Пробуждение желаний (1988)

- Ангел это душа мужчины и душа женщины в одной.

Кен Рассел трижды в своей карьере обращался к творчеству Дэвида Лоуренса. Его экранизация «Любовника леди Чаттерлей», например, до сих пор остается в числе самых известных адаптаций произведений писателя. «Радуга» (или «Пробуждение желаний») один из поздних кинопроектов Рассела. Несмотря на то, что данный фильм может показаться иному кинозрителю академичным и отступническим, это все тот же старый добрый Кен. Если это «classic», то «classic with a twist», не иначе. Фильм щедро сдобрен эротизмом, политикой, христианской символикой и духом английского кинематографа 80-х. Главную роль в картине исполнила актриса Сэмми Дэвис, которую внимательный зритель может припомнить по роли любвеобильной сестры из Hope and Glory Бурмена.

В фильме (как и в мини-сериале Рассела «Леди Чаттерлей») героиня бросает вызов патриархальному обществу, жестокому и твердо убежденному в этой своей жестокости. Сперва девушка оказывается в объятиях свободолюбивой Уинифред, утверждающей, что мир женщины это мир лугов и озер, а мир мужчины это мир насилия. Затем в объятиях молодого военного Антона. А после, уйдя из родительского дома, полном весьма громких братьев и сестер, попадает на желанную работу в Лондон школьной учительницей. Здесь режиссер показывает мир детей-учеников, как проекцию мира взрослых. Это все тот же мир жестокости и насилия, жаждущий телесного наказания и дисциплины. В какой-то момент героиня поддается обществу, его импульсу насилия, и хватается за розги.

Радуга в фильме символизирует не только мечту героини, но и отсылает к христианскому Создателю, показавшему ее после потопа в знак того, что подобное наказание больше никогда не должно повториться. Это фигура не карающая и не наказывающая своих детей, а проявляющая милосердие и прощающая их. Таким образом, бегущая к радуге героиня бежит не только к своему будущему, обещающему свет и радость, но и к той настоящей себе (режиссер рифмует пролог и финальные сцены), свободной от насилия и зла.

7 из 10

Белокурая малышка Урсула несется к реке, вьющейся среди пышных британских лугов. Она хочет поймать радугу, что красуется на другом берегу. Но перед тем как ребенок бултыхнется в воду, его все-таки успеет поймать отец. Он предложит дочке не менее симпатичную, и, главное, вкусную подмену — такую же радугу, но уже из мармелада. Но Урсулу такой вариант не устраивает: радуга ей нужна настоящая…

Экранизация одноименного романа Дэвида Герберта Лоуренса «Радуга» (перевод названия на русский как «Пробуждение желаний» — один из самых нелепых, но в то же время показательных примеров заигрывания с потребителем) — образец этой самой погони за радугой, сиречь жар-птицей. Материала в книге хватило бы на добрый сериал, но Кен Расселл попытался уместить в стандартный метраж, по меньшей мере, три важных мотива.

Во-первых, рискованное вкушение 16-летней Урсулой Бренгуэн запретных плодов взрослого мира при посредничестве учительницы-феминистки Уинифред, преподавшей старшекласснице уроки однополой любви. Во-вторых, переживание девушкой первой «нормальной» гетеросексуальной влюбленности, выраженной, в том числе в неистовом брутальном сексе с офицером Антоном Скребенским. В-третьих, самоутверждение Урсулы, как либеральной учительницы, в отношении с подростками из городских трущоб, будто переместившимися сюда из книжек старика Диккенса.

Вопреки характерному для предыдущих лент английского режиссера пренебрежению (если не сказать — отвращению) к морали и правилам хорошего тона, здесь Расселл, напротив, впервые изобличает все либеральные бредни и представляет погоню за эфемерной радугой, как нелепое извращение юной мещаночки. В результате сексуально-лесбийский вызов учительницы Уинифред ханжескому обществу сменяется её расчетливым браком с богатым владельцем угольной шахты.

Зато поединок Урсулы с возлюбленным за право самой решать свою судьбу, чтобы не считаться потом всю жизнь лишь женой колониального офицера, оборачивается перспективой навсегда остаться матерью-одиночкой. А её усилие завоевать расположение учеников исключительно гуманным отношением заканчивается столь жестким рукоприкладством, что вызывает нескрываемое удивление даже у самых ярых сторонников палочной дисциплины. В итоге неразумная бунтарка проснётся в своей детской спальне, освещенной сиянием все такой же манящей радуги, однако не сулящей, в отличие от мармеладной, ничего реально приятного.

По иронии судьбы «Радуга» (1915) является у Лоуренса предтечей «Влюбленных женщин» (1920), которых Расселл экранизировал в далеком 1969-м, и с которых началась его слава как, своего рода, британского enfant terrible. The Rainbow являет собой образец достойного профессионального кино, верного букве, но не духу первоисточника. Она качественно и убедительно воссоздает образ «викторианской Англии с туристских открыток», которые приятно оживляет безукоризненное актерское исполнение, без усилий и штампов реставрирующее психологию и типологию национальных характеров.

Но здесь вы уже не найдете ни буйных фантазий, ни опасных идей, ни будоражащих сознание новаций — тех фирменных авторских штучек, что сделали Расселла культовым режиссером. И то, что интриговало у него 20 лет назад, оборачивается тут своей почти полной противоположностью — солидно-скучноватым академизмом.