Река (2002)

Конец XIX века. Богом забытая крохотная колония прокаженных в глухой якутской тайге. Случайно попавшая сюда здоровая девушка — воровка и охотница — влюбляется в одного из больных, молодого парня, и ждёт от него ребёнка. Но внезапно к нему с «большой земли» приезжает законная супруга. Пышущая здоровьем, да ещё и беременная любовница кажется не просто оскорблением, но настоящим святотатством для прибывшей жены. В результате в образовавшемся любовном треугольнике назревает трагедия…

В основе сюжета роман «Предел скорби» польского писателя Вацлава Серашевского, сосланного царским правительством на двенадцать лет в Сибирь. Сценарий попал в руки продюсера Сергея Сельянова. Он дал его почитать Алексею Балабанову. Тот несколько лет искал такого рода материал, основанный на богатейшей этнографии (помимо этого романа Серашевский написал многостраничный энциклопедический труд «Якуты»). Герои фильма — жертвы смертельной болезни лепры (проказы), которая начинает медленно пожирать заболевшего человека.

Фильм был отснят более чем на половину… Но 21 ноября 2000-го года случилось непоправимое: в автокатастрофе погибла исполнительница главной роли Туйара Свинобоева. В результате съёмки были свёрнуты. Лишь через год режиссёр нашёл в себе силы смонтировать уникальный отснятый материал, по возможности внятно прокомментировав за кадром отсутствующие сцены. Монтаж разрозненных эпизодов (снимали не в хронологии сюжета, а как водится в кино, сцены из разных частей, привязанные к конкретной натуре — так дешевле) с закадровыми вставками «от автора» — компромисс, оставляющий от фильма остов, эскиз, набросок…

Но и он позволяет всерьёз проникнуться замыслом, который обещал нечто значительное. Не этнографического (фильм помимо богатства национальных деталей, допустимых в данной ситуации, ещё и снят на якутском языке), а именно художественного плана. Но даже и из этого материала видно, что история ревности, уничтожающей общину изгоев, наполнена тем эпическим дыханием, которое редко можно обнаружить в современном кино, по большей части уже разучившимся так снимать. Современные национальные кинодрамы в наши дни превратились в нудные и корректные этно-пособия, где «не дышат ни почва, ни судьба». Поэтому выпущенная на видео тиражом всего 500 (!) экземпляров «Река» тут же стала раритетом.

У реки многому можно научиться (с) Гессе

Далёкая Якутия конца 19 века. Места глухие и малохоженые. Дремучая тайга сплошной стеной подступает почти к самому берегу реки. Между бурным, ни на миг не умолкающим потоком и таёжными буреломами встала пара диковинных хижинок. Не юрты и не избушки. Что-то неровное, несуразное, чудное. Стены из деревянных наклонных кольев, щели законопачены мхом и обмазаны поверху глиной. Крыша из сена и земли. Большая хижина — жилище, поменьше — амбарчик со скудными припасами. Внутри жилища густой мрак, съедаемый у очага ржаво-огненными всполохами. Здесь обитают изгои человеческого общества — больные проказой. А миниатюрное убогое поселение среди прекрасной, но такой равнодушной и безжалостной природы — стихийный лепрозорий.

Река, словно граница между двумя человеческими мирами. Миром нормальных здоровых людей и маленьким мирком живых и разумных гнилушек, как прозвала их своевольная Мергень. Они не живут, скорее выживают. Каждый их день — борьба за существование. Обыденность необычайно тяжёлой жизни, постоянная борьба с тяжким неизлечимым недугом, который они даже не называют, но иносказательно с почтением в голосе именуют Госпожой. Волки и медведи угрожают разорвать их. Голод высасывает последние остатки сил. Если бы не две молодые здоровые женщины, волею случая оказавшиеся в этом крошечном Богом забытом поселении, вряд ли бы им удалось выжить. Гордая своенравная Мергень и тихая кроткая трудолюбивая Анчик. Они подарили больным надежду если не на спасение, то хотя бы на избавление от голодной смерти и в тоже время в ревностной борьбе между собой разжигали опасное пламя, способное погубить их всех. Крошечный социум изгоев жил теми же отношениями, что и любое человеческое общество: дружба, привязанность, взаимная помощь, совместный ежедневный труд на общее благо и в то же время зависть, соперничество, злоба, и даже ненависть. Фактически всё их полуживотное существование зависело от того, что победит в сердцах двух женщин: любовь или ревность.

Балабанов не любит снимать в декорациях, предпочитая живую натуру. Наверное, поэтому его кадры полны такой естественности и энергетики, впитанной из подлинной обстановки и почти первозданного ландшафта. Какая-то дикая первобытная мощь ощущается в простом укладе, построенном на рыбной ловле и скотоводстве. Хотя съёмки велись, не в далёкой Якутии, а на Кольском полуострове, сами актёры-якуты отмечали удивительное сходство северо-европейского пейзажа с их родиной. Множество бытовых предметов было позаимствовано из этнографических музеев, а некоторые вещи изготавливались актёрами прямо в кадре. Фильм создавался по мотивам повести писателя и этнографа-сибиреведа Вацлава Серошевского. Сценарий дважды писался двумя различными людьми и в третий раз переделывался уже буквально на ходу под впечатлением Балабанова от необычайной внутренней силы и удивительной харизматичности талантливой актрисы Туйары Свинобоевой. Её Мергень стала главной героиней, потеснив и очаровательную девочку-подростка Батерхай, и нежную красавицу Анчик. Кадры, в которых Мергень одевает на себя многоярусные якутские украшения невозможно забыть. В ржаво охровых отблесках пламени, пляшущих на золотых кольцах и цепочках, её обнажённое стройное тело цвета меди было похоже на изящную статую языческого идола, а тёмные раскосые глаза полны затаённой ярости. Такая никогда не смирится и не уступит. Настоящая якутская леди Макбет!

«Река» — не полноценный фильм, а всего лишь киноэтюд. Созданный в кадрах чувственный и правдивый набросок, у которого были все шансы стать шедевром. Но судьба распорядилась иначе. Смерть Туйары разорвала ткань творимого кинополотна, не дала состояться многим его важнейшим фрагментам. Голос режиссёра лишь в нескольких словах передаёт за кадром то, что должно было быть показанным непосредственно. Остальное зритель должен додумать самостоятельно, с помощью воображения как кисти дорисовать изображение, расцветить красками и насытить звуками. И если стать соавтором удастся успешно, то кинополотно обретёт свою целостность, раскроет грани смысла и обретёт глубину. Тем более что, несмотря на всю свою суровую правдивость и выразительную экстремальность, эта история оказалась едва ли не самой лирично-оптимистичной из всего, что создал Балабанов. Недаром стоячее гниющее болото из повести Серошевского он превратил в бурную реку способную как погубить, так и спасти, очистив от тлена, доверенную ей душу.

Кто поймёт эту реку и её тайны, тот… поймёт и многое другое, множество тайн…(с) Гессе

В крохотном пузырьке тепла среди холода и отчуждения, как природного, так и социального — вдали от «общества» — между несколькими обречёнными на смерть от проказы или голода людьми вспыхивают страсти по-настоящему смертельные. Здесь никто никого не посадит за воровство, а просто ранят метким выстрелом в печень. Никто никого не будет судить за убийство — стужа и свирепые звери рассудят тех, кто остался без помощи ближнего. Здесь пьют молоко прямо из вымени, обмывают детей изо рта и колют ножом замороженную еду. И люди так же уходят друг от друга, возвращаются, ссорятся и совершают непоправимые ошибки — стоящие им и без того отмеренной жизни.

Мергень — охотница и воровка, с лёгкостью умеющая отвадить «слабых мужчин». Суровая по характеру, и злящаяся ещё больше за свою слабость перед любовью и ревностью. Уходящая и возвращающаяся. Прогоняющая и зовущая назад. Бытерхай — девочка, завершающая страшную сказку Джанги своим, добрым финалом, и не сомневающаяся ни на минуту, что делать, оставшись наедине с новорожденным младенцем.

Смыкающиеся веки затемнений, непонятная, но выразительная речь, с глубоким оканьем пересказывающий недоснятое Балабанов за кадром. Это был бы один из его лучших фильмов, будь он закончен. Реалистичность и погружение столь сильны, что в кульминационный момент рука — подзабытое ощущение — тянется к распахнувшемуся от страха рту, и так странно-неожиданно потом видеть финальные титры, где напротив имён одних людей стоят другие. Кто это? Актёры? Какие ещё актёры?

9 из 10

Фильм «Река» с самого начала отпугивает своей неясностью. Пришлось перемотать и снова посмотреть начало. Это и голос за кадром, сразу дающий очень много информации, и диалоги героев, тихие и невнятные, и сама обстановка, в которой проходит действие фильма. Обстановка, совершенно для ума зрителя новая, ведь мы так привыкли жить в комфорте и в достатке и не можем помыслить, что где-то может быть все совсем по-другому. Подобные же чувства я испытывала при прочтении романа «Женщина в песках» Кобо Абэ. Когда нет привычной картины, уму не за что зацепиться, он повисает в невесомости и ждет не просто развязки, успокоившись в неясности, а продолжает искать смысл и ну хоть что-нибудь знакомое. Но ни капли знакомого и привычного нет ни в «Женщине в песках», ни в «Реке».

Прокаженные — отбросы общества, но они такие же люди, живые, дышащие, с сердцем, руками и ногами. И так же как нормальные люди они хотят жить, любить, смеяться, праздновать. Борются за свою жизнь, превращая свой каждый день в поединок за выживание. Суровая зима, уносящая жизни, тяжелое лето в укреплении жилища, сбора пропитания и дров. Но, тем не менее, рождаются новые дети, они поют, веселятся и празднуют свою такую жизнь. Наслаждаясь тем, что близкие и любимые рядом, что за зимой уже совсем скоро лето.

Среди нас много людей, из разных миров, из разных реальностей. И заглянуть в чужую жизнь, пусть тяжелую и безнадежную, расширить свой кругозор даже разумнее, нежели всегда во всем искать только поверхностный позитив. Смотреть только то, что радует глаз и не заставляет думать. Ведь в глубине души, эти самые последние люди, счастливы, только потому, что вместе. Именно в их жизнях присутствует естественность и если позитив, то никак не вымышленный. Здесь реальность не прикрыта надуманным счастьем и вечным «все отличненько и позитивненько». Именно у таких людей нужно учиться любить жизнь и окружающих людей.

Как и все фильмы А. Балабанова, оголяющие реальность, с ее не самых приятных ракурсов, «Река», на мой взгляд, занимает одно из ведущих мест, привлекая тем, что обреченный на незаконченность фильм режиссеру все-таки удалось логически завершить. А почему собственно, «река»? Может потому что и в наших жизнях все постоянно меняется, течет, и мы никогда не знаем, что будет завтра, и где мы окажемся через пару лет. Как бы я себя вела в подобных условиях, что бы я делала, радовалась, горевала, болела от безысходности, плакалась от тяжести? Сложно ответить на этот вопрос, но в любом случае надуманный позитив здесь бы меня точно не спас.

Спасибо, в первую очередь, Вацлаву Серошевскому и его «Пределу скорби», ну и, конечно же, Алексею Балабанову, рискнувшему поставить то, что ему по душе, и я уверена, не раз не пожалевшему об этом.