Последний шанс (1978)

Чисто случайно наткнулась на фильм. Потянуло на старое-доброе - а ведь есть, есть в нём и доброе, так давно забытое старое. Начало и впрямь занудное, но это ничего - главное, что будет впереди. А впереди интересные мысли - главный герой Горохов по сути не такой уж и подлец, каким рисует его общество - ещё нет. Просто парень со своим видением, неудобный, нерамочный - противостоит 'чудесному' коллективу ребят, которые были ради участия в выставке не дать другому шанс исправиться - как сказал Ершов, 'ценой Горохова мы дадим им возможность забыть, как они поступили и идти дальше'. Устроить бойкот - ну прямо аналогия напрашивается с Чучелом.

Страшновато, жутко, ведь по сути это времена когда двери были открыты, не было каких-то замков, был всеобщий какой-никакой порядок для людей. Жаль его отца - какая фигура, жаль его мать - она хотела как лучше, вбивая в сына образ отца-неудачника. И парень это прекрасно понимает, и сам от себя не в восторге. 'Если сейчас мы его исключим, он через несколько лет тебя в темном переулке встретит' - хорошая мысль, жаль, что в современном обществе к ней не прислушиваются. Жаль, что сейчас 'каждый сам за себя'.

Удивительно, что страница данного фильма на КиноПоиске не имеет ни одной рецензии. Есть краткая аннотация, скупое несколько строчье. И ни одного высказывания. Фильму в этом году 40 лет, а он мал, как младенец. Не растёт. Не трогает сердца. Ни волнует. Сирота без зрительского ломания копий. Так что ли?

Мне довелось видеть ленту давным давно. Стёрся, изгладившись от времени сюжет, актеры, сыгравшие свои партии, но вот парень с пронзительным взглядом, тот горемыка, из плеяды «трудных» затерялся формуляром в библиотеке моей памяти. Пришло время, и я решил его «воскресить». А заодно и отписаться по существу произведенного впечатления.

Итак, 40 лет летаргического сна, долой. Будьте любезны, пробудите чувства. Просмотр начался. Просмотр состоялся. Теперь, кажется, становится ясно, в чём причина забвения. Во-первых, место действия — ПТУ. Профессионально техническое училище. Это далеко не элита общества, скорее наоборот, её обратная сторона. На что же тут смотреть? Какая эстетика может привлечь? Так, наверное, рассуждали многие. Мои предшественники. Да, допускаю. Во-вторых, в «клоаку» сваливается подросток, по которому «тюрьма плачет». Тоже мне психологические бездны, — возглас сомнения зрителя, — и на это смотреть? Увольте. Верно, красоты тут явно мало. Соглашусь. И наконец, третье — нравоучительное начало: кабинет чиновника, люди в костюмах, ходатайство милицейского чина за «без пяти минут» уголовника… Тягостно. Утомительно. Прямо скажу — нудновато. Попадание в точку.

И я, усмехнувшись себе самому — не копайся в своём «вчера», зачем ты за это взялся, подумал, — надо выключать. Как-нибудь в «следующей жизни» потрачу час времени на этот опус. Но не сегодня. Увольте. Вот Вам и отгадка дрёмы в четыре десятка лет. И это я, подготовленный самим собой зритель! А что же Вы хотите от экспромта? Наскоком здесь мало кому удастся окопаться…

А что же спасло фильм? Почему я здесь. И пишу, пишу, пишу? Аналогия. Да, вот именно, аналогия. Она всему причина. Начало сюжета — как под копирку «Республика ШКИД». Помните, Викниксор — Начальник приемника-распределителя — Янкель (он же Григорий Черных). И фраза, — ну, ни в колонию же парня? А здесь мастер Ершов — тётя Лида — Горохов (плюс добавился директор ПТУ). И речь о том же. Едва ли не с повтором текста. На витке истории всё повторилось. Беспризорники через 65 лет (ну, или около того, сменились «трудными»). Сарказм автора? А может быть, режиссёр вдохновлялся лентой 1966 года или первоисточником? В подтверждении версии, упоминание в полемике стихов Черных. Совпадение? Не знаю, не знаю. Возможно ли такое? Дальше — больше. Тут группа, там ШКИДа. И будни-проказы в различии красок. Опять же «Мамочка» с инструментом в руках и тут и там. Повзрослел, повзрослел.

Вот с этого и закипело во мне «нутро» интересом. И погружаясь в историю, мысли мои забегали, заспешили. Что же здесь такого примечательного. Масса вещей. Я бы сказал, целая россыпь. Например, чудные термины для советского экрана в свете 1978 года:

- Если ты намекаешь на секс, то глубоко ошибаешься. Ты меня волнуешь с эстетической точки зрения.

- Трепач.

Секс! Само слово то, какое! Его и произносить то боялись в те времена. А здесь с экрана. Залпом. Или вот, например:

- Духовный наркотик…, как героин или марихуана….

Диво дивное, какое то. Социализм и такое вот сравнение. Новое, неведомое. А термины? Кто о них тогда слышал?

Размышления вызвал и сам поступок мастера. Новый человек. Взятый в уже спаянный коллектив. Его адаптация. Зачем это было нужно? Или ответы в самом тексте? С уст — верил, что 29 перевоспитают одного. Да и сам, дескать, кое-что могу. Стерпится, сладится. Так что ли? И каждая сцена обрывом страховочного фала с падением в пропасть — получайте, получайте за своё добро плевком в репутацию.

Что же это такое?

Можно ли обуздать бьющую фонтаном молодую дурь? Или это негодяй без царя в голове? Жаль стало Ершова — сама сердечность, граничащая с детской наивностью, забота и вера в идеал исправления, такие близкие каждому истинно русскому черты характера здесь вынесены на гребень волны. Простота. Простодушие. Доброта и искренность. Эх, как же он с ним ошибся….

Вот они живительные струи ручьями в сердце. Интересно, интересно. А фильм, между тем, накатывает новым валом и, выдыхая прибоем своей гаммы, вновь ударяет зрителя постижением сути.

А как колоритны персоны?

Директор, например. Слушает, слушает своего педагога. Верит ему. Но ведь и сам фигура. И сам должен править. И решение обязан принять. И аргументы подобрать для убеждения и переубеждения подчиненного, если видит надвигающийся крах? Ступор.

А прекрасная Прима. Госпожа Обожание и Почитание. Отчего она вдруг так резко охладела к восторгам? Ведь Горохов едва ли не единственной мужчина в этом «загоне овец»? Самец из него плескается через край. И барышня это чувствует всем своим женским нутром. Игрива, кокетлива. Однокашники же ещё дети, салажата с молоком на губах. Им не до неё, они в точильных заготовках увязли. Или испугалась? Попятилась. Трёхкопеечная. Ну, ну.

Вопросы порождает и сам образ «злого духа». Что он такое? Зло в своём естестве? Неприкаянность? Личность или защитная маска? Ещё ведь совсем пацан. Колючий. Ироничный. Но ведь ещё не оперившийся. Не вставший сам на крыло. Каково его нутро? Сердцевина.

Автор фильма поднимает и вопросы Группа — Личность, а также Лидер — Антилидер. Противостояние. Поверхностно из-за лимита времени, но обозначая зрителю, очерчивая.

Вторая часть фильма более динамична, насыщена ответами-отгадками. Многое проясняет. И течением определяет русло зрительской мысли. Комментировать, значит открыть сюжет. Но лучше если каждый сделает это сам.

Что на десерт. Вопрос. Один вопрос. А возможно ли подобное сейчас? В том времени история выглядит вполне органично и весьма реальна. А теперь? Мы другие?

Чтоб не случилось мы бойцы,

И мы до той поры солдаты —

Покуда Зимние дворцы

Ещё не все на свете взяты.

Лежит, захватывая дух,

Простор пред нами бесконечный.

И значит мы с тобою, друг,

Мобилизованы навечно!

7 из 10