Дрифтвуд (1997)

Тяжёлые, пенистые волны разбивались о берега удаленного ирландского острова. На миллионы брызг, что рассеивались ледяной изморосью в воздухе. Большой шторм завершался, и с последним валом волн на берег выбросило мужчину. Его имени не знал никто, даже он сам; его прошлое было слишком далёким и мутным, а настоящего он не помнил. И когда он уже ожидал смерти, к нему пришла жизнь, но только все не так просто будет дальше. И новый шторм не принесёт с собой благо.

Пятый полнометражный фильм ирландского режиссёра Ронана ОЛири, «Дрейфующий любовник» 1997 года, поставленный по одноимённому роману Ричарда Варинга, обманчиво кажется эдакой, весьма небезынтересной, между тем, вариацией кинговской «Мизери». Проигранная в ирландском морском мороке история обыкновенного безумия, спасения, что обернулось катаклизмами фанатизма безо всяких эвфемизмов. Но вместе с тем режиссёр ОЛири из истории заложника поневоле выводит совершенно иные мысли, да и драматургическая композиция самого фильма наталкивает скорее на жёсткий проигрыш мотивов Пигмалиона и Галатеи, только на сей раз, в соответствии с духом нового времени и законами жанра эротический триллер, роль Галатеи уготована безымянному привлекательному мужчине, которого прибило к берегам ирландского острова, а сам он был спасен скульпторшой Сарой. Относительно простоватый по режиссуре, без излишних всплесков стилистической эмоциональности, разыгранный крайне камерно, «Дрейфующий любовник» напоен истомой эротизма, что зиждется на хрупкой основе доверия. Но этого слишком мало, чтобы можно было избежать трагического развития событий — неминуемых здесь и сейчас, когда чужая злая воля пытается завладеть разбитым на осколки разумом. Впрочем, элементы триллера вклиниваются в повествование далеко не сразу; режиссёра сперва не интересует ничего конкретного, кроме создания своеобразной идиллии, куда по (не)счастливой случайности попал безымянный пленник памяти. Но за этими идиллическими зарисовками ухода Сарой за мужчиной, за наблюдениями за тишайшей природой острова, словно замкнутого на самом себе, видится не высказанная напрямую пока ещё тревога, которую вскоре выплеснут холодным душем психологического террора и террора физического. Идеальный мир разрушится за секунды, стоит вмешаться сомнению.

Она его слепила из того, что было, а потом, что было, то и полюбила. Причём так, как лишь способна полюбить коснеющая в тотальном одиночестве женщина. Осознавая, что перед ней человек с чистым листом вместо памяти, Сара затеяла игру на пересоздание собственного нечаянного спасенного, подменив понятие самого спасения и его цены беспрекословным подчинением. Вообще, быть спасенным женщиной — это и самое большое благо, и самое худшее проклятие. Ибо нет ничего хуже этого — быть обязанным той, в которую есть высокий риск влюбиться. Лучше уж забыться, заблудиться, чем осознавать, что цена такой благодарности слишком высока, и расплатиться до конца не удастся до самой смерти. А платить любовью — не жутко ли это, если это чувство не может возникнуть просто так, инерциально или путём неизбежного слома воли. И весь сюжет «Дрейфующего любовника» с его болезненными, истерическими отношениями главных героев проецирует мысль о том, что велика разница между утолением жажды плоти и постепенным подавлением души, которую заставить любить невозможно, особенно если и так ясно, что нет ничего, кроме лжи, сотканной любовно страстной паучихой, что изначально выдумала себе того единственного, распределила заранее роли в своем любовном спектакле, перед тем, как объект её фантазий был принесен штормовыми волнами, заранее сделала себя ведущей скрипкой в тех эфемерных отношениях, запрограммированных Сарой в томлении рокового одиночества. Но не в природе мужчины, тем паче прозревающего, быть ведомым, послушным, быть тем кого нет. Оттого и неизбежен побег от той, что не столько спасла, сколь часть души с собой забрала, украв идентичность и сам след личности, оставив эскиз. Но созданный ей герой романа оказался способен на большее, чем в свою очередь спасать её от неизлечимой болезни безумия.

Тяжёлые, пенистые волны разбивались о берега удаленного ирландского острова. На миллионы брызг, что рассеивались ледяной изморосью в воздухе. Большой шторм завершался, и с последним валом волн на берег выбросило мужчину. Его имени не знал никто, даже он сам; его прошлое было слишком далёким и мутным, а настоящего он не помнил. И когда он уже ожидал смерти, к нему пришла жизнь, но только все не так просто будет дальше. И новый шторм не принесёт с собой благо.

Пятый полнометражный фильм ирландского режиссёра Ронана О`Лири, «Дрейфующий любовник» 1997 года, поставленный по одноимённому роману Ричарда Варинга, обманчиво кажется эдакой, весьма небезынтересной, между тем, вариацией кинговской «Мизери». Проигранная в ирландском морском мороке история обыкновенного безумия, спасения, что обернулось катаклизмами фанатизма безо всяких эвфемизмов. Но вместе с тем режиссёр О`Лири из истории заложника поневоле выводит совершенно иные мысли, да и драматургическая композиция самого фильма наталкивает скорее на жёсткий проигрыш мотивов Пигмалиона и Галатеи, только на сей раз, в соответствии с духом нового времени и законами жанра эротический триллер, роль Галатеи уготована безымянному привлекательному мужчине, которого прибило к берегам ирландского острова, а сам он был спасен скульпторшой Сарой. Относительно простоватый по режиссуре, без излишних всплесков стилистической эмоциональности, разыгранный крайне камерно, «Дрейфующий любовник» напоен истомой эротизма, что зиждется на хрупкой основе доверия. Но этого слишком мало, чтобы можно было избежать трагического развития событий — неминуемых здесь и сейчас, когда чужая злая воля пытается завладеть разбитым на осколки разумом. Впрочем, элементы триллера вклиниваются в повествование далеко не сразу; режиссёра сперва не интересует ничего конкретного, кроме создания своеобразной идиллии, куда по (не)счастливой случайности попал безымянный пленник памяти. Но за этими идиллическими зарисовками ухода Сарой за мужчиной, за наблюдениями за тишайшей природой острова, словно замкнутого на самом себе, видится не высказанная напрямую пока ещё тревога, которую вскоре выплеснут холодным душем психологического террора и террора физического. Идеальный мир разрушится за секунды, стоит вмешаться сомнению.

Она его слепила из того, что было, а потом, что было, то и полюбила. Причём так, как лишь способна полюбить коснеющая в тотальном одиночестве женщина. Осознавая, что перед ней человек с чистым листом вместо памяти, Сара затеяла игру на пересоздание собственного нечаянного спасенного, подменив понятие самого спасения и его цены беспрекословным подчинением. Вообще, быть спасенным женщиной — это и самое большое благо, и самое худшее проклятие. Ибо нет ничего хуже этого — быть обязанным той, в которую есть высокий риск влюбиться. Лучше уж забыться, заблудиться, чем осознавать, что цена такой благодарности слишком высока, и расплатиться до конца не удастся до самой смерти. А платить любовью — не жутко ли это, если это чувство не может возникнуть просто так, инерциально или путём неизбежного слома воли. И весь сюжет «Дрейфующего любовника» с его болезненными, истерическими отношениями главных героев проецирует мысль о том, что велика разница между утолением жажды плоти и постепенным подавлением души, которую заставить любить невозможно, особенно если и так ясно, что нет ничего, кроме лжи, сотканной любовно страстной паучихой, что изначально выдумала себе того единственного, распределила заранее роли в своем любовном спектакле, перед тем, как объект её фантазий был принесен штормовыми волнами, заранее сделала себя ведущей скрипкой в тех эфемерных отношениях, запрограммированных Сарой в томлении рокового одиночества. Но не в природе мужчины, тем паче прозревающего, быть ведомым, послушным, быть тем кого нет. Оттого и неизбежен побег от той, что не столько спасла, сколь часть души с собой забрала, украв идентичность и сам след личности, оставив эскиз. Но созданный ей герой романа оказался способен на большее, чем в свою очередь спасать её от неизлечимой болезни безумия.

Этот малоизвестный британский эротический триллер, по сюжету слегка напоминает знаменитую «Мизери», но только вначале. Акценты в рассматриваемой нами картине смещены немного в другую сторону, но суть неизменна для подобного рода лент — это одержимость другим человеком, влечение, опасное всегда для разума и иногда для жизни.

Героя Джеймса Спейдера, обнаружив бездыханным на пустынном ирландском берегу и с признаками амнезии, главная героиня вначале спасает, потом она в него влюбляется, и все вроде бы у них обоюдно некоторое время. Но вскоре спасительница превращается в полное бешенства существо, которое не желает свободы для своего возлюбленного. Герой оказался заложником чужой воли и выход для него из этой ситуации до некоторой степени заранее предрешен.

Для меня этот фильм — история несовместимости и болезни, история еще одного рокового влечения, рассказанная с чисто британской отрешенностью и холодностью.

10 из 10

Женщины постоянно наступают на одни и те же грабли. Любя мужчину, они окружают его такой заботой, от которой становится тошно и в прямом и в переносном смысле слова, они начинают подменять мужчине и мать, и любовницу, и няньку, и сиделку, и так до бесконечности. А вместо ответного чувства порой получают отвращение, которое растет пропорционально их усилиям.

Историю Сары я восприняла с точки зрения женщины и с этой точки зрения я очень хорошо понимаю побудительные мотивы, движущие ею. Когда любовь становится маниакальной потребностью, очень трудно остановиться и трезво проанализировать ситуацию. Отношения, изначально построенные на лжи и умолчании, бесперспективны.

В стремлении удержать любимого мужчину Сара нагромождает одну ложь на другую, ограждая свой мир от любого вторжения извне, но ситуация в конце концов выходит из-под контроля и даже преступление оказывается недостаточным для достижения желанной цели. Грубо перефразируя цитату из фильма Содерберга: женщина ищет любви в сексе, а мужчина секса в любви. Для него секс — это только секс, ничего больше, для нее — доказательство любви. Казалось бы, мужчина без памяти — благодатный материал, лепи что хочешь, но нет, не получается. Человеческая душа более тонкая материя, чем кусок дерева, ее не удается обтесать под себя.

В течение всего фильма хочется крикнуть героине: — Сара, отпусти его! — если он захотел уйти, он уйдет. Его не остановит ни замечательный секс, ни твоя любовь, ни целый выводок детей, — мужчину не удержать такими глупостями. Он останется только в том случае, если сам того захочет. Не случилось. — Но я-то тебя не люблю! Я тебя не люблю! — кричит он Саре, когда все доводы исчерпаны, и все ее возражения против этого бессильны. Что женщина может предложить мужчине, который ее не любит? Тянуть всю жизнь ненавистную лямку из благодарности? Но ведь у него тоже второй жизни не будет. И что делать мужчине? Доживать в постылом браке, умереть до своей физической смерти? Человеческая жизнь слишком коротка, чтобы жить с кем-то из благодарности или из чувства долга, как бы жестоко это ни звучало.

Мораль сей басни (т. е. фильма) такова: не надо растворяться без остатка в другом человеке, всегда надо сохранять самодостаточность, чтобы не было мучительно больно…, и далее по тексту.

8 из 10