Чёрный дрозд (2012)

Шону 16, он неформал. Парень живёт в небольшом городе со своим отцом, и имеет проблемы со сверстниками в школе. Однажды он допускает ошибку, выложив текст с планом мести своим обидчикам в Интернет. В результате разбирательства парень попадает в тюрьму.

Тюрьма для подростков ничуть не лучше тюрьмы для взрослых, а в каком-то смысле даже жесточе и безжалоснее. Ведь, если обычные ребята в школе не могут не поиздеваться над кем-то, зачастую просто так, то что уж тут говорить о малолетних уголовниках. Этот фильм скорее даже не о школьной травле и издевательствах, он очень тонко показывает всю несправедливость нашего общества, всю ложь и бескомпромиссность, царящую в нем. И в этом обществе очень мало таких людей как Шон, которые готовы отстаивать право на справедливость и правду до самого конца. Но важно не только быть таким, но и не прогнуться под общество не измениться в противоположную сторону. Шон не выдерживает, и на какое то время меняется. Но несмотря на свободу которую он получает благодаря этому, парень не может смириться с мыслью что он теперь не такой, как раньше, и вскоре вновь возвращается на свою позицию. Но вскоре его ждёт новый удар, уже связанный с его возлюбленной Дианой. Финал остаётся открытым, заставляя нас задуматься, что и как будет делать парень дальше.

Коннор Джессап и Алексия Фаст составили очень неплохой дуэт, показав все переживания своих персонажей очень правдиво.

Смотреть этот фильм стоит, чтобы поразмышлять в конце и задуматься о том, каким надо быть. Конечно

10 из 10

Действие разворачивается в американском городке. И не сказать, что прямо действие в привычном для зрителя смысле, правильнее это назвать иллюстрацией ситуации, в которой находится паренек по имени Шон, и как это становится понятно через какое-то время, брошенный собственной матерью, отправленный жить к отцу, не знающему, как именно обходиться с сыном, но искренне его любящим.

Шон — необычный 16-летний подросток, неформал с соответствующим стилем и образом: проколотая бровь, накрашенные черным лаком ногти, музыкальные интересы сводятся к року, готик металлу и другим ветвлениям. Ясное дело, что в школе за ним давно закреплена роль белой вороны, но на самом деле он — черный дрозд.

Сверстники, да и старшие по возрасту люди всегда не будут выгодно отличаться в понимании подобного самовыражения со стороны молодежи. На первый взгляд это будет выглядеть таким образом, что молодой человек отрастил волосы, сделал себе пирсинг, татуировки, накрасил ногти, глаза, украсил запястья многочисленными браслетами, надел косуху с шипами, кеды либо мартинсы, слушает тяжелую музыку и с насупившимся видом расхаживает туда-сюда. На деле же в качестве причин кроятся проблемы, засевшие глубоко в голове и выплескивающиеся на уровне психики, а сама соль здесь не только в демонстрации имиджа (хотя, и это имеет место). Одним из таких примеров является наш основной персонаж Шон Рэндалл.

Парень в исполнении Коннора Джессапа никого не трогает, ведет себя скромно, старается общаться с себе подобными или же с теми, кто его понимает, порой для него лучше отключиться от происходящего с помощью наушников. Да вот только такое поведение не особо помогает, так как его всячески задевают, если не все, то многие с целью произвести впечатление на девушку, либо же преследуя что-то иное. Доносятся многочисленные обвинения в сатанизме и прочих промыслах, к которым подросток, конечно же, никакого отношения не имеет.

И когда, казалось бы, повествование картины так и будет продолжаться по пути изображения отшельнической жизни Рэндалла в школе и вне ее, режиссер Джейсон Бакстон встраивает линию с девочкой по имени Диана (Алексия Фаст). Она красавица, умница, всеобщая любимица, общающаяся с теми самыми «крутыми парнями», но, как оказывается, ей очень нравится Шон, как и она ему. Эти двое начинают тайком встречаться, а из-за этого проблемы парня порядком ухудшаются, а как итог — попадание в тюрьму.

Небольшая запись, история в дневнике преобразовывается в причину и основное доказательство в деле против неформала, который становится жертвой стереотипного мнения и ничего не желающих понимать взрослых. Возникают вопросы несправедливости, упущенного времени, усугубляющегося положения, но 16-летнего никто слушать не будет, для всех теперь именно он враг N1, а не те, кто над ним все это время глумился, таково оно и есть — современное общество.

И получается, что жизнь влюбленного Шона разрушена, повышается процент страданий его отца, весь город ненавидит парня, а сам он отправляется в исправительное учреждение, где существование медом нельзя назвать по определению. Зрителю же остается продолжать следить за этой историей, не отрывая глаз, ведь она способна держать в напряжении, еще бы юный Джессап демонстрировал больше эмоций, тогда было бы просто прекрасно, но наличие самой обозначенной проблемы, атмосферы и симпатичных актеров все равно положительно влияют на итоговое впечатление.

Чем более развито общество, тем в более изощрённую плоскость, по-моему, перетекают в нём конфликты, которые будут всегда — ведь люди по сути не меняются, меняется только их мировоззрение. С одной стороны показана прогрессивная правовая система, защищающая тихое, спокойное население городка (страны) от угроз и действий опасных элементов. Существующие законы позволяют по косвенным уликам, даже не имея ни одного примера агрессивного поведения человека, заподозрить несовершеннолетнего школьника в составлении и, следовательно, возможном осуществлении своих коварных замыслов. С другой стороны столь «детально продуманная», столь «дальновидная» правовая система запросто позволяет вымещать скрытую злобу и неприязнь общества на тех людях, которые по тем или иным причинам не подходят под его мерки, даже мешают кому-то жить. Вполне допустимо тогда призвать к ответу за глупые фантазии, преступные угрозы, да и за агрессивные мысли, наверное, тоже, если бы их можно было читать. Деяния уже не в счёт, вернее их ещё не было, они только подразумеваются. И то, что в истории замешан нестандартный юноша, раскованный неформал, торчащий бельмом в глазу «нормальных» подростков и их родителей, только усиливает напряжённость сюжета, поскольку парень-то на самом деле вполне разумный и спокойный. Но раз по делу начато расследование (которого просто так начинать не будут), оно предано огласке, то люди действительно считают парня психом, кто-то над ним смеётся, а кто-то его откровенно боится.

То, во что втянула его взрослая действительность с её чётко разграфлёнными страницами и отпечатанными параграфами правил, вызывает не просто сочувствие к юноше, но в некотором смысле даже недоумение действиями властей. Нет, конечно, за свои поступки надо отвечать и он, наверное, заслуживает какого-то осуждения, принятия каких-то превентивных мер, но зачем же с нормальным школьником поступать так круто? Тем более что априори невиновность его понимают и учителя, и адвокат (который, впрочем, и должен ему верить), но почему-то не понимает судья. Жизнь, ещё толком не начавшись, входит в крутой поворот. Ты, ничего не совершив, фактически уже преступник, во всяком случае в глазах общества мало чем от него отличаешься, и теперь вынужден вести борьбу за своё доброе имя, в каком бы замкнутом собственном мире ты ни жил.

Выдержке парня, конечно, можно позавидовать. Очень легко, оказавшись в такой ситуации, наворотить непоправимых дел и поломать себе жизнь окончательно. И ловишь себя на мысли, что он боится именно этого и действует не по-мальчишески мудро, слишком мудро, хитря, снося обиды и издевательства молодого преступного контингента, но всегда вовремя и умело подчёркивая свою независимость. Может, ему всё же повезло, не столкнув его в тюрьме с откровенными подонками, коими земля насыщена, мне думается, повсеместно. Однако авторы фильма недвусмысленно дают понять, что у него всё будет хорошо, показывая его самые обычные, человечные чувства и желания, вселяя в зрителя вполне оправданную надежду.

8 из 10

Неизвестно, как шли дела у Шона на старом месте, но, вынужденно перебравшись от матери, живущей с новым мужем, к отцу, парень понимает, что ему тут не рады, что даже отец, любя сына, никак не может понять и сжиться с его инаковостью: шипованной курткой, крашеными ногтями и серьгой у надбровной дуги, с его равнодушием к хоккею и пристрастием к чтению умных книг, выбивающих парня из рядов нормы в разряд особенностей, которых, не принимая, не любят терпеть.

Ещё одно кино о личном выборе и выборе личности, определяющее ценность индивидуальности и свободы следовать своим путём, очень коротко наводящее на свойства подростка пацифистски проведённой охотой на оленя, чтобы оборвать его мирную жизнь внезапным арестом и детской тюрьмой, покольку он «выдал» себя откровенным сочинением, которое предложил ему написать школьный педагог.

В основе обвинения — мнимый план массового убийства, подозрения в котором мог бы развеять тот самый психолог, что дал мальчику добрый совет насчет расслабляющей исповеди, но режиссёр спрятал его куда подальше, удалив от парня всех помощников, дабы тот оказался наедине со своим выбором: быть прежним, или принять правила общей игры.

Быть особенным в тюрьме ещё тяжелей, чем нести это бремя снаружи. Насилие испытывает слабость на излом и герой пробует проявить покорность, отступая ради освобождения, изменя себе, чтобы выйти, но не находит сил отказаться от принципов, ведь, уничтожив старые вещи, смыв лак с ногтей и вернув собственный цвет волос, изменившись внешне, в себе он остался привержен тем же ценностям и тому же характеру, не собираясь сводить старую татуировку и мучаясь оттого, что теперь живет сам не свой.

Режиссер не устает подчёркивать добрые намерения нашего изгоя, приводя к нему мать, открывающую привязанность юноши к сводной сестре, и подругу, заразившуюся от приятеля отвагой не подчиняться чужой (родительской) воле, проявляя свою и тем укрепляя волю самого парня отстоять своё право оставаться тем, кто он есть: не врагом, не убийцей, но свободным человеком, свободным от обмана, доносов и собственной лжи.

Несмотря на очевидное «поддёргивание» истории в заданное русло, кино вызывает интерес и держит внимание преданностью Коннора Джесапа, эмоционально исполнившего роль Шона во всех перипетиях его тюремной судьбы, ясно представив полный спектр колебаний и все виды боли, которые тот испытывает снаружи и изнутри. Ему вторит Алексия Фаст, вместе с отцом, наконец, понимающим сына, переходящая на сторону героического протагониста, и человек по имени Алекс Озеров, благодаря ненависти которого тюремное существование Шона становится ослепительной фигурой реального выбора, «вопросом жизни и смерти» и ответом «как быть», чтобы до конца оставаться тем, кто ты есть.

В период с 30 сентября 1992 года по сегодняшний день в американских школах стреляли 387 раз. Это принесло тридцать одного погибшего ребенка в возрасте до девяти лет, триста погибших подростков в возрасте от десяти до девятнадцати лет, восемьдесят погибших молодых людей в возрасте от двадцати до двадцати девяти лет и девяносто девять погибших взрослых в возрасте от тридцати лет и далее. В сумме получается более чем пятьсот жертв, и реальное число их гораздо больше, поскольку приведенная выше статистика не учитывает случаи до 1992 года и инциденты, которые произошли вне Америки. За это время мир уяснил, что эпидемия не прекратиться, а наоборот с каждый годом будет набирать все более кровавые масштабы, и что теперь это может произойти в любой школе и в любой точке мира. Как отец, канадский режиссер Джейсон Бакстон был чрезвычайно заинтересован в этой проблеме и провел крупное исследование относительно того, как американская лихорадка отразилась на детях его родной страны. В результате он узнал о двух случаях, произошедших в Онтарио, с подростками, написавшими эссе, которое приняли за так называемый «план мести», поскольку в нем содержалась история о стрельбе в школе, и многие ее детали совпадали с реалиями их конкретного учебного заведения. Это и подало Джейсону Бакстону идею фильма «Черный дрозд», в котором он смог взглянуть на уже немного изъезженную тему с нового ракурса, подумав о том, чему общество, неважно канадское, американское или какое-либо другое, научилось за более чем двадцать лет частых новостей о детях, погибших в школах, и чего добились стрелки, которые хотели быть услышанными.

Продумывая образ главного героя режиссер пошел на рискованный шаг, сделав своего персонажа не классическим неудачником со среднестатистической внешностью, который просто пытается спокойно доучиться в школе, никого не трогая, а представителем неформальной молодежи, который одним своим внешним видом бросает вызов как своим сверстникам, так и вообще всему городу. Однако, помимо оригинального взгляда автора на тему стрельбы в школах, именно это выделяет его картину на фоне богатого фильмами жанра кино об изгоях. Когда смотришь очередную комедию, про очаровательного неудачника, который изо всех сил пытается влюбить в себя самую красивую девушку в школе, и режиссер с помощью одного из героев говорит «ты должен быть самим собой», то всегда напрашивается вопрос — самим собой это кем? Тем, кто изо всех сил пытается стать как все, за неимением своего стиля, своих идей и своих людей? В «Черном дрозде» с этим нет никаких проблем — главный герой нашел свое течение, в которое верит всем сердцем, душой и ушами, и которое гораздо менее извращено на самом деле, чем увлечения местной толпы, хотя на первый взгляд и кажется, что все наоборот. Очень важно, что Бакстон подчеркнул то, что герой выбрал для себя определенный стиль не потому что ему нравится всех доставать, а потому что такова его сущность, которую он не хочет прятать. Но при этом автор картины не перебарщивает с положительностью, его герой подросток, поэтому он может поступить глупо или необдуманно, запутаться или потерять голову под влиянием чувств, он может быть зол, когда не на что злиться, он может быть наивен, когда нужно быть практичнее, то есть режиссер не отрицает того, что ситуация, в которую попал Шон создана не без его собственного участия.

То, с чего начинается «Черный дрозд» это уровень, с которого школьные проблемы начинают получать внимание от местных органов власти, достучаться позже — сколько угодно, получить помощь раньше — быть такого не может. Все, что делается с проблемой на уровне закона и правительства это сбрасывание детей, которые потенциально могут совершить преступление, в сточную канаву вместе с теми, кто уже совершил убийство и навсегда потерялся в мрачном лабиринте тюремной системы, и речь идет не только о стрелках, но и о любых проблемных детях. Но режиссер упрекает не только государство, но еще и собственно общество, которое требует от властей того, чего само не делает. Впервые за множество фильмов на тему кто-то смог предложить идею решения проблемы, которая может быть применена на практике, и кажется совершенно здравой — он предлагает принять ответственность за этих детей всем и каждому, он напоминает о том, что мы все породили их, а не только дурное влияние боевиков и невнимательные родители. Лишь один из героев «Черного дрозда» действительно сделал это, и вот тут мы плавно подходим к тому, чему мир научился за годы после Колумбайна, чего добились Эрик и Дилан, и почему стрельба в школах не эффективный метод привлечения внимания к проблемам подростков. Теперь их боятся, и их участь как у бездомных собак — люди знают, что у них есть зубы, а значит они умеют кусаться, и не важно что у нее на душе, нужно быстренько пристрелить ее, пока она не отгрызла вам руку, и так же общество поступит с любым, кто покажется опасным — постарается избавиться любой ценой.