Легенда о Нараяме (1983)

Единственный простой способ подвести итог этого фильма — назвать его шедевром, который необходимо увидеть каждому. Он один из самых красивых в японской эстетике, его цвета насыщены и выразительны: зимние эпизоды дают ощущение холода, весенняя зелень — чувство возрождения. Описание мрачности и красоты жизни графично и одновременно наполнено юмором, жёсткостью и глубиной смысла.

«Легенда о Нараяме» похожа на антиутопию в бедной деревне феодальной Японии. Её жители не только живут на природе, но и сами являются частью природы. На фоне прекрасного селенья, расположившегося в пышном ландшафте горной долины, люди живут почти как животные, в зависимости от количества пропитания, накопанного из земли. Они грязны, голодны и порочны. Бьют и продают слабых и безответных, потому что у животных кто сильней, тот и прав. Спаривание, еда, выделения, смерть — всё рассматривается ими без стыда как одинаково элементарные и необходимые для выживания функции.

Но они же и человечные. Мелочные в один момент, гордые и благородные в другой, а иногда любящие, жаждущие и смелые. Контрасты характеров создают много комичных моментов, но изображённые крайности говорят о том, что это чрезмерно преувеличенный пересказ древней легенды, а не правдоподобный культурный портрет.

Путешествие к кульминации фильма предсказуемо мрачно, но в нем есть абсолютная красота, проливающая свет на происхождение азиатских духовных практик. Жизнь драгоценна, потому что она непостоянна. И если, приняв цикличность рождения и смерти как данность, хорошо подготовиться к своему уходу, жизнь станет осмысленна и полна, а смерть будет завидна в своей безмятежности.

Дикие люди, эти японцы, и нравы у них дикие. Где это видано, чтобы дети уносили престарелых родителей умирать в пустынное место на горе? Вы скажете, что и в нашем фольклоре злая мачеха посылает отца в лес с дочкой, чтоб там её оставить. Так ведь мачеха у нас однозначно злая, жизнь её потом изрядно потреплет за её дела, а дочку не только спасёт, но и в выигрыше оставит. А в японском фольклоре убивать стариков — честь и достоинство. Не, это выше моего понимания…

19-й век. В глухой деревушке демографический кризис — в преддверии зимы слишком много ртов в каждой семье. От детей, особенно мальчиков, избавляются — их тельцами можно удобрять огород. И это даже может стать предметом шутки. Весёленький такой юмор. Девочек оставляют в живых — их можно продать за соль. Жениться имеет право только старший сын в семье, младшие остаются бездетными батраками. Жизнь жестока в этой деревне, сельчане могут устроить скорый самосуд над провинившимися соседями, таким образом избавившись от лишних проблем в будущем, да и вообще всё подчинено исключительно целесообразности. В том числе, и верования.

Главная героиня — ещё крепкая старуха, даже зубы у неё все целёхонькие. Но она собирается на гору Нараяма, потому что таков священный обычай, и она простить не может своего мужа, который когда-то, нарушив этот обычай, сбежал из деревни.

Основной посыл фильма, как мне видится: пожил сам — дай пожить другим, вовремя уйди, не теряя достоинства. Тогда твоя жизнь и смерть будут исполнены смысла, как у всего живого в природе. Кстати, животный мир в фильме представлен разнообразно, и люди находятся как бы в одном ряду с ним, по замыслу автора. Но выглядит это несколько иначе — человек в фильме нередко ведёт себя более по-скотски, чем скотина. И жители деревни не опустились до этого — на самом деле, они никогда и не поднимались, так и жили всегда в низости, а их верх духовности — заставить сына убить себя.

Поступать правильно — это делать то, что послужит для блага окружающих. Казалось бы, разве можно с этим спорить? Но в «Легенде о Нараяме» это подразумевает и убийство близких людей, и не только слабых и беспомощных, и не только напрямую — порой исподтишка…

Я понимаю, что большая часть всяких разных смыслов фильма от меня укрылась, потому что я представитель иной культуры, для которой невероятно чуждо то, что свойственно японцам. Но он зацепил меня не только своей дикостью и животным эротизмом, но и красотой, суровой и в то же время какой-то беззащитной. И да, фильм навёл на размышления о сущности человека, а этим далеко не каждая картина может похвастаться.

Стоит добавить, что фильм является ремейком ленты Киноситы, которая, в свою очередь, основана на рассказах Ситиро Фукадзавы. В 1983-м году получил Золотую пальмовую ветвь на Каннском кинофестивале.

9 из 10

«Смотрели легенду о нарайяме? Этот фильм о становлении человеческой нравственности. Матриархат, семья, три сына. Старший равен человеку. Средний сын равен животному. Младший ниже животного. Фон: сравнение с миром животных по общей линии — продолжение рода, стремление к чувственным удовольствиям. Мораль: мое на втором месте, интересы целого на первом. Старший всю картошку раздал и не заметил как остался с пустыми руками.

Среднего сына, его отношения с женщиной (женой) показывают на фоне пары бабочек, других животных. Он недалеко от них ушел. Младший зоофил. У него нет исторического будущего. Естественный отбор сменяется социально-нравственным отбором. Не убий, не укради и т. п. в генах через историю (всю семью, где родившихся мальчиков убивали, а девочек растили на продажу, закопали живыми в яму). Весь род извели.

Смотрела этот фильм и у меня мозги работали, крутились. Почему это показано, а это сказано. Вопрос старшего сына жене: тебе хорошо, после интима озвучили затем, чтобы показать, что даже в этом он не для себя, а для другого, другой, вернее. Я так понимаю. Поражает, что в этом фильме все — слово, кадр работает на идею. Фильм был не понят. Все выходили из кино и смотреть друг на друга не хотели, стыдно. А фильм о становлении нравственности через отбор и естественный и культурный.»

XIX век, Япония. Затерянная где-то среди скал и долин небольшая деревушка страдает от голода, то и дело гадая, наступит ли для нее следующая весна. Жизнь, протекающая по средневековому укладу, сводится в основном к добыче пищи да работе в поле, направленной на то, чтобы опять же получить пищу в будущем. В каждой семье, где лишний голодный рот существенно снижает шансы на выживание, действует следующий обычай. По исполнении 70 лет, пожилых членов семьи относят на священную гору Нараяма, дабы отправить в последний путь — в лучший (на что остается лишь уповать) мир.

Картину открывает прекрасная снежная панорама: занесенные белой пеленой цепочки гор, холмы, стройные ряды деревьев, скромные лачуги. В одном из таких домишек и ютится семья, в которой 69-летней Орин — женщине на удивление энергичной, бодрой и духом и телом — вскоре предстоит отправиться на Нараяму. Старший сын любит ее и не желает для своей матери подобной участи, однако мудрая женщина, у которой вот-вот появятся правнуки, понимает, что должна уйти. Весна сменяет зиму, природа вокруг расцветает. Люди, подвластные зову, который выше их понимания, предаются любви. Параллельно, камера демонстрирует нам, что и в животном мире эти негласные законы обстоят точно так же. Тема продолжения рода, смены молодым поколением старого, является здесь одной из ключевых. Вот только жителям деревни, доведенным до крайней нужды, от детей периодически приходится избавляться. И выживают даже не сильнейшие, а наиболее полезные. Девочки, например, имеют большую ценность, так как их можно продать или обменять на соль.

Медитативность ленты, ее неспешное повествование, словно подстраивается под мерный, однообразный ход жизни, что изо дня в день, из года в год, протекает в деревне. По темпу и атмосфере, «Легенда» имеет схожесть с некоторыми фильмами Акиры Куросавы, например, с «Семью самураями», где также фигурируют бедные крестьяне, вынужденные выживать в суровых условиях. Красота здесь граничит с жестокостью. Дивные виды природы временами сменяются сценами пожирания животными друг друга. Так, сначала грызуны съедают мертвую змею, а затем уже другая змея обедает их неудачливым сородичем. Убивать себе подобных ради выживания приходится и человеку, что, в данном случае, делает его частью природы, практически равным представителям животного мира.

Вообще, тема цикличности проявляется в фильме на всех уровнях, моментов, символически ее отражающих — довольно много. Так, друг друга сменяют времена года, старые уходят уступая дорогу молодым, а молодые, относя своих родителей на гору, уже начинают задумываться, что через несколько десятков лет и им суждено будет оказаться на этом самом месте, словно по некому наитию свыше, по законам, от них не зависящих, а подчиняющихся лишь единому строгому, но справедливому хозяину — жизни. Вот и в конце картины выпадает снег. Все завершается как начиналось. Круг замкнулся — цикл пройден.

8,5 из 10

С неумолимостью синоби в горную деревушку незаметно вошла глубокая осень. Багряные листья кленов-момидзи торжественно откружили свой последний бал и смиренно съеживаются под ногами затяжных предрассветных туманов. Уже исчезли паутинки в траве и стал неслышным хрустальный перезвон ручья. Лишь оголтелое вороньё ещё злее начало кружить прямо над головой, норовя исподтишка клюнуть усталого крестьянина. Одна снежинка, вторая — и вот уже хлопья небесного снега, подарка горы Нара, начали робкими мазками менять стылую черноту. Счастливая улыбка появилась на изможденном лице Тацухэя. Его старой матери повезло — она теперь очень скоро замёрзнет.

Поставленная по новелле Ситиро Фукадзавы картина «Легенда о Нараяме» (1983), в отличие от одноименной работы Кейсуке Киноситы и «Goryeojang» Ким Ги-Ёна, предназначена преимущественно для европейского менталитета. Каждый кадр, каждый эпизод нарочито прост для восприятия. Вот охотник без лишней суеты стреляет в выгнанного из-за деревьев зайца. Вот мечется, страдая из-за женских отказов, дурнопахнущий Рискэ. Вот старая Орин зовёт соседей на праздник прощания, угощая их специально припасённой для данного случая бутылью саке. Вот только все эти понятные по отдельности моменты неумолимо сплетаются в странное и шокирующее полотно.

Главный приз Каннского кинофестиваля в 1983 году режиссер Сёхэй Имамура и получил именно за умело созданное, непривычное для европейца, усиливающееся с каждым кадром тягостное чувство. Сын несёт старую, но вполне здоровую мать умирать в горы. Он очень хороший сын. Ведь так заведено веками. Дожил человек до семидесяти — отправляйся на усеянную белоснежными костями, исклеванными птицами Нараяму. Тебя ведь щедро одарил жизнью бог горы — вон каждого второго младенца обычно выбрасывают прочь или меняют на соль, если повезло с девочкой. Ничего удивительного нет и в погребении заживо семей, когда их член вдруг будет уличен в преступлении. Голод, понимаете, есть нечего — отсюда и местные вековые обычаи.

То, что хорошо для фестивальных наград, не укладывается в осознании. К дьяволу Они всю эту ориентальную философию смирения. Голод у них хронический, видите ли. В лесах шныряют зайцы, в ручьях плещется рыба. Кругом все зеленеет, у крестьян в хлеву лошади и в каморе ружья. Злой даймё или добрый сёгун излишки риса не реквизирует. Да и повседневные заботы захудалых аграриев не предполагают поиск пропитания в режиме 24/7. Тут бы некоторым в очередь записаться на свидание с соседской собачонкой, а то девушек маловато (в детстве на соль выменяны), а вдовушке целоваться бабочка-муж не велит. Или песенку про старуху-ведьму сочинить, у которой до сих пор зубы в порядке. Впрочем, та, измученная общественным мнением, себе их об камень вышибла, одной заботой меньше. Ну, ладно, пасынки Восходящего Солнца в отличие от жителей тундр и пустынь, где ещё и большие проблемы с водой и температурой, косорукие и недалёкие. Но можно ведь просто податься в другие края в поисках мало-мальского счастья, если не судьба кур-коров растить или репу-рис сажать. «Мацуе, ты искусна в любви, но не в разведении огня!». XIX век заканчивается, японский железный занавес снят, прожорливой экономике нужны бесконечные руки. Но нет — сегодня я несу на закорках смиренную мать, а через пару десятков лет сын понесёт меня в последнюю дорогу, и так будет всегда.

Разумеется, Имамура осознанно подводил зрителя к такому всплеску. Ведь это же легенда, сказание. У всех народов в сказках мачехи детей в лес отправляют. К Серому Волку там, или к Морозко. А в Японии стариков на самом деле лелеют и уважают. Вот только синонима слову «убасутэ» в других странах нет. Гору Камурикияму (префектура Нагано) в Убасутэяму не переименовывают. А вице-премьеры и министры финансов, как Таро Асо, открыто не советуют исполнительным людям преклонного возраста быстрее умирать для снижения социально-экономических проблем. Недавно это было, в 2012 году. Сказка — ложь, говорите…

- Может, не будем мою жену закапывать вместе с остальными её родичами — просил Кэсакити — она, хоть из их деревни, но картофель не воровала, она давно живет с нами, беременна моим ребенком…

Хлопья снега бесстрастно покрывают погребальным саваном неподвижное тело Орин. Она прожила жизнь правильно, у неё хорошие дети и внуки. Бело-розовые цветки вишни, зеленые побеги бамбука, пурпур астр никогда не переживают зиму, возрождаясь лишь в своём потомстве. Старый Матаян зря цеплялся за никчемную жизнь, грызя веревку и позоря своего сына. Время цвести — время увядать, и надо с достоинством прожить свой последний месяц осени. Хлопань крыльев черных воронов-падальщиков становится всё громче. Нараяма прияла к себе новую гостью.

Можно предположить, что в фильме, снятом по книге Ситиро Фукадзавы «Человек из Тохоку» рассказывается о поселении айнов, одном из этнических меньшинств Японии. Они не только культурно, но и антропологически отличаются от обычных японцев. Но, так как айны не занимались земледелием, то такое предположение под вопросом.

Хотя это и не так важно. Здесь главное почти документальное погружение в жизнь племени, живущего практически по законам первобытнообщинного общества. Живя такой замкнутой жизнью, они не воюют с природой, а только немного отвоёвывают небольшие островки жизни, чтобы хоть как-то прожить.

Вся их жизнь, это есть восхождение на священную гору Нару, куда уходят старики умирать, освободив место следующему поколению. Ведь даже звери редко умирают в обществе своих сородичей. Они тоже обычно предпочитают умирать в одиночестве.

Но, у старой Орин, видно сбились часы жизни. Не смотря на свой пожилой возраст, она ещё полна энергии помогать своим детям. У неё даже ещё не начали выпадать зубы, что пугает её соплеменников, которые уже начали считать её ведьмой.

Её сын, наконец, то открыл ей тайну судьбы своего отца, который пропал много лет назад и ей уже пора подниматься на Нараяму. Ведь там, вoроны уже ждут свежей порции человеческой плоти. Главное, чтобы пошёл снег. Ведь если идёт снег, она будет освобождена от боли.

8 из 10

Не удержалась всё же и посмотрела этот фильм, хотя изначально некоторое время сомневалась: стоит ли это делать?

Несмотря на отталкивающую натуралистичность, данное кино меня не шокировало. Возможно, из-за того, что я наблюдала вещи и похуже. И не только на экране. И я не вижу смысла в осуждении героев «Легенды». Во-первых, потому, что со сложившимися обстоятельствами мало кто способен бороться, а во-вторых — наше современное общество в своем мировосприятии недалеко ушло от жителей этой богом забытой деревушки. Не знаю, как остальные, но лично я постоянно слышу в новостных программах истории о том, как молодые мамаши бросают своих новорожденных детей на произвол судьбы и не в больнице, где о них могут хоть как-то позаботиться, а на улице: у проезжей части на снегу, в пустующих зданиях, в мусорных контейнерах. А как у нас относятся к пожилым людям? Грабят, убивают, и не только уголовные элементы, но и близкие родственники.

О художественной ценности этой картины тоже много не скажу, в связи с тем, что ранее мне довелось видеть фильм Ким Ки Дука «Весна, лето, осень, зима и снова весна». И вот там степень поэтичности режиссерской и операторской работы несоизмеримо выше. Хотя речь и в первой, и во второй ленте идет об одних и тех же неоднозначных понятиях — добре и зле. Мне неизвестно, видел ли Ким работу Имамуры, но параллели легко прослеживаются.

Центральными ролями, на которых фокусируется внимание большую часть времени, на мой взгляд, являются роли матери и сына. О других персонажах говорить не хочется — слишком уж они невнятны и неприятны. История Орин и Тацухэя задевает за живое, пробуждая с одной стороны уважение к стойкости и альтруизму героини Сумико Сакамото, а с другой — вызывая искреннее сочувствие по отношению к ее экранному сыну, которому приходится смириться с решением матери умереть в соответствии с обычаем. И когда Орин без страха и колебаний говорит: «Закон есть закон. Доброта ничего не значит», понимаешь, что она абсолютно уверена в своей правоте.

Подытоживая, могу заверить всех желающих посмотреть «Балладу»: о двух часах своей жизни, потраченных на просмотр, вы не пожалеете. Но людям с чуткой психикой я посоветовала бы воздержаться.

Я видела «Легенду (или Балладу) о Нараяме» много лет назад, но забыть не могу, и образы из фильма настолько врезались в память, что я и сейчас вижу их так же чётко и ярко, как в тот бесконечно далёкий вечер в кинотеатре «Звёздный, где обладатель Золотой Пальмовой ветви Канского кино-фестиваля 1983 года был показан всего лишь на двух сеансах.

Действие фильма, поставленного известным японским режиссёром Сёхэем Имамура происходит в 19 веке в отдалённом горном посёлке на севере страны и он основан на старинной и мрачной Японской легенде. Согласно обычаю, которому жители посёлка беспрекословно подчиняются, все старики, достигшие 70-летия должны быть перенесены на вершину горы Нараяма и оставлены там, чтобы умереть от голода и жажды. Старший сын должен отнести в гору на своих плечах отца или мать на верную смерть, потому что слабые старики не могут работать, а каждый кусок хлеба и плошка риса на счету, и должны быть отработаны. Никогда пожалуй фраза, кто не работает, тот не ест, не звучала столь буквально. Я был просто потрясена. Я и не подозревала, что фильм можно так снять — в шокирующей, подавляющей, горестной, натуралистической манере и в то же время с элементами юмора и гротеска, что можно рассказать историю, главная идея которой — выживание любой ценой, чего бы оно не стоило, и в то же время понять этих людей и разглядеть в их жизни не только неслыханную жестокость, но и нежность, любовь и сочувствие.

Главная героиня фильма, мать семейства Орин (Сумико Сакамото), которой в начале фильма исполняется 69 и которая сохранила острый ум, здоровье и выносливость. С радостью и нетерпением Орин ожидает дня, когда старший сын отнесёт её на Нараяму. Чтобы казаться старой, слабой и беспомощной, она камнем выбивает себе зубы — между беспросветной жизнью и смертью на вершине горы, она выбирает Нараяму, которя принесёт желанный покой и сон. Но прежде чем она уснёт на вершине Нараяму, Орин должна позаботиться о своих взрослых, но одиноких и несчастливых по разным причинам сыновьях.

В фильме много незабываемых сцен, и беспросветно мрачных и ослепительно ярких и жизнеутверждающих. Вот например, великолепный весенний день, солнечный, глазам больно смотреть. Всё живое на экране, каждое создание, большое или малое, птицы, животные, змеи, юная влюблённая пара на качелях — все охвачены неистовым любовным томлением и вовлечены в акт торжествующего слияния. Природа празднует возрождение и привествует жизнь, любовь и страсть. А вскоре после этой песни торжества жизни, жуткий контраст — страшная сцена наказания всех до единого членов большой семьи, уличённых в воровстве хлеба у соседей.

И долгий финал. Снятое без единого слова восхождение на Нараяму. Тацухэй, старший сын Орин (великолепный Кен Огата, известный по фильмам «Месть принадлежит нам» Имамуры и «Мисима: жизнь в четырёх главах» Поля Шредера (1985), несёт свою мать к месту её упокоения.

Последние горькие минуты между сыном и матерью, и в самом конце, как благословление для Орин, выпадает первый снег, чистый и белый. Он покрывает землю, готовя её к долгой, холодной зиме. Он мягко покрывает Орин, утешая и убаюкивая её, погружая её в вечный сон.

10 из 10

Очень двойственный по своей внутренней природе фильм, именно из-за своей двойственности непростой для восприятия европейским зрителем. По сути своей, это экранизация традиционного, полулегендарного сюжета, но преломленного дважды — сначала через восприятие «нового японца» послевоенной эпохи Шихиро Фукадзава, а потом и через видение Сёхея Имамуры, ещё более близкое западному образцу. Поэтому, автор фильма как бы смотрит на свою Японию, ту, что показывает он в своей картине, двумя парами глазам: с одной стороны, он ненавидит эту дикую, варварскую деревню, оттого и рисует её такими густыми, ядовитыми мазками. С другой — восхищается этими людьми, такими близкими к природе: недаром, когда они работают, любят и даже убивают, это сопровождают картины из животной жизни, совершающей свой круговорот в неразрывной связи с людьми деревни.

Также двойственен взгляд взгляд автора и на Обычай, ставший смысловым центром картины: с одной стороны, он как западный человек с ужасом и отвращением смотрит на него, находя его противоестественным (недаром, когда картина приходит к апогею — восхождению, сцены из мира природы сходят на нет — героев окружают лишь вороны, что пируют обычно на поле битвы, а не на кладбище). С другой, он как истинный японец, восхищается главной героиней, ставящей превыше всего чувство долга и готовой без сомнений жертвовать собой ради него, демонстрируя сверхчеловеческую волю. Подвиг Орин — это подвиг самурая, делающего сеппуку на затихающем поле боя у остывшего тела своего сегуна: акт бессмысленный, беспредельно абсурдный, но исполненный высшего понимания долга и чести.

Впрочем, фильм достоин просмотра даже без такого впадания в умствования: японская кинематография 80-х годов прошлого века — это настоящая экзотика для измученного Голливудом зрителя. Здесь и оригинальная сценарная работа, и потрясающий видеоряд, и интересная актерская работа (конечно, нельзя не восхвалить главным образом Сумико Сакамото — она удивительна). Фильм наполнен дикой внутренней энергетикой, хтоническим противостоянием эроса и танатоса и ещё кучей приятных для синемана мелочей.

10 из 10

Этот фильм — об искусстве умирать. Это далеко не так просто, как может показаться «просвещённым» людям Запада, и доказательством этому являются многие проблемы нынешнего западного бытия — в том числе, например, проблема эвтаназии… Человек прожил совершенную жизнь только в том случае, если он «правильно» умер: японцы (и азиаты вообще) это хорошо знают, в отличие от нас. Благую смерть надо заслужить — и не только всей своей жизнью, но и благим отношением к самой смерти. Таким, например, как у старой Орин — главной героини фильма. Она честно прожила свою жизнь, кормила большую семью, вырастила и поженила детей, дождалась внуков — и теперь, в свои 70, готова к вечному общению с богами. Единственное, что омрачает её возвышенное настроение — крепкие здоровые зубы, которые она, к стыду своему, сохранила до глубокой старости, словно молодая. И вот теперь, чтобы люди не подумали, что она ест как молодая и вообще «молодится», она выбивает себе передние зубы… Вот теперь она вполне готова к восхождению на Нараяму!

Необходимым контрастом к образу Орин выступает персонаж её ровесника-соседа Матаяна, который явно боится смерти, всячески оттягивает время подъёма на Нараяму, отказывается идти туда, не ограничивает себя в утолении голода — всё равно чем и где, лишь бы не думать о смерти! В конце концов его сын озверевает и просто сталкивает старика-отца в пропасть, в свою очередь проявляя себя антиподом сыну Орин Тацухэю, который относится к матери бережно и нежно и искренне огорчён необходимостью её ухода.

Диалектическая игра характеров подводит к мысли о том, что одного только правильного отношения к смерти мало. Оно необходимо предполагает и правильное отношение к жизни. Что есть жизнь — только забота о пропитании или что-то ещё? И так ли уж важна каждодневная забота о пище? И таким ли уж злом является «лишний рот», то есть каждый новый член семьи? От этих непростых вопросов никуда не деться даже простым и необразованным крестьянам…

Я смотрел этот фильм дважды. Первый раз — сразу после его выхода в прокат, году в 1983—84, ещё будучи школьником. Он произвёл на меня тяжёлое, но неизгладимое впечатление, хотя я и понял далеко не всё. Во второй раз — совсем недавно, в полной готовности оценить все тонкости его философии. И уже после второго просмотра я узнал, что этот фильм не первый, что существует старейшая версия легенды о Нараяме — 1958 года. Я отыскал этот старый фильм, посмотрел, после чего отнёсся к фильму Имамуры 1983 года более критически. Дело в том, что картина Имамуры гораздо более реалистична, если не сказать натуралистична, чем старый фильм режиссёра Киношиты. Но в данном случае реализм и не нужен. Эту легенду нужно рассказывать как поэтическую сагу, под музыкальное сопровождение и инсценировки в выраженно японском стиле — именно так, как это делает Киношита. Жёстко-реалистический стиль, выбранный Имамурой, как мне представляется, — ошибка, и она приводит к тому, что картину начинают воспринимать как наполовину историческую — этакую иллюстрацию жизни японского «села» в 19 веке, а то ещё и первой трети 20-го. Это не так. Легенда о Нараяме не имеет никакого отношения к истории. Она существует вне обычных времени и пространства, она живёт только в измерении духовных ценностей людей. И если помнить об этом, то восприятие этой выдающейся картины будет точнее и чище.

8 из 10

Этот фильм меня слезно умоляла найти моя мама, якобы в свое время он на нее произвел огромнейшее впечатление, и, так как мне не чужда японская история и философия, я с большим интересом села смотреть этот фильм вместе с ней.

И знаете, по началу впечатление было несколько смазанным и неярким, но этот фильм несколько дней не выходил у меня из головы, я постоянно вспоминала и думала о нем, и в скором времени пришла к выводу, что это — самый настоящий шедевр.

Во-первых, это один из самых визуально прекрасных фильмов, которые я когда либо видела, все-таки так, как снимали раньше японские режиссеры, теперь не снимает никто.

Большую часть времени на экране демонстрировался быт и традиции маленькой голодающей деревушки в горах довоенной Японии, и лично мне действительно было интересно узнать, что например, если в селе обнаруживалась бедняцкая семья, ворующая у других, то абсолютно всех членов этой семьи закапывали заживо, чтобы сохранить жизнь другим семьям. Или то, что зачастую маленьких девочек обменивали на соль и отдавали в гейши. На самом деле фильм наполнен такими интересными деталями и фактами, и к тому же сделан поистине искусно, что он просто не может не понравится тем людям, которых хотя бы мало-мальски интересует эстетика Японии.

А финал… я не знаю, что можно сказать, это просто надо видеть — шикарная, проникновенная музыка, заснеженные вершины, мать и сын… такое кино действительно западает в душу, советую только настоящим ценителям!

10 из 10

Фильм, вероятно, далеко не всем придется по вкусу. Слишком уж специфичны изображаемые события. Слишком уж далеки мы от старых японских традиций. Из-за различий менталитета и веры мы не можем в полной степени проникнутся всем, что происходит на экране. Но, посмотреть и хотя бы попытаться понять стоит.

Сцены, которые нам бы показалась излишне жестокими и бесчеловечными в фильме изображаются как вполне естественные, ничем не примечательные. Вроде как бы «так и должно быть». И это то, что мы, опять же из-за слишком уж глубокой бездны между нашими культурами, не сможем понять.

Определенно необходимо подчеркнуть весьма характерную для японского кинематографа черту — созерцательность. Режиссер уделяет внимание пейзажам, насекомым, животным, которые, вероятно, существуют в картине не без символизма. Шёхей Имамура таким образом создает прекрасный антураж для показа весьма странного «быта» японской деревушки.

Ну и конечно нельзя не отметить игру Сумико Саакамото. Она была великолепна, вжилась в роль «на ура». На момент съемок ей было 47 лет, играла же она 69-летнюю старушку. И ей действительно веришь.

В общем, фильм весьма достойный. Но главное, при просмотре, держать у себя в уме понимание, что у японцев отношение к смерти значительно проще чем у нас. При таком настрое фильм не покажется таким уж жестоким.

8 из 10

Картина о сложной жизни земледельцев в горах Японии. Для продолжения жизни они жертвуют многим, даже детьми и пожилыми людьми. Поражает дикость некоторых обитателей деревни, первобытная жестокость и низменные желания, ограничивающиеся только едой и жаждой спаривания. Найдя мертвого мальчика в огороде, о нем говорят как об удобрении и никто, даже родители не беспокоятся о происшедшем, ведь это обыденное дело. Семьи продают родившихся девочек или обменивают на соль.

Но на фоне низких, ограниченных людей показывается мать семейства и старший сын, для которых не чужды чувство долга и человечности. Именно поэтому старшему сыну не говорят о том, что собрались похоронить заживо семью воров. Пожилая мать семейства сама хочет отправиться к Нараяме, дабы избавить семью от «еще одного рта». Ее сын разделяет идею самопожертвования, и мы понимаем, что в свое время он без ропота пойдет на то же, чтобы дать возможность жить своим потомкам. C матерью на спине, он проделывает долгий и тяжелый путь и оставляет мать в страшном месте, где много костей умерших и черных стервятников. Но пожилая женщина спокойна и умиротворенна, ведь она выполняет свой долг и не боится смерти, она уверенна, что ее примут боги. Идет снег- символ того, что бог встретил ее.

Фильм учит нас чувству долга, чести, самопожертвования ради близких и во имя общего блага. Автор фильма хотел показать, что важно оставаться человеком даже в сложных обстоятельствах и не превращаться в зверя или стервятника, как это сделали некоторые жители деревни.

7 из 10

Легенда о Нараяме — это стрела даже не в сердце… в мозг.

Потрясающая операторская работа. Вы прочувствуете атмосферу от травинки, лягушки, жучков до масштабов гор. Грандиозно и красиво. Но это лишь маленькая доля того, что вы испытаете от фильма.

История сложная и трагичная. Орин всего 69 лет, она сильна духом и здоровьем. Но по традиции, уже старая женщина, и старший сын должен отнести ее умирать на Нараям. Она прекрасно ведет хозяйство, весь дом на ней, работает в поле. И жить ей еще не один десяток лет! Когда она выбивает себе о камень передние зубы, все внутри сворачивается в комок. Какова сила этой женщины.

Многое в фильме поражает и удивляет. Выброшенные в поле младенцы — мальчики. Убийство бедной семьи, в котором участвует вся деревня. Оправданная жестокость? Традиции, законы, устои? В голове это не укладывается. Но фильм хочется смотреть и пересматривать.

Тандем мать и сын просто великолепен. Актерская игра на высоте. Сцены у подножья горы, когда сын понимает, что принес сильную и здоровую женщину на мучительную смерть, застают зрителя врасплох, ведь выбора у героя нет. Увы.

10 из 10

Фильм — откровение, так бы я его характеризовала. По крайней мере, таковым он явился для меня. В чем откровение — спросите вы. В том, что этот фильм дает ответ на волнующий всех вопрос: «В чем смысл жизни». Смысл жизни — в ее продолжении любыми способами, даже очень жестокими порой, как может показаться современному обывателю, но такими вполне понятными и естественными в мире, где единственной возможностью выжить, является избавление от бесполезных с точки зрения добывания пищи, членов ее общества. При этом бесполезными являются самые незащищенные, требующие заботы и милосердия люди — старики и дети.

Но наряду с этой первобытной борьбой за выживание прослеживается глубокая психологическая ломка в моменты выбора, неизбежно встающие перед человеком разумным. И вот здесь авторы картины ставят перед зрителем сложную в своей неоднозначности задачу решать что есть зло, а что добро, кому сочувствовать, а кого презирать, как бы предлагая ощутить себя на месте того или иного героя чтобы понять на что готов ты, если судьба поставит тебя в жесткие рамки выбора.

Непосредственно о том, как снят фильм, могу сказать, что натуралистичность изложения событий, где без стыдливости и ложной скромности показаны естественные человеческие потребности, вызывает доверие к происходящему на экране. Игру актеров лично мне сложно комментировать, так как закадровый перевод не может передать эмоциональную окраску, а японский язык сам по себе достаточно плохо воспринимается слухом, поэтому сложно расставить акценты и связать звуковой эмоциональный ряд. Хотя это не мешает при просмотре, так как главное в этом фильме сюжет.

Я советую всем посмотреть этот фильм. Единственное, что хочу порекомендовать — это найти хорошую копию. Всем желаю получить от просмотра не только удовольствие, но, прежде всего, заряд для мозгового ресурса.

10 из 10

Неоднозначный фильм, получивший награду Каннского фестиваля в 1983 году.

Стоит смотреть хотя бы ради того, чтобы прикоснуться к истории страны Восходящего Солнца времен Империи до начала эпохи фашизма.

Первый раз смотрел в далёкой юности, пересмотрел только что и снова потрясён: характером, стойкостью и простотой японской нации. Ведь именно благодаря столь давним традициям этого народа они смогли так быстро и без злобы приобщиться к остальным странам после поражения во 2-ой мировой, а после и выйти в лидеры среди сильных стран нашего мира.

Следует сделать скидку, возможно, на качество изображения, поскольку фильм старый, но тем не менее:

10 из 10.