Белая лента (2009)

Михаэль Ханеке, в своём творческом методе во многом схож с Ларсом фон Триером, который также нетороплив, медлителен и рассуждает на непростые темы бытия человеческого. Белая лента вышла в российский прокат в марте десятого и мнения об этом фильме разделились. Познакомился с картиной и готов поделиться впечатлениями и некоторыми соображениями относительно данной ленты.

Повествовательный критерий или нарратив. Деревня в протестантской северной Германии. 1913-1914 года. Канун первой мировой войны. История о детях и подростках церковного хора, поддерживаемого деревенским школьным учителем и их семьями: бароном, управляющим, пастором, доктором, акушеркой, землевладельцами. Происшедший загадочный несчастный случай постепенно принимает характер карательного ритуала. Кто стоит за этим всем? Только желание получить ответ будет двигать вами при дальнейшем знакомстве с лентой. Здесь социальное исследование завёрнуто в форму детектива. Есть происшествие, есть цепочка событий, следующих за ним. Но Ханеке в каждом преступлении что-то кодирует превращая простую развёртку событий в символизм. Его сверхзадача - устами рассказчика дать приговор всему кровавому столетию иксов (XX век) и показать насколько смутно и неточно устройство человеческого сознания. Лучшие намерения порождают чудовищные результаты. Именно в нём скрыты настоящие причины насилия, по мнению сценаристов. Я с этим мнением согласен, но мне показалось повествование монотонным, отстранённым. Ханеке настолько закапывается в символизм, что отпугивает этим массового зрителя, далёкого от режиссерских экспериментов с аудиторией.

Визуальный критерий, или техническое сопровождение ленты. Технически к этому фильму не придраться. Организация пространства кадра, детализированность окружения, даже рюшечки на занавесках в домах бюргеров и те попадают в фокус камеры. Почему фильм снят в черно-белом варианте, возможно, потому что для жителей деревни кроме повинных и безвинных больше никого не существует. Греховность и святость - основания их картины мира. Дети видят и чувствуют больше, чем то мыслят взрослые и их слепота к своим отпрыскам аукнется в будущем. в техническом плане всё идеально – работа оператора, визуальный ряд, прекрасно выстроенная стильная картинка, темп повествования медлительный, кино полностью диалоговое, оно состоит из образов, но нет личностей, потому многим будет нечего ассоциировать.

Актерские работы способны впечатлить. Больше всех мне запомнились дети - Леонард Проксауф (Мартин), Мария-Виктория Драгуш и Мильян Шателейн. Кристиан Фридель в роли школьного учителя, в кадре он появляется редко, но если появляется, то способен проявить очарование простоты. Из всех героев он мне приглянулся также, как и дети. Поколение, в будущем превратившее полмира в руины. Каждый из актёров заслуживает того внимания, и тех частиц хронометража, что отведены для их раскрытия. Самое страшное, что в ужас на их лицах и искреннюю преданность стороне зла невозможно сыграть, без малейшего представления о том, почему такое в мире происходит. Не все это осознают, даже в тридцать лет.

В качестве вывода. При всех технических достоинствах и хорошей актёрской игре, фильм вышел сухим, схематичным, будто бы по учебнику. Режиссер увлекся деталями, но забыл главное - сделать так, чтобы это увлекало и зрителя. При этом Ханеке не пришел к каким-то выходящим за пределы обычных клише выводам. Мне такого рода картины нравятся, но когда в них есть что-то большее чем просто следование шаблону. Триер сумел меня поразить своим 'Антихристом'. Ханеке дал пищу для размышлений и миллион смыслов, но не показал, какой из них в основе. Советую к знакомству ценителям фестивального кино. Всем здоровья, мира и хорошего кино.

Фильм Михаиля Ханеке смотрится как документалистика. Веришь каждому кадру, каждому слову героев. Нет здесь красочности, цветистости. Есть жестокая правда, как в фильмах Балабанова.

Смотришь, гадаешь, а кто же совершил тот или иной жестокий проступок? Потом доходит до тебя. А режиссеру это как раз неважно, фильм совсем не об этом. Преступления не раскрыты. Ему нужно показать не раскрытие преступлений, а их возможность. И не этих 'проказ', а всех тех преступлений, за что и сегодня немецкий народ чувствует свою вину перед человечеством. Интересно было именно вот это, как можно было в одному человеку оболванить весь народ. Как можно было построить всех в ряд и приказать сжигать в печах других людей, таких же с двумя руками, ногами, глазами... А можно было, оказывается. Их так воспитывали. Религия с детства учила беспрекословному подчинению. На пряжке немецких солдат была запись 'Бог с нами'.

В аккуратных, чистеньких домах творилось ужасное, за шалости пороли розгами, девочки должны были подчиняться родителю, если даже отец удовлетворял свою похоть, женщин унижали...

Всегда интересны фильмы, которые заставляют думать, находить ответы. А самое главное, когда говорят правду, а не приукрашивают действительность. И сейчас мы можем провести некие параллели, тоталитарные государства уничтожают в человеке все человеческое, обнажая то звериное, что прячется в каждом человеке.

Дети в этом фильме не играют, они живут. Потому что искренни еще смотрят их глаза на этот мир.

Доказывая совершенство, легко обнажить грязь. Можно принять в себе гения со скульптурным телом из атриума и убедить в этом других, на деле подтверждая, что нет зверя страшнее человека. К XX веку просвещение достигло видимого скачка, теперь недостаточно укорять детей тезисами Мартина Лютера, запугивать воспитанием. Но эти взрослые попытались вменить традиции отцов и сегодняшнему поколению, что стало фоном в основе серии загадочных преступлений в деревушке на севере Германии. Стерильный протестантский уголок посреди полей и лесов никогда прежде не видал такого страшного непослушания, совершенно не похожего на детскую шалость. Но чем больше заходишь на местные улочки, тем больше понимаешь, что наказание за любую провинность здесь в порядке вещей. Здесь просто нельзя позволять себе ослушаться, будь то смертный грех или противоречие в голове какого-нибудь ребенка, натасканного Библией, деспотичным родителем и обязанностью молчать. И Михаэль Ханеке таким образом утверждает преемственность яблока яблоне: его недостаточно подобрать и намылить под горячей водой, когда порождено оно скверной почвой.

Первым пострадал доктор, он упал с лошади, споткнувшейся о натянутую неизвестным проволоку, и чуть было не погиб. Но его дети не сильно-то переживают как кажется: маленький мальчик спрашивает сестру про смерть, причем заставляя ту поразмыслить, и все-таки вызывает подсознательное возбуждение к произошедшему. А затем и Мартин, старший сын пастора местной церкви, взывает к философии, шагая по краю моста: «Я хочу понять, нужен ли я Богу». Не сорвавшись вниз, он оказался нужен — но для плети ли, которую так страшно боится? А других впечатлений практически не бывает в жизни, изо дня в день остается жить с братьями и сестрами по идеалам послушания. Покушение на доктора, затем волнения у барона в поместье, где кто-то расколотил всю капусту, и совершенно нездоровые истязания двух ребятишек — только это способно воодушевить в быту, где правит деспотизм и тоталитарная вера, почти сектантская, в какой-то момент катализировавшая зло и оккультный взгляд на Бога. Им совершенно не дано права на детство. За что, отцы?

Дети менялись со временем. Нынешним детям в самом деле всегда будет мало того, чего хватало предкам. Они учатся мыслить, и новозаветные россказни больше не открывают им истину. Сколько бы пастор ни порол Мартина, тот все равно будет взрослеть, никакая белая лента его не удержит от вполне естественного интереса к мастурбации например. Подобное же касается и других — и Клары, и Анны, и того самого парня, кто бездумно вступился за погибшую мать, пока у отца голова бы задрожала от подобной мысли. Что же делать с такой быстрорастущей и эволюционирующей сменой? Как-то быстро замело Эйхвальд обновленными нравами, вот и остается воспитывать по старинке кнутом и пряником — только первым наяву физически, а вторым лишь где-то внутри садистской души, обыкновенным словоблудием. Ведь за признаниями в отеческой любви почти любой из взрослых — доктор, пастор, барон, управляющий — вскрывает избиения. Удар неважно чем, ногой или ладонью, плеткой или розгой, как бубонная чума поражает детей, а те потом проецируют свою боль на других, более слабых вроде несчастного Зиги, которому не повезло родиться в богатой семье барона и уметь делать свистульки. Так и рождается ненависть.

Но что побуждает взрослых со злобой относиться к собственной смене? Ответить на главный вопрос фильма Ханеке пытается через взгляд учителя — тоже безымянного субъекта к слову — хоть сколько-то живого жителя с эмоциями и большими надеждами. Он не имеет семьи пока что, надеясь на любовь с первого взгляда в виде белокурой Евы из соседней деревни, значит он может быть максимально принципиален и неподкупен. Уже старчески грубоватым голосом он и ведет повествование за кадром. А самого зрителя под ведением данного посредника заносит в шкафы со скелетами, и становится ясно, для чего дети в картине не улыбаются. «Попробуй только вскрыть эту лживую концепцию» — будто приговаривает и пальцем перед носом машет отец. Этот зверь учит тебя жить по заветам Бога, но телесными наказаниями или унизительными пощечинами; он запрещает осознавать, что мастурбация — естественно, а сексуальное насилие над родной дочерью — ублюдство; или белая лента — символ очищения, а не иллюзия, полуфабрикат. И тогда зомбированный ребенок действительно становится готов поверить в заветы создателей — он готов сохранять стерильность и дальше, видя в отце-тиране Бога. Постепенно macht превращается в «Arbeit macht frei».

Но вряд ли эта история напрямую повлияла на начало Первой, а потом и Второй мировых войн. Все-таки мало будет одного фактора, не так ли? Но Ханеке и не слукавил, показывая падение закоренелого педантичного воспитания. Если, скажем, Томас Манн, величайший немецкий писатель, изображал родную Германию потерявшей стоический и гордый характер из-за нахлынувшего поколения романтиков, то австрийский режиссер изъясняется прямо, в кость. Не виноваты просвещение или мода — и не время такое пришло… ведь подноготная скрыта в породивших. Это родители создали монстров, в будущем принявших национал-социализм, а сейчас слепо воплощающих программу Т-4 ради вдолбленной чистоты и святости, причем порой без разбору обрубая концы. Будто бы не случайна и трагичная судьба рабски повиновавшегося семейства фермера. Очевидно, что у такого общества нет будущего. Это и показано в фильме, ловко замаскировавшись под детектив. Тайна поджогов, жестоких изуверств, подставы доктора совсем не главные вещи. Режиссер слегка издевается, показывая это, так как одни жаждут совершенства, а другие боятся, что тайное станет явным — преступления выгодны всем. Учитель, конечно, тоже прямой участник оного безумия. Он пожинает участь фотографа Томаса из «Фотоувеличения» Антониони вместе с нами, сидящими у экранов, тогда как птичка в клетке и младший сын пастора, еще не потерявший способность улыбаться, символизируют надежду на настоящее открытие. Остается верить, что хотя бы он не поймет буквально смысл Исхода 20:5 — «ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода».

7,5 из 10.

Точно не помню, но, по-моему, первый раз «Белую ленту» так и не досмотрел: показалось тяжеловесно, нудно, статично и старомодно, лишь теперь, спустя много лет смог в полной мере оценить этот монументальный кинороман, сделанный больше по законам литературы, чем кино. Как всегда, дотошность в подробностях, педантизм в деталях, склонность к притчевым обобщениям позволило великому диагносту Ханеке снять культурологическое размышление о корнях социального и ментального насилия в Европе. Писавшие о «Белой ленте» отмечали, что это фильм получился об истоках фашизма, но лично для меня он — о причинах культурного поворота 1960-х, о левизне как мировоззрении, как мышлении от противного.

«Белая лента» детально реконструирует протестантский уклад капитализма, сам его дух, о котором писал Вебер, о том, что господствовало столетиями в Европе и США и было стерто с лица земли «новыми левыми» в 1960—1970-е. Будто развивая интенции «Пианистки», бэби-буммер Ханеке в «Белой ленте» философствует молотом, разоблачая и обличая мизантропические корни протестантизма с его ханжеством, этикой «мирского аскетизма» (вспомним, как в этой картине выглядят женщины, и как они одеты), бытовым насилием и ментальным давлением. Как в настоящем романе, здесь много героев, и все они важны для автора, каждый выполняет свою драматургическую функцию в общем трагедийном хоре.

Восхищает прежде всего сценарная проработанность картины, психологическая нюансировка сюжетных конфликтов, мотивов, поведения героев, а ведь это не экранизация, а оригинальный материал, написанный самим режиссером! Семья пастора, семья доктора, семья погибшей крестьянки (заметим, что все они многодетные), молодой одинокий учитель и его история любви — ничто из этого не теряется, ни одна фабульная нить не обрывается, а доводится до логического конца. Мастерское нагнетание саспенса в последние двадцать минут вообще превращают «Белую ленту» в триллер, заставляя вспомнить другие картины Ханеке.

Здесь, как никогда жесткий резец и острый скальпель Ханеке, этого диагноста болезней цивилизации предстает во всем своем блеске, отточенности и неумолимости, ледяной взгляд никому не сочувствующий, но обличающий и осуждающий (почти столь же суровый, как и то, что он бичует) становится в «Белой ленте» рентгеном, просвечивающим прошлое Европы насквозь. Впервые обращаясь к прошлому, да еще и в черно-белом формате, и с таким гигантским метражом, режиссер будто все делает в первый раз, потому «Белая лента» лишь кажется старомодно сделанной, на самом деле это новаторский фильм.

Внешняя традиционность драматургии не должна нас обманывать, это почти «Приключение» Антониони с несколькими кульминациями, вязким ритмом и неочевидным саспенсом. Ханеке всегда был чужд психологизма, предпочитая ему брехтовское отстранение, ведь он набил руку и стал мастером, показывая изнанку видимого социального благополучия, а это можно сделать лишь хирургически, только ледяным взглядом. «Белая лента» — об утраченной невинности западной цивилизации, о выхолащивании из христианства духа покаяния и замена его внешними предписаниями, формализмом, застегивающим личность на все пуговицы и мешающем ей жить и дышать.

Такая сухая, лишенная эмоций цивилизация должна была пасть рано или поздно под ударами вытесненного в подсознание, реванш чувств был неминуем, и 1960-е это доказали. Уже Юнг писал о том, что нацизм и Вторая Мировая — это прорыв, освобождение демонов коллективного бессознательного, но триумф иррационального и бесовского в нацизме был лишь пролегоменами к новому язычеству и «нью-эйджу» в 1960—1970-е. «Белая лента» — об иррациональном, так и не раскрытом, так и не доказанном, немотивированном бунте детей против взрослого мира, симметричном ответе на насилие старших, на давление религии и репрессивное воспитание.

Не случайно, у многих зрителей возникла при просмотре «Белой ленты» ассоциация с «Фанни и Александром», но лента Бергмана была не только обличением суровости протестантизма, но и волшебной сказкой о радостях детства, противопоставленных ему, и непредсказуемости жизни, которая шире схем и догм. Этой витальной альтернативы суровости ханжества в «Белой ленте» нет, на насилие здесь отвечают насилием, на зло злом, почти как в Ветхом Завете, евангельская заповедь любви и прощения невозможна в мире Ханеке, который плоть от плоти того, что он критикует. И лишь единственный раз, мастер-диагност, хирург и вивисектор попытался снять картину о своем понимании любви, которой суждено было стать его вторым каннским триумфом и лучшей картиной за всю его карьеру. Им стала «Любовь».

Ханеке снял типичное кино не для всех — медлительное, неповоротливое, не брызжущая слюной, чтобы уже с самых первых кадров ненужные зрители отлипли от экрана. Такой подход, а он самый верный, даёт режиссёру возможность слепо следовать своей мысли, методе, ведь благодарный зритель застыл в ожидании.

На экране не будет насилия, оно только подразумевается, на него будут усиленно закрывать глаза. Возведут в единичный случай, так сказать, трагедия одного человека. Никакой гнилости, ни духовного кризиса, ведь окружающий мир, наши дети, всё это вылеплено нашими же руками, а свои пороки самые чистые.

Ханеке большой мастер, он может из ничего слепить страшную правду, хотя и больших стараний не надо, всё на поверхности, главное смочь пренебречь художественной частью. Режиссёр не стремиться угодить, уличить, он практически бездействует, давая персонажам свободу действий, а те её используют с рутинной жестокостью, которая присуще всякому обществу. Перевоспитание надо начать с себя и только так можно надеяться на какой-нибудь результат.

Фильм буду рекомендовать к просмотру, это сильная драма, которая не спекулируя эмоциями легко может достучаться до вдумчивого зрителя, а неповторимая атмосферность, чёрно-белая картинка, добавляющая реализма и отличная актёрская подача — всё это делает фильм запоминающимся и многоразовым для просмотра.

Всем желаю продуктивного просмотра!!!

Вопросом о том, какова природа фашизма, задавались многие именитые режиссеры. Бертолуччи, Пазолини, Висконти и многие другие известны своими попытками художественного осмысления чудовищных событий первой половины 20-го века и становления людоедских режимов в Германии и Италии.

Современный классик кино, австриец Михаэль Ханеке представляет свой взгляд на предысторию европейского фашизма. Его картина «Белая лента» 2009-го года обращается к жизни типичной немецкой деревни, в которой начинают происходить загадочные происшествия.

Деревня в данном фильме — это маленькая модель довоенного европейского мира, который разрывает изнутри жажда смерти. Жители деревни разделяются режиссером по возрасту. Интерес представляют в первую очередь дети (именно их поколение и станет в 30-х главными идейными сподвижниками нацизма). У всех детей есть имена. А вот взрослые такой чести не удостоены. Мы знаем только лишь их род занятий. Эти персонажи выполняют лишь роль функций.

Взрослые живут под маской добропорядочности. С ними и их детьми не может происходить ничего, выходящего за рамки дозволенного. Жизнь в деревне представляет собой некую игру по установленным правилам, отхождение от которых справедливо наказывается. Понимание справедливости у персонажей, разумеется, своеобразное, ведь их справедливость начисто лишена даже намека на милосердие или сострадание.

Чего в этом мире также нет, так это любви. Она заменена на внешние атрибуты, вроде поцелуя рук родителям или сохранения брака ради сохранения брака. И сквозь весь фильм Ханеке несет мысль о том, что дети нуждаются в родительской любви и все детские персонажи ее хотят и пытаются добиться, но так и не получают. Единственные настоящие чувства в этой ленте демонстрируют Учитель и его возлюбленная, которые оба пришли в этот мир с этой системой ценностей извне и каким то чудесным образом сохранили возможность дарить любовь. Детям же не везет так, как Учителю.

Кто-то вместо любви получает наказание, а кем то воспользуется самым грязным и отвратительным способом собственный отец. И несмотря на то, что в общине исповедуют протестантизм и мы знакомимся с Пастором и его детьми как с основными героями фильма, никаких новозаветных «Возлюби ближнего своего…» вы тут не найдете. Религия здесь становится лишь набором правил. Священные принципы больше походят на откровенное лицемерие и дети начинают понимать, что слова из Библии ничего не означают. И тогда они бросают вызов правилам и учатся собственной справедливости. Они испытывают Бога, нарушая границы дозволенного и не получают никакого воздаяния за свои проступки. Тогда они бросают последний вызов Богу, истязая самого невинного и беззащитного человека в общине.

Без любви мир становится черно-белым и холодным. Он порождает лишь только дикое желание отмщения. Отсутствие любви порождает месть. Месть родителям. Месть Богу. Месть другой стране за те унижения, которые твоя Родина пережила. Любовь — оружие против фашизма, семена которого зреют внутри каждого из нас.

10 из 10

В австрийской деревне, в которой происходят события данной кинокартины, тяжёлое финансовое положение, а на дворе 1913 год. Не сказать, что раньше местные крестьяне жировали, кушая сосиски с яйцами и попивая шнапс целыми днями, но сейчас ситуация особенно тяжёлая. Почти все местные работают на барона, на его полях или в усадьбе. Он и его управляющий, врач, а также пастор деревенской церкви, подвергаются анонимным нападкам. Те, кто делает им гадости, ничего конкретно не заявляет и мелкие преступления остаются нераскрытыми и безнаказанными. Это может быть один человек, трое, дюжина, а может быть вся деревня тайно восстала против столпов традиционной иерархии общества того времени. Пока что восстала вот так скрытно, но всё идёт к тому, что народное негодование вскоре уже не будет скрываться и обретёт форму намного более зловещую.

Немного жуткая в своём гиперреализме экзистенциальная пастораль Михаэля Ханеке «Белая Лента» подкупает своей откровенностью. Не в плане показа грязных постельных сцен и эпизодов бесчеловеческой жестокости. Кусочки секса и насилия здесь тоже есть, но акцент совершенно не на этом. Режиссёр показывает нам, и причём очень убедительно, что бытовые притеснения внутри семей и встречающееся сплошь и рядом вредное равнодушие могут быть не менее ужасны в своей опасности для общества, чем открытое насилие.

С одной стороны, здесь стандартная, всем известная история про городок, в котором у каждого свой грязный секрет, а в большинстве случаев и не один. Но различие в том, что в других подобных тёмных историях всё здесь же и остаётся и решается. Любовные треугольники, конфликты на работе, кто-то кого-то подставляет, идут имущественные распри и так далее. А в «Белой Ленте» вся это история затем экстраполируется на ситуацию по всей стране, и мы видим, что тетива народного негодования натягивалась медленно, но верно. А власть имущие упорно не видели этого напряжения, и смертоносная стрела в итоге всё-таки была выпущена. Это деревня — предвоенная Германия 1913 года в своеобразном разрезе.

Повествование идёт от в ретроспективе, от лица школьного учителя, который является, пожалуй, одним из немногих в этой деревне, у кого нет грехов за душой. Ещё один такой человек — новенькая нянька детей баронессы, которая пока что только в силу возраста не осознаёт, какие истинные характеры и мотивы поведения вокруг. После знакомства и сближения этих двух родственных душ, они начинают смотреть на продолжающийся вокруг хаос вместе, опять же, осознавая, что они ничего поделать не могут. История начала их любви — единственное доброе, что мы видим за весь хронометраж фильма. Остальное — лицемерие, злоупотребление властью, насаждение, холодность и т. д. Но при этом всё нет никакой лишней гиперболизации. Всё ровно и естественно растворено в неспешной жизни местных жителей. Все эти инциденты крайне странные, но люди продолжают работать в поле, ходить в церковь, школу и делать другие свои дела. Попутно, они обсуждают происходящее, но не могут понять причин и предвидеть развязку. Но так и должно быть, всегда где-то есть важный фактор, который остаётся скрытым.

Удачно сделаны два момента — вышеупомянутая специфика повествования, когда все события уже свершились и рассказчик пытается после многих лет после проанализировать те странные события. Подход прямо как у историков, когда спорное и до конца необъяснимое историческое событие следует рассматривать для большей объективности лишь спустя некоторое время. И решение снять фильм в чёрно-белых цветах тоже было удачным. Всё-таки, то время мы подсознательно представляем именно таким, ориентируясь на многочисленные просмотренные исторические хроники.

Выбранный формат удачно выполняет свою функцию. Заслуга Ханеке, пожалуй, в том, что он показал нам рутину вроде бы цивилизованного сообщества, но в котором столько бытовых ужасов. Тем, что мир жесток и несправедлив никого не удивить. Доказывать этот тезис в тысячный раз через кино не надо. Но как напоминание и предостережение подобные фильмы снимать стоит.

Думаю, нужно рассказать о тех странных событиях, что происходили в нашей деревне. Быть может, они и прояснят нам смысл того, что происходит в нашей стране.

Действие картины разворачивается накануне Первой мировой войны в немецкой деревне, где происходят странные события. Сперва кто-то подстроил несчастный случай с доктором, потом — избил мальчика… Однако, на мой взгляд, детективная завязка — не более, чем приманка для зрителя. На деле же, режиссёр ищет ни много, ни мало, причины зарождения нацизма в Германии.

Тоталитарный режим, по Ханеке, задолго до Гитлера, установили протестантские пасторы. Те пасторы, что железной рукой насаждают показную добродетель, символизировать которую, должна белая повязка на предплечье. Кто скажет, какие повязки позже носили выросшие дети? Дети, у которых глубоко в душе зрел бунт против тотальной регламентации жизни. Жизни, где за опоздание к ужину полагается 10 ударов.

М. Ханеке, устами главного героя — школьного учителя — высказывает мысль, что понять события середины XX столетия можно, лишь обратившись к прошлому их действующих лиц. Не начался ли переворот в Германии раньше. чем принято считать? Не был ли он бунтом против тотального контроля общества за личностью? А что он породил только более жестокую систему — это революция пожрала своих детей.

Я не могу сказать, что целиком принимаю идеи М. Ханеке, но его размышления мне интересны. Однозначного же ответа на вопросы, которые он ставит, быть просто не может.

Кроме того, этот фильм мне очень понравился своей атмосферой. Вообще, атмосфера, по моему, это самая субъективная характеристика. Каждый зритель чувствует по-своему. Для меня же эта картина — абсолютно точно передаёт дух немецкой протестантской деревни. Я не могу описать словами это ощущение, но с первых же кадров я словно перенеслась туда. М. Ханеке не приукрашивает и не очерняет жизнь деревни. Кажется, он просто показывает обычных людей за их повседневными делами, а, на деле, передаёт дух самой нации.

Бывают ленты, заведомо наполненные смысловой нагрузкой, а бывают те, которые, по сути-то, рассказывают абсолютно типичную историю, более чем характерную для того времени, которое и рассматривается, однако же именно эта кажущаяся типичность, абсолютная обыденность, в конечном итоге, и позволяет понять намного больше, чем даже бы и хотелось, скорее всего.

«Белая лента» — как раз из таких работ. Ханеке не ставил перед собой задачи показать то самое преддверие войны, грядущей и тягостной, с позиции военного времени, тем более, что по самому настроению всё, показанное в ленте, относится скорее уж ко времени Второй Мировой, а никак не Первой; задача его была совершенно иной — показать, почему при тех условиях жизни война была, как ни крути, единственно верным решением. Не для политиков, не для, что называется, сильных мира сего, потому как нет тут ни закулисных интриг, ни какого-то долговременного планирования захвата территорий, тут всё много проще и от того в разы более честно выглядит — сами люди настолько сами от себя устали, настолько они беспросветно, что называется, темны в своём нежелании развиваться, настолько все их желания примитивны и в чём-то даже противны в силу этой примитивности — порубить барину урожай просто потому, что он — барин, а они — челядь, выгнать из дома некогда любимую женщину, обвинив её во всех смертных грехах, просто потому, что на себя самого смотреть тошно, а когда на себя самого смотреть тошно, на ком же сорваться, кроме как на том, кто заведомо слабее, избить ребёнка до полусмерти, просто потому, что виновного в собственных бедах не найти, а ребёнок-то всегда под рукой, пытаться во всём найти виноватых и крайних, даже и не думая о том, что сам можешь быть виноват…

Банальности, в общем-то, да вот только выглядят они очень странно что тогда, в 1913м, что сейчас, потому как сейчас ничего, ровным счётом, и не поменялось; почему странно — да потому, что эпоха так называемой второй волны Просвещения, та самая, за которую Лютера и сторонников, в конечном итоге, предали чуть ли не анафеме при жизни, к тому моменту уже прошла, и, по всей логике минимально разумной, что-то выходящее за рамки насущных потребностей — еда, секс, власть — и их удовлетворения в голове человеческой должно было бы уже и укрепиться, однако же практика показывала прямо обратное.

А тогда, собственно, почему бы и не быть этой самой войне — если сам человек столь спокойно и планомерно собственную ценность в своих же собственных, в первую очередь, глазах низводит до ценности банального ресурса? Если ему самому это не кажется сколь бы то ни было неверным, если для него самого всё это в порядке вещей, так, ну вот если судить с логической точки зрения, — а зачем он тогда нужен, зачем нужно позволять, осознанно позволять ему, этому паразитирующему на собственном развитии элементу, развиваться и дальше, точно зная, что дальнейшего развития никакого не будет, а будет всё ровно так же — вместо человека разумного из века в век только лишь человек как элемент пищевой цепочки вне наличия каких бы то ни устремлений, за исключением высших инстинктов и базовых потребностей.

Так что Ханеке просто и вполне честно показывает в этой почти стапятидесятиминутной ленте ту не менее простую причину, по которой война всегда понималась и будет пониматься как нечто само собой разумеющееся — если люди в большинстве своём за не один десяток веков эволюции так и не подошли, собственно, даже к началу эволюционного процесса, то с чего вдруг с их жизнью надобно носиться, как с писаной торбой? Проку от того никакого нет, потому можно просто на них наживаться, по сути, надеясь, именно что надеясь, на то, что скоро этой реальности в целом придёт конец. Только вот, к сожалению, результат всегда немного иной — и нажиться не удаётся, и конец времён всё никак не наступает, и трупы потом нужно куда-то девать. Но это не умаляет, разумеется, подспудного желания рано или поздно, но прийти к какому бы то ни было логическому завершению.

Да, и у Ханеке всё заканчивается абсолютно открытым финалом — Фердинанда убили, и время бы быть войне, а, помимо того, к этому самому времени как раз выросли дети, те самые, озлобленные, никому не нужные, забитые и затюканные, считающие жестокость нормой, дети. Будущее пушечное мясо для этой самой войны. И разве можно их в том винить? Разумеется, нет, потому как, в данной ситуации, виновны ровно те, кто их такими воспитал. Не более, но и не менее.

И, по сути, какое поколение и какой бы пласт человеческой истории не брался в расчёт, ситуация всегда до противного одинакова — старшей части населения попросту надоедает смотреть на примитивную человеческую массу, их окружающую, младшей же некуда выплёскивать собственную жестокость. В конечном итоге, разумеется, никому от того не лучше. Но из раза в раз отчего-то кажется людям, что ну уж в этот раз будет всё по-другому. Только вот — пока сами люди не поменяются, а они, разумеется, и не поменяются, какой уж тут пустопорожний идеализм, другого результата и не будет.

Религия — зло, и ведь находят верующие и все эти духовные наставники всяческие оправдания, но никто по законам Божьим почему-то не живет. Просят прощения и молятся о хорошем, просят счастья для себя в своих храмах, но за пределами так спокойно творят хаос. И как воспитывают детей такие?

В этом фильме детки вовсе не прелестные создания, как говорит пастор, но настоящие отродья зла. И всё то он знает и понимает. Его белые ленты — чушь собачья, а эти уроды никогда уже не исправятся и не очистятся. Да что там дети… в этой истории вообще есть хоть один положительный герой? Нет. Даже учитель вызывает раздражение, хотя его понять можно, у него свои проблемы, с чего вдруг его должно что-то касаться. У всех свои проблемы. Учитель озабочен женитьбой, доктор совращает свою дочь, потому что «нужда» а ему подавай молоденьких, и до шлюх далековато, барона интересует лишь измена жены, а не благополучие детей, и даже после второго инцидента с сыном. А новое поколение продолжает загнивать, как впрочем и старое. Да и преступления здесь разной величины, вряд ли только детишки сотворили их все, преступников в этой истории хватает, как среди деток так и среди взрослых. От хаоса в маленькой деревушке — до всемирного… одной правой зигу кинуть.

Неприятно смотреть, даже раздражение вызывало всё это бессмысленное зло, которое к тому же осталось безнаказанным, ведь дети — ангелочки, к ним никаких претензий. Хотелось даже выключить и забыть, и больше никогда не натыкаться. Хотелось… до самого финала… но это невозможно. Еще ни один фильм до «Белой ленты» так сильно меня не напрягал.

Здесь абсолютно не к чему придраться, ни к открытому финалу, ни к большой продолжительности картины, ни к чему остальному. Здесь нет никакой воды, важна каждая сцена, каждое действие, каждое слово, во всем заложен смысл.

Хочется сказать так много, но не могу сказать ничего… смотрите, смотрите и смотрите.

10 из 10

Детектив или драма? Драма или детектив? Что важнее: найти виновных, вычислить преступников или просто рассказать историю. Историю поучительную, горькую, временами ужасающую. Историю из давно ушедшей эпохи, но актуальную и сейчас.

Так, значит, историю.

Приподнимая занавес, глядим на мир детей и взрослых деревни.

Тут царствует королевство кривых зеркал: мужья, ненавидящие своих жен; родители, презирающие своих детей; дети, сеющие злобу и жестокость; пастор, говорящий от Бога, но действующий от Дьявола.

Череда неприятностей опускается на маленькое селение. Жители должно быть страшно встревожены, возмущены, объяты страхом. Но так ли это?

Взрослые, загнанные в угол, униженные и оскорбленные, отчаянно строят из себя могущественных и всесильных. Презренны и трусливы, они прививают презрение и трусость детям. Отцы секут детей, желая доказать свою власть; желая не наказать, но победить. Ненависть торжествует, и ненависть порождает ненависть.

Говорится, «Детская история». Таки да. Детская. Ведь, неспособные признать свою вину и любовью пожинать любовь, уважаемые мужчины с грозным выражением лиц и их покорные жены и есть эти «невзрослые». «Невзрослые», которые творят мир. Мир и Войну.

Сразу после выхода «Белой ленты» большинство критиков и киноманов сошлись во мнении, что новый фильм Михаэля Ханеке исследует истоки нацизма. Однако это слишком упрощённая и поверхностная трактовка. По факту же австрийский постановщик пытался разобраться, откуда растут ноги не только у нацизма и фашизма, но и у всевозможных иных «измов» — от тоталитаризма и конформизма, до капитализма и коммунизма. Немецкий же материал выбран, скорее всего, из-за удобства работы с ним, в силу того, что германская политика первой половины двадцатого века осуждена практически всеми и повсеместно, а посему отношение к ней является своего рода социально-политической аксиомой. Грубо говоря, Ханеке пошёл на сознательное упрощение на уровне верхнего сюжетного слоя, дабы на нижних уровнях проделать более глубинную работу.

Небольшая и, на первый взгляд, счастливая и благополучная германская деревушка живёт тихой и благопристойной жизнью. Фермеры трудятся, дети прилежно учатся, интеллигенция музицирует, а все вместе исправно посещают воскресные службы. Однако в этом бюргерском раю зреют цветы зла. Серия жестоких и бессмысленных преступлений потрясает налаженную жизнь деревни. Под ударом оказываются столпы общества — врач, пастор и барон. Последний является работодателем для большинства жителей деревни и олицетворяет собой светскую власть, а любая власть ведь от бога, не так ли? Гласом божьим, в свою очередь, выступает пастор — ультраконсервативный ревнитель ханжеско-целомудренных устоев. Название фильма именно его рук дело, так как он повязывает своим (не)ангельским детям на рукав белую ленту в качестве символа духовной чистоты. Но вот только белизна ленты отчётливо резонирует с червивой и насквозь прогнившей душой пастора и зарождающейся чернотой в сознании его детей. Врач, в свою очередь, давно устал от лицемерной белизны деревенской действительности и изрыгает свою ненависть и презрение на свою измученную жизнью любовницу. Посему столпом может считаться лишь формально, однако не следует забывать, что образ вещи зачастую бывает важнее и объёмней самой вещи.

Отчаянно разобраться в происходящем пытается условный четвёртый столп — молодой школьный учитель. Слишком прямолинейный, слишком жизнерадостный и свободомыслящий, он выбивается из окружающей социальной парадигмы. Однако один в поле не воин, а глас рассудка в мире, сотканном из предрассудков, едва ли будет услышан.

Благими намерениями устлана дорога в ад. Из консервативной почвы, засеянной семенами целомудрия и щедро удобренной национальной гордостью и духовными скрепами, произрастают молохи, пожирающие своих родителей и всё на своём пути. Монохром в случае с «Белой лентой» служит единственной цели — показать обыденность зла. Здесь мало белого и чёрного, мало игры света и тени, зато много оттенков серого. Ханеке суживает целый мир до маленькой деревушки, тем самым наглядно демонстрируя вневременную и внепространственную природу жестокости и нетерпимости. Германия кануна Первой мировой войны взята лишь для наглядного примера. В действительности действие легко можно перенести во многие города и деревни давности и современности, как западнее, так и восточнее. Душная атмосфера фильма доставляет зрителю почти физический дискомфорт. Ханеке в «Белой ленте» безжалостен к зрителю пуще обычного. Он с хладнокровием опытного хирурга вскрывает социальные нарывы и демонстрирует текущий из них гной. При этом он не опускается до эпатажа и физиологизма, а действует на уровне символов и метафор, подспудно заставляя зрителя смотреть в глаза собственным демонам и бороться с ними. Подобная шоковая терапия бывает жизненно необходима.

Идущий по пути ложного детектива сюжет в итоге сворачивает в сторону философской притчи, где бергмановская психологическая драма соседствует с триеровскими постмодернистскими выкрутасами. Разгадка основной тайны слишком очевидна, а оттого неважна. Гораздо интереснее междустрочье картины, где избитые скелеты в шкафу внешнего благополучия преподнесены невероятно глубоко и нетривиально.

«Белая лента» заканчивается там, где всё «интересное» только начинается — в дебюте Первой мировой войны — первого уродливого детёныша века. Но война где-то вдали, а до настоящей и всеобъемлющей беды ещё долго, а пока жизнь идёт своим чередом. Пузатые бюргеры, с немецкой точностью делают пузатыми своих супруг, люди собирают урожай, пьют пиво и ходят в церковь, а хорошие матки порождают плохих сыновей.

Я пребываю в восторге от просмотра картины до сих пор, смотрела несколько раз, чтобы полностью проникнуть в смысл. Это очень сильное, глубокое и атмосферное кино, которое не отпускает еще очень долго. Снятое в завораживающем и изящном черно-белом варианте, оно давит на зрителя еще сильнее. Сама по себе картина представляет хроники некоторых мистических событий. Сюжет развивается медленно и неспешно, давая зрителям возможность прочувствовать и проникнуться каждой сценой.

Отличная подача истории, прекрасные диалоги, очень грамотный монтаж. Здесь нет ничего лишнего. Этот фильм, безусловно, покоряет формальным мастерством: тщательно подобранными типажами, филигранной проработкой характеров действующих лиц, но особенно — визуальным решением.

Здесь взрослые используют христианские заповеди не как способ научить детей любви и всепрощении, а как инструмент оправдывающий наказания провинившихся. И после, мир детей, словно загнанный зверь будет искать способ выпустить пар. И он его найдет через десяток лет в идеологии национал-социализма. Жестокость найдет свой выход.

Черно-белый цвет картины показывает всю ее драматичность, беспросветное детство, лишенное ярких красок. Такой же предстает перед зрителем и картина — без проблеска надежды на то, что кино оставит после себя какие-либо теплые чувства.

Это потрясающая картина, требующая неоднократного просмотра, в которой психологически тонко показаны корни будущих зверств войны.

Писать мнение о фильмах мастера Ханеке, все равно, что делиться мнением относительно Луны. Что я могу сказать? Есть факты, есть догадки, есть интерес и лютый, непередаваемый страх. Гнетущая атмосфера абсолютной пустоты, непроницаемой, осязаемой черни, прорвать которую может только остро наточенный нож.

Я смотрел этот фильм в три захода, в течении пяти лет. Смотрел его в компании прекрасной женщины, смотрел его один, смотрел его на работе и дома… Я всегда о нем помнил.

Все три раза я начинал сначала (как можно иначе?) и третий, победный раз, растянулся на целых две недели.

Тяжелая, черно-белая картинка, безупречные актеры, долгие, монотонные планы и односложные диалоги. Сцена с велосипедом и рыбой мой фаворит отныне. Это очень напоминает мои попытки познакомиться с теми девушками, которые нравятся мне ну очень сильно.

1914-й год, грядет война. Протестантская деревушка на окраине Северной Германии. Ни саундтрека, ни цвета, ни мотивации, ни финала. Вы ничего не получите, но оторваться будет невозможно. Лишь только временные перерывы, чтобы набраться сил и продолжить наслаждаться этой темной, детективной историей о насилии, витающем в тяжелом воздухе отмщении и легкой, приятной как весенний ветерок надежде.

Ханеке пугает своими откровениями.

Неловкость и неприятные сцены, на ряду с высшим уровнем режиссуры заставляют смотреть, смотреть в оба глаза, не отрываясь и дрожа при каждом тяжелом моменте. Каждый новый раз, включая его фильм, вы добровольно становитесь соучастником чего-то мерзкого, гнетущего честную душу, но на столько притягательного, что хочется продолжать смотреть, но только поделиться потом… очень тяжело.

10 из 10

Не мог не написать на отзыв на, пожалуй, самый лучший фильм из посмотренных мной в этом году. «Белая лента» Михаэля Ханеке хронометражом 2 часа 23 минуты 4 года назад получила «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля. В дальнейшем были также 2 номинации на «Оскар» и премия «Золотой глобус» за лучший фильм на иностранном языке.

Картина удивительнейшим образом сочетает в себе казалось бы взаимоисключающие факторы — эпичность и камерность. Действие неспешно разворачивается на протяжении года — 1913—1914 гг. в небольшой немецкой деревушке. Уже спустя минут 30—40 после начала понимаешь, что точно досмотришь фильм до конца. Ханеке умело сплетает в сюжете детективную историю, коллизии взаимоотношений разных жителей деревни и извечные моральные вопросы. Изумительная операторская работа Кристиана Бергера, не дающая отвести взгляд от экрана, к сожалению, так и осталась без награды Американской Киноакадемии. А победивший в этой номинации Мауро Фиоре («Аватар») и в подмётки не годится Бергеру в мастерстве. Из персонажей положительное впечатление вызывает только школьный учитель в исполнении Кристиана Фриделя. Сдержанный, интеллигентный педагог прекрасно понимает, что атмосфера в данном обществе, где царит церковное лицемерие, уже прогнила напрочь. Но исправить что либо он уже не в состоянии… Жестокий и тихий шедевр рекомендую всем, кто любит действительно хорошее кино. Есть над чем задуматься.

Мой университетский преподаватель по истории стран Европы и Америки однажды сказал: «Как вы думаете, кто изобрел маргарин? Конечно немцы!». И этой фразой он выразил все свое отношение к этой нации рациональных и упорядоченных людей. В «Белой ленте» Ханеке я их узнала. Есть некие моменты и черты, присущие представителю любой нации, но в этом фильме они приобретают какой-то особенный национальный оттенок и привкус.

Очень сложно говорить об этом фильме. Он наполнен символами и деталями, которые каждый волен трактовать по-своему. Поначалу, когда я осмысливала это кино, мне казалось, что в нем слишком много загадок и слишком мало отгадок. Но позже родился риторический вопрос: а так ли это важно? Скорее всего, мысль автора глубже и глобальнее, чем придумает самый искушенный в решении головоломок мозг. Но приятно то, что автор не заигрывает со зрителем, не вкладывает в его голову готовых решений. В общем, кино не для «поколения ЕГЭ».

Эта небольшая патриархальная немецкая деревня, где царит веками заведенный порядок, которому следуют все: от барона до самого последнего крестьянина, на поверку оказывается настоящим «тихим омутом», «Потёмкинской деревней», где за красивым лакированным фасадом происходит разруха и распад. Лицемерие, скрытое насилие. Все старожилы об этом знают, но не выказывают явного любопытства к происходящего за чужими ставнями и тем более не испытывают страха. Смутное беспокойство ощущают только не местные, те, кого судьба забросила в этот внешне тихий уголок в уже сознательном возрасте. Рассказ ведется от имени учителя школы — единственного «живого», внутренне свободного и однозначно положительного персонажа на всю округу.

Не думаю, что режиссер сознательно подводит зрителя к мысли «сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст», то есть, сегодня ты — домашний таран, а завтра твои наклонности разовьются в масштабах страны. Думаю, такой мысли тут попросту не может быть. Ханеке — немец, хоть и гражданин Австрии. А для немца любой намек на то, что его предки развязали кошмарную по своим масштабам войну, очень болезненное дело. Не думаю, что это фильм-оправдание или фильм-исследование корней явления под названием фашизм и тех черт «нации маргарина», что легли в его основу. Это философская притча про некий микрокосм, порожденный ханжеством, лицемерием и бездуховностью. Ну вот, типа, как церковь есть, а Бога в ней — нет. Хотя, кто его знает? Ханеке — еще тот любитель покопаться в душевных ранах.

Предупреждение: В данной рецензии огромное количество восторженных слов и эпитетов. Мнение, высказанное в рецензии, может не совпадать с Вашим. Но автору без разницы. Автору фильм понравился.

Браво, господин Ханеке! Браво! Браво в очередной раз! Захватить зрителя, обволочь его вязким черно-белым мирком, задать тучу вопросов, и как всегда не ответить — великолепно! Главный исследователь насилия в очередной раз констатирует факт — люди не исправимы. Жестокость и насилие — понятия неразделимые с понятием самого человеческого общества. И как всегда он констатирует это так, что спорить не получится — не сможешь. Более того, автор исследует этот вопрос в рамках не семьи, и даже не деревни — в рамках всего мира. Общество в преддверии катастрофы. Общество, которому поберечься-бы, но оно никак этого делать не хочет. Великолепно!

После просмотра сидишь с открытым ртом. И лихорадочно думаешь. Думаешь над многими вопросами. Во-первых, как фильм вышел таким удивительно красивым? Возможно, это влияние того, что фильм снимали в цвете, а лишь потом перевели в черно-белый формат. Но так поступали и раньше. Такие стильные черно-белые фильмы, как «Begotten», «Eraserhead», «Un chien andalou» и даже почти стальной «Sin City» Родригеса и те пасуют перед фильмом Ханеке. Операторская работа — высший пилотаж! Отсутствие музыки так же идет «Das weisse Band», как никакому другому фильму.

Во-вторых, думаешь над тем, какая же все-таки в Австрии удивительная актерская школа: все актеры, в том числе и дети, которые обычно своей игрой в кино в лучшем случае раздражают. Здесь великолепны и Учитель, и циник Доктор, и ханжа Пастор, и все остальные безымянные герои. Кстати, о героях. «Das weisse Band» не делит персонажей на хороших и плохих — все члены этой коммуны повинны в случившихся преступлениях. И интеллигент-Учитель, и бесхребетная Баронесса. Что интересно, все взрослые безымянны. Имена имеют лишь персонажи-дети. Намек на стирание личностных качеств в процессе воспитания?

В-третьих, думаешь над смыслами фильма. И приходишь к выводу, что смыслов много. И трактовок у фильма тоже может быть великое множество. Тут и всегдашняя у Ханеке тема насилия, и темы воспитания, вины, разложения общества. Тема австрийского народа. У них, оказывается, тоже не все хорошо! И у них есть проблемы! Причем ой какие большие. А вот как сам Ханеке высказался о своем фильме: «Наш народ исчерпал себя». Видимо, как всегда, констатация факта. Не могу судить. Но другой факт, многократно высказываемый Михаэлем может подтвердить каждый думающий человек — тоталитаризм растет из детства. Это Фрейд. Это все Фрейд.

Браво!

8 из 10

Белая лента — моё первоё знакомство с Ханеке. И я очень рад этому. В это рецензии я не собираюсь рассказывать сюжет или раскрывать какие-то моменты. Мне хочется защитить этот фильм, потому что, качая его, я наткнулся на множество негативных отзывов: что затянуто, что сюжет не о чём, что сама идея не о чём, что Ханеке нужно почитать Чехова, мол, из него плохой рассказчик и в таком духе.

Этот фильм не похож на обычный фильм, это словно не кино, а нечто другое. Это не рассказ и не кино, а может быть что-то среднее. Но, мне показалось это очень не обычным. Когда смотришь, то чувствуешь что-то, нечто впервые воплощённое. Ясное дело, что каждый фильм это что-то новое, но, тем не менее, при просмотре, мне кажется, возникает чувство нахождения чего-то прежде не известного. Словно перед тобой открылся новый вид искусства, ни на что не похожий ранее. Может, я, конечно, утрирую или просто ввиду моего ограниченного опыта с такого рода фильмами мне это кажется необычным. Всё же заверяю, вы не будете безразличны к этой картине.

Теперь отмечу пару моментов, о которых мне просто хочется сказать. Во-первых, эта картина, безусловно, про взаимоотношения между детьми и родителями, про воспитание. Всё же, какое сильное влияние оказывают те или иные действия родителей. Картина про непонимание одной стороной другую и наоборот, даже скорее «не знание». Поймите правильно, фильм не просто про отношения в семье, а про авторитаризм в семье и его последствия. Насилие над невинностью детей, что становится основой будущей личности и впоследствии «аукнится» обществу. Возможно, поэтому показывают нам такого персонажа как доктор (не зря его назвали ребёнком). Кстати говоря, даже не задумываясь об этом и не понимая всей идеи, интересно посмотреть на жизнь общества того времени, которое передано блистательно.

Второе, пара слов про затянутость произведения. Я считаю, что отсутствие динамики это правильный шаг автора, который лишь подчёркивает данную тематику фильма и является более реалистичным. Паузы между трагичными событиями играют свою роль, а так же делают кино более правдоподобным, живым, ведь находясь на середине, вы и не вспомните о событиях самых первых кадров. Что позволяет не акцентировать своё внимание на этих событиях, а обратить свой взор на уклад этого общества и их проблемы (каждой взятой семьи). Отсутствие динамики это не промах и не ошибка, а отчётливый шаг. Ханеке мог бы спокойно изменить, пытающего разобраться в этой истории, учителя на какого-нибудь харизматичного детектива Джонни Деппа, показать друг за другом все ключевые события, и получить нечто сродни «Из ада». Я ни в коем разе не пытаюсь унизить другой фильм, но данный жанр, стиль, сделали бы саму идею «Белой ленты» бессмысленной и картина превратилась бы в посредственность.

Мне так же понравилось повествование. Рассказчиком является школьный учитель. Как бы кто его не критиковал, мне повествование напомнило Альбера Камю («Чума). Не своей философией или идеями, а именно стилем повествования, что придавало фильму немного тревожности, неотвратимого страшного конца. Радует и то как он снят, чёрно-белый цвет ему несомненно «к лицу». А фильм пестрит не знаменитыми актёрами, которые уже надоели, а обычными малознакомыми актёрами, игра которых настолько хороша, что они кажутся самыми обычными людьми, естественные частички того общества.

И наконец, этот фильм один из тех фильмов, которые нужно пересматривать. При втором просмотре Америку явно не откроешь, но всё же увидишь то, чего не было ранее. Потому что для меня некоторые детали и сюжетные линии остались загадкой. Сам фильм смотрится довольно легко, я его смотрел в семь утра.

Фильм не приходит к какому-нибудь сюжетному концу, но, тем не менее, является полностью завершённым, оставляя нам при этом пищу для размышлений.

Слишком много всего, но наверное, первое что хочется написать — Профессионализм. Фильм во всех отношениях прекрасный, для любого зрителя, кажется, фильм будет интересен, для любого критика, будет о чем подискутировать.

Ханеке создает целый мир из маленького отрывка времени из маленького городка, где взрослые названы только названием профессии — состоявшиеся люди, а дети, на которых фокус в особенности направлен, настоящими живыми именами, которым еще только предстоит стать «кем-то» в этом городке.

Становление характеров детей, индивидуальность каждого, вопросы детства и смятения все показано прозрачно и явно. Жестокость и садизм не уходят из мира Ханеке, она как соль в сладком пироге, хотя часто соли бывает многовато, но, кажется, это свойственно австрийцам.

черно белая лента, отлично передает время, голос автора так же погружают в атмосферу, но сразу вспоминается «Догвиль» и «Мандерлей» Триера, маленький поселок, четко разграниченные характеры, поведения, поступки, свои правила и законы, свои тайны и сакральные принципы, своя необходимая зависть и жестокость. Только, как обычно у Ханеке, никуда без сексуальных проблем, сексуальности воспитания и сексуального извращения. Почему так часто эта тема всплывает именно у немецко-говорящих стран?

Кстати внутреннее напряжение картины довольно велико, сюжет привязывает к экрану крепко, но мне не хватало в фильме места для внутренних диалогов, не хватало места где бы можно было почувствовать глубину переживаний героев — все обрушивается мощным водопадом. События, характеры, таинства, смерти, рождения, взросление. После таинственно пугающего и полного замирания «Скрытого», мощный удар «Белый ленты» — все это говорит об огромном профессионализме Ханеке.

Еще мне не хватило природы и влияния ее на становление молодых персонажей. Хотя, наверное, Ханеке хотел показать именно то, что делает с человеком воспитание и община, человеческое окружение и внутренние законы. А природа — всецело правит — ведь все сосредоточено вокруг фермерства.

Этот фильм (как и все последние фильмы Ханеке) можно пересматривать и каждый пересмотр, думаю откроет еще больше тонкости каждого героя и каждого момента.

Ханеке — сильный, даже один из сильнейших режиссеров современности. Его почерк поражает до глубины души. Его фильмы заставляют возвращаться к тому, что они оставляют в душе каждого!

Фильм, который принадлежит рукам самого жестокого, холодного, умного, одного из самых значительных режиссеров современности. Кино про насилие и его истоки, потому и совсем невеселое.

Небольшая немецкая деревушка накануне I мировой войны охвачена ужасом: происходят необъяснимые проявления жестокости — падает из-за натянутой проволоки лошадь и получает травмы местный доктор, избит сын местного барона, искалечен страдающий синдромом Дауна приемный ребенок того же доктора… Всё это служит важным, но все же фоном к историям «семей», населяющих деревушку — местные фермеры, тот же барон, вновь доктор, управляющий имением, молодой школьный учитель, от чьего имени и ведется повествование уже спустя много лет.

Тема не нова для самого Ханеке, но копает он еще глубже, чем прежде. Если в более ранних фильмах (Забавные игры, Пианистка, Скрытое) он сжимал пространство рамками семьи, то теперь это пространство целой деревни, разворачивающееся до пространства целого народа, а, может, и того шире. С каждым поворотом фильма режиссер разворачивает перед зрителем новый пласт. Сначала это семья фермеров, которые вроде бы мстят барону (классовая версия насилия). Еще одна версия — доктор и его окружение: импотент, жестоко обращающийся с любовницей-акушеркой и ее сыном, единственным не вызывающим подозрения лицом (фрейдистская интерпретация). Наконец, разваливающаяся семья барона и его насильственное противление сему факту, ставшему следствием трагедий в деревне (ницшеанство). Сцена с избиением сына управляющим наталкивает на другой, казалось бы, путь. Наконец, школьный учитель выходит на детей пастора. Но сам пастор закрывает дорогу к разгадке. Кстати, именно этой версии, следует, кажется, и сам режиссер. На это указывает и название — белые ленты на рукаве носят именно воспитанники местного священника (они-то и вызвали у критиков ассоциации с нацистами и их свастиками) в знак исправления своей «испорченности» перед обрядом конфирмации. Подавление сексуальных инстинктов и жестокости не меньшим насилием должно найти ответ в насилии же.

Но если бы был так прост Ханеке… Давая по ходу сюжета различные интеллектуальные трактовки, режиссер не дает подтверждения ни одной из них. Даже религиозная картина в финале лишь новое измерение, но не ответ. Версий много, а истины — нет. Как бы то ни было, но человеческая природа в любом случае проявляется как негативная, законсервированная деревенским укладом, закрепощающим человека. Линия молодого деревенского учителя тому подтверждение: учительская профессия борца за справедливость (местного следователя) мешает ему жениться, а после свадьбы толкает на ремесло «мелкого лавочника». Философский же посыл крайне пессимистичен — насилие в любом из перечисленных философских раскладов имманентно присуще человеку.

Нельзя не сказать и про техническое совершенство и творческий метод: фильм снят на цветную цифровую пленку, затем «обесцвеченную» до черно-белой. Как и всегда в фильмах Ханеке отсутствует закадровая музыка, камеры статичны… В общем, это надо смотреть. Удовольствие отнюдь не гарантировано — требуется терпение и аналитические усилия.

10 из 10

Германия, канун Первой Мировой. В тихой деревушке, спокойном и умиротворенном месте, начинают твориться вещи из ряда вон выходящие: сначала доктор с лошади упал, когда кто-то натянул леску между деревьями, затем амбар, полный зерна, подожгли, а потом еще и сынишку барона отодрали прутом и оставили истекать кровью. Флегматичный учитель (Фридель) решает во что бы то ни стало разобраться, в чем тут дело.

Ханеке, одного из немногих режиссеров, которые разменяли седьмой десяток, но все еще находятся в здравом уме, многие смотреть побаиваются. Его бескомпромиссные, жестокие и вместе с тем полные гуманизма картины — целая кладезь изобличений человеческих пороков. Зачастую к этому еще примешивается политичесикй подтекст («Скрытое»). «Блеая лента» же предвосхищает появление нацизма в Германии. Это пророчество — лишь верхушка айсберга. Ханеке становится ясновидцем и говорит, что мир уже никогда не будет прежним. Одну за другой он срывает маски с обывателей этой богом забытой деревушки с помощью своего главного инструмента — учителя, рохли-интеллигента, которому выпала честь изобличить уродов под личиной невинности.

Будучи мастером «ложного» детектива, Ханеке лишь прикрывается условностями и выбором жанра; на самом деле эти вещи мало его волнуют. Детектив для него — способ рассказать историю, поэтому никакой развязки в «Белой ленте», собственно, и нет. Виновника так и не найдут (лишь вяло укажут пальцем), но эффект, производимый «Лентой», — феноменальный. Прелесть всех фильмов Ханеке в том, что их невозможно быстро выкинуть из головы. И «Белая лента», будучи полотном одновременно отталкивающим и гипнотизирующим, холодным и жутким фильмом-мозаикой, в котором последнее сюжетное ружье выстреливает ровно за десять минут до финала, — безусловная вершина для режиссера.

8 из 10

Дети. Они — будущее; что в них будет вложено, то затем проявиться в рамках отдельной личности или целого народа. «Белая лента» Михаэля Ханеке рассказывает историю нескольких семей накануне Первой Мировой войны, а также о воспитании, которое дается детям в этих семьях.

С самого юного возраста эти ребята подвергаются насилию как телесному, так и нравственному. Ожесточение и скрытая злоба проступают в детских чертах. Что будет с этим поколением, которое ходит по тонкой жердочке, давая Богу возможность себя убить?

Кто виноват? Родители или система воспитания юного поколения, которая складывалась годами или суровая предвоенная атмосфера. Нельзя сказать однозначно: тысячи причин — итог один. Те дети, которые ходили с белой лентой на плече или в волосах, когда-нибудь повяжут другую ленту иного цвета на тоже плечо.

Таким образом, сюжет картины уходит на задний план, в центре внимания же — жестокость, которая после лет долготерпения должна найти выход. Об это в фильме Ханеке «Белая лента».

8 из 10

О фашизме много фильмов снято. Но нет ни одного, похожего на этот. И время действия не то — преддверие Первой Мировой. И герои не те — пастор, учитель, доктор, акушерка, крестьяне, дети. Много детей. Нет ни пушек, ни танков, ни самолётов. И о политике будет упомянуто всего раз — сообщение по радио о гибели Франца Фердинанда. Никаких привычных атрибутов фашизма здесь не присутствует, и слово это не прозвучит ни разу. Но вряд ли найдётся зритель, который усомнится в том, что этот фильм — именно о фашизме, о самой тёмной, мрачной, неприглядной его стороне — о ненависти.

В «Белой ленте» нет выраженной сюжетной линии. Есть несколько эпизодов, рассказывающих о жизни австрийской деревни. Эти фрагменты связаны лишь закадровым голосом учителя, общими персонажами и тем, что каждый из них повествует об очередной свалившейся на местных жителей беде. И ещё детьми. Что бы ни случилось, они вырастают, как из-под земли и наблюдают за чужим горем. Когда их спрашивают, что они делают на месте несчастья, они вежливо и благовоспитанно сообщают, что пришли узнать, не нужна ли их помощь.

Странные они, эти дети «Белой ленты». Словно вышли из вывернутых наизнанку, поменявших полярность «Гадких лебедей» братьев Стругацких — холодные, чуждые миру взрослых, объединённые между собой невидимой нитью сопричастности. От них тянет могильным холодом богооставленности, и за их спинами прячется зло, которое ощущают все жители деревни, но боятся, не хотят увидеть, продолжая жить размеренной и, как им кажется, благочестивой жизнью. Только самые маленькие из детей остаются чистыми существами с добрыми помыслами. У тех, что постарше, невинности не остаётся в душе — и только белые ленты напоминают о том, что утрачено.

Фильм снят в чёрно-белом цвете, точно не осталось других красок в этом царстве зла, где добра почти совсем нет, только едва видны крохотные ростки, которым вряд ли суждено вырасти.

Раньше мне «Забавные игры» Ханеке представлялись самым страшным из просмотренных мной фильмов. Но рядом с «Белой лентой» они выглядят и вправду всего лишь игрой. У этих картин слишком разный масштаб. В «Забавных играх» два подонка, издевающихся над несчастной семьей — тоже символизируют зло. Но они там всё-таки исключение из правила, тёмная сатанинская сила, вторгшаяся в нормальную жизнь. «Белая лента» рассказывает о мире, погрузившемся во мрак и притворяющемся, что этой черноты нет.

Очень сильный. Очень мощный фильм. Неслучайно он заслужил в 2009 году Золотую пальмовую ветвь в Каннах. Настоящее кино.

Смотреть обязательно.