Гомофобия (2012)

Охваченный паническим страхом перед сослуживцами, Михель неумело скрывает свою нетрадиционную сексуальную ориентацию, ненароком выдаёт тягостный секрет в душевой воинской части, где один из армейских товарищей замечает подозрительно неловкие взгляды парня, направленные на окружённые брызгами воды мужские тела, опущенные достаточно низко, чтоб, брезгующий находится в одном помещении с гомосексуальным юношей, противник однополых отношений не упустил возможности помочь Михелю испытать презрение от лица всего коллектива, дать понять, насколько мерзким он кажется для подавляющего числа новобранцев, мгновенным ударом ладонью запечатлев на брови объявленного уродом гея высказанное ранее пожелание скорейшей кончины.

Пробующий себя лишь в коротком метре, Грегор Шмидингер добивается воссоздания атмосферы назойливого одиночества, в холодных пейзажах заснеженной Австрии, ещё более острого переживания собственной ничтожности и, как считается среди гомофобов, противоестественности испытываемого влечения, угнетающей перспективы быть ненавистным людьми даже по возвращении на порог родного дома, где его ждёт семейное дело — фермерское хозяйство родителей, в глазах Михеля предопределённая жизнью тюрьма и насмешки одногорожан — продолжение гонений и оскорбительных выпадов, лишний раз подтверждающих существование засевшего в головах вскармливаемых стереотипами людей мифа, что каждый вправе быть судьёй чужой жизни.

Беспристрастное наблюдение режиссёра за назревающим нервным срывом, хладнокровное созерцание, казалось бы, необратимых шагов в забвение смерти, кульминационной точкой которых становится извлечённый из недр души эмоциональный монолог, увы, не до конца прочувствованный исполнителем главной роли, отлично сопоставляющий речь Фюрредера об простой человеческой потребности забыться в объятиях любимого человека с предложением избавить ряды вооружённых сил от аморального выродка, иллюстрируя тем самым контраст чёрного и белого, человека и мнящего себя им животного, обязывает Михеля положить конец его хронической усталости одним единственным выстрелом, в последствии всё же перекрытым выходом из безысходности.

Проблема, поставленная режиссёром перед зрителем, не выдерживает прессинг довольно небольшого хронометража, за короткий промежуток времени оказывается не способной разбить устоявшиеся моральные табу, оставляя за каждой отдельной личностью право относится к главному герою по своему усмотрению: или сочувствовать, или же, что вероятнее всего, остаться к нему равнодушным, ибо Михель, на проверку притеснениями сослуживцев, оказывается слабым духом человеком, опускает руки даже не успев попытаться вступить в оппозицию господствующей идеологии, решает свести счёты с жизнью из-за периодических стычек с общественным предрассудком, агрессивной реакцией на гомосексуализм, по признанию парня, навязанное природой ограничение в выборе цвета любви.