» показали зрителям, как именно должен выглядеть вампирский фильм. Теперь, благодаря фильму Аны Лили Амирпур «Девушка возвращается одна ночью домой», зрители также могут узнать, как выглядел бы вампирский фильм еще в 1985 году.

Джармуш — не единственный источник вдохновения, который Амирпур черпала для своего дебютного фильма, и ее вымышленная обстановка в маленьком городке действительно выводит историю несколько за пределы обычных американских мегаполисов Джармуша (снимали в городе Тафт, штат Калифорния).

Амирпур озабочена созданием запоминающихся картин. Она позиционирует слоган фильма, как «феминистский иранский вампирский вестерн». «Девушка возвращается одна ночью домой» феминистский в том смысле, что главная героиня охотится на мужчин, которые охотятся на женщин. Вестерн в том смысле, что действие происходит в маленьком пустынном городе, среди суровых пейзажей, задумчивых мужчин и терпеливых женщин. Это больше похоже на элегантное упражнение в стиле.

Фильм кажется стильным, но иногда повествовательно инертным. Черно-белая операторская работа выполнена на высоком уровне, но выразительные лица актеров часто теряются в черноте. И сцены простираются дальше той точки, где передается или даже подразумевается новая информация. Иногда кажется, что фильм теряется в самолюбовании и собственном меланхолическом настроении.

Тем не менее, Амирпур превосходно сохраняет это настроение. Девушка, спускающаяся на жертву, с развевающейся за ней чадрой — этот убедительный образ играет на чувствах ее аудитории. Как и в случае с фильмами Джармуша, город «Бэд-Сити» представляет собой стильное место, где можно надолго остаться. Потрясающий дебют.

Вроде бы и сама идея оригинальная, и своеобразная атмосфера, позаимствованная у Джармуша, присутствует, но дело портит летальная доза токсичного феминизма: похоже, целевая аудитория для него — обремененные житейскими проблемами женщины Ирана и прочих Халифатов, (не просто же так внезапно нашлись деньги на поддержку короткометражки). Проблема не в том, что героиня убивает исключительно мужчин, мстя за какие-то свои обиды. И не в том, что убивает мужчин без причин: «ты виноват, бомж, тем, что хочется мне кушать». И даже хоть бы она убивала и насиловала младенцев, исключительно мужского пола, а в свободное от вампиризма время сшивала из кусков изувеченных трупов малышей голема-монстра, а-ля х-ф «Бивень», проблема не в этом.

Автор вводит ложную повестку дня, вот в чем проблема:

Вампиризм — это не про феминизм и права женщин. И даже не про жестокость или убийства: любой маньяк средней руки заткнет вампира за пояс по изощренности причиняемых жертве мук и страданий. Вампиризм — это про человечность, смысл (не)жизни, и немножко про единственное оправдание существованию человечества — любовь. В условиях, когда убивать все равно придется, ради еды.

Но в любом случае, отрадно видеть, что кинематограф похоже, уже переболел «Сумерками», надеюсь иммунитет остался надолго!

6 из 10

Есть ленты, которые захватывают и несут тебя на волнах напряжения к концовке, есть те, в которых пестрит сочный экшн, из-за чего не хочется, чтобы они заканчивались. Все это не об этой картине. Плавное и мягкое вхождение в реальность фильма и такое же дурманяще плавное его завершение. И будто бы как кусочек пазла встроили в память. Впрочем, это эмоции, которые, наверное, далеко не каждый испытает, посему перейду к сути.

Тема вампиров в последние годы находит новое прочтение и означенная картина не явилась исключением из этой тенденции, а лишь жирно и сочно эту тенденцию обвела крас.. нет, серым цветом. Джармуш придал теме вампиров ярких красок, а Ана Лили Амирпур ее обесцветила, но не обескровила (своеобразный каламбур вышел).

Четко продуманные мизансцены и музыкальная дорожка вкупе с атмосферой закрытости, которая во многом создается за счет того, что для среднестатистического западного человека Ближний восток (тем более Иран) является чем-то далеким и непостижимым, создают ощущение театральности происходящего. Любопытно, что несмотря на достаточно вялотекущее действие фильм смотрится практически на одном дыхании. Фильм черно-белый, да. Но контраст здесь задает музыка, которую слушает главная героиня: подобная звуковая дорожка в своего рода неонуаре будто алыми мазками разукрашивает в голове воспринимаемые кадры. Пожалуй, еще пуще, чем The Strokes или New Order в «Марии Антуанетте» Софии Копполы.

Ана Лили Амирпур — молодой режиссер, и по большому счету «Девушка» — ее первая крупная полнометражная работа. Не исключено, что она же задаст стиль и последующим. Так, например, уже прослеживается хулиганская любовь к группе Die Antwoord: в «Девушке», где один из персонажей — явная калька с колоритного Ninja из этого музколлектива, а также в анонсированной «Плохой партии», где Die Antwoord играют сразу в тизере.

Фильм «Девушка возвращается одна ночью домой» непросто сравнить с чем-то, однако по общему настрою я бы сказал, что Ана Лили Амирпур явно не раз пересматривала работы Софии Копполы, потому как именно ее картины приходят на ум, когда пытаешься для себя проанализировать свои впечатления о фильме.

8 из 10

Девушка идёт домой. Ночью. Одна. Ей не страшно. Она — вампир в тельняшке и хиджабе, она несёт возмездие во имя Венеры, и это её нужно бояться. Им. Погрязшим в сексизме, вещизме и наркотизме мужчинам, что портят своим присутствием индустриальную идиллию Бэд-сити. Монохромного и звеняще контрастного города-лимба, затерявшегося в безвременье где-то между Кокто, Линчем и Тарром. Города астматических будней, которые нужны лишь для пополнения гниющего русла реки новой партией трупов, и катарактовых ночей, в которых мутный глаз камеры силится разглядеть внезапную историю любви.

Любви этой нелегко пробиться сквозь слои социально-политических аллюзий, коими проложила свой полнометражный дебют Ана Лили Амирпур. Её по-родригесовски порочный Бэд-сити — это мрачная сатира на собственную историческую родину, чьим наибольшим достижением за последние тридцать лет стала машина для принудительного юбицумэ. Это essence absolue послереволюционного Тегерана, в котором за звоном денег, лязгом тюремных решёток и грохотом исполинских упырей, качающих из земли её чёрную кровь, никто не заметил прихода апокалипсиса. Это альтернативный Персеполис, в котором Маржан не сбежала за границу, но отрастила клыки и теперь сама готова символично отгрызть и скормить очередному мужлану его указательный палец, — и который схлопнется в ничто, как только она уедет.

А она хочет уехать, пусть и не осознаёт этого. Радикальный феминизм — не предел мечтаний для неё и не самоцель для Амирпур. Оттого девушка видит во снах стройную юношескую фигуру, которая зовёт её к свету. Оттого режиссёр вынуждает меланхоличную героиню запугивать и убивать невинных, тяготясь бременем собственной эмансипированной чудовищности. Оттого встреча с неуклюжим черноволосым джеймсом дином, лишённым привычного комплекса гендерного превосходства, меняет для несчастной кровопийцы всё. Ведь дело не в полосатой футболке из «Papa Don`t Preach» и не в притягательной раскрепощённости Запада. Не в угрюмом ведьмином хиджабе и не в удушливой шариатности Востока. Дело — всё в той же вечно банальной и вечно верной любви.

Любви, которая пробивается сквозь все слои и аллюзии консонансом изобразительных средств. Гармонией дикой эклектики, в которой вязнет анемичное повествование. Сюрреалистическое вампир-муви отсвечивает остросоциальным нуар-истерном, архитектурный индастриал зияет концлагерными рвами, персидский инди-рок прорастает европейским техно-попом и постморриконовскими трубами. А посреди их парадоксальной синергии персонажи устраивают джармуш-чилаут под шепелявый винил, и им наплевать, что времени больше не существует и столы за пределами кадра превратились в кенгуру, — как и зрителю, тонущему в этом гуле киноязыка, наплевать на то, что было до и будет после, ведь есть только щемяще прекрасное здесь и сейчас…

Девушка идёт домой. Ночью. Одна. Ей страшно. Она жестока — от страха. Страха, что будут жестоки к ней. Страха навсегда завязнуть в одинокой недожизни, где есть место лишь ненависти и комплексам. Страха не найти того, юного, из сновидений, чей стук сердца заглушит урчание ненасытной тьмы. Того, кому она не захочет и не сможет причинить боль — но от кого сама будет готова эту боль стерпеть. Кто, крутанув дискотечный шар, запустит её вселенную и больше не даст ей остановиться. Кто примет её целиком и полностью, не порицая, не переделывая и не спрашивая. Оставив ей её свободу, уважение и тайну. Победив её страх, одиночество и комплексы. Дав ей поверить, что, даже когда уставший от пороков мир выстрелит себе в сердце, они — влюблённые — выживут.

to AndaLucia

Луна белесым медяком, закрывшим глаза очередного трупа, висела над Бэд Сити, не столько заинтересованно наблюдая, сколь бесстрастно и беспристрастно созерцая все, что происходит. Зловещая тишина, коматозное состояние пустоты было обманчиво, ибо город, засыпанный золотистыми песками вечности, жил и страдал, корежился в своих демонических, иноприродных воплощениях. Это был истинный Город Грехов, Восточный Содом, населенный одними лишь шайтанами. Но однажды здесь нашли друг друга Девушка, сама Смерть, одетая в элегантное чёрное, едущая на скейте в поисках новых жертв, Ночь, ставшая её главной сообщницей и Город, укрывший её своим барочным хиджабом.

Полнометражный режиссерский дебют иранской инди-постановщицы Аны Лили Амирпур, выросший из её одноименной короткометражки трехгодичной давности, фильм «Девушка возвращается одна ночью домой» 2014 года, ставший сенсацией в Сандэнсе, Довилле и на ещё целом десятке иных престижных кинофестивалей, оценивать с позиции пускай новаторского и невероятно самобытного вампирского хоррора было бы очень опрометчиво и нелепо, поскольку как таковым фильмом ужасов, тем более вампирским даже в его обновлённом варианте, эта картина не является вовсе. Избегая всяческих жанровых трюизмов, клишированных ходов и предсказуемых тривий, фильм Аны Лили Амирпур не кажется застрявшим между ханжеским ориентализмом и либеральным западничеством просто потому, что картина и не имеет как таковой иранской прописки, в своём многозвучном киноязыке принадлежа как европейской классической школе кинематографа умозрительных форм, так и американской, современной с её постмодернистской содержательной насыщенностью. Оттого фильм Амирпур, преисполненный воздуха чистого кинематографа, пуристский и антипуританский, совсем не прочитывается как аллегория на современный Иран, хотя нельзя не заметить сильнейший феминистический посыл в сторону самых отверженных представителей иранского общества, которым гулять по ночам одним запрещается по воле Аллаха. Отбросив неуместные политические аллюзии, картина просто транслирует идеи отверженности и одиночества в мире, где все отвержены и одиноки. Впрочем, тягучая монохромная недосказанность, укушенная уроборосом неистового эстетства и покрытая бахромой экзистенциализма, постепенно переходит в формалистскую и минималистскую иносказательность, и первоначальные притчевые интонации захлебываются в постмодернистских жанровых приправах, на выходе превращающих фильм в авторский, но всё-таки комикс, ведь нетрудно заметить как псевдоиранский Бэд Сити рифмуется с псевдоамериканским Бейсин Сити.

Впрочем, не столь уж и важно что хотела сказать своим дебютом Ана Лили Амирпур. Важно лишь как она это сделала, ибо «Девушка возвращается одна ночью домой» является эффектным мультижанровым ребусом, удачной издевкой над всеми существующими жанрами и стилями. Очевиднее всего наследуя традиции «Дурной крови» Лео Каракса, фильмам Джармуша и Ходоровского, Ана Лили Амирпур создала практически идеальный фильм-сновидение, метущийся в сладостной вампирической маяте, роковой мистической темноте неочевидных ночей в большом городе, пугающий в своей девиантной немоте и мучающийся во все никак не воплощающейся неизбывной дремоте, но вместе с тем и очаровывающийся и очарованный в собственной тотальной правоте во всем, что касается тем жизни и смерти, любви и страсти, гнева и страха, в их философском смысле. В любых других руках картина бы превратилась в исключительно постмодернистский коллаж, но в случае с фильмом «Девушка возвращается одна ночью домой» вышло наоборот. Здесь все на месте и все к месту, хотя форма, бесспорно, выдавила в сухом остатке все содержание. Это концентрированный авторский экзерсис, почти полностью лишённый излишней спекулятивности и манипулятивности, паточной мелодраматичности. Фильм-,сон о другом Иране, в котором любая девушка может спокойно одна возаращаться домой, осознавая свою свободу. Сон, который вряд ли воплотится в реальность, а потому ещё более сказочный и грустный.

«Девушка возвращается одна ночью домой» — это пример чистого искусства в кино, тот случай, когда почти каждый кадр можно заявлять на фотовыставку (чего только стоит момент с главной героиней, медленно проезжающей вдоль стены дома на скейте). К такому кино обычно применяют штамп «Глоток свежего воздуха», имея в виду то, что сам фильм штампов лишен. Как новозеландский «Что мы делаем в тени», «Девушка» является еще одной новой жемчужиной в вампирской тематике. Хотя назвать этот фильм «вампирским» будет не совсем правильно, его определение лежит в куда более широком диапазоне. Посудите сами: это кино о девушке из Ирана, которая слушает музыку на виниле, катается по городу на скейте, и пьет кровь нехороших людей. О девушке, живущей в сюрреалистичном восточном городке, где в яме валяется куча трупов, а по городу разгуливают торговцы наркотиками. Я не знаю, как выглядит типичный иранский город, но «Плохой Город» сильно отличается от того, что мы видим в других фильмах про восточные страны. Весь этот фильм — изящный, стильный вымысел, пример безупречного вкуса и смелой фантазии.

«Девушка» напоминает мне недавний «Побудь в моей шкуре» своей великолепной визуальной составляющей. Находя очередной вкусный кадр, режиссер не торопится и позволяет зрителю насладиться им в полной мере, разглядеть во всех подробностях, почувствовать в нем любое, самое неуловимое движение. Сцену с песней группы White Lies я пересматривал несколько раз: за 5 минут всего в двух практически статичных дублях уместилась целая палитра чувств, скрытых внутри главных героев. Не отходя от темы визуальной составляющей, хочется вспомнить и одежду вампирши — никогда не мог бы подумать, что обычная чадра может смотреться так круто. По большому счету, в этом кино произошло рождение нового персонажа, который идеально подойдет для начинающих косплееров.

«Девушка» идет по верному пути Тарантино и Рефна и представляет такой саундтрек, который хочется найти сразу же после просмотра. Мотивы из вестернов сменяются техно и итало-диско, заставляя улыбаться от необычности всего происходящего. На первый взгляд «Девушка» может показаться странным винегретом из жанров, но это совсем не так. Фильм Аны Лили Амирпур — это смелая, и очень удачная попытка «взболтать, но не смешивать» вестерн, нуар, ужасы и артхаус. Если подходить к просмотру без лишних предубеждений, то этот коктейль точно придется вам по вкусу.

9 из 10