Рейтинг фильма | |
![]() |
7.1 |
![]() |
7.3 |
Дополнительные данные | |
оригинальное название: |
Преследователь |
английское название: |
The Tracker |
год: | 2002 |
страна: |
Австралия
|
слоган: | «The Fanatic. The Follower. The Fugitive. The Tracker.» |
режиссер: | Рольф Де Хер |
сценарий: | Рольф Де Хер |
продюсеры: | Рольф Де Хер, Джули Райан, Бриджет Икин, Нилс Эрик Нилсен, Доменико Прокаччи, Брайс Мензес |
видеооператор: | Йен Джонс |
композиторы: | Рольф Де Хер, Грэхэм Тардиф |
художник: | Беверли Фриман |
монтаж: | Таня Неме |
жанры: | драма, вестерн, история |
Поделиться
|
|
Финансы | |
![]() |
$55 188 |
![]() |
$55 188 |
Дата выхода | |
![]() |
2 марта 2002 г. |
Дополнительная информация | |
![]() |
18+ |
![]() |
1 ч 30 мин |
У героев фильма Рольфа Де Хира «Преследователь» нет имен, нет предыстории из прошлого, нет никакой дружеской взаимосвязи друг с другом, нет будущего. Есть три режима работы: «Ехать верхом», «Спать», «Убивать аборигенов», есть карикатурные наброски образов, ко всему прочему элегантно поданные в виде кратких текстовых сносок на экране, есть цель — догнать беглого аборигена-убийцу. Парадоксально то, что, даже имея четко очерченную цель, путешествие преследователей кажется в максимальной степени бесцельным. Убийства со скуки и расовой ненависти, короткие и не очень беседы, большей частью о той же ненависти к «неполноценным» аборигенам, вкрадчивый перебор струн укулеле, неторопливый ход лошадей, все это выглядит действом, словно уставшим от пекущего австралийского солнца и потому продвигающимся с минимальной возможной скоростью. На первый взгляд кажется, что история ставит перед собой лишь одну цель — извинения перед коренным австралийским населением, в свое время уничтожавшимся понаехавшими белыми в промышленных масштабах, но в иной неизведанной плоскости лежит куда более сложный бердяевский вопрос о том, что делает человека человеком, и что делает его Богом, замешанный на культурологических особенностях местности действия. Суровые условия австралийской пустыни безжалостно стирают грани между людьми, какого бы цвета кожи они не были, оставляя на виду лишь неприглядное в омерзительности своей зрелище. Но зрелищем этим Де Хир, словно одевший на себя шкуру аборигена-следопыта и снимающий кино от его лица, не любуется, а сочувствует. Sic transit gloria mundi, несколько раз за фильм задумчиво повторяют герои. Мирская слава проходит для всех, а остаются лишь поступки, да человеческие кости в пустыне за спиной, добела вычищенные солнцем.
Намеренно упростив фабулу до того состояния, когда еще вот совсем чуть-чуть и она превратится в абсолютный ноль, Де Хир удерживает повествование на тонкой грани между окончательным уходом в бездонный экзистенциализм и располагающей к себе простотой дорожной истории. Палитра изобразительных средств и решений режиссера так изобретательна и велика, что к концу фильма уже даже трудно удивляться очередному великолепному кадру, в котором огромный, выходящий в неизбежном восходе из-за горизонта солнечный диск облизывает ноги повешенному, выхватывая очертания снизу-вверх, постепенно вырисовывая абрис его темного зловещего силуэта. Суть фильма даже трудно вложить в какой-то определенный жанр — это, скорее, очень тонкий поэтический эпос, в котором видна попытка передать суть вещей через визуальное и чувственное восприятие эстетики. Мысленный посыл чувствуешь и понимаешь, даже закрывая глаза, ведь разговор ведется и через необходимые в контексте сцен музыкальные композиции, исполняемые австралийским фолк-певцом коренного происхождения Арчи Роачем, своей магической задумчивостью и хрипотцой напоминающего Джонни Кэша, через диалоги и 5-минутые беспрерывные монологи о сути человеческой пустоты, через звуки окружающей природы (австралийским режиссерам вообще очень свойственно акцентировать внимание на уникальных особенностях родной земли).
При всём том, что насилие является, по сути, главным предметом идейного препарирования, оно не возводится режиссером в предмет извращенного смакования. Грамотно синтезировать эстетику элегантной музыкальности с запредельной в своем безумии жестокостью помогает замена сцен насилия картинами, нарисованными от руки и ярко иллюстрирующими мысли создателя, в лучших традициях притч Такеши Китано и Золтана Фарби. Де Хир не отворачивается от сцен насилия, а лишь пытается придать им форму, которая не будет восприниматься как нечто не нарушающее абсолютно все мирские и моральные законы. Можно назвать это гуманизмом, проверкой зрителя на крепость моральных суждений, можно сказочным псевдовымыслом, маскирующимся под покорное следование библейским догмам; неоднозначность идей «Преследователя» лишь добавляет ему шарма, провоцируя на еще более глубокие исследования того, что же хотел сказать Де Хир и что прячется за загадочной улыбкой австралийского Следопыта.
9 из 10
22 апреля 2014