Рыцарская честь (2006)

Не случайно испанского режиссёра Альберта Серра называют одним из немногих духовидцев из мира кинематографа. Его визионерский взгляд на классический роман Сервантеса проливает свет на непротоптанные дорожки к новым смыслам.

В «Рыцарской чести» смещаются акценты с привычных нарративных элементов на незначительные, мелкие детали, казалось бы, самого что ни на есть рутинного бытия. Но именно в этих мелких деталях Дон Кихот обнаруживает сакральные знаки. Старый (странный?) рыцарь неустанно указывает на них в диалогах с Санчо Пансой. Антагонизм мировоззрений Санчо и Дон Кихота точно отражает антагонизм сакрального и профанического в традиционалистском дискурсе.

В контексте данного антагонизма на ум приходит история, случившаяся с древнегреческим философом-досократиком Гераклитом. «Вот что, как рассказывают, сказал Гераклит чужакам, которые хотели добраться до него. Прибыв, они увидели, что он греется у печи. Тогда они остановились, он их ободрил и велел войти, сказав: «И здесь присутствуют боги». Хайдеггер, анализируя этот эпизод, приходит к следующим выводам. «Существо богов, являющихся грекам, как раз и выражается в смысле взирания в привычное и тем самым выглядывающее из него есть непривычное. Всё, что выходит за пределы обычной видимости, толпа воспринимает как бесплодное мечтание и выдумку. Она, как ей мнится, придерживается «действительного» и просто данного, но в то же время не видит неброского, в котором только и сокрыты подлинные знаки.»

Дон Кихот из фильма Альберта Серра обладает аналогичным мышлением, что вызывает соблазн посмотреть на историю классического романа через оптику традиционалистского дискурса.

Обедневший немолодой дворянин Алонсо Кихано, начитавшись рыцарский романов, восстаёт против современного мира, будто следуя одноименному труду Юлиуса Эволы. Он выстраивает собственную онтологию с блэкджеком и Дульсинеей во главе угла. Примет инициацию от хозяина придорожный таверны. Станет бенефактором для Санчо Пансы. Вместо тигра оседлает коня Росинанта и последует пути киновари, где столкнётся с великанами, разбойниками и злыми происками коварного чародея Фрестона.

В фильме Альберта Серра заплывшие складки лица Санчо периодически складываются в неловкую и сомневающуюся улыбку, особенно когда приходится выслушивать очередные проповеди Дон Кихота. Несмотря на это он до конца остаётся преданным старику. Инстинктивно Санчо чувствует близость сакрального.

Режиссёрский метод Альберта Серра позволяет иначе взглянуть на незначительные и обыденные вещи, а также переосмыслить значение культового классического персонажа. Тем не менее при просмотре нужно оставаться бдительным, фильм может мобилизовать радикальные внутренние потенции на борьбу с ветряными мельницами.

… вдруг впервые подумал, как по-разному, вообще-то, нравятся фильмы! Впечатления могут совпадать по силе, но они часто имеют совершенно разное содержание. Фильм «Рыцарская честь» меня просто оглушил — молчанием. Даже не смог слёта вспомнить, что ещё меня так поражало, — как давно я не испытывал такое «нравится».

Пожалуй, ближайший родственник и предшественник в моём опыте — это «Колокол», незабвенная последняя часть «Рублёва» Тарковского. Просто — шок.

Так получилось, что «Рыцарскую честь» посмотрел сразу после «Персоны» Бергмана. И невольно напросились сопоставления. Если в «Персоне» раскрывается диалектика «Души» и «Маски», — как часто у Бергмана, — с перевесом рационализма и его отчаянным скепсисом, — то здесь мы видим уже диалектику «Души» Санчо и «Духа» Кихота. И то и дело вспыхивает свет — невечерний, недалёкий, неземной: «Ты продолжишь моё дело?» — «Да.» Это — вера. Вера. Это то, о чём забывает в своих муках и страхах Бергман.

Фильм прямо, просто, «картинно», гениально рассказывает о том, ради чего стоит жить, а не о том, почему жить скучно, страшно и бессмысленно. О Духе в клетке, у которого есть верный слуга, которому просто нравится путешествовать с Духом и собирать ему капризные лавровые венки…

Это бесподобное прочтение Сервантеса! Обошлось без мельниц. В нашем мире рыцарские доспехи — уже чучело в апельсиновой роще! И Старый Дух, путающий с какой стороны прикреплять палаш, только и может, что взять с Души обещание…

«Обещание на рассвете».

Так называется роман и так же называется удивительное интервью Ромена Гари, — одного из Кихотов XX-го века. Когда я его дочитал, было утро июня. Светлое настолько, чтобы начать войну. Я вышел на балкон и закурил. И вдруг ниоткуда взялась белая лошадь. Она скакала вверх по холму, по трассе, — в центр города…

Впереди были вступительные экзамены. Впереди была вся жизнь. Такие фильмы, как «Рыцарская честь», помогают мне с ней смириться. И надеяться. На ещё одно Обещание. А если его не будет, то хотя бы поддержат меня пониманием рыцарской чести.