Подростки как Фил (2012)

Скажу честно: писать о том, что в США, где штат за штатом легализует однополые браки, кто-то сводит счёты с жизнью по причине своей сексуальной ориентации, когда сам находишься в России 2015 года — как минимум странно. Но что бы ни говорил закон, нетрадиционные представители чего-либо всегда будут в количественном меньшинстве, а этого уже достаточно для притеснений. Об издевательствах в школе и суицидах среди гомосексуальных (и не только) подростков в США снимают очень много самого разного кино. Здесь и мюзиклы, и докуметалистика, и примесь поэзии, и взрывающие мозг артхаузные зарисовки. Но больше всего — монотонных короткометражек, в которых единственно взятую тематическую струну натягивают и натягивают до финальной сцены с повисшими в воздухе ногами. Прыскать сарказмом, говоря о смерти, плохая идея. Но, действительно, основная проблема подобных фильмов в том, что на титрах зритель испытывает облегчение: история, пусть и трагично, но наконец-то закончился, главного героя ужасно жаль, мир несправедлив и, однако, какое счастье, что всё это случилось с кем-то другим. Катарсис зрителя режиссёрам в зачёт, но главная цель социального кино — действие — едва ли была достигнута. А пассивная жалость ещё никого не вдохновляла на чуткость и помощь ближнему.

Работу Доминика Хакстона на этом фоне выделяет многое. С одной стороны — фильм исчерпывающе показывает остроту и накал проблемы, у которой наверняка есть решение, но пока статистика только ухудшается. С другой — мы имеем не просто социальное кино на злобу дня, а самодостаточный целостный фильм, который не потеряет своей художественной ценности, даже когда актуальность темы уйдёт.

В «Teens Like Phil» показаны буквально все аспекты и «действующие лица» проблемы. Переживание первой влюблённости и влечение; конфликт со сверстниками; роль школы в лице чуткого преподавателя и имеющего более важные дела директора; пример «неудавшейся» жизни в образе гомосексуального дяди Phil’a; центры психологической помощи; распространённое предубеждение, которое выражает брат Adam’a, что гомосексуальный мужчина — это обязательно хоть в чём-то женственный мужчина, что заставляет Adam’a бежать ещё дальше, крутить скакалку ещё быстрее и бить Phil’a ещё отчаянней. В конце концов, мы видим два примера осознания своей гомосексуальности: мальчика, который принимает себя, но не хочет огорчать родителей, а заодно и весь мир (Phil) и мальчика, который не может позволить себе принять себя из-за собственной репутации среди сверстников (Adam). И на самом деле неудавшаяся попытка самоубийства, которую совершает Phil — это не такая большая плата за то, чтобы дальше жить свободным. Adam же будет расплачиваться за свою трусость всю оставшуюся жизнь.

Реверсивная хронология сюжета уже с первой минуты щекочет нервы: «Умер или нет?..» А это и есть идеальное состояние для восприятия прекрасного любого рода, и режиссёр этим умело пользуется. Вы обязательно запомните этот фильм из-за полотен Эгона Шиле или Фрэнсиса Бэкона, очень убедительных закадровых слов и голоса Алана Уотса, безупречного торса Adam’a, крупного плана губ, которые вот-вот решатся на поцелуй, прекрасной и безучастной природы или предложения поразмыслить о прошлом и будущем вместе с древнеримским богом Янусом. Что-то обязательно затронет вас. И не важно, что это будет: глубокие философские размышления или лёгкое сексуальное возбуждение. В любом случае это сильнее бездействующей жалости. А значит, однажды к кому-то вы будете более чуткими и внимательными. И только поэтому кто-то всё же передумает одним прекрасным субботним утром продеть голову в петлю.

Завязанные глаза — семиотика всего фильма. Это «слепое» общество, которое не видит и не хочет видеть проблему. И ослеплённые — ожесточённые — стереотипами люди. Но и символ того, что пока наши глаза закрыты — пока мы юны и не рассмотрели всю несправедливость мира вокруг — мы лучше чувствуем, понимаем и верим в себя. Давайте смотреть правде в глаза. Давайте смотреть в глаза друг другу. Давайте не бояться заглянуть в душу к самим себе.

9 из 10