Сью (1997)

Сью Калиновски, 35-летняя женщина приятной наружности, теряет работу. И у неё сразу же начинаются проблемы: хозяин дома делает последнее предупреждение о неуплате за квартиру, требуя погасить задолженность за три месяца и выложить 1200 долларов. На их поиск отводится неполных две недели, в течение которых зрителю предлагается понаблюдать, как постепенно одиночество Сью сменяется отчуждением, переходящим в депрессию и отчаяние.

Несмотря на то, что финал вынуждает смотреть на происходящее не иначе как на современную трагедию, фильм в целом проникнут более светлыми настроениями, нежели те, что охватывает героиню, которая, земной свой путь, пройдя до середины, так и не нажила ни мужа, ни детей, ни постоянной работы. Всё, что у неё есть — больная мать, доживающая последние дни в лечебнице, и достоинство, не позволяющее взять деньги у доброжелательницы.

Sue — образец социального кино, избегающего тенденциозно-критических оценок общественного строя и царящих нравов. Притом что соблазн разоблачать Нью-Йорк напрашивался вроде бы сам собой. Мегаполис снят почти документально, в стилистике близкой синема-верите, когда камера застигает врасплох события и факты реальной жизни. Однако всё режиссёрское внимание сосредотачивается исключительно на главной героине.

Нью-йоркская актриса Анна Томсон с обескураживающей честностью и подробностями демонстрирует, как невыносимо трудно чувственной натуре держаться на плаву в сверхпрагматичном мире, в котором все отношения, так или иначе, строятся на деньгах. Как сорванный цветок, вчера ещё благоухающая женщина начинает увядать на наших глазах, отчаянно цепляясь за каждого встречного мужчину. И в этих связях она пытается найти не столько близость, сколько понимание, и категорически не желает искать для себя хоть какой-то материальной выгоды. Поэтому город, ориентированный на успех, «естественным путём» вытесняет её из своего идеально отлаженного миропорядка.

Давно я уже не видел такого пронзительного фильма. Вот уже пишу рецензию, а глаза до сих пор на мокром месте.

Как всё правдиво, как натурально, как искренне, и как беспросветно трагично. И всему веришь — всему всему. Взглядам, жестам, поступкам, фразам, обстановке. И, конечно, игре главной героине. Но я не могу назвать это игрой — это жизнь. Начался фильм и рамки экрана тут же растворились, меня окутал шум машин и встрепенул нью-йоркский ветерок, и я уже часть этой истории. Истории про потерявшуюся в этом «бездонном мире ненужных людей»(с) девушку, которая никак не может поверить в возможность собственного счастья, в хорошую работу, в настоящих друзей, в любовь, наконец. Судьба порою даёт ей шансы на другую жизнь, но так же быстро их и отнимает. Она общается с миром через разговоры, но больше через секс. Но в ней непоколебимо крепки честность и стыд. Ей тяжело говорить неправду на бесконечных собеседованиях, и стыдно признаться своему парню, что её выселили, уволили, что она просто голодна и замёзла. Ей постоянно страшно, страшно за свой завтрашний день, страшно остаться одной, страшно больше не услышать голос больной матери по телефону…

Мне трудно припомнить сейчас какую-либо другую женскую роль, которая так бы меня проняла, заставила задуматься и сопереживать. Побудила бы подойти к героине в парке, заговорить, сесть рядом, обнять, согреть, защитить…

Слова снова растворяются в слезах…

Простите…

Смотрите!

Бегущий голубой блик по рассекающему сладостно-резонирующему лезвию саксофона и гитарная анестезия.. Один взмах и отсечено неведомое нам прошлое, но настоящее, увы, без надежды на завтра:

«Ты очень добр ко мне, Стэнли..»

«У тебя в запасе две недели. В противном случае мне придется выселить тебя..»

Первый взгляд на девушку с внешностью экзотического бутона и первая мысль: «И она тоже..» Словно проросшая в ядовитую ложью и агрессией внутривидовой борьбы земную атмосферу внеземная спора так и не смогла облегчить свое выживание спасительной мутацией. Глаза — мерцание печали. В них бесконечная обреченность вечно ожидаемого отказа, печать еще одного прожитого дня…

Поворот головы, тонкая белая шея, потухший искры слабой надежды из-под опущенных век. Она не может «подавлять» собеседника, потому что она не может лгать. Она чувствует ложь в игре, но «подыграть» не может. Даже темнокожему бомжу с налетом интеллигентности, который знает правила выживания на территории отдельно взятого нью-йоркского парка.

«Что такая красивая женщина в гордом одиночестве..?»

Известное предисловие с продолжением «типа» от лорда Байрона и прочей красивой «шелухой» — ответственностью за чужой счет — и такое знакомое завершение каким-нибудь вполне «земным» предложением.

Все на глазах.. Ложь ластится, покусывает, проникает своим влажным теплым языком в узкую щель между краем ворота и этой тонкой беззащитной шеей. И не встретив сопротивления, форсирует свой путь, утверждает свое печальное господство, разоблачаясь слишком быстро и растаптывая жертву: «Покажи мне свою грудь..» Но девушка выдержала еще один удар, спокойно, а ложь потеряла свою силу, провалившись словно в бездну: нет никакого гордого одиночества, лишь обнаженная непреходящая боль. Ложь угасла, ей стало неуютно и скучно..

Да, как, вообще, она, Сью, выживала все это время? До «саксофона»?

Видимо, только лишь цепляясь за остатки того человеческого, что встречалось в случайных знакомых и мимолетных собеседниках? Все же, надеждой.. Только лишь она генерирует импульсы к жизни. И этот, в том числе, неуклюжий флирт Сью с «толковым» парнем, первоначальная агрессивная реакция которого была призвана отрезвить ту, которая потеряла приличия. Но Сью не сдается. Она торопится связать ускользающие ниточки разговора: «Сью..» «Бен..» «Буду рада еще поболтать..» «Да, счастливо..» «А вы здесь живете?…» Одним лишь этим вербальным «движением», Сью, бесконечно доверившись незнакомцу, уничтожила все предполагаемые в ней приличия. А «толковый» парень тут же, так ожидаемо и жестко, поиронизировал в контексте географической привязки штата Миннесота, поддавшись на «провокацию» и без особого усилия утверждая свое превосходство над «слабым». Отрезвить его пришла очередь Сью. Только она сделала это устало, без торжества и чувства реванша: «Я знаю, где находится Миннесота..» А позже, эхом случайной встречи с Бэном в подземке отозвалось ожидание неизбежного разочарования: «Мы ведь уже переспали. Врать не обязательно..»

Конечно, ей тоже приходится играть, но делает она это по-детски наивно: в двухходовки со слишком приоткрытым забралом. И не спасают темные очки.

Сью знает, как пройти через турникет без жетона.

Сью рассказывает потенциальному работодателю не очень правдивую историю про бывшего патрона, про внезапный его уход и крах фирмы, но глаза выдают, и она останавливается..

Сью пытается, цепляется за краешек той жизни, где можно нести себя с достоинством: «Сдачи не надо..» Но слишком низко опущены голова и плечи.

Сью через «не могу» просит денег и тут же отказывается, почти на грани потери сознания ощущая выброс невидимых токсинов в кровь.

Сью пробует продать свое тело, но с первой попытки это оказалось невероятно сложно. Стало невыносимо душно.. При том, что однажды случается молниеносный секс в кинотеатре. Эта подаренная разделенным одиночеством невозможная реальность обнаженных чувств и ощущений. А потом, смятая купюра в кармане и реакция гнева. Сью — не Хайдеггер, она не цитирует, но чувствует, что «.. твоя истинно человеческая экзистенция лишь тогда «налична», когда ты действуешь как свободное существо, когда не даешь самому себе и другим людям превратить себя в объект манипулирования». Но другие-то воспринимают все иначе.. И платят деньги, и отворачиваются…

И даже Бэн.. Он не отворачивается, он не лжет. Он всего лишь не понимает..

«У тебя не менее интересная жизнь. А, может быть даже, — более.» «Почему ты так думаешь?» «Потому, что ты не зависишь ни от кого. Выбор всегда за тобой.» «Я сама выбрала себе одиночество?» «Возможно.» «Почему?..» Только и остается задать вопрос. Зачем ты начал этот разговор, Бэн? Как после этого довериться без ожидания очередного смертельного ожога.

Для Сью это приговор на закате еще одного дня, прожитого в мучительном ожидании чего-то: «Я знаю, что во всем виновата только я одна. Я слишком чувствительная и оттого беззащитная».

А жизнь — это что? Еще одна сигарета. Еще одна чашечка кофе. Еще один шоколадный пончик.. Еще одна порция макарон «Сезам» в бумажном стаканчике.. На скамейке в парке..

«Где еще встретишь такой милый городской шум…»

Порвалась струна…

На самом деле, таких людей в возрасте Сью (а ей где-то 35—38 лет) немного в любом городе. А уж в мегаполисах наверное и того меньше, поэтому так сложно эту драму воспринимать. Но Сью очень хорошая, с ней хочется хоть раз случайно столкнуться на улице, в кафе или приемной офиса в ожидании собеседования. Просто поболтать о пустяках, угостить кофе и разойтись. И больше никогда её не увидеть, но и не забыть!

Она наделена сексапильной внешностью и оригинальным мышлением, которое помогло бы ей получить любую работу. Кроме того, она способна найди общий язык с разного рода людьми и могла бы использовать этот талант себе во благо, но сознательно ограничивается себя случайным товариществом и пустяковым флиртом. И не смотря на то, что её нужда достигла своего предела, глубинные комплексы, истоки которых не понятны, не позволяют ей быть наглой в бесчисленных беседах с работодателями. Одиночество и неуверенность преследует её, но вся вина только в ней. Сью это понимает, но изменится не может. Пожалуй, один из лучших женских образов конца 90-х.

Вокруг изобилие и яркие примеры успеха. Казалось бы, иди и бери что тебе нужно, ведь многие мужчины только и ждут, когда появится возможность тебе услужить, но в том то и вся загвоздка — Сью не умеет брать. Может корень всех зол в самокритичности, может она думает, что ЕЙ нечем поделится или она недостаточно щедра с другими… Но разве может быть трепетная душа скупой?! А душа Сью трепетна, у неё душа подростка. Она бесшабашна и стремительна; может также резко остановится, как и прибавит ходу будь то разговор по-душам или получение кофе. В первой сцене она показывает грудь старику за чашку кофе, но делает она это так, что сразу понятно — это ребячество, а не развратный характер. Просто ей нужно кофе и ещё одно впечатление, которое бы заполнило резерв памяти о суетных бессмысленных днях одиночества. Все что делается от одиночества — не серьёзно; побег от одиночества — не самый лучший мотив для свершений. Но может быть я неправа, ведь если именно благодаря этому мотиву она наткнулась на того, кто захотел с ней длительных серьёзных отношений. Он, вполне успешный и надежный, полюбил её. Судьба преподнесла Сью шанс. Ей осталось только сказать слово, только протянуть руку, ответить только на одно письмо…

Наверное, этот фильм касается каждого, потому что он касается человека как такового на этой планете и в этом мире странного общества. И это при том, что история, показанная в фильме, конечно, ждет далеко не многих, и даже вряд ли хоть одного из нас.

Снято на грани документальности, но без кучи фактов о жизни человека. Думаю, картина художественная только своей оболочкой происходящего вокруг и с главной героиней (Сью), которой уже около 40, а у нее ни работы, ни накоплений, ни друзей, ни мужчины, ни родителей под боком, ни идей, ни энергии, ни удачи. Все эти «ни» по жизни очень важны и лучше бы ни одним из них не обладать. Тогда просто жить комфортнее, а у главной героини все это есть. И, увидев это в первые минут 20—30, понимаешь, что, как бы, все и дальше будет плохо, но, чем дальше тем оказывается все хуже, и ты смотришь на героиню уже как на самого себя, и самое интересное, что это может попробовать сделать каждый, если представит себя как раз без друзей, без удачи, без всего вышеперечисленного и вспомнит как строилась его жизнь до настоящего момента, что этому сопутствовало. И вот этот страх, что с каждым новым действием героини у нее ничего и не выйдет, ты просто уверен в этом и это подтверждается, вот этот страх, он внутри так сидит и до конца. Ну, у кого-то страх, у кого-то там сопереживание, как хотите. Все просто беспросветно. Жизнь подкидывает Сью друзей, дает какие-то надежды, пытается дать ей возможность обрести счастье с мужчиной, который появляется из ниоткуда и с которым казалось бы все получится, но Сью будто бы сама тянет себя вниз и как-то фаталистично, но завуалировано это выглядит.

И что все это такое, и что все это значит — это и есть загадка для зрителя, потому история показывается ни как драма на тему «а давайте-ка все вместе жалеть героя», а является неким размышлением на разные внутренние вопросы того, что такое человек, если он удостаивается такой жизни, на тему общества в котором он живет, на тему, возможно, в каком-то смысле судьбоносности жизни каждого из нас, когда ты не можешь вырваться из обстоятельств, не можешь вырваться из какой-то собственной убежденности, что твоя жизнь предопределена и ты должен ее так прожить. Все это видно через Сью, которая, по сути, себя не понимает и даже зная к чему все идет ничего не смогла бы с этим поделать.

Сью — это не образ каких-то людей, такие люди, конечно, есть, но это не образ. В ней нет ничего показательного, а в ее истории никаких моралей. Это просто человек в этом бездонном мире, в мире ненужных людей, где любой может исчезнуть и никто не заметит его исчезновения, это мир, где нет никаких важностей, а они выдуманы, что бы было веселее и быстрее жить, мир, где есть определенные правила судьбы и далеко не всегда их можно изменить, мир, где даже любовь не спасет от самого себя. И Сью как раз есть отражение этого мира.

Смотрела этот фильм давно — он потряс меня совершенно другим взглядом на Америку. Оказывается, существует не только Америка с небоскребами, богатыми и удачливыми красотками, где никогда не дует ветер и не идут дожди (если это не нужно по сценарию). Именно, другая Америка — вот что поражает сразу. Оказывается, что и отношение между людьми тоже бывают нестандартными (с повешенной улыбкой), и конец фильма может быть не хэппи эндом. Очень советую посмотреть!