Подозрения (2004)

В 2001 году режиссер Жан-Ксавье де Листрад, который до работы в кино обучался журналистике и праву, снял фильм, прославивший его не только на родине во Франции, но и за ее пределами — «Убийство воскресным утром», рассказывающее о суде над пятнадцатилетнем черным подростком из Флориды, который был ошибочно обвинен в убийстве туристки из Джорджии, застреленной прямо на глазах у собственного мужа, даже принесло автору Оскар за лучший документальный фильм на церемонии 2002 года. Неудивительно, что после неожиданного успеха в Америке никому не известный до этого Де Листрад, который прежде всего в своих работах старается исследовать и рассказать зрителям как работает система правосудия, практически сразу же взялся за новое дело, связанное с событиями, произошедшими в год выхода «Убийства воскресным утром». Первоначально история американского писателя Майкла Питерсона, чья жена трагически погибла упав с лестницы, кажется духовным продолжением злоключений пятнадцатилетнего Брентона Батлера, но, получив от семьи Питерсон разрешения следовать за ними на протяжении всего судебного процесса, режиссер столкнулся с гораздо более сложной ситуацией, когда простая на первый взгляд история о несправедливости современной системы правосудия стала чем-то гораздо более зловещим, ведь секреты, всплывающие на поверхность множились, а надежда на то, чтобы достоверно узнать, что именно произошло в тот роковой вечер, наоборот угасала. Так и появилась «Лестница» — десятисерийный документальный сериал о деле, которое никогда не будет раскрыто, и о смерти, тайна которой никогда не будет разгадана.

Главная проблема «Подозрений» заключается именно в экстремально длительном хронометраже, поскольку Де Листрад оставил в финальной версии очень много вещей, видеть которых зрителю было вовсе не обязательно — как адвокат и его помощник сидят в кресле и обсуждают «тупых журналисток», как люди, участвующие в расследовании и съемках фильма заводят обыденные беседы, как на суде прокурор повторяет раз за разом одни и те же вещи, как двенадцати присяжным задают двенадцать одинаковых вопросов. Поэтому, несмотря на то, что изначально отснятого материала было в десятки раз больше, создается ощущение, что автор попросту не редактировал и не систематизировал материал, и вывалил его на зрителя в сыром виде. Так же предполагалось, что уникальность сериала заключается в том, что он позволяет изучить анатомию современного американского судебного процесса, но на самом же деле зритель не увидит для себя ничего нового в этом хорошо знакомом ему по адвокатским процедуралам механизме, более того, если бы этот процесс был реконструирован актерами и показан тестовым группам, к которым так тяготела защита Майкла Питерсона, то никто бы не принял это за чистую монету — настолько патетичными кажутся аргументы обоих противоборствующих сторон. И это могло быть даже хорошо, поскольку автор был заинтересован в том, чтобы показать насколько субъективной может быть судебная система, но история писателя Майкла Питерсона представляет собой далеко не случай потрясающей слепости и тупости правосудия, а дело, в котором истину не может установить никто — эксперты не могут сойтись во мнении, свидетелей нет, защита и обвинение устраивают представления с целью переманить присяжных на свою сторону. Если бы этот материал был бы значительно урезан и рассказан в фильме со стандартным хронометражем и тревожным стилем с намеком на эстетику нуара, что сделал Эррол Моррис в далеком 1988 году в своей «Тонкой голубой линии» или совсем недавно Барт Лайтон в своем «Самозванце», в котором тайны и загадки истории были поданы так, что не заставляли усомниться в главной идее работы, а наоборот только ее подкрепляли, то эта уникальная история вполне могла бы войти в золотой фонд документальных фильмов о настоящих преступлениях.

В «Подозрениях» совсем не слышен авторский голос — Жан-Ксавье де Листрад просто следует за ходом процесса, а, как известно, судебное разбирательство не ставит перед собой целью определить истину, поскольку все, что нужно прокурору это собрать достаточное количество доказательств, которые защита должна оспорить, заронив тем самым разумное сомнение в том, что мог быть иной человек с мотивом и возможностью или не быть преступления вовсе, как это было в случае со смертью Кэйтлин Питерсон. Все фильмы, рассказывающие о людях, которые были несправедливо осуждены за преступления разной тяжести, от изнасилования до убийства, всегда пытаются своими силами разобраться не только в том, кто был не виновен, но и в том, кто должен или может занять его место. Авторы таких работ всегда находят независимых экспертов, которые могут предоставить иной взгляд на дело, либо новых свидетелей, которые не были опрошены полицией во время расследования, либо просто людей со своими теориями, которые могут быть совершенно безумными, но хотя бы заставляют зрителя думать и видеть одно и то же преступление с разных сторон. В «Лестнице» такого нет, даже несмотря на то, что гибель Кэйтлин Питерсон породила определенное количество теорий, которыми можно было бы разнообразить сериал. Впрочем, нельзя полностью отрицать то, что в отстраненном стиле Жана-Ксавье де Листрада, который воспринимает документальное кино буквально как документирование происходящего с минимальным присутствием собственного мнения, есть свои положительные стороны и своя ценность, так же, как не спишешь со счетов и то, что история потерянного рая семьи Питерсон поражает воображение даже самого отпетого любителя загадочных убийств, но в то же время, «Лестница» из-за стремления воспроизвести все мелочи современного американского судебного процесса много потеряла, поскольку к концу ты уже не понимаешь от чего и к чему ты идешь, от нераскрытой тайны к нераскрытой тайне или от осужденного невиновного человека, до оправданного виновного.