Связанные насмерть (1988)

Так всё красиво начиналось… гламурная обстановка, лощеные Джереми Айронсы, придуманная братьями-близнецами интимная игра обещала некую интрижку…

Ближе к середине фильма случилось заскучать, но не досмотреть я уже не могла, причина тому — игра Айронса.

А дальше вступает в игру драма, завершением которой будут оглушающие финальные аккорды жуткой трагедии…

Когда Эллиот (более сильная личность из братьев) понимает, что его братец уже серьезно болен, предпринимает решительные действия… Оставляет его одного в запертой комнате и вспоминает о нем лишь через неделю… Простите, странно…

А еще у меня промелькнула идея, что может был только один доктор? И не было брата-близнеца, и всё происходящее с доктором Бевом — это психоделические последствия приема препаратов, ревности, сексуальной зажатости и неуверенности… и, как следствие, раздвоение личности…

Гениальная игра Джереми Айронса. Браво!

Летом прошлого года решил устроить себе более глубокое знакомство с Кроненбергом — злым гением североамериканского кино. Он был известен мне по весьма известному кинофильму «Порок на экспорт» запомнившийся красивыми, но жестокими сценами и изумительным сценарием.

На сей раз выбор упал на фильм «Связанные насмерть» чей трейлер завораживал красотой красных хирургических халатов.

На сей раз Кроненберг позвал одного из любимых актёров Джереми Айронса за которым закрепился образ галантного франта в душе которого жил истинный извращенец.

В этом фильме сей образ раскрылся сполна.

Он и его брат близнец — гинекологи. И они посвятили этому всю свою жизнь, находя прекрасное в безобразном. Они добились серьезных успехов на этом поприще, однако постоянно искали чего то нового, чего то острого, интимного, в которое они делили пополам.

Это очень близкий мне сюжет, ведь у меня подобная ситуация с собственным братом. Маэстро режиссер поднял на столько глубинные грани похоти и честолюбия, что порой мурашки по коже идут.

«чтобы понять его нам нужно выровняться»

Психовармакология ужасная вещь. Это путь который приводит их к конечной точке, точке невозврата.

Гениальный кинофильм. В полной мере раскрыты образы и проблемы двух главных героев которых блистательно исполнил Айронс сыграв две противоположности.

Подобные чувства возникают при просмотре кинофильма «Фаринелли — кастрат», однако в этом случае картина является более злободневной, более жестокой, и, в то же время элегантной.

9 из 10

В далеком 19-ХХ году, когда я и мой брат близнец поступили в 1-ый медицинский университет, кто-то из школьных друзей включил нам этот фильм. Нас некоторые основные моменты фильма не очень-то поразили. Близнецы — разные люди, каждый из нас — индивидуальность, и это распространенное дурацкое мнение о том, что нас можно перепутать — дилетанство сценаристов, которые вообще никогда с близнецами однояйцевыми не общались. Но, однако, тогда поразила нас игра Джереми Айронса. Поразило то, что всегда можно понять, кто из героев на экране — Беверли или Эллиот (мы даже проверяли, нет ли у Айронса близнеца-актера). Поразило то, что, скорее всего, мы с братом выглядим для других людей такими же разными, но такими же одинаковыми, как и Бев и Элли. С тех пор фильмов про близнецов мы не смотрели в принципе.

Прошли годы. Я хирург, брат — психиатр. В профессиональной жизни мы не соприкасаемся даже рядом, но встречаемся регулярно. А тут вдруг решили пересмотреть этот фильм. Вспомнить то, что было более 20 лет назад оказалось под силу мне, но оценить то, что мы посмотрели буквально вчера — субъективно нам обоим. Для меня: меня впечатлило. Для брата: меня впечатлило. История впечатлила снова. Режиссерская работа. Операторская работа. Но оценить математически… отдаю клавиатуру брату-близнецу-психиатру.

Здравствуйте!

Я тут выступаю не как врач-психиатр профессионально и не как брат-близнец биологически, а просто как человек-зритель. Я вообще не смог вспомнить, что нам когда-то показывали это кино. Джереми Айронса как актера знаю только по Королю Льву. И когда мне пытались доказать, что этот фильм я «смотрел», «обдумывал», «интерпретировал» кучу лет назад — я послал всех подальше. Память такая штука.

Но конкретно о фильме. Не привязываясь к глубокому смыслу, который пытался сюда привязать мой брателло. Это круто. Красиво с визуальной стороны, идеально — с аудированным каналом. Для желающих найти истории развития физических и психиатрических расстройств — вообще как пособие (именно так и развивается наркотическая зависимость).

Но самое главное в этом фильме для меня — игра Джереми Айронса. Он сыграл настолько разных двух людей, насколько мы с братом разными никогда другим не покажемся.

А если сложить 5 от меня и 5 от брата, то мы получим 10 для этого кино.

10 из 10

(по половине на каждого, так ведь???)

Дэвид Кроненберг, как и другой Дэвид, тот что Линч, всегда в своём кинотворчестве был склонен к выразительной и до некоторой степени мучительной рефлексии собственного витального опыта, с неочевидным, порой излишне завуалированным чёрной вуалью фрейдизма, вуайеризмом фиксируя те или иные перипетии своей жизни, будто заново их проживая и фактически прожевывая в своём авторском кровавом колесе мутаций, как это было, к примеру, в «Выводке», в котором достопочтенный режиссёр в период развода с женой не без садистского удовольствия предпочел выставить всех женщин не в самом лучшем, мягко говоря, свете. Не меньшей глубоко личностной интонацией обладает и фильм Дэвида Кроненберга «Связанные насмерть» 1988 года, являющийся экранизацией бестселлера «Близнецы» американской писательницы Бари Вуд, датированном еще концом семидесятых годов и написанном ей в сотрудничестве с Джеком Гислендом. В этой картине, сюжет которой сводится к любовному треугольнику из братьев-близнецов и одной актрисы, Кроненберг через призму Мэнтлов в сущности сфрустрировал своё истинное отношение к кинематографу как таковому. Что раскованный Эллиот, что геморроидальный Беверли — это аверс и реверс одного человека, что находится по ту сторону камеры, и этот человек, с патологической увлеченностью творящий гомункулусов в своём сознании и сознании зрителей, обнажает самое себя, свою внутреннюю борьбу в миг, когда в ткань повествования врывается актриса Клэр. Её появление нарушает естественный ход вещей, запуская совершенно иной, новый, деструктивный и деконструктивный механизм реальности. Неспешный, монотонный, анемичный и коматозный нарратив, эта реальность авторского сна, взрывается сюрреалистическими вставками, стены обыденности рушатся и разлетаются на клочки синего бархата и красного шёлка, происходит тотальная корректировка привычной реальности. И в ней в авангард выдвигаются не братья Мэнтл, терзаемые любовью к одной и той же женщине, но сама женщина, актриса, которую в финале Кроненберг фактически низводит до монструозного состояния, выбрав в общем-то кинематографический путь не академиста, но эдакого экстремиста, анархиста и нигилиста от мира кино с откровенно куотермассовскими замашками; актёры для Кроненберга, как и человек вообще, лишь материал для исследований на молекулярном уровне, но чаще лишь как сырьё для экспериментов. Причём «Связанным насмерть» можно вменить некоторую атипичность режиссёрского подхода; борясь с академичностью тем и фабул, но полностью так и не выдавив из себя Хичкока, Кроненберг снял «Связанных насмерть» в духе большого стиля, расчетливо вплетая мотивы Буало и Нарсержака.

Очистившись от сугубо кинематографической мысли, «Связанные насмерть» являются фильмом, в котором отношения между близнецами есть отражением двойничества и двойственности. Что если на самом деле брат один, а второй — лишь плод его больного воображения из-за невозможности к нормальному сексуальному опыту? Что если все вплоть до финала кошмарный сон, отторгающий личность девиантного доппельгангера? Причём грани между условно добрым Беверли и условно злым Эллиотом режиссером размыты до илистого состояния; Кроненберг не привлекает в качестве аргументов религиозную диалектику, не допуская в кадр ничего святого. Холодный и отстранённый, остраненный внутренне и лощенно ограненный снаружи, израненный трещинами рефлексии и сомнений, мир братьев Мэнтл есть тотальным отражением философской борьбы телесного, плотского, и духовного, платонического, тем примечательнее, что братья — гинекологи, исследователи и врачеватели женского естества. Авторское же восприятие двойственности скорее материалистично, чем метафизично; финальным актом и сопутствующими ритуальными сценами в духе бедняги Алистера Кроули Кроненберг парадоксально отвергает дух в сторону торжества плоти, руша дуализм по заветам Томаса Гоббса и натуралистичного монизма, в ленте обретающего яркую визуальную оболочку с кровавым мясом.

Но в то же самое время «Связанные насмерть» это кино о невозможности познания мужчиной женщины. Привычный для режиссёра медицинский аспект в этой картине решен как эдакий сюрреалистический арт-дивертисмент, а не как зловещий богоборческий кошмар. Лишив своих героев белых халатов, по сути убрав как таковую чистоту, и обрядив в кроваво-красные с отливом балахоны, Кроненберг придаёт гинекологии чересчур символический оттенок познавания потаенного. Но при этом и от Эллиота, и от Беверли истинная тайна женщины ускользает, как и от самого режиссёра, напрочь отказавшегося от ранних представлений о Женском как дьяволическом в «Выводке» и «Бешеной». Триолистический психологический ребус, загаданный Кроненбергом, по идее решается или в постели, в духе Фрейда, или в Красной комнате операционной, в духе Линча. Но извращенную сексуальность Кроненберг скрадывает, а Красная комната становится дверью в подсознательное и бессознательное, где непостижимое знание вечного вопроса» Что хочет женщина» трещит по швам алогичностью и антропоморфностью. Разрывая кровоточащую пуповину собственной идентичности, ментальные братья, не сумев совладать и овладеть объектом вожделения, переступают грань дозволенного, сознательно взрастив в женщине монстра без единого следа какой бы то ни было человечности.

Дэвид Кроненберг, как и другой Дэвид, тот что Линч, всегда в своём кинотворчестве был склонен к выразительной и до некоторой степени мучительной рефлексии собственного витального опыта, с неочевидным, порой излишне завуалированным чёрной вуалью фрейдизма, вуайеризмом фиксируя те или иные перипетии своей жизни, будто заново их проживая и фактически прожевывая в своём авторском кровавом колесе мутаций, как это было, к примеру, в «Выводке», в котором достопочтенный режиссёр в период развода с женой не без садистского удовольствия предпочел выставить всех женщин не в самом лучшем, мягко говоря, свете. Не меньшей глубоко личностной интонацией обладает и фильм Дэвида Кроненберга «Связанные насмерть» 1988 года, являющийся экранизацией бестселлера «Близнецы» американской писательницы Бари Вуд, датированном еще концом семидесятых годов и написанном ей в сотрудничестве с Джеком Гислендом. В этой картине, сюжет которой сводится к любовному треугольнику из братьев-близнецов и одной актрисы, Кроненберг через призму Мэнтлов в сущности сфрустрировал своё истинное отношение к кинематографу как таковому. Что раскованный Эллиот, что геморроидальный Беверли — это аверс и реверс одного человека, что находится по ту сторону камеры, и этот человек, с патологической увлеченностью творящий гомункулусов в своём сознании и сознании зрителей, обнажает самое себя, свою внутреннюю борьбу в миг, когда в ткань повествования врывается актриса Клэр. Её появление нарушает естественный ход вещей, запуская совершенно иной, новый, деструктивный и деконструктивный механизм реальности. Неспешный, монотонный, анемичный и коматозный нарратив, эта реальность авторского сна, взрывается сюрреалистическими вставками, стены обыденности рушатся и разлетаются на клочки синего бархата и красного шёлка, происходит тотальная корректировка привычной реальности. И в ней в авангард выдвигаются не братья Мэнтл, терзаемые любовью к одной и той же женщине, но сама женщина, актриса, которую в финале Кроненберг фактически низводит до монструозного состояния, выбрав в общем-то кинематографический путь не академиста, но эдакого экстремиста, анархиста и нигилиста от мира кино с откровенно куотермассовскими замашками; актёры для Кроненберга, как и человек вообще, лишь материал для исследований на молекулярном уровне, но чаще лишь как сырьё для экспериментов. Причём «Связанным насмерть» можно вменить некоторую атипичность режиссёрского подхода; борясь с академичностью тем и фабул, но полностью так и не выдавив из себя Хичкока, Кроненберг снял «Связанных насмерть» в духе большого стиля, расчетливо вплетая мотивы Буало и Нарсержака.

Очистившись от сугубо кинематографической мысли, «Связанные насмерть» являются фильмом, в котором отношения между близнецами есть отражением двойничества и двойственности. Что если на самом деле брат один, а второй — лишь плод его больного воображения из-за невозможности к нормальному сексуальному опыту? Что если все вплоть до финала кошмарный сон, отторгающий личность девиантного доппельгангера? Причём грани между условно добрым Беверли и условно злым Эллиотом режиссером размыты до илистого состояния; Кроненберг не привлекает в качестве аргументов религиозную диалектику, не допуская в кадр ничего святого. Холодный и отстранённый, остраненный внутренне и лощенно ограненный снаружи, израненный трещинами рефлексии и сомнений, мир братьев Мэнтл есть тотальным отражением философской борьбы телесного, плотского, и духовного, платонического, тем примечательнее, что братья — гинекологи, исследователи и врачеватели женского естества. Авторское же восприятие двойственности скорее материалистично, чем метафизично; финальным актом и сопутствующими ритуальными сценами в духе бедняги Алистера Кроули Кроненберг парадоксально отвергает дух в сторону торжества плоти, руша дуализм по заветам Томаса Гоббса и натуралистичного монизма, в ленте обретающего яркую визуальную оболочку с кровавым мясом.

Но в то же самое время «Связанные насмерть» это кино о невозможности познания мужчиной женщины. Привычный для режиссёра медицинский аспект в этой картине решен как эдакий сюрреалистический арт-дивертисмент, а не как зловещий богоборческий кошмар. Лишив своих героев белых халатов, по сути убрав как таковую чистоту, и обрядив в кроваво-красные с отливом балахоны, Кроненберг придаёт гинекологии чересчур символический оттенок познавания потаенного. Но при этом и от Эллиота, и от Беверли истинная тайна женщины ускользает, как и от самого режиссёра, напрочь отказавшегося от ранних представлений о Женском как дьяволическом в «Выводке» и «Бешеной». Триолистический психологический ребус, загаданный Кроненбергом, по идее решается или в постели, в духе Фрейда, или в Красной комнате операционной, в духе Линча. Но извращенную сексуальность Кроненберг скрадывает, а Красная комната становится дверью в подсознательное и бессознательное, где непостижимое знание вечного вопроса» Что хочет женщина» трещит по швам алогичностью и антропоморфностью. Разрывая кровоточащую пуповину собственной идентичности, ментальные братья, не сумев совладать и овладеть объектом вожделения, переступают грань дозволенного, сознательно взрастив в женщине монстра без единого следа какой бы то ни было человечности.

Совершенно пугающая тема близнецов. Страшная в своей психологической глубине связи — разные тела, мысли, характеры, но разные ли это люди на самом деле? Пожалуй, нет. И возможно ли «личное» счастье с женщиной для каждого из них — если «личное» может быть только одним на двоих?

Мутация внутреннего строения организма Клэр — это неизбежная мутация случая: когда-нибудь просто секс стал бы для одного из них чувствами. Это случилось сейчас — когда молодые ученые уже и не так молоды, и достаточно авторитетны, их талант позволяет говорить новое слово в науке и кажется, счастье-идиллия не прекратится. Но в самом этом накоплении энергии потенциальная угроза — эффект разорвавшейся бомбы, а Клэр — всего лишь детонатор. Этот подход оправдывает некоторые сюжетные повороты, которые кажутся не единственно-возможными — но здесь логика уступает место року.

После фильма, где атмосферное ощущение предопределённости и неотвратимости судьбы, возникает неразрешимый вопрос — а возможна ли вообще жизнь для близнецов в обычном ее понимании? Форма их существования слишком необычна — и невидимая связь в сто раз сильнее всех других энергетик. Что значит жить с самим собой в осязаемом теле — и как можно жить без самого себя, если можно?

Джереми Айронс справился с ролью (двумя ролями) великолепно. Во-первых, он один играл обоих близнецов — а значит ощущение «одного» человека реальнее, чем иллюзия «двойственности». Во-вторых — о двойственности. Умение Джереми играть на контрасте, переходить с одной эмоции на кардинально другую в короткое время (причем сохранять при этом всю ту джентльменскую английскую выправку, самоощущение) — все это достигло своего пика в этом фильме. И при том, близнецов можно различить — по концентрации энергии (потрясающе исполненная находка Айронса): строгий, внутренне подтянутый, с напряжением в области шеи — а потому с энергетикой мужчины-защитника — Элиот; и мягкий, более нуждающийся в защите, с расслабленными плечами и чуть откинутой назад головой (за счет расслабленной шеи) — близнец с почти «женским» именем Бев.

Кроме всего прочего это еще и история о несвободе (и о необходимости «сравняться» независимо от высоты уровня — несвободен не только более слабый, но и более сильный). Но получив свободу непомерной ценой «разделения»-избавления от более сильного брата, от которого зависел, — сможет ли более слабый занять его место в условной иерархии, сможет ли воспользоваться этой свободой — или во всем этом уже не будет смысла. Не будет. Ведь как можно жить, убив в себе себя?

Талант Кроненберга по истине уникален. Его работы способны проникать в самые глубины человеческой души, выворачивать наизнанку все потаенные человеческие страхи и пороки. И «Связанные насмерть» является одной из наиболее сильных картин. Нам представляют братьев-близнецов, избравших своей профессией гинекологию. Надо сказать немного странный выбор для двух братьев. Можно понять если отдельно взятый человек решил посвятить себя этому ремеслу, но когда вдвоем… Впрочем, если учесть влечение близнецов с самого детства к сексуальной стороне жизни, то вопросы быстро отпадают. Я не стану вдаваться в излишние подробности касательно сюжета, отмечу те посылы фильма, что заставили меня прибывать в тихом ужасе (в хорошем смысле).

Прежде всего меня поразили отношения между братьями. Это не просто 2 близких родных человека, они действительно являются одним целым, поделенным надвое. Несмотря на заметную разницу в характерах, они способны феноменально чувствовать друг друга, понимать. Удивительно показано как они делят между собой женщин. Когда Эллион подцепит очередную барышню и проведет с ней ночь, он твердо настаивает на том, чтобы Бев пошел к ней на свидание и сделал с ней тоже самое. — Мы все должны делить между собой, и женщин-, говорит Эллиот своему брату. При этом они совершенно не испытывают какой-либо брезгливости. Наоборот, их даже возбуждает этот факт, они ощущают эйфорию от того, что женщины принадлежат им обоим. Сцена где они втроем в обнимку танцуют с коллегой по работе заставляет широко открывать глаза на происходящее. Они искренне и страстно прижимаются друг к другу, девушка получает удовольствие в объятьях мужчин, а братья от ощущения близости друг друга. В постельных делах оба проявляют изобретательность. Например привязывание к кровати жгутами женщин с фиксацией медицинским ножницами. Возьму на заметку))

Но размеренная жизнь двух гинекологов ломается с появлением в их жизни актрисы Клэр. Для Эллиота она очередная временная потеха, но Бэв смотрит на нее совершенно другими глазами. Он влюбляется в нее и, похоже, впервые в жизни. Бесплодная нимфоманка, страдающая от наркотической зависимости, которая ей служит как стимулятор для более ярких ощущений для секса, становится объектом обожания врача. Ревность, сомнения, страх перед собственным братом, что он может ее забрать себе, все это в гипертрофированной форме крутится в голове Бэва. В итоге он сам начинает принимать наркотические средства. Постепенно его сознание начинает сходить с ума, реальность предстает в каких-то диких тонах. Мысли о том, что у все большего количества женщин внутренне строение имеет природные патологии, заставляет его принимать безумные решения о проектировании новых хирургических инструментов, скорее похожих на орудия пыток инквизиции. Больше всего меня поразил момент в операционной, когда Бэва медсестра облачала в красный хирургический халат. Не знаю, что конкретно хотел сказать этим Кроненберг, но это было очень похоже на добровольной восхождение Христа на Голгофу. Раскинутые в сторону руки, пронзительный взгляд, устремленный на встречу неминуемого. Я смотрел этот момент затаив дыхание. Торжество и трагичность в одном мгновении безумно поразили меня. Эллиот, понимая какая опасность грозит им обоим пытается всеми силами вытащить брата из этой пропасти, ведь они единое целое, разделенное утробой матери на 2 половинки. Все что происходит с одним, немедленно отражается на втором. Борьба за обоюдное выживание висит как Дамоклов меч над Эллиотом, но…

История о жертвенной любви между братьями задевает самые тонкие струны души. Они готовы на все ради взаимного благополучия, цена не имеет значения. И если обстоятельства складываются для них фатальным образом, то взявшись за руки, они с улыбкой пойдут на встречу своей общей судьбе. Эллиот и Бэв осознают, что в этой жизни, кроме друг друга им больше никто не нужен. Но могут ли оставаться такими до конца дней своих? Неужели каждый их них не достоин того, чтобы найти ту единственную, которая сможет наполнить их жизнь новыми чувствами, ощущениями? Они в глубине души признают это. И не смотря на глубочающую любовь друг к другу, они должны быть разделены. Должны хирургически отделиться как сиамские близнецы. Но будет ли жизнь после этого иметь для них какой-то смысл?

9 из 10

Элиот и Бев — сиамские близнецы. И пусть нас не удивляет, что у каждого из них свое тело. Они едины, как един разум. Они воплощают единство сознания.

Хотя они разные. Один слабее, другой сильнее, видимо один родился раньше, как это обычно и бывает, но в данной семантике это не существенно.

Они могут любить других людей, могут быть по-разному зависимы от наркотиков, но и это не суть.

Они не могут быть в разлуке, все их существо должно слиться, оно стремится к этому. И лишь смерть одного смогла остановить эту карусель событий. Все. Их жизнь должная была перестать биться в их сердцах, для того, чтобы они могли быть свободны.

Им двоим, в отличие от нас, не нужна жизнь как таковая. Они не зависят от прогноза погоды, от вкусного завтрака в постель. Это лишь иллюзия бытия. Они же искали истинное существование, существование вне тела, но с единым разумом.

Операция, для которой подойдут даже вымышленные инструменты, предназначенные для женщин мутантов (может таковой они считают и свою мать), — чисто Кроненбергский прием. Наркотик в качестве обезболивающего, праздничный пирог с лимонадом и сентиментальные разговоры — не кажется ли нам, что все это просто аперитив, как рюмка водки перед ампутированием конечностей. Было бы глупо считать, что Кроненберг не смог обойти свою излюбленную тему с кровавыми кишками и взрывающей мозг нагой плотью. В «связанных насмерть» — это апофеоз существования близнецов, воплощение их истинного желания (хотя сами себе они не отдают в этом отчета).

Может и работа гинеколога (человека, который работает с внутренними органами) была им дана для того, чтобы они доходчивее осознали все несовершенство человеческого тела, его уродство и непрактичность.

Да, Кроненберг в этом произведении отошёл от телесного рассказа и перешел к «блужданию» по мозгу. Сложно сказать, что интереснее у него выходит. Это просто кино, о котором хочется говорить, всем и с высокого дворца в сюрреалистическом стиле.

9 из 10

Близнецы. Из различных научных(и ненаучных) исследований людям стало известно о практически духовной связи между близнецами, плавно проистекающей из внешнего сходства. Однако подобное сходство может стать и трагедией в жизни двух идентичных и родственных людей. Братья Мэнтл, Эллиот и Беверли, являются вылитыми копиями друг друга, они добились немалых успехов в области гинекологии, но они очень разные по натуре люди. Но однажды жизнь братьев, привыкших к собственному положению и активно пользующихся своей идентичностью, резко меняется с появлением Клэр.

«Связанные насмерть» — один из наиболее известных и культовых фильмов знаменитого канадского режиссера Дэвида Кроненберга. Взяв за основу фильма роман «Близнецы» американской беллетристки Бари Вуд, Дэвид Кроненберг создал странный и притягивающий фильм, исследующий проблему человеческой самоидентификации и исследования девиантности человека, его склонности к патологическим проявлениям, губительным, в первую очередь, для разума.

Фильм снят в характерной для режиссера сюрреалистической и жуткой манере, великолепно воссозданной оператором Питером Сушицки.

Актерская игра заслуживает наивысших похвал. Джереми Айронс гениально и мрачно сыграл Эллиота и Беверли, воплотив в них еще и разные стороны людской натуры, тьму и свет, Дьявола и Бога. Не менее великолепно справилась со своей ролью Женевьев Бюжо, отлично сыграв Клэр и создав противоречивый и интересный образ.

Говард Шор, постоянный композитор великого канадского кинопровокатора, написал к фильму стильный и гипнотизирующий саундтрек, создающий в фильме незабываемую сюрреалистическую атмосферу.

Я рекомендую этот необычный, одновременно и драматический, и жуткий фильм всем ценителям творчества Дэвида Кроненберга и просто поклонникам авторского кино.

10 из 10

Абсолютно идентичные близнецы Беверли и Эллиот Мантле работают в гинекологической клинике. Эллиот, как более искусный и искушенный в сердечных делах, не упускает случая, чтобы соблазнить пациентку, а затем отдарить ее застенчивому Беверли, о чем обманутые дамы, как правило, не догадываются. Но когда их клинику посещает кинозвезда Клер Ниво, Беверли влюбляется в неё первым.

Серьёзное увлечение одного Мантле всё сильнее распаляет интерес другого, который по привычке начинает делить с Клер постель по очереди с братом. Клер далеко не сразу осознает, что стала любовницей сразу двух мужчин. Постепенно братья всё глубже погружаются в пучину запретного. Подогреваемое наркотиками и алкоголем воображение начинает носить клинический, а с какого-то момента уже чисто параноидальный характер и приводит к откровенным издевательствам над пациентками.

Близнецы в трактовке Дэвида Кроненберга, всегда питавшего интерес к жутковатым и патологическим историям («Бешеная», «Выводок», «Сканнеры» и, конечно, «Муха»), уподобляются сиамской паре — настолько существенно их взаимное влияние, зависимость и фатальная тяга друг к другу. Одно сознание, разделенное на два физических тела, рано или поздно должно было привести к психическим отклонениям. Название фильма можно перевести двояко — это не только «связанные намертво», но в то же время и «связанные смертью», поскольку именно смерть становится единственным выходом из тупиковой ситуации соперничества и непреодолимой зависимости братьев.

Сюжет, позаимствованный из романа «Близнецы» (1977), рассказывавшего о реальных братьях Маркус, покончивших с собой в 1975-м году, предоставлял Кроненбергу возможность проявить свою оригинальную фантазию, в данном случае насытив историю необычными конструкциями и изобретениями из области гинекологической практики. Почти патологическая тяга режиссера к физиологическим проявлениям возымела чрезмерный эффект: некоторые зрительницы после просмотра фильма начинали испытывать фобию по отношению к специалистам по женским проблемам.

Но если о дурном вкусе постановщика здесь и можно говорить, то только лишь с оговоркой, что он всё же не превалирует над профессионализмом. Фильм собрал массу регалий — 11 национальных канадских премий «Джени», приз лучшему актеру на фестивале фантастического кино в Порто, Гран-при фестиваля фантастических в Авориазе — и долгое время был самым премированным из всех творений Кроненберга.

Джереми Айронс, приглашенный на двойную главную роль, не без опасений приступал к работе, боясь, что сомнительная идея может негативным образом отразиться на его карьере. Однако искушение сыграть сразу две роли внешне одинаковых, но всё-таки не абсолютно идентичных братьев, оказалось сильнее. Более того, через пять лет Айронс вновь рискнул поработать с канадским режиссёром, снявшись у него в «М. Баттерфляй».

«Связанные насмерть» — очень глубокий, чувственный фильм великого Дэвида Кроненберга. Каждый раз, смотря его фильмы, я ощущаю всю дрожь, которой он пропитан. Этот человек великолепно умеет передавать чувство страха, беспокойства за персонажа. Именно так должны снимать фильмы режиссеры, чтобы мы поверили в происходящее.

Непосредственно переходя к фильму, могу сказать, что тема близнецов, их отношения к друг другу, чувства, все это показано настолько правдоподобно, что ты начинаешь задумываться о том, что было бы с тобой, если бы ты был на их месте. Джереми Айронс сыграл именно так как нужно было. Он показал двух людей в одном обличии, два разных характера.

Есть фильмы, после которых ты начинаешь интересоваться актером, смотреть фильмы с его участием дальше, с этого фильма и началось мое знакомство с Джереми Айронсом.

Заканчивая хочу сказать, что это один из самый лучших фильмов Кроненберга, лично на меня он произвел сильное впечатление.

Их легко спутать — они идентичные близнецы. У них еще фамилия говорящая — Mantle (созвучно с Mental). Различить их можно так: Беверли — легко ранимый, чувствительный очкарик, а Эллиот — развязный и развратный (обоих играет субтильный британец Айронс). Оба с ранних лет были одержимы сексом, только Беверли — в теоретическом плане, а Эли — в практическом. Оба учились в Кембридже. Оба работают гинекологами. Оба запали на одну и ту же пациентку — кинозвезду с тремя матками (Бюжо). Оба сядут на иглу.

Сразу после заманчивых титров с языческой дребеденью и солнечным Шором становится ясно, что «Dead Ringers» — одна из лучших картин в богатой фильмографии канадца-извращенца. Кроненберг, не изменяя себе, сначала исследует занимательную тему в юмористическом ключе, потом — в трагическом. То, что начнется как неторопливая, но уверенная разговорная драма, ловко обдурит, а когда отвлечешься — оглушительно ударит по затылку. От этой обманки во рту появляется какой-то садомазохистский привкус, а мозги лихорадочно переосмысливают последние два часа жизни. Кроненберг по-прежнему очарован Фрейдом (через двадцать лет он наконец-то воплотит мечту в реальность и снимет байопик про австрийского шарлатана), а эротизм, что весьма ново, воплощен не в чудовищных по своей натуралистичности сцен секса, а в редких полунамеках и экивоках («Вас, наверное, легко различить может только тот, кто ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОРОШО ЗНАЕТ», — с придыханием говорит дива за обедом в ресторане). Никогда еще он не заходил так далеко в поисках красоты в уродливом — это, наверное, самый дистиллированный, самый искренний Кроненберг из всех. Столь же прекрасный, сколь разрушающий. «Правда ли, что среди врачей больше всего наркоманов?» Правда, детка. Правда.

9 из

Перед нами явный пример тех фильмов, после которых зритель может ощутить в своих жилах острую ледяную кровь, что еще долго не будет поддаваться подогреву, будоража тело, заставляя его извиваться, как ту ядовитую змею, бьющуюся в конвульсиях во времена поиска добычи ради удовлетворения собственного чувства голода. Это то, что лучше всего получается у Дэвида Кроненберга, устраивающего со своим зрителем обычно некое подобие сеанса психотерапии, не поскупившись как средств, так и возможностей, а самое основное оружие, оно же и панацея, что у него есть — это картины.

После тревожащего душу музыкального сопровождения Говарда Шора нашим взорам предстают два брата-близнеца в исполнении Джереми Айронса, которых визуально невозможно отличить друг от друга, сами же различия станут вырисовываться лишь спустя какое-то время тщательного анализа, что обнажит индивидуальные черты их характеров, способов поведения и т. д. Оба они являются известными в своем городе, а то и в стране профессионалами, которые занимаются лечением женского бесплодия, гинекологами, проводящими эксперименты, вводя в оборот прогрессивные средства, способные в той или иной степени помочь справиться с недугом.

Братья, являясь близнецами, способны ощущать обоюдное состояние на самых максимальных расстояниях, принимая сигналы тревог где-то глубоко внутри себя. Кроненберг весь фильм посвящает изучению сущности близнецов, которая по своей сути может быть обозначена единой и нераздельной. «Dead Ringers» основывается на романе, выпущенном в 1977 году, и, опираясь на него, канадский режиссер, подвергает зрителя уязвимости быть вовлеченным в единую композицию из нагнетаемой атмосферной целостности, что из ординарной истории постепенно перетекает в щекочущий нервы алгоритм.

Почувствовав, что твои собственные мысли выпрямились, словно гитарные струны, которые вот-вот и подвергнутся игре, представляется возможным пытаться все переваривать, наблюдая, какими именно взаимозависимыми являются Эллиот и Беверли. Этот родственный союз поддержки и понимания, берущий свое начало из самого детства, способен разрушиться, потянув за собой все основание, и из-за какого-то единого внешнего фактора, будь то даже наркотические средства, что захватив одного, будут, словно трясина засасывать и другого, вынуждая, пока это еще представляется возможным принять какие-то спасительные меры.

Помимо внушительной щепетильности, кроненберговской стилизации и ранящей атмосферы, фильм «Связанные насмерть» запоминается, конечно же, исполнителем двух основных ролей — Джереми Айронсом, чью работу можно назвать более чем просто отлично исполненной, она выверенная, заставляющая только восторгаться. Да и всеми своими механизмами картина Кроненберга оставляет не просто след, а вмятину в мозгах зрителя, вынуждая обрабатывать увиденную историю и весь усвоенный поток информации.

Наша жизнь похожа на огромный мега-супер маркет, в котором предлагается все, что душе угодно, но проблема состоит лишь в том, что нам самим не ясно, что именно нам нужно. Эта проблема усугубляется значительно, если следует остановить выбор на чем-то одном двум совершенно разным людям. Именно такую, неразрешимую проблему диктует судьба двум близнецам Эллиоту и Бэверли когда они впервые в жизни вынуждены разъединить свои души из-за женщины, в которую отчаянно влюблен один из них. Результатом этого насильственного отчуждения стал духовный разрыв между двумя людьми, которые жили много лет одной жизнью, и как следствие, поиск потерянной гармонии и умиротворения в наркотиках. Это трагедия. И, надо сказать, гениально сыгранная одним актером — Джереми Айренсом. Ранее он мне представлялся некой «темной лошадкой», актером, который с одной стороны, не был никогда замечен в какой-нибудь проходной чернухе, а с другой, не сыграл сколько-нибудь заметной или выдающейся роли («Лолита» не в счет), и эта его работа навсегда перевернула мое ложное представление о уровне актерского таланта Джереми Айренса. Если бы он не сыграл больше ни одной роли, то и тогда он стал бы для меня одним из самых выдающихся драматических актеров современности, поскольку персонажи, которые он создал в «Связанных насмерть», просто незабываемы. Они так реальны, и живы, что невольно начинаешь как бы жить их жизнью, подключаешься «пуповиной» своего сознания к их судьбам, чаяниям, чувствам.

Психологический накал картины трудно переоценить, Кроненберг, как заправский хирург препарирует мысли, судьбы, мотивы героев его картины, пытаясь как бы достигнуть той глубины, которая раскрываясь, должна ужаснуть зрителя своей уродливой правдивостью, и у него это получается даже лучше, чем, может, этого хотелось бы.

Фильм для тех, кто не может удовлетвориться поверхностными ответами на вопросы по темам страсти, жизни, родства, смерти, в общем, не для всех.

9 из 10

Канадский режиссер Дэвид Кроненберг, как всегда увлеченно исследуя человеческие патологии, обратился к роману американской писательницы Бари Вуд (по ее книге «Глаза куклы» Нил Джордан поставил триллер «Во сне» с Аннетт Бенинг) под названием «Близнецы», который в соавторстве с Джеком Гислендом был написан еще в 1977г. В отличие от многих режиссеров, использующих патологию больше как эпатаж, что часто выглядит обычным дурновкусием, Кроненберг выступает своего рода искусным анатомом, вскрывающим человеческие пороки слой за слоем, не смакующим их, но и не стеснящюимся откровенных подробностей, который не заостряет внимание на копании в извращениях, а словно бесстрастно их конспектирует и демонстрирует зрителю как данность. При этом, в отличие от, скажем, Ханеке с его скупой манерой безэмоциоанльного наблюдения за насилием, он не забывает о магии кино, придавая фильму легкий сюрреалистический привкус простыми деталями, как, например, одежда — все операции братья проводят в странной красной и даже жутковатой униформе, а придуманные Бевом гинекологические инструменты мне вообще напомнили «Дагона». При этом жутковатое ощущение прорисовано не визуальными деталями, а ситуацией и общей атмосферой, болезненной, параноидальной и очень извращенной. Актерская игра бесподобна — дуэт (чуть не сказал «троица», поскольку персонажи Айронса воспринимаются так, словно их играют два человека!) идеально подходящего на эту роль порочного, но всегда разного Джереми Айронса и надломленной, нервной Женевьев Бюжо, выглядит идеально и смотреть за их яркой игрой одно удовольствие. В небольшие минусы стоит все же отнести чуть подзатянутые некоторые сцены, но этот небольшшой недостаток с лихвой искупается сильным сценарием, исследующим не только человеческие пороки, но и взаимосвязь близнецов, которые хоть и не были сиамскими, были связаны духовно намного сильнее, и связь эту разорвать не в силах никакой скальпель.

9 из 10

В фильме» Связанные насмерть» продолжает развитие естественнонаучных вопросов. Он поднимает проблему близнецов, одну из важнейших в биологии. Естественно, они интересуют его с точки зрения психологии, причем, и каждый в отдельности, и их межличностные отношения. Братья Ментл, Беверли и Эллиот, — ученые, работающие в области гинекологии. Однажды, на приеме, братья обнаруживают у пациентки странную мутацию: у нее три шейки матки. По старой привычке, Эллиот соблазняет ее, а затем «передает» Беверли. Но этот случай особый — Беверли влюбляется в Клер, так ее зовут.

Мы начинаем постигать, какие разные эти братья. «Беверли — тихоня, а ты — скотина», — говорит Эллиоту Клер. В начале, действительно, кажется, что Эллиот использует брата: тот делает научную работу, а ее результаты присваивает Элли — такое часто случается в научном мире. Но постепенно начинаешь понимать, что они так дополняют друг друга. Бев — типичный ученый, увлеченный наукой, а Элли — практичен; Бев — нервный и эмоциональный, а Элли — спокоен и рассудителен; Бев не очень любит общение, а Элли — публичный человек, который весьма красноречив. Понятно, что Бев просто не смог бы прожить без Элли, который продвигает и защищает его, а Элли не смог бы сделать карьеру без «мозгов» Бева. Виртуозная игра Джереми Айронса, которому удалось создать два, столь непохожих друг на друга, образа.

Изучив научную деятельность близнецов и особенности их сексуального поведения, социальную значимость их друг для друга, Кроненберг исследует психофизическую зависимость близнецов. В фильме появляются те же мотивы, что и в «Мухе», только здесь его интересуют не превращения тела, а «мутации» человеческой психики, в частности сознания, под влиянием наркотических препаратов.

Конец страшный и неожиданный.

9 из 10

Имя Кроненберга ассоциируется с умными трэш-фильмами, а также с психологическими постановками. Как и большинство поклонников Кроненберга, я разделяю его творчество на два типа: изображение ужасов с элементами социальной критики и на психологические асоциальные отклонения. Этот фильм относится ко второму.

Кроненберг сделал из простой истории о двух братьях-врачах психологическую драму. Здесь есть любимые наболевшие темы автора — жизнь и смерть, боязнь психического и физического саморазрушения. Всё это главные мысли, которые режиссёр старается направить на зрителя. Кроненберг не был бы Кроненбергом, если бы не показал шокирующие подробности. Скажу только, что их немного, но особо впечатлительным стоит прислушаться.

Казалось бы показаны талантливые личности, и ничто не в состоянии помещать их счастью, но равновесие отношений нарушается, когда появляется женщина, которая влюбляет в себя Беверли. Беверли не желает делить сестру с братом, т. к. считает, что нашёл именно то, что принадлежит только ему. Более рассудительный Эллиот желает помочь брату, но также, даже быстрее, чем Беверли, погружается в пучину боли, отчаяния и наркотиков.

Вердикт

Что мне не понравилось, так это актриса, которая изображает женщину по имени Клер, являющуюся роковой для обоих братьев. На мой взгляд, помимо чего-то особенного, что заставило влюбиться одного из братьев, героиня должна и выглядеть более привлекательной. Считаю, что актриса — главный минус фильма. Плюсов тут много… Хороший, тонкий и глубокий сценарий, одна из лучших ролей Джереми Айронса, который смог изобразить братьев. Если актёр хороший, то пусть его будет больше, что и подарил нам Айронс. Смотря фильм, так и хочется помочь героям бросить роковую женщину, которая разрушает жизнь обоих. Фильм очень сильный и продуманный.

8 из 10