Девять жизней Томаса Катца (2000)

Давайте сразу разберёмся с ключевыми понятиями и расставим приоритеты. Определимся с системой ценностей и прочим дискурсом, что бы пресечь все недопонимания.

Лучший фильм, снятый на великом и могучем — Дом, Который Построил Свифт. Лучший блокбастер — Хранители. Лучший комедийный сериал — Клиника, а лучшее анимационное шоу — Конь БоДжек. Лучшее аниме — очевидно, Мадока Магика. Лучший фильм Джекки Чана — Драконы Навсегда, а лучшая экранизация Достоевского ещё не снята, и не ясно, будет ли. Лучшая экранизация Великой Русской Литературы — Любовь И Смерть Вуди Аллена, а лучшая экранизация Бориса Виана — Скотт Пилигримм. Лучшие обзоры на фильмы делает Ануар, и вообще — Ануар оправдание отечественного видеоблогинга. (Автор знает, что Ануар делает не обзоры, спасибо). Лучшие сценаристы — Горин и Кауфман. Лучшие фантасты — Стругацкие, но только когда они вместе. Гомеопатия не работает, земля шарообразная, эмансипация — исторически неизбежное и позитивное явление.

Нравится вам или нет — это так.

Лучший фильм, когда либо снятый кем бы то ни было — Девять Жизней Томаса Катца.

Тут бы и закончить.

Ибо описывать это полотно — всё равно, что описывать СтенлиПарабл. Глупо, аморально и должно быть незаконно.

Но я попробую намекнуть. Оговоримся, что внятной информации дальше не будет — сугубо эмоции. И, бейте меня тапками, я искренне считаю, что такой рецензия и должна быть.

Это британская… вроде как комедия. Самая британская комедия, какую мне доводилось видеть. Вообще, это, наверное, самая британская вещь, когда-либо созданных человеком.

Это комедия абсурда. Абсурд, как мы понимаем, работает только если в его основе лежат более или менее негативные эмоции. Будь то депрессия, заставляющая эмулировать состояние разъятого мира. Будь то жажда перемен — жажда ПРЕОДОЛЕНИЯ момента, приводящая, в частности, к ОБЭРИу. Будь то эскапизм, Здесь абсурд сплетён из всех трёх источников, и скорее пахнет Ионеско и Беккетом, нежели, скажем, Шоу Брака — которое тоже великолепно. Абсурд невероятно красивый и лиричный. Собственно, одна из сцен фильма до сих пор выбивает из меня скупые крокодильи слёзы.

- Это твоё имя?

- Да…

Нет, это не цитата. Это середина цитаты. Поэтому она непонятная.

Разумеется, абсурд не топчется на месте. Постепенно нарастает драма, открываются мотивы ключевого персонажа, и всё заканчивается симфонией великолепных кадров.

Итак, с сюжетом разобрались настолько, насколько я могу себе позволить освещать сюжет этого фильма. То есть — да, он очень абсурдный, и в нём есть ключевой персонаж.

Разберёмся с технической стороной.

Технически фильм за пределами совершенства. Эстетически выверенный, вылизанный — будто сделанный одновременно с линейкой и от души. Решительнейшим образом каждый кадр — говоря «каждый», я имею в виду дословно: «каждый» достоин отдельных дифирамбов. Артхаусный настолько, что будь он чуть артхаусней — хотя бы на одного Мавроматти — его было бы невозможно смотреть, понимающий это, и балансирующий на лезвии бритвы как конатный плясун.

Каждое лицо, каждая поза — каждая деталь реквизита настолько на своём месте, настолько работает на общий замысел, что я каждый раз, возвращаясь к этому фильму, удивляюсь — насколько же он сделан из чистого, сферического великолепия.

Звёзды должны были сложиться специфическими магическими рядами, антропософы, адепты месмеризма, экономисты и прочие колдуны должны были идеально совершить свои загадочные манипуляции, сердца четырёх, превратившись в гранёные кости, должны были выпасть так: 6,2,5,5 — что бы на свет появился этот фильм.

И он появился.

Напоследок, обрывки конкретики. Посмотрите этот фильм. Проследите за окрепшим Воландом, по имени Нет, путешествующим по человеческому миру. Ощутите стоическое, самурайское отчаяние безмерно пухлого слепого Констебля, из последних сил противостоящего распаду, с помощью трансцендентных миров. Узнайте, в чём сакральный смысл манго и телефонного справочника, и какова судьба богов. Фильм учит доброму и полезному — держать детей подальше от телевизоров, когда показывают специально эксгумированных Равве. И стремиться увидеть солнце, сияющее над Каспийским морем, где плещется осётр.

Где ещё такому научишься?

Фильм вне оценок.

Ангела Альбиона рыдания прозвучали в пламени Орка,

Тщетно трубя о начале Судного дня.

Уильям Блейк, «Пророчество», Перевод В. Топорова

Не знаю, кто или что повлияло на Хопкинса при создании им «Девяти жизней Томаса Катца», но могу сказать, что и бурлящая фантасмагория в сценографии, и незабываемый фантастический бурлеск в постановке и монтаже, явленные нам в «Катце», не имеют ничего общего со всеми его прочими игровыми работами, близкими к классической драме и отличающимися размеренной повествовательностью. Меня же вполне устраивает ироничный комментарий режиссера в начальных титрах: «Этот фильм появился неизвестно откуда». Однако если источник вдохновения Хопкинса не представляет для меня большого интереса, то плоды оного вызывают жгучее желание изучить их в разрезе и поделиться результатом с желающими.

Тот, кто блуждал в затейливых лабиринтах «Катца», наверняка задумывался о его названии: откуда оно взялось и какая здесь связь с содержанием. Ведь в фильме ни разу не звучит имя Томас Катц, но главный персонаж назван им в финальных титрах (он же Нет); нет тут и девяти жизней Томаса Катца, но есть его восемь контактов с людьми и один с памятником (адмиралу Нельсону на Трафальгарской площади), итого девять, после которых Нет формально использует их образ по своему усмотрению. Наконец, я не нашел ни литературного, ни экранного героя с таким именем. О, да — есть полнометражный мультфильм для взрослых «Девять жизней кота Фрица», снятый в середине семидесятых Робертом Тейлором (который позже режиссировал известные детские мульт-сериалы; не путать с известным американским актером): пошловатое, но вовсе не пустое повествование, демонстрирующее бесконечное вращение человека в колесе обыденности, пороков и заблуждений. Может быть именно отсюда растет «хвост» названия Хопкинса: с одной стороны неявные аллюзии к произведению с определенной тематикой и с галлюциногенно-сюрреалистическими штрихами; с другой — желание добавить в свой проект внешнего абсурда, ибо в целом картина Хопкинса построена в виде своеобразного абсурдистского квеста, где чуткому зрителю предлагается выбрать из сюрреалистических этюдов режиссера несколько ключевых нот, характеризующих вполне реальные проблемы человеческого существования. И если аллюзии к «Коту Фрицу» не случайны, то даже в размышлениях о творческой карьере Тейлора — начав со злобной социальной сатиры, не пришедшейся по вкусу широким массам, он закончил абсолютно социализированным семейным кино, стабильно приносящем прибыль — я нахожу своеобразную иронию Хопкинса: тот не сомневался, что большинство его не поймет и вскоре он тоже вернется к классическому жанру.

Но заглянем, наконец-то, в саму картину. Пестроцветье образов, чехарда их воплощений в разных героях, нарастающий абсурд происходящего, где на улице «…крики и стоны, стенанья и плачи, отчаянья жалкие речи/ О гибели Стража над Альбионом повисли», а в уютных домах среднестатистических гражданин (окна которых, впрочем, уже устроили заговор) покой не нарушается даже несущимся из ящика откровенным бредом (это как в обычной жизни), прекрасно передано и то бешено учащенным, то замирающим ритмом монтажа, и необычным кадрированием, и частой условностью-гротескностью декораций и костюмов. Под стать событийной и визуальной круговерти выбрано и музыкальное оформление фильма: бодрые ритмы Terra Ferma то сменяются тягучим пением грузинского хора Рустави, то переходят в псевдоклассическую арию Шеррера на стихи Гейне «Богомольцы в Кевларе», причем эти вариации саундтрека настолько удачно соответствуют видеоряду, что ни разу не вызывают чувства музыкальной мешанины.

Но всё же: кто же он, этот неназываемый Томас Катц, этот неопределенный No, но определенно не человек? Кто-то видит в нем просто демона, кто-то исполнителя сокровенных желаний, кто-то посланца Судного дня. В моем понимании, Нет — это зачастую неясное для самого человека желание стать кем-то другим, а конкретнее — более заметным, чтимым, могущественным; к чему индивидуум идет если и устремленно, то без осознания своего духовного начала. А Катц лишь показывает зрителю, какие метаморфозы здесь возможны. И в этом уже не так много абстракции: разве не может министр рыболовства удариться в политику, забитый мальчуган стать злостным хулиганом, скромный диспетчер метро — диктатором, а общественная деятельница — детоубийцей? Увы, человеческая история знает немало похожих примеров. Дополнительный намек на погружение таких людей в мир неосознанного обмана в первую очередь самих себя виден в том, что после контакта с Нет, герои примеряют не только чужую одежду, но и начинают играть чужие роли: министр «рыбы» — таксиста, парализованный старик — мальчика, мальчик — взрослого дяди, а таксист так и вовсе перестает понимать свою роль. И в этой трактовке Катц ближе к вестнику, точнее предвестнику, Апокалипсиса: заменяя познание своей духовной сущности метаниями среди бытийных условностей и социальных абстракций, мы всё больше заполняем пространство нашего существования ложью и насилием, становящихся деталями повседневности. И за этой повседневностью мы однажды не заметим, как самый заурядный болван доберется до кнопки, стирающей в мгновенье ока весь мир (предвидя такой сценарий, Хопкинс решил не лишать нас этого зрелища). Ведь «даже столбы могут обладать силой».

Незрячий, как Фемида, начальник полиции — но вовсе не туповатый служака, какими обычно рисуют в комедиях служителей закона — догадывается, где искать решение проблемы стремительно нарастающего хаоса. Это решение уже нельзя получить обычным земным расследованием, ибо признаки беспорядка перестали иметь под собой ясную материальную основу. И «Правосудие» отправляется на «астральный уровень», где некий Проводник говорит ему очень простую, но емкую фразу: «Ищи его в духовных началах».

Через восемь лет после «Катца» из люка токийской канализации под зловещее карканье ворона в этот мир вылезет караксовский мсье Мерд — не выходец из преисподней, но средоточие нетерпимости и саморазрушения, скрывающееся за жалкой внешностью и вызванное к жизни самой структурой человеческого миропорядка; остающееся бессмертным демоном до той поры, пока люди не перестанут искать зло вне собственной сущности, а найдя его — не будут упиваться его обманчивой силой. Для меня параллели с «Катцом» очевидны: Хопкинс пригласил на экран темное бессознательное homo sapiens, наделив его человеческим обликом; Каракас в получеловеческом облике Мерда показал зрелый период этого темного. Оба режиссера протрубили о приближении Судного дня в мире, где понятие духовного всё больше отходит на астральный план; оба остались на задворках мировых премьер.

В финале фильма Хопкинса, уничтоженный вместе со всем сущим на планете, Закон и Порядок спрашивает у Истории: «Я мог что-нибудь изменить?» И в ответ слышит закономерное: «Нет».

Но мы еще можем. Еще можем?

Возможно, во время просмотра первых двадцати минут фильма у вас появится мысль о том, что создание кинокартины, не обошлось без употребления ее автором отборной травы. Но все же, на некоторых людей этот фильм произведет сильное воздействие.

Понравилось мне в фильме «Девять жизней Томаса Катца» сама подача Судного дня. Бен Хопкинс заставляет погрузиться в философские раздумья, но в тоже время не лишает фильм иронического юмора. Мы видим, как в Лондон прибывает «ангел», но он почему-то спускается не с небес, а вылезает из канализации. «Ангел» встречается с людьми, которым дает право на исполнение тайного желания. Например, начальник метро, у которого в печенках сидят многочисленные пассажиры, теперь может отправлять электропоезда прямиком в ад.

Мы видим ярко выраженную насмешку над абсурдностью бытия. В телевизионной передаче участники обсуждают причину катаклизмов, в конце концов, они приходят к выводу — из-за детей и телевизоров. Ведущая достает аппарат, который убивает всех детей и ломает все технические приборы. Она приводит в действие его в прямом эфире, у молодой женщины падет ее ребенок на пол, а она в это время бежит к отключившемуся телевизору, проливая в истерике слезы, не обратив внимание на сына.

Хотелось бы отметить интересную постановку кадров фильма, которую сопутствует удачно подобранное музыкальное сопровождение.

Скажу и о недостатках фильма: в некоторых моментах слишком уж абстрактно и тяжело для восприятия.

Стоит ли смотреть фильм? На этот вопрос я могу ответить так: «Задача искусства — волновать сердца (К. А. Гельвеций). Этот фильм не оставит вас равнодушным. А вот какие эмоции вызовет он — позитивные или негативные, это уже будет вашим субъективным мнением».

9 из 10

Из канализационного люка появляется таинственный человек, берет такси и направляется в Лондон. Встречаясь с самыми разными людьми, он, помимо их воли, меняется с ними местами. Теперь его в Лондоне так много в разных обличьях, что это приводит к полному разладу всех городских систем. В частности, метрополитен начинает перевозить восставших из тлена мертвецов к месту Страшного суда. Наступающему ужасу пытается противостоять инспектор полиции лондонской подземки, к тому же еще и слепой.

В этой картине Хопкинс применяет полуэкспериментальные методы, импровизируя с камерой и немецким языком. Это черная комедия о последних днях Лондона, ожидающих Апокалипсис. Фильм представляет собой смесь насмешек, шуток, игры слов, визуальных стилей и нелепых предсказаний, в общем целом являя собой неплохой набор кинематографических решений.

Название -это аллюзия на садистский мультфильм, очень популярный в Англии, про девять жизней кота Томаса. Когда приближается солнечное затмение, из канализации в мир спускается забытый демиург, идиотская аватара. Он перевоплощается в людей, так что каждый из них получает то, чего хотел. Маленький забитый мальчик, у которого умер тамагочи, поджигает наконец свою школу, заботливая мамаша выписывает по рекламе из газеты камертон, от которого дохнут все дети, начальник метро отправляет поезда в страну мёртвых. Слепой начальник полиции Лондона путешествует на астральный план, в поисках астрального ребёнка. Перед наступлением конца света никто уже не замечает, что что-то идёт не так. В телешоу выступает эксгумированный раввин, который умер два года назад. Курс фунта стерлиногов упал ниже нуля и теперь людям приходится каждый раз за него приплачивать. «Вы под контролем высших сил. Поезда направляются в страну мёртвых».

Продемострированные смешения стилей Хопкинса могли превратить картину в кошмар, если бы не великолепная ирония и юмор режиссера.

Могу добавить от себя, что это лучший фильм, который я видела за всю свою жизнь. На первый взгляд, не ясно «что? зачем? и почему?», на десятых минутах, хочется отключить фильм и забыть, как какой-то ненужный бред, но я всё же посмотрела фильм до конца, и ничуть об этом не жалею.

Стоит отметить, что бюджет фильма не велик, никаких спецэффектов или нереальных пейзажей, всё кажется на столько абсурдным и смешным, нелепым, даже глупым, но на мой взгляд это и есть та самая изюминка фильма. Всвязи с этим хочу отметить бескрайнюю фантазию режиссёра Бена Хопкинса, я вылила на него морю восторга, чего стоят только бедные дети, привязанные к батареи, или некий министр рыболовства, обьявивший войну несуществующей стране.

В общем, фильм, конечно, не для всех, но мой всем совет: досмотрите фильм до конца, равнодушных не останется точно.