Гамлет (2000)

Прежде всего хочется напомнить о том, какой большой это риск — и чаще неоправданный — совершить попытку адаптации великого литературного наследия, посягнуть на то совершенное, что усовершенствовать более нельзя. Многие-многие попытки сделать это свидетельствуют о невозможности и ненужности касаться этих высот, и в виде кары были таким неумельцам посланы провал и пустая трата выделенного бюджета.

Прочитав описание к фильму я, признаться, обнаружила на своём лице скептическую и недобрую улыбку, предвидя очередную неудачу. Все эти современные нововведения 21 столетия и сам Гамлет в цифровом мире иной реакции вызвать не может до просмотра самой ленты, разумеется. В действительности же никакой комедии, никаких улыбок — ни скептических, ни каких-либо ещё. Чистая истинная трагедия, кристалл её и образец её! Создалось впечатление, что сам Шекспир благословил режиссёра и всех, кто был причастен к созданию, на съемки этой прекрасной картины. О том что удача, все земное везение и многие остальные сопутствующие успеху и непокорные человеку силы были на стороне режиссёров говорит многое, начиная актерским составом.

Трагедия царит и сквозит в каждой мимической морщине этого неоднозначного идеально подобранного актерского состава. Каждая задняя мысль, сомнение и внутренняя дисгармония как нельзя лучше выражены на лицах главных героев. Я не могу нарадоваться тому, что позвали Маклахлена, который вот уже не в первый раз служит идеальным пристанищем для личности порядочной и в то же время таит в себе неведомые количества грязных кровавых секретов. Сам Гамлет — воплощение неопределенности, живой и горячий он изумительно умело крушит окружающий мир, при этом сберегая здравый рассудок, как ни удивительно.

Можно быть способным цитировать Шекспира и яро отрицать попытки перевести его произведения в другой вид искусства. Но так же можно, что гораздо полезнее, направить свой яростный взор в экран, проникнуться этой болезненной атмосферой внутреннего и немного видоизменённого внешнего миров тех же издавна знакомых личностей. Не ожидайте ничего! Обратив своё внимание к жанру трагедии, уверяю, вы обнаружите всё о ней и все ей присущее в этой удачнейшей адаптации.

Фильм бесспорно советую!

10 из 10

Если бы Шекспир был жив, быть бы ему сегодня вторым Стивеном Кингом. Только от одних продаж прав на экранизации он бы сделал себе несколько сот миллионов. Хотя при таких издержках его бы, наверняка, не ставили так часто. А пока получается, что одних лишь экранных «Гамлетов» насчитывается уже больше восьми десятков!

На исходе ХХ века пошла мода на модернизированные постановки, в которых события классических трагедий переносятся в более близкие нам исторические эпохи, а то и вообще в сегодняшний день. В 1995-м появился «Ричард III» на танке, через год «Ромео + Джульетта» времен телевизионного тоталитаризма. И вот настала пора пьесе пьес обрядиться в наряды эпохи виртуальной реальности и мобильной связи.

Нью-Йорк, 2000-й год. Умирает президент компании «Денмарк Корпорейшн», а вдова, не доносив траур, выходит замуж за его младшего брата. Тут приезжает её сын Гамлет… Дальше — все как у Шекспира. И это было бы смешно, коль не было бы столь серьёзно… Молодой режиссёр Майкл Альмерейда «на голубом глазу» переносит события в современный мир, вкладывая в уста технократов из мира гигантских корпораций «высокий шекспировский стих». При таком раскладе елизаветинский слог уже откровенно выглядит «преданьем старины глубокой».

Новейшие технологии, призванные упростить жизнь, невольно упрощают и речь, и поэтому, когда герои начинают на полном серьёзе, один к одному, говорить рифмованным языком Средневековья, то здесь, хочешь — не хочешь, напрягаешься, и начинаешь смотреть на происходящее как на всего лишь ещё одно собрание режиссёрских приёмов. Альмерейда решает не разыгрывать «Мышеловку» как театральное представление. Вместо этого Гамлет показывает собственноручно смонтированное кино из фрагментов хорошо и не очень известных фильмов. А свой главный монолог «Быть или не быть» произносит в видео-шопе, прогуливаясь между полками с кассетами.

Похоже, что новый рефлексирующий Гамлет обрёл, наконец, смысл жизни. Обрёл в творчестве: не считая мир театром, он, скорее, склонен думать, что весь мир — это кино. Вот почему так редко он расстаётся с цифровой камерой. Ходит, как и положено творцу (человеку не от мира сего), в какой-то странноватой вязаной шапочке, убивает Полония и Клавдия из «огнестрельного оружия», но меж тем зачем-то именно на шпагах сражается в финале с Лаэртом…

Необязательность режиссёрских образов, обусловленная расхождением слога с тем, что мы видим на экране, лишает фильм элементарной бытовой логики. Похоже, что Альмерейду мало волновал тот факт, что со времен Шекспира кардинально изменилось само мировоззрение людей, погруженных в поток виртуальных образов и всепроницающей информации. Отрицая традиционно-стерильные версии «Гамлета», но, тем не менее, вооружившись «оперным стихом», он, похоже, стремился выйти на территорию новой эстетики (или новой поэтики). В итоге, небесспорное соединение вербального и визуального ряда даёт повод для серьёзных искусствоведческих дискуссий.

Меж тем данная версия «Гамлета» собрала только в Америке более полутора миллионов долларов. Это значит, что её посмотрели порядка 200 тысяч человек (приличный результат для некоммерческого кино). Скорее всего, это была элитарная публика с Манхеттена (куда и перенесены события пьесы), те самые интеллектуалы, над снобизмом которых не раз иронизировал в своих комедиях Вуди Аллен. Наверно, сюда следует добавить и продвинутых студентов-гуманитариев, получивших стараниями Альмерейды возможность ознакомиться со знаменитым первоисточником посредством кино-микса.

Фестивальный фурор вокруг фильма был только на «Сандэнсе» — главном национальном киносмотре независимых. Европейский истеблишмент по преимуществу остался холоден к данному опусу. Пресыщенная фестивальная публика, ныне если и откликается на экранизации хрестоматийной классики, то разве что в случаях её искусного «оболванивания», как, например, это было сделано в тот же год в коэновской «Одиссее».

Director: Michael Almereyda. Stars: Ethan Hawke, Kyle MacLachlan, Diane Venora,Julia Stiles,Sam Shepard,Karl Geary, Liev Schreiber, Karl Geary

На мой взгляд, самая лучшая экранизация этой пьесы «Вильяма нашего Шекспира».

Она совершенна во всех отношениях: своей минималистичностью в декорациях и костюмах, своим великолепным cast`ом, который работает на разрыв аорты, операторской работой Джона де Бормана (он же Ella Enchunted,Shell we dance, An Education etc), музыкой Картера Беруэлла и остальным OST из Primal Scream,Morcheeba,Боба Дилана и др., маленькими нюансами и деталями вроде вязаной шапки и желтых очков а-ля Боно на Гамлете, черном плаще Сэма Шепарда-призрака Короля, пурпурного платья с классическими кроссовками Adiadas у Офелии, томиком Маяковского на полке в квартире Горацио, поединком на рапирах Гамлета и Лаэрта и много чего еще. При этом это не пародия и не «based on the play by W.S», это чистый Шекспир, как он есть, с сырыми, дистиллированными эмоциями, страстями, кровью, мясом, безумием, любовью, ненавистью и мудростью, только декорации XXI века, что еще больше усиливает трагедию, делает ее совсем уж античной, почти расиновской.

Выделять чью-либо работу бессмысленно совершенно, ибо все настолько хороши. что лучше и быть не может. Хоук здесь «пишет кровью», без дураков, играет на всех своих (и зрительских) нервах и не фальшивит ни на четверть тона, высочайший пилотаж актерской игры (а проход между полок с видеокассетами и этот якобы внутренний монолог To be or not to be — вообще за гранью, что-то нечто), Мюррей (Полоний) запределен, такая драма и боль в нем, Джулия (которая еще и O`Hara) Стайлз, совсем еще ребенок, и так мощно, так правдоподобно играет любовь, дочерний долг и безумие, что прям страшно даже, Сэм Шепард великолепен, мощный (старик:) актер и роскошный мужчина, Карл Гири(Горацио), невероятно хорошенький ирландский американец, при все своей нежной внешности очень, очень хорошо и страстно играет, про Лива Шрайбера вроде особо сказать нечего, ибо все, что он ни делает на экране, всегда делает на A+, хотя смотреть там (внешне, на мой скромный взгляд) вроде и не на что.

PS. Еще одно великое кино, которое еле-еле окупилось, ну да и Бог с ним. В вечности уже. Старик Шекспир явно был бы доволен.

PPS. В смысле визуальных эффектов и по ощущениям от постановки в целом все время вспоминался любимый Entropy Фила Джоэнно, и эта вечная видеокамера как один из персонажей, и сырые, очень страстные и искренние эмоции героев, и костюмы, и время выхода на экраны и еще много чего -произведения где-то одного ряда. Тот же Дорфф был бы в этом «Гамлете» крайне уместен, в этих своих вечных клетчатых рубашках, стиснутыми челюстями и вечным «во всем мне хочется дойти до самой сути».

Алмерейда, по крайней мере, именно на этот раз — мастер с большой буквы.

Что нужно, чтобы снять еще один фильм о Гамлете, который не будет похож на все предыдущие? Пересмотреть все остальные экранизации, которые уже исчисляются десятками и снять что-то прямо противоположное? Съездить в Данию и побродить по городку Эльсинор, где, согласно пьесе, произошли описываемые события? А может, нарядить актеров в старинные или, наоборот, современные костюмы и, заставив их декларировать трагедию со сцены, снимать это в режиме реального времени? Не знаю, какие мысли приходили в голову Майклу Алмерейде, но тот вариант, который он выбрал, перенеся действие в наши дни и при этом сохранив исходный текст пьесы, оказался чрезвычайно удачным.

Технические достижения нового века послужили не препятствием на пути создания аутентичного образа принца датского и остальных героев трагедии, а лишь помогли им раскрыться еще больше. Вместо коронации здесь официальная пресс-конференция, вместо гонцов с посланиями — газеты и дикторы новостных передач, вместо монологов — видео-дневники.

Абсолютно не вызывает отторжения и современный Нью-Йорк, послуживший основным местом действия. Шум улиц и свет витрин Манхэттена словно приглушены, создается впечатление, что зритель смотрит на город затуманенными от слез глазами Гамлета, отчего и прохожие, и автомобили, и магазины сливаются в безликую массу, тем самым еще больше подчеркивая одиночество главного героя. То же можно сказать и о ночных клубах, в которых принц пытается забыть о своих горестях — это не сверкающие всеми огнями заведения, сотрясающиеся в бешеном ритме, а освещенные тусклым светом залы с психоделической музыкой, чем-то напоминающей шум прибоя у скалистых берегов далекой Дании, о которой в фильме напоминает название империи Гамлета — Датской корпорации.

Разумеется, не последняя заслуга в создании образа главного героя принадлежит Этану Хоуку. Я пересмотрела еще далеко не все экранизации этой трагедии Шекспира, но видела основные, среди которых фильмы Кеннета Брэны и Григория Козинцева, и могу сказать, что до сих пор ни один исполнитель роли принца датского не вызывал у меня столько сочувствия. Кроме того, что Хоук чрезвычайно привлекателен внешне, он обладает немного нервной манерой игры, благодаря чему ему прекрасно удалось передать внутренние переживания и страдания своего героя, его разочарование и скорбь. Ну а там, где режиссеру этого показалось недостаточно, на помощь пришли подручные средства: то на экране телевизора в квартире Гамлета, то в видеосалоне фоном постоянно транслируются взрывы и пожары, словно олицетворяющие огонь, пожирающий принца изнутри.

Еще одной особенностью данной экранизации является некоторое смещение акцентов в пользу любовной линии. До сих пор отношения с Офелией отступали на задний план перед темой мести за убийство отца. Здесь же Гамлет предстает перед зрителями все еще влюбленным юношей: несмотря на траур по королю, он продолжает искать встреч с Офелией и писать ей любовные письма, он не может смириться с потерей и вынужденным предательством возлюбленной и оставляет ей полные боли и отчаяния сообщения на автоответчике, а дома пересматривает снятые на любительскую камеру фильмы о тех счастливых временах, когда они были вместе.

Духовная близость Офелии и Гамлета выражена и в сходстве их увлечений: он любит снимать кино, она занимается фотографией. Сыгравшей эту роль Джулии Стайлз прекрасно удалось передать страстность и ранимость своей героини, ее любовь к отцу и брату и вместе с тем неспособность поддаться на их уговоры и отказаться от принца.

Не менее ярко сыграл и великолепный Билл Мюррей. Его Полоний хитер, изворотлив, временами нелеп и забавен, но одинаково убедителен как в роли советника короля, так и в роли любящего отца, пекущегося о благополучии своих детей. Очень хороши Лаэрт в исполнении Лива Шрайбера и Карл Джиари, играющий Горацио. А вот Кайл МакЛоклен показался слишком красивым для того, кто должен выглядеть лишь жалким подобием покойного короля, которого прекрасно сыграл Сэм Шепард. Конечно, можно списать это на то, что Шекспир подразумевал исключительно духовную красоту, и тогда согласиться с выбором актера, потому что МакЛоклену прекрасно удалось передать порочность и вероломство Клавдия, его жестокость по отношению к Гамлету и готовность уничтожить племянника, если он станет препятствием на его пути.

Подводя итог, можно сказать, что Алмерейде удалось не просто найти удачное сочетание современности с многовековой историей, но и показать давно известного персонажа с новой стороны, сделав его более близким и понятным современному зрителю и сместив акценты на те черты героя, которым прежде уделялось гораздо меньше внимания. «Гамлет» 2000-го года — это прекрасное доказательство возможности существования великих произведений вне эпох и вне государств, доказательство того, что не «порвалась дней связующая нить», и мы остаемся теми же, что и наши предки много веков назад.

Сама идея фильма меня заинтересовала — когда появилась возможность его посмотреть, я не задумываясь ею воспользовалась.

Первые несколько минут я чуть ли не жалела о том, что начала смотреть… Слава в самом начале — мол, умер президент Датской корпорации, его сын вернулся из колледжа и подозревает неладное, гостиница Эльсинор… — мне напомнили скорее анекдот, чем то, что должно быть экранизацией великого серьезного произведения. То, что режиссер использует оригинальный шекспировский текст, так же заставило задуматься: «А возможно ли вообще сделать что-то стоящее?»

Однако несколько минут — и ты привыкаешь. К абсолютно не характерным для современного мира словам, слогу. К тому, что люди в современном Нью-Йорке обращаются друг к другу «милорд», «королева», «слуги»… Несколько минут — и это все перестает казаться комичным и нелепым. И начинаешь наслаждаться фильмом, действительно очень талантливо снятым.

И еще раз понимаешь, что история Гамлета… что это навсегда. Что прошло уже несколько веков с тех пор, как трагедия была написана, но она до сих пор актуальна.

Человеческие грехи все те же…

Быть.

Вместо скалистых датских пейзажей — Нью-Йоркские небоскребы. Вместо лошадей — лимузины. Вместо шлема и забрала — вязаная шапочка и желтые очки. Таков современный мир Гамлета. Принца датского. Он не записывает на пергамент свои мысли… он снимает их на камеру. Офелия тонет не в прозрачных водах озера, а в фонтане торгового центра.

И это правильно? Спросите вы… Я промолчу. У каждого свой Гамлет.

Но посмотреть стоит!

10 из 10

Количество экранизаций великой пьесы Уильяма Шекспира достигает уже четырех десятков, но эта знаменитая трагедия до сих пор будоражит умы кинематографистов и заставляет придумывать с каждым разом все более и более оригинальные ходы, чтобы переосмыслить, дополнить, пересмотреть шедевр непревзойденного британца. Как только не изощрялись режиссеры и сценаристы над датским принцем, как только не пересматривали мотивы, которыми он руководствовался, какие только стили не использовали. Испокон веков так сложилось, что сыграть Гамлета — мечта едва ли не каждого актера, а поставить его — великий и благодарный труд для каждого режиссера. В каждой стране есть свой Гамлет — театральный и кинематографический, разве что Япония не давала нам пока повода посмеяться над Гамлетом-самураем. Уж на что своеобразно индийское кино, так ведь, смешно сказать, и там существует своя экранизация «Гамлета» с песенками и плясками.

Я думаю, экранизовать Гамлета снова и снова один в один с оригиналом уже не имеет никакого смысла. Потому что существует эпический шедевр Лоренса Оливье, есть потрясающий фильм Шапиро и Козинцева, где наш родной Иннокентий Смоктуновский достиг вершин актерского мастерства, — после этих творений, на которых молится любой уважающий себя киноман и которые признают литераторы и критики во всем мире, любая экранизация будет смотреться подражанием, поделкой, жалким прыжком Моськи на слона.

Фильм Майкла Альмерейды можно обвинить в чем угодно, но только не в том, что он повторяет или бездарно копирует шедевры прошлого. Альмерейда совершил с точки зрения ценителей Шекспира чуть ли не кощунственный поступок — в стремлении к оригинальности он взял и впихнул Гамлета со всеми его стенаниями в мир 2000 года. Теперь трагедия датского принца разворачивается в современном Нью-Йорке, принц носит дурацкую шапочку и ходит в видеопрокат, Офелия носит кроссовки, а король — больше не король, а президент крупной корпорации.

Признаюсь, я не хотел смотреть этот фильм. Но имена выдающихся актеров заставили меня это сделать. И, как оказалось, все мои опасения были напрасны. Я думал, что все эти «мы ваши слуги!», «сжальтесь, сударь», «навеки ваш, милорд» и т. п. будет выглядеть дико и отвратительно в декорациях небоскребов из стекла и стали, я думал, что все эти переживания окажутся фарсом, пародией. И я ошибался. Да, знаменитый монолог «Быть или не быть» новый Гамлет произносит в видеопрокате, да, Офелия утонет не в ручье, а в бассейне, да, король ездит в лимузине. Ну, и что? Что это изменило? Ничего. Я давно знал это уровне подсознания и теперь увидел воочию — то, что написал Шекспир — действительно вечно и актуально всегда, в любом времени, в любых декорациях и одеждах, на какой угодно мир какого угодно века положите эти слова эти мысли, эти проблемы и мы увидим, что они так же будоражат ум и душу. Те безответные вопросы, что задает себе Гамлет, может задавать себе еврей-интеллектуал из Бруклина, московский ди-джей, финансист с Уолл-Стрита или китайский рикша. Они будут разными, эти вопросы, как будет разниться интеллектуальный уровень этих людей, но сами проблемы Шекспир поднял уже 400 лет назад, и они, лишь изменившись внешне, дошли неприкосновенными до наших дней. Честь, совесть, гордость, любовь, месть, пропасть между людьми, духовная пустота, страх… все то, о чем думал, разрывая сердце в клочья, датский принц, все это никуда от нас не ушло, все это ходит вокруг нас.

Когда смотришь этот фильм, нужно сделать одну единственную вещь — абстрагироваться, откреститься от того, что шекспировский текст в том виде, в каком мы проходим его в школе, плохо согласуется с супермаркетами, дискотеками, ночными клубами и офисами, нужно не думать о том, что этот высокий слог наслаивается на образы в фильме тяжеловато, нужно забыть о тех стереотипах, которые вбиты с юности нам в головы, забыть о том, что Гамлет должен быть в камзоле, Офелия в белых одеждах, а король носит корону, несколько минут попривыкать к новому антуражу старой пьесы и смотреть настоящее кино, вникая в те самые вопросы, думая о тех самых героях, оправдывая или порицая их поступки.

Альмерейда снял чувственный и пронзительный фильм, которому вовсе не мешает его современность, наоборот, режиссер провел четкие параллели между миром современного Нью-Йорка и средневековой Данией, каждое слово текста прекрасно адаптировано, каждое действие находит аналогию в современном прибыли и становится жалко человечество, которое не изменилось за 400 лет. Стилем и атмосферой фильм, безусловно, относится к авторскому, артхаузному кино, снятый вовсе не ради денег на маленьком бюджете, он едва окупился в прокате и вряд ли долго радовал зрителей в кинотеатрах, но это и не театральное кино. Для него нужна спокойная обстановка, помогающая собраться с мыслями, нужен определенный настрой, помогающий переключиться и соединить воедино шекспировский текст, которому следуют довольно точно, с современными героям и т. д.

В строгих, темных, холодных тонах снят весь фильм, шум Нью-Йорка приглушен, словно доносится откуда-то со стороны, дискотеки, полупустые кварталы, небоскребы, лица крупным планом, все это дышит мрачностью и оказывает определенное давление. Режиссер придумал неплохие ходы-объяснения для выражения мыслей героев, — ведь в пьесе Гамлет очень много разговаривает, так сказать, в пустоту, с самим собой. Здесь эти монологи становятся частью видео-дневника, в который Гамлет записывает свои мысли, кусочки фильмов, которые кажутся ему наиболее подходящими для его положения, слова чужие, слова свои — все это сливается в хоровод лиц и слов — и все это часть книги. Так, один из монологов в фильме произносит с телевизора буддийский монах, заключительную мысль подает с экрана телевизора ведущий новостей и т. д.

Весьма впечатляют и работа актеров, которым было, думаю весьма трудновато адаптироваться к такому своеобразному прочтению «Гамлета». Самого Гамлета сыграл актер Этан Хоук, которые подавал большие надежды еще в непревзойденном «Обществе мертвых поэтов» — с тех пор он мало изменился. Немного повзрослел, но эта нерешительность в глазах, своеобразная «обиженность» в лице и взгляде из под сложенных «домиком» бровей остались и они придают этому Гамлету несколько другое прочтение. Вообще все Гамлеты не сходны между собой, но все классические актеры, игравшие Гамлета, стремились подчеркнуть активность, деятельность, желчный ум его натуры. Гамлет Хоука другой — он слегка анемичен, лишен жизненной энергии, он — дитя своего века, глубоко рефлексирующий, несчастный и болезненный персонаж, неспособный сопротивляться давлению и собственным эмоциям. Интересный, хоть и неоднозначный подход, впрочем, Хоук с честью выдержал испытание «самим Гамлетом».

Офелия Джулия Стайлз была естественна и вообще очень проста. Она играла чистое, навивное и обманутое создание, и, в общем-то у нее это получилось, хотя мне Стайлз никогда особо не нравилась. Великолепен был Билл Мюррей в роли Полония. Пожалуй, это лучший и наиболее жизненный Полоний, которого мне приходилось видеть. Мюррей в этой роли циничен, лицемерен. При этом его Полонию свойственны и вполне неплохие черты — с одной стороны, он, подлец и подхалим, а с другой — очень заботливый и любящий отец, который, в общем-то специально не желает зла ни Гамлету, ни тем более своим детям. Он ищет выгоды своих детей тем единственно верным по его мнению способом, которым действовали люди в его положении во веки веков — не доверяй властителям, пониже гнись, покруче вертись… Мюррей очень, очень хорош. Очень неплохо показал себя и «Лаэрт» Лив Шрайбер.

В итоге впечатление от этой, на первый взгляд, непонятной мешанины веков, идей и мнений почти феерическое. Фильм очень понравился, он, конечно, не дотягивает до великих экранизаций Шекспира, но он и не берет их за образец, он идет своим путем и на этом пути сам ставит себе памятник. Возникший на рубеже веков, этот фильм доказывает только то, что бессмертная шекспировская пьеса и сейчас живее всех живых. И фильм получился на удивление достойным, гораздо лучше, чем, например, тяжеловесная и пафосная лента с Гибсоном. Мои аплодисменты Альмерейде.