Семья (1986)

В следующем за «Балом» фильме под названием «Семья» Скола вновь захотел проследить изменение нравов итальянского общества с течением десятилетий на примере эволюции ее «ячейки». Получилось даже лучше, чем в его предыдущей картине: по крайней мере, в «Семье» есть драматические коллизии (главная из которых – несостоявшаяся любовь), конфликты и драмы, а не только мимическая и пластическая пантомима. Гассман и Сандрелли в третий раз изображают любовь у Скола, на этот раз утоленную и разделенную, приведшую к браку, и вновь здесь образуется треугольник, но уже с участием Ардан. Как заметил кто-то из зрителей, в «Семье» жизнь уподобляется коридору в доме, по которому движется герой, а вместе с ним и камера, персонаж Гассмана пройдет по нему сквозь десятилетия на пути от одной семейной фотографии к другой. На первой он – младенец, на второй – старик. Чем же была его жизнь? Она была типовой, как и у большинства людей, то есть с первой любовью, браком, детьми и внуками. Что на фото 1900 года, что на фото 1980 семья по-прежнему большая, только люди на ней другие. Время меняет все, но не может разрушить лишь твердыню семьи. Счастье, разочарования, потери и приобретения, Скола вот уже в третий раз после «Террасы» и «Бала» показывает движение времени, но на этот раз без горечи и грусти.

«Семья» - удивительно светлое кино о том, что остается у человека, когда уже все утрачено. Это близкие. И пусть поколения часто не понимают друг друга, ссорятся, мирятся (как эффектны образы трех сестер, старых дев, перебранивающихся друг с другом). Вам написанное кажется набором трюизмов? Скола делает все, чтобы его фильм не выглядел банальным, и «Семья» получается насыщенной событиями, приметами времени и характерами картиной. Перед нами – по сути, портрет всего общества, которое меняется внешне, но не внутренне, и это к счастью, ведь его основа остается здоровой. Удивительно все-таки, как пожилой человек к концу жизни воспринимает человеческое существование, сколь мудрым и терпимым к другим людям он становится: ведь Скола уже начиная с «Террасы» замахивается на большие исторические обобщения, и в «Ночи в Варенне», и в «Бале», и в «Семье» у него получается за два часа рассказать историю целого мира, его эволюции на протяжении полувека и сделать это не занудным и увлекательным. Даже перспектива приближающейся смерти не пугает ни его самого, ни его героев. Что это если не высшая мудрость человека и художника?

Я не кинокритик и не знаю, в чём секрет таких фильмов с тонкой лирической, даже ностальгической ноткой в звучании. Это звучание отдаётся в твоей душе, и ты сравниваешь свою жизнь с жизнью героя. Даже если ты не похож на него, то иногда появляется ощущение, что это и про тебя тоже. Мысли и чувства в итоге: 1. Счастье иметь большую и дружную семью, независимо от того, удовлетворён ли ты полностью своей жизнью в каждый данный момент. Семья даёт ощущение стабильности в такой сложной реальности нашего времени. 2. Грусть оттого, что невозможен идеал, почти невозможен правильный выбор между любовью, склонностью, влечением, страстью - назовите, как угодно - и долгом, комфортом ежедневного существования, привычкой, тоже любовью - только немного другой... 3. Как долго тянется порой какая-то ситуация в жизни и как быстро пролетает, в сущности, сама жизнь. И как бы долго она ни длилась, её всегда не хватает, чтобы всё осмыслить, всем насладиться, за всё повиниться, всё решить. Жизнь уходит - вопросы остаются... В общем, отличный фильм!

В очередной раз приятно наблюдать мягкий слог повествования, такой простой казалось бы семейной биографии, представленной великолепным итальянским режиссером Этторе Сколой. Действие картины не выходит за рамки большой итальянской семьи и даже квартиры, при этом не происходит топтания на месте, а плавно и поступательно день за днем, десятилетие за десятилетием мы узнаём историю одного дома.

Методично и очень тонко, практически рисуя психологический портрет каждого из членов семьи, Скола знакомит нас с каждым, проводит по комнатам через длинный коридор, показывает самые личные и близкие сердцам семейства вещи. Режиссер занимается анализом «повседневности».

Жизнеописание итальянской семьи происходит вокруг Карло разрывающегося между силой внутренних убеждений, ценностей и степенью лояльности, которую он может получить взамен, сделав некий выбор (или-или), на каждом жизненном этапе разный — политический, любовный и т. д. удобный для каждого из многочисленных родственников и друзей. На каждом историческом этапе есть своя некая символика, дух времени, но она лишь косвенно затрагивает этих людей, не являясь лейтмотивом для построения взаимоотношений между членами семейства. Приняв однажды решение в пользу стабильности с одной женщиной Беатриче, он упускает, возможно, единственно давшийся ему без всякой внутренней борьбы шанс быть с другой, любимой женщиной Адрианой. Карло не находит покоя все последующие годы и постоянно возвращается к событиям своей молодости, но чем старше он становиться тем слабее или (наоборот сильнее?) их внутренняя связь. Адриана теперь просто гостья, кажется, они лучше научились понимать друг друга. Три раза Адриана покидает его дом в спешке и если в первых двух случаях мы наблюдаем что-то похожее, то к последнему ее уходу Карло абсолютно равнодушен. Забавно как им хочется уколоть друг друга, когда уже можно подводить черту:

- Я красивый?

- Ты из того типа мужчин, которые в молодости ничего особенного собой не представляют, а в старости становятся еще хуже.

- Знаешь, тебя зовут туда.

- Я не слышала.

- Потому что ты глухая.

Последним штрихом будут как всегда мастерски наведенные мосты, неуловимые связи сквозь время, запечатленные на фотографии в день восьмидесятилетия Карло.