Шкура (1981)

Завораживающее, болезненное зрелище. Этот удивительный, редкий фильм поставлен по автобиографическому роману Курцио Малапарте.

Курт Эрих Зукерт, немец по отцу, итальянец по матери, выбрал себе литературный псевдоним «Малапарте», что означает «злая судьба, не та сторона» в противоположность Бонапарту.

Малапарте был весьма колоритной личностью. Авантюрист, анархист, храбрый солдат Первой Мировой, член фашистской партии с 1922 г., военный корреспондент в Африке и на Восточном фронте во время Второй Мировой. Затем он перековался в антифашиста, посидел у Муссолини в тюрьме. С 1943 г. работал в американской военной администрации. После войны снова крутой поворот — Малапарте становится поклонником коммунизма, посещает СССР и Китай. На смертном одре за его имя и душу сражались секретарь итальянской компартии Пальмиро Тольятти и иезуит Вирджинио Ротонди. Малапарте и напоследок остался верен себе — выкрутил дулю коммунистам и ушел в мир иной католиком. (Но свою знаменитую виллу на Капри завещал китайскому правительству).

Роман «Шкура» был опубликован в 1949 г. и сразу же вызвал шквал негативной критики со стороны соотечественников Малапарте. Оскорбленные итальянцы не хотели видеть себя такими — побежденными, развратными и продажными.

Но Малапарте не осуждал свой народ, он понимал и оправдывал его грехи: «Вы даже не представляете, на что способен человек, на какой героизм и какую подлость он готов, чтобы спасти свою шкуру… Сегодня терзаемые и терзающие, убиенные и убивающие люди совершают вещи удивительные и омерзительные, но уже не во имя спасения своей души, а для спасения собственной шкуры…»

Не случайно, что за экранизацию романа взялась знаменитая Л. Кавани, чьи фильмы вызывали такую же бурную и неоднозначную реакцию.

1943 год. Пятая американская армия под командованием генерала Марка Кларка без единого выстрела входит в Неаполь. «Город скотов», как его называют в фильме. И вполне заслуженно. Повальная проституция, сутенеры, спекулянты, матери, продающие своих сыновей марокканской солдатне, отцы, выставляющие за деньги на всеобщее обозрение своих дочерей (знаменитый эпизод с «последней неаполитанской девственницей»).

Малапарте объясняет американцам весь этот Содом и Гоморру так: «Мы проиграли войну. И больше всех проиграли женщины и дети».

Но оправдывает ли голод и нищета такую всеобщую моральную деградацию? «Вырожденцы» — трудно подобрать другое слово, глядя на итальянцев в фильме — от чумазых бедняков до рафинированных аристократов. «Животные» — так хочется назвать марокканских солдат. (Что творили солдаты французских туземных войск, явившись в Италию в качестве «освободителей» — отдельная песня. Жаль, что в 1945 г. Нюрнбергскому трибуналу было не до них).

Американцам тоже достается в этом фильме — чего стоит красноречивая финальная сцена их входа в Рим. Кровавое месиво из ретивого папочки-итальянца под гусеницами американского танка. Камера не отворачивается от такого зрелища, но даже у Кавани не хватило духа угробить мальчишку — он, целый и невредимый, вылезает из-под танка.

Но в целом американцы в фильме выглядят грубоватыми, добродушными, внутренне чистыми ребятами, не тронутыми европейской гнилью. И здесь Кавани также следует за текстом писателя. Свой роман Малапарте посвятил памяти «всех храбрых, добрых и честных американских солдат, моих друзей по оружию с 1943-го по 1945-й, напрасно погибших за свободу Европы».

Хотелось бы также добавить пару слов об актерах, сыгравших в фильме.

Марчелло Мастроянни, исполнивший роль Малапарте, не принадлежит к числу моих любимцев. По мне, так он во всех фильмах играет одну и ту же бесконечную роль итальянца, только в комедиях добавляет своему персонажу побольше мимики и темпераментной жестикуляции. Но играет почти всегда безукоризненно.

Генерал Кларк в блистательном исполнении Берта Ланкастера — весьма симпатичный (на мой взгляд) персонаж. Недалекий, хитроватый, амбициозный, добродушный выходец из простонародья, благодаря войне поднявшийся до генеральского чина. По мере своих сил и скромных талантов он пытается справиться с кучей обязанностей — военных, административных, санитарных и даже светских. В частности, достойно встретить важную шишку из Вашингтона — жену политика и известную летчицу, организовать изысканный прием («в стиле Ренессанса»). При этом он не упускает случая запечатлеться в выгодном ракурсе для газет и кинохроники.

Наименее удачным в фильме выглядит образ Деборы Уайетт — жены американского сенатора. За каким фигом она прилетела в Неаполь, что она вообще хочет от жизни, почему ведетсебя так сумбурно, внезапно и загадочно — мне, как зрителю, осталось непонятным.

По-моему, фильм «Шкура» у Кавани получился не менее страстным и впечатляющим, чем знаменитый «Ночной портье». Тема победителей и побежденных, выигравших и проигравших во Второй Мировой войне — непаханое поле кинематографа. Когда-то давно в 1961 г. эту же тему (только на примере побежденной Германии) пытался поднять в своем фильме «Victors» знаменитый голливудский сценарист Карл Формен. И также, как впоследствии Кавани, огреб по полной. Есть такие «священные коровы», болезненные, запудренные ложью и ура-патриотизмом темы, которых лучше не касаться. Даже сейчас, спустя почти 70 лет.

10 из 10

Мы видели немало военных фильмов, и чаще всего нам стараются показать весь ужас который несет с собой война именно на передовой, на линии фронта. В «Шкуре» же нам показали тот ужас, который рождается нищетой, бедностью, безысходностью опустошенного после оккупации города.

Матери, продающие своих детей, отцы, продающие своих дочерей… сначала задаешься вопросом — «Неужели всё это было?», затем «Неужели не было другого выхода?». Я для себя на эти вопросы так и не ответил, но самое главное, что фильм этот заставляет думать и думать много.

В биографии Мастроянни пишут, что с середины семидесятых он сдал и часто «халявил», не играя в полную силу… В этом фильме он сыграл великолепно. Образ итальянского офицера, переживающего и сочувствующего своему народу ему удалась.

9 из 10