Подарок Стефании (1995)

Если я скажу, что «Подарок Стефании» один из самых черных и параноидально-депрессивных фильмов, которые когда-либо были сняты, то, скорее всего, это будет не так уж и далеко от истины. Причем, в, не столь длинном, ряду подобных кино новелл он будет находиться не на последних местах…

Двенадцатилетняя Стефания не хочет учиться, вместо этого она предпочитает одиноко бродить по, залитым солнцем, улицам небольшого Швейцарского городка. «Ты должна усердно учиться!» — твердят ее работящие родители, видя, что дочь уже собираются исключить из школы. «Почему?» — отвечает Стефания.

- Ну как, ты должна встать на ноги, получить образование, чтобы быть счастливой…

- А зачем нужно быть счастливой?

- Каждый человек хочет стать счастливым, неужели непонятно…

Ей это было непонятно… Зачем? Почему? Для чего? На эти вопросы ей не могли дать ответа родители, зато могла их дать ее двойник-отображение в зеркале… А еще двое загадочных людей в черных костюмах… «Все девочки такие…» — втолковывала ей двойник из-за зеркала, сладострастно облизывая, вульгарно и вызывающе напомаженные, губы…

Параноидальные сны, в которых с дьявольской улыбкой, с огромным удовольствием, не уварачиваясь от брызгов крови, Стефания убивала дубинкой своих родителей, после чего, возвышаясь над обезображенными телами. Странные звуки из, пустующей внизу, квартиры… Постоянный прессинг родителей, твердящих ей о том, что она должна делать, их разговоры за ее спиной: «Она постоянно слушает одну и ту же пластинку…». Пропавший младенец, о котором пишут все газеты, найденный ею мертвым в туалете нижней квартиры… И подарочные коробки — везде и всюду, с веселыми разноцветными ленточками… Все это — реальность Стефании. Реальность, которую она исследует, все ближе подходя к неизбежному финалу…

Я думаю, что даже и не стоит особенно распространяться про то, что данный фильм, снятый на черно-белую пленку и идущий немногим больше часа, занимает одно из самых почетных мест на полке с готической культовой классикой. Грим и образ героини. Медленная, однообразная, монотонная, и, уже сама по себе, вполне готичная, музыка. Оригинальная, минималистичная операторская и режиссерская работа… Все это — составляющие «готической культовости» фильма, но есть и еще кое-что — намного более важное и ценное, то, что делает этот фильм шедевром, а именно — общий антураж и меланхолично-параноидальная депрессия, воплощенная в нестандартном, неклешированном сюжете и его, исключительно адекватной, реализации…

10 из 10

«Слал небесам мольбы — ответа нет. Я вопрошал себя ежечасно, что я в глазах Господа? Теперь я знаю: ничто. Бог меня не видит, Бог меня не слышит, Бог меня не знает. Нет никого, кроме меня, я сам решал, какое зло чинить. Я сам избрал добро. Я жульничал: я творил чудеса. Сегодня я сам обвиняю себя…»

Сте-фа-ни-я, Стефания, просто Стефи. … Дикая нимфетка с чёрными волосами и Беатриче, Лаурина и маленький демон во плоти, «свет жизни» и «огонь чресел»… Из под складки припухлых губ бодро струится кровь, но лицо озаряет неописуемо благородный свет, какой человек излучает лишь в секунды абсолютного покоя. Тело бездыханно возлежит на полу в позе натурщицы, но оделась она, как на праздник. Сколько ей было? Двенадцать.

Мэтью Зайлер намертво берет твоё внимание завязкой, а потом наяву воплощает утверждение, что «кино — это великая иллюзия». Только иллюзия не в негативном её понимании, а в смысле своей обособленной, неповторимой, будоражащей вселенной, где фантазия автора есть альфа и омега, где она творит чудеса. Ведомый им под гипнотический минорный звукоряд, ты погружаешься не в заурядный швейцарский городок, а в странный монохромный мир. Вязнешь, как муха в варенье, в его декадентской атмосфере, вялотекущем, а от того необъяснимо ужасающем ритме жизни. И когда автор начинает перелистывать страницу последних дней своей героини, ты понимаешь всю трагическую предопределенность её судьбы в этой безбожной среде. Спастись не было ни единого шанса. Она просто родилась не в то время и не в том месте.

По сути здесь, конечно, есть место и явной социальной сатире и реализму, но уникальные аудиовизуальные решения этой низкобюджетной, малоизвестной и недооцененной ленты любой быт сметают, как крошки со стола. В родителях Стефи узнаются знакомые архетипы слепых и ведомых воспитателей, неспособных проникнуть во всю глубину реальных проблем своего ребенка. « Я понял, как помочь Стефи», — хвастается папа, — «я записал её на дополнительные занятия». «А я — на уроки закона Божьего», — парирует мама. Даже банальные жалобы дочери, что «всё это так скучно», они принимают за инфантильность и лень. Но в реальности внутри там давно полыхает пламя протеста и против навязанного образования и против навязанной религии.

Зайлер фиксирует свою героиню в тот пубертатный период, когда твердая почва беззаботного детства оползнем уходит из-под ног. Половое созревание, поиск собственной аутентичности, собственной правды… Прежний, столь доступный, понятный и ясный мир исчезает на глазах — вместо него на тебя локомотивом несется новый, со своими сложностями, загадками и опасностями. Стефания сталкивается с проблемами каждого, понимающего, что он не выбирал себе родителей, да и жизнь, чёрт возьми, среду обитания не выбирал. Все мы — всего лишь гости в том, что было создано до нас. Поэтому неудивительна фаталистичность всего происходящего со Стефи.

- Знаю тебе трудно, но попробуй сделать усилие, возьми себя в руки

- Зачем?

- Чтобы из тебя что-то вышло.

- Зачем?

- Чтобы ты была счастлива!

- А зачем быть счастливой?

- Все хотят быть счастливыми

Наверное, не каждый в двенадцать задавался вопросами экзистенциалистов, но у нас героиня другого романа. Образы же Зайлера понятны — вирус взрослости, попадая в нетронутую, чистую клетку детства, расползается там омутом с такими чертями, о которых окружающие и предполагать не могли.

Что же дальше происходит со Стефи, может иметь много трактовок. Её отражение в зеркале говорит: «Я пришла умереть вместе с собой». Наиболее рациональный ум поищет здесь исключительно шизофрению, тем более, что сопутствующих факторов тьма, но не торопитесь с выводами. Да, можно представить, что пара малоприятных типов являющихся ей — не более чем плод фантазии и воображения. Что внутри Стефании давно поселился собственный дьявол, рождённый ею же, всеми её комплексами и отвращением к окружающему пространству. Но это — пожалуй, наименее интересная трактовка. Можно представить, что странные звуки из квартиры снизу — не более чем галлюцинации. Можно представить всё сном.

Зайлер не зря создает нам мистическую, макабрическую даже атмосферу. Наполняет её кучей странных персонажей, включает линию с пропавшим ребенком и дьявольской квартирой снизу. Всё-таки тяжело было избавиться от ощущения, что Стефания стала жертвой некой непреодолимой темной силы, которая уничтожает все лучшее, что только появляется на этой проклятой планете. Фильм — загадка в лучших традициях жанра. Хотите — ищите тут сюрреализм, хотите — шизофрению, хотите — метафизику. Любой вариант подойдет, ибо исполнено мастерски. Она, например, красится — и это момент перевоплощения, явление «второго я». И в то же время это второе я сыграно канувшей в Лету Сораей Да Мотой так убедительно, что нельзя избавиться от чувства, будто перед тобой демон из иного мира. Сразу вспомнился Набоков, отмечавший демоническую природу своих нимфеток.

Здесь четко прослеживается влияние и Вендерса и Линча, и, в особенности, «Отвращения» Полански. Тема отчужденности и, как следствия, схождения с ума в и без того инфернальном мегаполисе, здесь передается через проблему взросления. А, кстати, в некоторых аспектах малоизвестный и вечно непризнанный швейцарец даже превзошел мастеров. Он не склонен увлекаться малозначимыми мелочами и растекаться по древу. Всё сконцентрировано в часе экранного времени. А атмосфера какова — Зайлер одним монтажом путает тебя похлеще Питера Уира. За эту атмосферу нельзя не поблагодарить его полноценных соавторов: оператора Стефана Кюти и композитора Урса Визендангера. Одна только проходка Стефи по городу чего стоит — стедикам создает эффект, будто она не идет, а плывет, и эпичность происходящего зашкаливает. Это не просто проходка — это крестный путь. А скрипки стонут ей в след… Странно, что эти двое не создали впоследствии ничего похожего. Впрочем, как и сам режиссер.

«…Один лишь я мог отпустить свои грехи. Я — человек. Вот и началось царствие человека на земле. Я буду палачом и мясником… Я не отступлю. Заставлю их трепетать от страха передо мной, раз нет иного способа их любить. Буду повелевать, раз нет иного способа их любить. Буду одинок под этими пустыми небесами — раз нет иного способа быть вместе со всеми. Идет война — я буду воевать» (Сартр. Дьявол и Господь Бог).

10 из 10

Посмотрела этот фильм дважды: 11-ти летним ребенком и 27-ми летней женщиной. Что запомнилось тогда: черно-белые тона, странная ровесница, обманывающая родителей и прогуливающая школу, очень мрачная музыка и вся атмосфера фильма в целом, одно и тоже платьице на девочке каждый день, одна и та же музыкальная пластинка, а в конце фильма вообще ужас. Не знаю почему, но тогда этот фильм врезался в память неокрепшего 11-ти летнего ребенка, он не произвел ни плохого ни хорошего впечатления, он просто запомнился и еще не раз, в течение последующих 16 лет, сюжет и название фильма всплывали в моей памяти. Нет, тогда, после просмотра фильма, я не стала врать родителям, не стала прогуливать школу, не общалась с сомнительными личностями и так и не научилась курить. И вот спустя 16 лет сюжет «Стефании» снова всплыл в моей памяти, я попробовала найти его в интернете и, к удивлению, нашла и снова посмотрела.

Что я могу сказать сейчас, вроде бы обычная семья: мама с папой, 12-ти летняя дочь, обычный дом, обычная квартира, обычные школьные будни для девочки, обычные рабочие будни для родителей и так каждый день, все это скучно, нагоняет тоску и это прекрасно понимает юная Стефания, поэтому любимым развлечением для девочки становятся прогулки по улицам, зачем ей ходить в школу ведь все равно оставляют на второй год. За весь небольшой хронометраж фильма я не увидела ни одного друга у девочки, соответственно ей не с кем общаться, не с кем играть (может поэтому она и не ходит в школу?), а раз нет друзей, то и не с кем провести время, поговорить о своих проблемах, никто не выслушает, не повлияет. Но сразу возникает вопрос: «А как же родители?» когда нет общения и поддержки со стороны друзей, их может заменить родительская забота и любовь, но и тут режиссер вводит меня в тупик, родители не интересуются жизнью дочери (ведь она еще ребенок, как им кажется, какие могут быть проблемы у ребенка), «Нужно постараться» — говорят они, а как дошло до того, что дочь прогуливает школу и из-за этого остается на второй год им не важно. Родители не могут ответить на вопрос дочери «Зачем и почему?», не важно им «зачем и почему» раз так делают другие люди, значит так принято и так надо делать. Не имея ни друзей, ни ответов со стороны родителей, ни жизненных ориентиров, в весьма сложном для героини возрасте Стефания предоставлена самой себе, что приводит к весьма печальным последствиям.

Очень понравилась главная героиня, жаль что она больше нигде не снималась. От себя хочу добавить, что девушкам до 16-ти лет смотреть не рекомендую, не у всех такая крепкая психика с детства, как у меня (за это спасибо моим родителям).

А за фильм конечно

10 из 10

Стефания, Стефания, сладкая, порочная малышка Стефания, квинтэссенция мрачного, сексуального, меланхоличного и садомазохистского в одной маленькой милой девичьей головке. Видимо господин Матьё Сельер знает в этом толк! А юная дебютантка Сорайа Да Мота с явным удовольствием вживалась в роль мрачной нимфетки, разгуливающей по дому со странной коробкой, ведущей беседы со странными людьми и подслушивающей под дверью странной квартиры… Что из этого было реальностью, а что фантазией, лавирующей где-то на краю бреда? Стефания завернула себя в коробку, доведя до грани все деструктивные тенденции, расцветшие в ее юной душе. Этот великолепный гротеск, убедительный минимализм и режиссерская безапелляционность в сочетании породили самый неоднозначный и завораживающий независимый фильм. Это час настоящего мрачного безумия и возведенного на пьедестал подсознания в черно-белых тонах.

Можно, конечно, говорить о родителях Стефании, об их отношениях, о трудностях переходного возраста (о том, в общем, о чем снято уже великое множество самых разнообразных фильмов), тем самым отводя глаза от лучшего в этом фильме — неприкрытой болезненной сексуальности и фантазий, выраженных через сюрреалистические образы, наполняющие собою мир Стефании. И, конечно, не так часто увидишь столь открытый детский промискуитет, со смаком распробованный смелыми создателями. Режиссер покорил меня своей честностью и открытостью, с которыми он обнажал перед нами девичье либидо. Стефания захватывает губами соску, Стефания размахивает булавой и разносит головы родитеям, Стефания красит губки, которыми очаровательно улыбается лишившему ее девственности бандиту! Эта девочка обворожила меня. Она, словно сошедшая с картин Стю Мида и переместившаяся на черно-белый экран, продолжает будоражить фантазию своего тайного наблюдателя. А явным наблюдателям, то ли реальным, то ли возникшим в ее фантазиях, она отдается с особым мазохизмом, таким же острым, как и садизм, который она направляет против своих родителей. Господин Сельер! Вы удивляете меня!

10 из 10,

конечно же.

Давно собирающаяся вдарить своим зарядом молния нарушила всю цветовую гамму жизненных составляющих, окрасив знакомую людскую бытность в черно-белый цвет, будто кто-то опустил рубильник на самое низкое положение, выключив подачу солнечной энергии. Насупившиеся тучи стали поливать землю своими соками, вживив истинный и постоянно загрязненный воздух, разукрасив давно закрепившиеся устои человеческой желчью и избитым веками поведением. И среди всей этой продолжавшейся серости познаёт уроки взросления 12-летняя Стефания.

Словно вычеркивая пункты из своего воображаемого списка задач, юная девочка выкуривает свою первую сигарету, активно начинает прогуливать школу, рискуя не перейти в следующий класс, лишается невинности с брутальным преследователем. Терпя периодически случающиеся нравоучения со стороны собственных родителей, Стефания внимает голосам подступающего взросления, следит за возникающими галлюцинациями и воображениями, которые только и твердят: «Убей! Убей! Убей!».

Изменяющаяся личность, четко решившая для себя, что в этой сущности ей счастья вообще не потребуется, чувствует уже в этом юном возрасте давящую усталость от своей нынешней оболочки. Подступающий к горлу ком, постоянная приходящая в голову идея, желание убить надоедливых родителей и отказаться от нынешней жизни овладевают красивой и сексуально притягательной Стефанией. Она с каждым разом подвергается все большему действию тяжелого периода, который означает перестроение абсолютно всего, начиная от мыслей и заканчивая уже определившейся итоговой формой, желающей новых ощущений.

В планы странствий на грани между воображаемым миром и реальностью уж никак не входит посещение занятий, школы, а зудящие над ухом избитыми фразами родители только довлеют, нагнетая на плод возникающих желаний ребенка, пытающегося определиться с истинным предназначением в дальнейших событиях. От родителей требовалось таких же банальных вещей, как и их постоянные фразы, т. е. поддержки и доходчивого объяснения всех интересующих девушку составляющих, а вместо этого их влияние оказалось пагубным, Стефания без опоры все больше оставалась обитателем лишь своего личного мира, где действуют правила ее собственного сочинения.

Пуская свою юную героиню Стефанию в странствия по коридорам взрослеющей личности, перемешивая реальность с мыслями, мечты со сновидениями, швейцарец Мэтью Сейлер с помощью этого фильма изображает всю серьезность переходного периода. Запутывая главное действующее лицо вместе со зрителем, не выделяя какой-то грани между настоящим и воображаемым, режиссер уделяет достаточно времени страдающей 12-летней девочки в исполнении актрисы Сорайа Да Мота, чья внешность просто неописуема обычными словами, окунаясь в ее мысли, желания, непонимания и разделяя девушку на две абсолютно разные сущности — настоящую Стефанию и дьявольскую Стефанию, тем самым подчеркивая внутреннюю борьбу каждого отдельно взятого человека.

«Подарок для Стефании» является неким изображением юношеских страхов наяву, которые с каждым разом все больше и больше погружают человеческий разум в свою власть, выдавая всяческие видения за реальные проекции жизни. Тем страшнее становится обитать на этой земле, если ты и сам расположен к изначальному унынию и бунтарскому складу по отношению к сложившейся домашней/родительской системе, когда весь твой дух изо всех сил пытается противостоять состоянию дел, а ты уже совсем изредка ощущаешь себя в реальности, слушая шизофренические внутренние голоса.

Такие фильмы явно не для всех, ведь от них так и веет искренностью подачи, которая заставляет нервничать и устрашаться, а также больным взглядом на все повседневное. И каждый здесь сам вправе решать, это бред или проявление гениальности, ясно одно, что после таких работ можно уже ничего и не снимать, как это и сделал Мэтью Сейлер.

Впервые смотрел по телевизору еще школьником. Фильм тогда произвел на меня очень сильное впечатление. С тех пор все хотел посмотреть его еще раз, но долго не мог найти.

Фильм — чёрно-белая, минималистичная, малобюджетная дебютная картина Мэтью Зайлера, ставшая культовой в кругах ценителей артхаусного кино. Говорят, фильм практически невозможно достать не только в России, но и в самой Швейцарии. Больше десяти лет назад он был показан по телевидению. Если верить Интернету, с тех пор он больше не транслировался. Кто-то тогда его записал на видеокассету — так фильм попал в сеть.

Главная героиня двенадцатилетняя Стефания, у которой странные отношения с родителями и вообще с жизнью. Она прогуливает школу, не хочет делать уроки, учиться ей скучно. Её хотят оставить на второй год, дома она все время слушает одну и ту же пластинку, на все «надо» родителей отвечает вопросами: «зачем?» и «почему?».

Родители говорят: «- Ты должна учиться, чтобы из тебя что-то вышло, чтобы ты была счастлива». «А зачем быть счастливой?», — спрашивает Стефания. «- Прекрати. Все хотят быть счастливыми — так устроено. И не задавай глупых вопросов», — раздражается отец. «Почему?», — спрашивает Стефания. Эти странные диалоги из реальной жизни настолько плавно перетекают и смешиваются со странным миром снов и наполненных насилием фантазий девочки, что трудно провести четкую границу, где кончается одно и начинается другое. Это странный, местами страшный, но, в тоже время, по-своему красивый мир.

Родители Стефании (как почти все родители) твердо уверены в том, что учат свою дочь тому, как нужно правильно жить. Но в мире, где от нас скрыты основные его законы и причинно-следственные связи, очень нелегко бывает разобраться, кто кого на самом деле учит. В результате Стефания делает очень неожиданный подарок папе на день рождения.

По-моему в качестве эпиграфа к фильму подошла бы цитата из эссе Сурата «Досуг в бесконечности»:

«Воспитание нельзя применять ко взрослому человеку, потому что он в нем не нуждается. Точно также нельзя уважать свободу ребенка, потому что он ею не обладает, а предоставить ему ее — значит убить его. Однако совершать насилие над ребенком этически оправданная и, более того, одобренная мера, тогда как совершать насилие над человеком, который думает, что он взрослый, общепринято считать чем-то аморальным. Это действительно аморально, так как не имеет ничего общего с коллективной моралью, суть которой в том, что свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Это не удивительно, ибо мораль слабых людей — это всегда лицемерие. Истина в том, что свобода человека не может закончиться нигде, потому что она нигде и не начиналась. Инфантильное мировоззрение лишает своего обладателя прав судить о чужой морали, поэтому решение всегда остается за силой. В конце концов, иллюзия свободы — это не личный выбор каждого, кто в нее верит, но результат влияния тех сил, которым выгодно, чтобы человек считал себя свободным.»

Фильм очень атмосферный, красивый, стильный, хотя местами и тяжелый. Многим, думаю, покажется очень странным. Но любителям артхауса, думаю, должен понравиться. Детям до 18 лет (особенно девочкам))) смотреть не советую.

10 из 10

Этот малоизвестный фильм представляет собой достаточно интересный эксперимент с использованием тонкой психологической драмы, изображенной в черно-белой сюрреалистической эстетике, для анализа странных течений полубольного-полунормального сознания взрослеющей девочки. Минимализм повествования вкупе с тягучей монотонной атмосфере создают необычное чувственное полотно. Причем, данный принцип ключевой, ибо применение логических объяснение к событиям экрана не только не позволяет раскрыть их суть, но разрушает всю нежную магию рассказанной истории.

Жаль конечно, что исполнительница главной роли не продолжила заниматься актерской профессией, ибо в ее дебюте была видна не только эффектная фактура готической нимфетки, но и способность поддерживать таинственность и скрытую элегантность на протяжении всего экранного времени.

Тема взросления редко становится объектом художественного осмысления в столь камерной и творчески смелой форме. Однако сведение на поле одного произведения нежности юного возраста и шизофренического бреда в мрачном, чернокнижном летописания, дает этой теме необычный ракурс, который безусловно должен быть исследован в других работах.

Не соглашусь, что фильм депрессивный. Да, он запредельно меланхоличный с примесями каких-то тягучих абсурдных мыслей. Но в нем я не увидел тотального бессилия и безволия. Мне кажется, зритель чувствует не общую обреченность и бесцельность существования в этом мире, а скорее, возникает понимание, что главная героиня — лишний человек в стиле Грибоедова. Юная Стефания не может найти себя, найти смысл своего существования. Как и многие подростки, она тяготится сожительством с родителями. Но ее поиск заканчивается только за 5—7 минут до конца фильма.

Это кино похоже на какую-то экспликацию внутреннего мира трудного, необычного, но в чем-то весьма развитого подростка. К своему возрасту Стефания перепробовала все и даже больше.

Великолепен антураж фильма: флегматичная медленная музыка, неторопливые движения, черно-белая общая картинка. Все в тему, ничего лишнего.

100 из 10

Если я скажу, что «Подарок Стефании» один из самых черных и параноидально-депрессивных фильмов, которые когда-либо были сняты, то, скорее всего, это будет не так уж и далеко от истины. Причем, в, не столь длинном, ряду подобных кино новелл он будет находиться не на последних местах…

Двенадцатилетняя Стефания не хочет учиться, вместо этого она предпочитает одиноко бродить по, залитым солнцем, улицам небольшого Швейцарского городка. «Ты должна усердно учиться!» — твердят ее работящие родители, видя, что дочь уже собираются исключить из школы. «Почему?» — отвечает Стефания.

- Ну как, ты должна встать на ноги, получить образование, чтобы быть счастливой…

- А зачем нужно быть счастливой?

- Каждый человек хочет стать счастливым, неужели непонятно…

Ей это было непонятно… Зачем? Почему? Для чего? На эти вопросы ей не могли дать ответа родители, зато могла их дать ее двойник-отображение в зеркале… А еще двое загадочных людей в черных костюмах. «Все девочки такие…» — втолковывала ей двойник из-за зеркала, сладострастно облизывая, вульгарно и вызывающе напомаженные, губы.

Параноидальные сны, в которых с дьявольской улыбкой, с огромным удовольствием, не уворачиваясь от брызгов крови, Стефания убивала дубинкой своих родителей, после чего, возвышаясь над обезображенными телами, вопила — «Да я же мокрая!», оголяя трусики… Странные звуки из, пустующей внизу, квартиры. Постоянный прессинг родителей, твердящих ей о том, что она должна делать, их разговоры за ее спиной: «Она постоянно слушает одну и ту же пластинку…». Пропавший младенец, о котором пишут все газеты, найденный ею мертвым в туалете нижней квартиры. И подарочные коробки — везде и всюду, с веселыми разноцветными ленточками. Все это — реальность Стефании. Реальность, которую она исследует, все ближе подходя к неизбежному финалу…

Я думаю, что даже и не стоит особенно распространяться про то, что данный фильм, снятый на черно-белую пленку и идущий немногим больше часа, занимает одно из самых почетных мест на полке с готической культовой классикой. Грим и образ героини. Медленная, однообразная, монотонная, и, уже сама по себе, вполне готичная, музыка. Оригинальная, минималистичная операторская и режиссерская работа… Все это — составляющие «готической культовости» фильма, но есть и еще кое-что — намного более важное и ценное, то, что делает этот фильм шедевром, а именно — общий антураж и меланхолично-параноидальная депрессия, воплощенная в нестандартном, неклешированном сюжете и его, исключительно адекватной, реализации…

В центре истории — двенадцатилетняя Стефания, ненавидящая родителей и спешащая стать «взрослой». Сложный переходный возраст и странные посылки в заброшенную квартиру под комнатой героини заставляют её сделать неожиданный подарок папе на день рождения.

В этой мрачной, вязкой, как сон, фантазии ярко и наглядно демонстрируется недалёкая философия несовершеннолетних максималистов — смерть воспринимается ими, как свобода (как минимум от мамы и папы).

Чёрно-белая, минималистичная, малобюджетная дебютная картина Мэтью Зайлера. Её вообще невозможно найти не только в Москве, но и на её родине — в Швейцарии.