Дни жатвы (1978)

Итак, перед нами второй по счету фильм талантливого режиссера Терренса Малика, сумевший забрать Оскар за операторскую работу, а также в очередной раз получивший признание среди многих критиков по всему миру. Вскоре, благодаря этому фильму, последующие работы автора начнут приобретать тот самый «Маликовский стиль» с частым использованием ручной камеры и множеством сцен, снятых в «золотой час», ну и конечно же, морем импровизации от актеров.

Прежде чем рассуждать о том, почему этот фильм можно назвать безусловно отличным, следует отметить, что режиссер явно был вдохновлен произведением известного американского живописца Эндрю Уайета «Мир Кристины», думаю это видно не вооруженным глазом.

Ну а теперь к самому фильму, и тут мне хочется сказать: Малик - в очередной раз изрядно постарался, ведь несмотря на то, что основная часть сюжета повествует нам о событиях на столь же одинокой ферме, как её изображал Уайет в своей картине, происходящее при просмотре не кажется скучным и даже наоборот, смотрится сие творение крайне бодро, за что следует благодарить отличную работу оператора, костюмеров, а также работу с толпой, к слову, она прекрасно украшает кадр и я бы даже сказал, придает живость произведению.

На ряду с шикарным видеорядом стоит идеальное музыкальное сопровождение от итальянского композитора Эннио Морриконе, ну а Аквариум Камиля Сен-Санса здесь вообще звучит по-сказочному невероятно, эта мелодия как будто говорит о том, что все планы героев относительно богатого владельца фермы - это не более чем грёзы.

Думаю, что в конечном итоге кино получилось очень сбалансированным и что точно - запоминающимся. Мне же остается лишь в очередной раз хвалить Терри за столь качественное произведение.

Добро пожаловать в этот живописный уголок, где природа разговаривает сердцем, а пейзаж становится поэзией.

То, какую работу совершили

Нестор Альмендрос с Терренсом Маликом заслуживает восхищения. Здесь визуальное великолепие сливается с теплом окружающей природы, создавая пространство, насыщенное свободой и умиротворением. Эмоции, пронизывающие атмосферу, комплексны и глубоки, словно ткань, в которую плетется история жизни Билла (Ричард Гир). Удивляет и то, что съемки велись только на рассвете и на закате, интересный ход, который увенчался успехом.

И наверное самый очевидный минус этого фильма это слабая и неспешная подача сюжета, которая придется не всем по вкусу. На фоне того как природа, в своей истинной форме выглядит просто сногсшибательно - сюжет кажется простым до невозможности. Смотреть интересней на саму природу, нежели на актеров.

Но фильм советую к просмотру. Особенно тем, кто собирается упустить такую прекрасную возможность изучить 'картинку' в этом фильме.

Вторая по счёту работа режиссёра Терренса Малика закрепившая успех полноценного дебюта 'Пустоши' на больших экранах, пусть и не коммерческий. Занятная деталь: «несмотря на очень хорошую дебютную работу с Мартином Шином, именно в работе 'Дни жатвы' мы видим кино приёмы и становление стиля повествования, который станет визитной карточкой режиссёра на всём протяжении его творческого пути.»

В XX веке, в литературе появляется приём именуемый, 'англ. Stream of consciousness - Поток сознания'. Данный стиль в кино характеризует: 'Искусство, использующее полутона, недосказанность, нарочитую расплывчатость идеи, нечёткость сюжета, чтобы дать возможность зрителю смаковать не столько видеоряд, а свои ощущения от видеоряда.'

Чаще всего такой метод повествования больше направлен именно на эстетически эмоциональное восприятие, а не на умственный анализ. Данный приём по средству кино языка как по мне лучше всех применял 'Андрей Тарковский', в каждой из своих работ. Именно с помощью этого кино приёма Терренс Малик снимает свои картины и по сей день, где-то в большей где-то в меньшей степени, но 'Stream of consciousness' прослеживается везде. Так уж вышло что самым удачным и уместным этот метод повествования имеет место именно в 'Дни жатвы', по моему скромному мнению.

Касательно стиля повествования можно спорить бесконечно, это скорее к вопросу о привкусах и вкусах, многие товарищи как раз этим и попрекают Терренса Малика за неторопливость повествования, затяжные кадры, и малое количество действия. Самое интересное в том и состоит что режиссёр конкретно в этой картине ведёт монолог со зрителем даже в моменты затяжных кадров одинокого сельского дома на горизонте, хорошо это или плохо решать вам.

Не углубляясь в 'дебри' центральная история на первый взгляд очень заурядна. По ходу просмотра каким то своим шармом напоминает старый голливуд 40х-50х годов, и после просмотра в отрыве от стиля и техники кино работы мне лично заурядной не показалась. Что ещё примечательно от центральной сюжетной арки очень 'пахнет литературным первоисточником', что к слову не так, даже более того: 'Терренс Малик отказался от своего же сценария и около года снимал фильм практически на одной актёрской импровизации. Он хотел, чтобы актёры сами «нашли эту историю».'

В завершение, говорят что великих авторов в литературе и кино объединяет не столько превосходное содержание, а великолепная форма, так как архетипических сюжетов по Хорхе Борхесу всего 4, а остальное это уже в больше степени дело интерпретации и надстраиваемых деталей. Как например в рассказе А. П. Чехов. 'Ионыч' есть интересная деталь из текста: (с) 'Светила луна. Было тихо, тепло, но тепло по-осеннему. В предместье, около боен, выли собаки. Старцев оставил лошадей на краю города, в одном из переулков, а сам пошел на кладбище пешком. У всякого свои странности, — думал он.' На примере данной выдержи мы видим, что автор между делом буквально 'выстрелил' в читателя на эмоциональном уровне, где-то между строк иносказательно выразив что творится на душе у главного героя. Похожим образом выстроен и фильм 'Дни жатвы', где в повествовании многое выражено в качестве последовательности картинок с неоднозначным смыслом, таким же рассеянным, как тень героини на стене.

Теренс Малик — разный режиссёр. Одни его фильмы у меня в личном топе (как, например «Тонкая красная линия»), другие тотально разочаровывают (как недавний «Тайная жизнь»). Я долго не хотел смотреть «Дни жатвы», так как у меня личное предубеждение к американским фильмам 70-х. Но «Дни жатвы» не похожи на мейнстримовое кино 70-х. Сюжетно перед нами драматическая история молодой нищей парочки в США начала 20-го века. Переезжая с места на место в поисках работы Билл и Эбби выдают себя за брата и сестру. Нанявшись на уборку урожая к фермеру, Эбби неожиданно понравилась одинокому фермеру — и у нашей парочки созрел план афёры. Брук Эдамс очень хороша в роли легкомысленной ведомой подруги Билла. Гир (Билл) неплохо справляется, хотя для этого персонажа актёр мог быть более брутальный.

Для столь масштабной истории повествование весьма скомканное. Эта история должна быть сериалом, или фильмом с хронометражем как минимум 2,5 часа. В полтора часа многое не влезло: слабо раскрыты мотивации героев и некоторые характеры. Но фильм красивый — раз — и драма всё же чувствуется — два. Малику удалось заставить поверить в свою историю.

«Дни жатвы» часто входят в списки красивых картин, и вполне заслуженно — Малик снимал только при определённом естественном свете, использовал макро-оптику в сценах с саранчой, использовал особую технику съёмки (таймлапс?) для показа прорастания зерна в почве. Фильм можно рекомендовать как киноманам, так и широкому кругу зрителей — первые найдут там работу кинематографиста-перфекциониста, вторые — драматический любовный треугольник на фоне заходящего солнца.

Рецензии о «Днях жатвы» в основном говорят о микрокосме героев и макрокосме, о хаосе, о ветхозаветной истории праотцов. Мне же, естественно, более близко то, что увидела я, а именно совершенное равнодушие земли к человеку. Кант, описывая возвышенное, как раз упоминал об этом — подобные равнодушие и мощь природы являются источниками прекрасного. И вполне естественно, что закадровый текст отдан девочке — она ближе всех к земле, не занимается выживанием и чувствами, лепит гномов (подземных жителей), полностью направлена вовне, отмечая всю красоту окружающего мира и никак не связывая его с внутренним миром людей (так что никакого взаимного перетекания космосов тут вообще нет).

Еще мне понравился совершенно неромантический, а скорее какой-то деистический подход к природе — не воспевание, а констатация фактов. Единственное, что человек добился — спугнул с насиженного места фазана или спалил дом цапли. О чем-то схожем пишет Латур: что проблему природы поставили европейцы, и только они ею и озабочены. Хоть и не существует никакого «на самом деле», но можно предположить, что на самом деле природа существует без нас и ей до лампочки, что у нас происходит. В фильме природа как и Линда совершенно спокойно пережила пожар, смерть Билла, расставание, все это не имеет к ней никакого отношения. Ученые даже в естественных и точных науках только сейчас стали замечать, что в наши конструкции постоянно проникают какие-то антропные сущности, и пытаются очистить от них стройное тело знания. У Малика легко и изящно получилось показать, как выглядит природа без человека. Стала ли она чужой для нас? Нет, конечно, но именно такое отстранение от нее и дает нам настоящую возможность уважать природу более, чем любое экологическое движение.

Сюжет фильма не замысловат, если написано «мелодрама»- значит про любовь, драматизма и жизненности ситуации добавляет то, что биология в виде уютного гнезда, полной чаши, воркования и заботливых ухаживаний с готовностью заботы о потомстве перевешивают бунтарский дух, свободолюбие и прочие достоинства нищего и агрессивного американского жигало, что бы там не писали в любовных романах по этому поводу.

Понравилось как сделан фильм технически, съемки пшеничных полей, водоемов, колышемых ветерком колосков крупным планом, интересные ракурсы донных бокалов- оператор постарался на славу, на окружение смотреть понравилось больше, чем на актеров. Прочитал на Кинопоиске, что оператор был почти слепой когда снимал и сначала рассматривал снимки с полароида, а потом писал на пленку, это вообще можно оценить как подвиг и дать звезду героя(что практически и сделали).

Ричард Гир не понравился, как всегда, такие актеры хороши может быть для японского театра Но, где лица скрыты масками и выражать эмоции мимикой совсем не обязательно.

В целом фильм хороший, всем рекомендую.

Картина невероятной красоты, апофеоз чуткости, чувственности автора к неповторимости обыденного и неочевидной прелести сельских пейзажей и лиц простых женщин. И только Ричард Гир, такой молодой, выбивается из ряда красот особого, «пугливого» зрительских глаз толка, на мой взгляд.

История рассказана голосом рассудительной девочки, и полотно этой истории перемежается впечатлениями, не всегда точно соответствующими тому, что происходит на экране. У зрителя есть шанс увидеть все своими глазами, и глазами очевидца-ребенка, такое параллельное восприятие наполняет картину новыми смыслами, что особенно ценно при таком невысоком темпе, в таком небольшом количестве событий.

Все это справедливо, конечно, до пожара — пожара в душах главных героев. Ревность, подозрения, сожаления начали пожирать сердца, как саранча неожиданно напала на урожай. Снова две параллели — природа выступила метафорой чувств. Если бы можно было все повторить сначала — новая дорога, новая жизнь. Но едкий запах дыма не оставит героев.

Совет зрителю — держите палец на принтскрин.

6 из 10

Несмотря на то, что первый фильм Терренса Малика «Пустоши» был восторженно принят критиками и зрительской аудиторией, кинокомпания «Paramount Pictures» выделила лишь три миллиона долларов на съёмки нового фильма, получившего название «Дни жатвы». На экраны он вышел в 1978-ом году, и всё-таки на тот момент три миллиона была неплохая сумма, но после «Пустошей» у многих была уверенность, что режиссёр заслуживает на большее. Кстати, могли «Дни жатвы» выйти и раньше, но Малик и монтажёр Билли Вебер два года ещё сводили картину, прежде чем выпустить её. Сейчас «Дни жатвы» принято считать чуть ли не лучшим фильмом всех времён и народов по её визуальной составляющей. Но работа над «Днями жатвы» настолько физически и морально измотали Терренса Малика, что он уехал из США в Париж и не снимал фильмы на протяжении двадцати лет!

Действие фильма разворачивается в канун вступления США в Первую Мировую войну. Молодой человек по имени Билл (Ричард Гир) во время ссоры убивает своего начальника, теперь он, его возлюбленная Эбби (Брук Адамс) и его младшая сестра Линда (Линда Манз), от лица которой идёт рассказ за кадром, вынуждены спасаться бегством в Техас, где они работают на уборке урожая. Чтобы не было пересудов Билл и Эбби выдают себя за брата с сестрой и вскоре владелец поля, которого все так и называют — фермер (Сэм Шепард), влюбляется в Эбби. Он предлагает ей руку и сердце, при этом предупреждает, что страдает неизлечимой болезнью и скорее всего незадолго после свадьбы, если Эбби согласиться, он умрёт. У Билла и Эбби возникает план, что девушка соглашается на предложение фермера, а после его кончины они присвоят его капиталы. Но за грешные поступки им придётся горько отвечать.

Сюжет неплох, в нём есть даже намёки на Библейские притчи, но некоторые критики нашли к чему прицепиться: визуальная часть фильма просто-таки подавляет сюжет, зритель покоряется картинке, а всё остальное, в том числе и актёрская игра, отходит на задний план. Работу, которую сделал в фильме оператор Нестор Альмендрос, принято считать его триумфом и он заслуженно завоевал «Оскар», но справедливости ради надо добавить, что после опустошения бюджета он уехал и заканчивал фильм Хаскелл Векслер. Действительно то, что «Дни жатвы» поражает своей картинкой. Игра света, теней, могущество предзакатного времени — всё это заставляет с придыханием наблюдать за «Днями жатвы». Честно говоря, у меня не уходит из памяти великолепные сцены с наступлением на поля саранчи… Передать словами то эстетическое удовольствие, которое получаешь от увиденного, не представляется возможным, это надо смотреть и каждый уважающий себя поклонник кинематографа должен обратить внимание на «Дни жатвы», которыми восхищается Сергей Бодров старший.

Из-за недостатка в финансировании на главные роли были приглашены неизвестные, а от того не такие требовательные в вопросах оплаты труда актёры. Сейчас можно улыбнуться от мысли, что Ричард Гир некогда работал, как говориться, за бутерброд, но в конце 70-х годов прошлого столетия он был молод и неизвестен. Его актёрскую игру можно оценить на высокий балл. Его почему-то жаль, несмотря на то, что он убийца и обманом хотел присвоить чужие деньги, но всё же читалось, что что-то человеческое в нём сохранялось. Кстати, Терренс Малик устал и от Гира, с которым у режиссёра были постоянные стычки. Вот такой вот своенравный этот Ричард Гир. Не сплоховала и Брук Адамс, которой досталась сложная и многослойная роль, да ещё и с трансформацией характера и отношений. Любопытный факт, что и Гир и Адамс в своё время снимались в сериале «Коджак», но вряд ли встретились на его съёмках. И в образе этакого добродетеля, которому повезло в жизни, предстал Сэм Шепард. Он больше трудится на ниве драматургии, но и в кино, как подтверждает фильм «Дни жатвы» он неплохо себя показывает.

Удивительный в своей визуальной части фильм «Дни жатвы» до сих пор не теряет своей актуальности, потому что его смотрят как наглядное пособие по тому, как необходимо снимать кино при естественном освещении. Терренс Малик, режиссёр фильма, доказал, что с ним нужно считаться, но на двадцать лет потом исчез, получив прозвище «затворник». Триумфально вернуться у него не совсем получилось, но весь киномир должен благодарить его за сильную, трудоёмкую работу, проделанную в «Днях жатвы». Кроме того, зритель может увидеть во всей красе молодого и строптивого Ричарда Гира.

9 из 10

Терренс Малик — американский кинорежиссер, ранние работы которого «Пустоши» и «Дни жатвы» по праву можно считать мировой классикой. Оба фильма во многом схожи по визуальному и сюжетному рядам, но остановимся подробней на ленте, после которой Малик отошел от режиссуры на 20 лет, ленте, которую по праву называют самой красивой «картинкой» в истории кино.

Дни жатвы, т. е. дни сборки урожая — именно в это время года начинается и заканчивается история главных героев. Линда — девочка, чей закадровый голос ведет зрителя через весь фильм и чей юный взгляд на мир отнюдь не лишен мудрости. Билл — импульсивный, вспыльчивый молодой человек, своеобразный аналог «бунтовщика без причины». Убийство, совершенное Биллом в начале фильма и послужило завязке истории. Он и его возлюбленная Эбби приезжают на ферму, дабы немного заработать. Там они вынуждены выдавать себя за брата и сестру. Все меняется, когда фермер влюбляется в Эбби и Билл дает согласие на брак, в надежде, что страдающий тяжелой болезнью владелец фермы в скором времени умрет и наследство достанется влюбленной паре…

Этот опрометчивый поступок рушит всю идиллию между героями. Удивительно примечательна маленькая сцена в середине фильма, когда главный герой роняет стакан в реку и его покрывают водоросли и затягивает земля. Своеобразная метафора отношений межу Биллом и Эбби.

Финальная сцена нашествия саранчи — это несправедливое наказание, падшее не на грешника Билла, а на фермера, живущего в мире с законом и любящего свою жену. Удивительно, что в финале безнаказанной остается лишь слабовольная Эбби, которая на протяжении фильма мечется от одного мужчины к другому. А ведь именно она была тем самым яблоком раздора.

Но, как отмечают многие киноведы, содержанию фильма авторы не придавали такого значения, как визуальному ряду картины, несмотря на параллели с библейским сюжетом об Авраме и Саре и качественный сценарий. Художественные особенности картины действительно поражают. Одни только съемки при естественном освещении, которые вынуждают работать только в определенное время суток (большая часть фильма снята «перед закатом»). Но эффект впечатляет! Подлинное удовольствие для глаз, не лишенное пищи для размышлений.

«солнце призрачно, когда над озером туман и мгла»

«Дни жатвы» Терренса Малика — притча, фильм-этюд, зарисовка американского общества начала 20 века, когда в воздухе витает предчувствие ужасной войны, которая налетела как прожорливая стая саранчи на прекрасное богатое поле.

Эбби, Билл и его маленькая сестра, от имени и глазами которой ведется повествование, скитаются с места на место в поисках работы и надеясь обрести «рай» — место, где придет спокойствие и не нужно будет прозябать в нищете и голоде. В таком поиске потребности души отходят на задний план — ради выживания можно представить свою любимую сестрой, цинично использовать чувство другого человека, пойти на череду убийств. Сюжет не нов, однако насколько проникновен и реалистично показан, что кажется, будто смотришь документальное кино, где не режиссер расставляет акценты, а сама жизнь. Действия героев второстепенны, настолько незначительны перед Природой, насколько вообще может быть человеческая жизнь. Лейтмотив фильма — безбрежные поля пшеницы, пасмурное небо, взмывающие ввысь фазаны; жатва знаменует собой покорение, но как недолга подобная победа!

В фильме нет ярких красок и диалогов, даже самые кульминационные моменты прерываются тихой повседневностью последующих сцен. Однако они завораживают — сама жизнь без прикрас проступает в скромном признании, красноречивых взглядах, решительных действиях, безутешном горе.

Игра актеров заслуживает высшей похвалы — это тот случай, когда ловишь каждое слово и действие, наслаждаясь проявлениями чужого таланта…

Однозначно рекомендую к просмотру как фильм, после которого хочется поразмышлять над своей жизнью и найти в ней солнце.

10 из 10

Дни жатвы для меня без сомнения явились уникальным кинематографическим полотном. Режиссер Терренс Малик снял великолепную картину с потрясающими видами. Визуальное качество данной работы очень высоко. Каждый кадр картины это произведение искусства.

Простой сюжет. 1916 год. Простой парень Билл убивает в соре на заводе в Чикаго его хозяина. После этого он вместе с подружкой Эбби и ее сестрой бегут в Техас. Здесь он устраивается на работу по уборке урожая, к фермеру, который владеет плодородными землями Техаса. Фермер оказывается смертельно больным и ему остается жить совсем ничего. Об этом узнает Билл. Эбби, которую Билл выдает за свою сестру, очень приглянулась смертельно больному землевладельцу. И тогда Билл решает женить Эбби на фермере, для того чтобы после его смерти они смогли завладеть его большим состоянием.

Оператор Нестор Альмендрос в визуальном плане снял шедевральную картину. Он снимал ее будучи больным человеком, с каждым днем работая над картиной он терял зрение все больше и больше. Вершина операторского мастерства. Он вполне заслуженно получил своего Оскара за эту работу. Смотря на происходящее действие получаешь полное эстетическое удовольствие. Ощущение атмосферы происходящего на фоне состояние природы и ее связи с человеческими судьбами великолепно. С помощью языка природы режиссер передал нам всю человеческую драму, развивающуюся перед нами. Эта картина как сильнейший выстрел, после чего последует долгое режиссерское молчание, которое нарушится антивоенной драмой спустя 20 лет.

Сколько фильмов в копилке Т. Малика? Всего ничего. Но зато какие! Над каждым из своих фильмов он работает долго и кропотливо. Большой и уникальный мастер.

В этом фильме зритель не увидит быстроты развития событий или каких либо интересных сюжетных ходов. Эта лента прежде всего размеренное действие без каких либо сложных поворотов с прекрасной актерской игрой. Великолепное и завораживающее визуальное действие, без единого намека на спецэффекты. Мои рекомендации к просмотру.

10 из 10

Золотые, бескрайние поля, предзакатное небо, одинокий дом, открытый всем ветрам, трое молодых людей, каждый из которых влюблен, и маленькая девочка, ставшая свидетельницей. Вот и все. Терренс Малик, с присущей лишь ему, удивительной простотой рассказывает о людях, блуждающих по нашей земле, наделенных простыми человеческими страстями, но страсти эти, у него, как всегда, приобретают глобальный масштаб, становясь чем-то неотъемлемым от самой матушки земли, матушки природы. Его Америка — немного отличная от привычной зрителю. Слишком первородная, слишком нетронутая, диковатая, подобная героям, переживания которых так же естественны, как и все вокруг. Ведь история этого грехопадения, сама по себе заурядна, не раз рассказана и в кино и в литературе. Молодой мужчина в порыве гнева убивает человека, пускается в бега со своей возлюбленной и маленькой родственницей, чьей именно — остается лишь догадываться, да это и не важно, потому что для простоты, возлюбленные выдают себя за брата и сестру. Судьба приводит их в Техас, на большую ферму, где они занимаются сбором урожая. И именно там, среди бескрайних золотых полей разворачивается драма. В девушку влюбляется землевладелец, молодой, но смертельно больной человек, дни которого сочтены. И главные герои, подталкиваемые нуждой и авантюризмом, решают этим воспользоваться.

Казалось бы, ничего особенного, но полное отсутствие пошлости и мелочности (а может и не только это), превращают фильм почти в поэзию и делают наглядным примером того, что кино и литература могут существовать бок о бок. Диалоги сведены к минимуму, гораздо больше информации дает закадровый голос девочки-рассказчицы. В последующих фильмах Малика диалоги сократятся еще больше, а стиль станет еще более литературным. Но именно «Дни жатвы» способны напомнить зрителю о родной русской литературе, в которой патриотизм, зачастую выражается таким же, как у Малика, образом, через единство души и земли русской (и даже забываешь, что действие разворачивается в Америке). Это вдвойне необычно это оттого, что такой способ выражения патриотизма в классической американской литературе почти не используется.

«Дни жатвы» — фильм не только о любви, перед которой отступает болезнь, или перестает пугать смерть, а убийство вписывается в привычные рамки, но и просто удивительное земное кино, которое стоит смотреть для того, чтобы понять: в мнимой простоте собственной земли, собственной страны, собственно мира (мира конкретного человека) есть много неизведанного и прекрасного, которое нужно только вытащить из глубин и оно само превратится в стихи.

Терренса Малика, режиссёра этого фильма, многие киноманы и даже критики любят упрекать в позёрстве. Якобы он принципиально не даёт интервью и не появляется на публике, чтобы своей загадочностью вызывать ажиотаж вокруг своих пустых по содержанию, но красивых фильмов. Однако, эти ненавистники творчества до сих пор неоднозначного (а однозначными уже стали Скорсезе, Коппола или Кубрик) гения американского кино отчего- то не учитывают несколько противоречивых факторов: молчание творца никому и никогда не помогало собрать кассу в прокате (даже наоборот, без «кричащей подачи», как у Фон Триера, широкой массе фильм не интересен в принципе), к тому же сам Малик родился и вырос в богатой семье нефтяника, так что нужды в деньгах у него явно не было (а если бы и была, то пытаться удовлетворить её, снимая ТАКОГО рода кино совершенно невозможно, ибо денег арт- хаус почти никому не принёс). Так зачем он снимает своё кино? Чтобы попусту тратить деньги продюсеров на свои бредни, а потом претенциозно молчать по двадцать лет (следующий, после «Days of heaven», его фильм вышел аж в 1998- ом году!) делая умный вид человека не от мира сего, пытаясь на этом заработать какую- то репутацию «непризнанного гения»?! Даже для простого человека это звучит как полный идиотизм, тем более нельзя забывать, что сам Малик (между прочим, получивший философское образование в Гарварде!)- человек совсем не глупый.

Вот и фильм его совсем не глупый и не пустой, просто подходить к «Days of heaven» надо не со стандартной мерилой а- ля «развлеки- ка меня, кинцо», а как к настоящему высокому искусству, не боящемуся метафорически выражаться на темы жизни и смерти, вечности бытия и индивидуальной ценности каждой отдельно взятой жизни. Не спроста же в самом начале фильма зритель видит хроникальный набор документальных чёрно- белых фотографий, где изображены какие- то обычные работяги сто- сто пятидесяти летней давности, ведь этим режиссёр как бы подчёркивает непрерывность жизни и смерти. Да, этих людей давно нет в живых, но и мы с вами не вечны, так что плохого в том, чтобы посмотреть на чужие «days of heaven»? Кстати говоря, сам перевод «Дни жатвы»- мелок и поверхностен, так как раскрывает только поверхностную суть картины, а в оригинале «days of heaven» означает не что иное, как «дни благодати» (или, хотя бы уж, «дни проведения», на чьё наличие в жизни человека недвусмысленно намекают символы типа чёрных лошадей, пожаров или нашествия саранчи), то есть дни всей нашей жизни, отпущенные в наше распоряжение кем- то свыше. Зная это, лучше начинаешь понимать, зачем так много «ненужных красивостей», вроде закатного солнца, прорывающихся ростков или ручейков- наши индивидуальные days of heaven (то есть, вся наша жизнь) очень скоро пройдут, а природа и мир всё- таки вечны (кстати, что- то подобное как раз проговаривается закадровой рассказчицей- девочкой на первых двадцати минутах ленты!).

Конечно, рассуждая о философской природе этого фильма, нельзя опускать его блестящее воплощение. Оператору, Нестору Альмендросу, в 1979- ом году дали «Оскара», но я, критиком не являясь, рискнул бы заявить, что «картинка» в этом творении Терренса Малика вообще самая лучшая, из всех когда- либо видимых мною в кино. Как шедеврально снята кульминационная сцена с нашествием саранчи- это надо видеть! А уж гениальный композитор Эннио Морриконе, написавший саундтрек к этому фильму, и вовсе не нуждается в моей рекламе, ибо он итак известен любому более ли менее подкованному киноману своими ставшими классическими работами для Серджио Леоне, Брайана Де Пальмы или Пьера Паоло Пазолини.

В общем, как не трудно догадаться, Терренс Малик не претенциозно молчит, а очень активно говорит, просто делает это шёпотом и выражаясь языком природы или её явлений, как бы надеясь, что зритель попался всё- таки не абы какой, а хоть маленечко подкованный в экзистенциальном кино, вроде Тарковского или Бергмана, которые, кстати, тоже не брезговали работать с помощью образов, но их авторитет и влияние, не в пример Маликовым, почему- то, никем не оспаривается. Что ж, такова, наверное, судьба умного, но скромного человека!

10 из 10

Из-за случайного убийства мастера литейного цеха, где Билл работал подсобным рабочим, он был вынужден экстренно покинуть металлургический завод, прихватив сестру Эбби и подругу Линду. С тем, чтобы у людей не возникало лишних вопросов, Линду было решено также называть сестрой. Их путь, начавшись на севере, закончился в южном штате Техас. Там они нанялись к местному фермеру на уборку урожая с зарплатой 3$ в день за минусом различных штрафов. Едва ли не с первых дней молодой фермер положил глаз на Линду. Билл, будучи парнем неглупым, воспользовался ситуацией и уговорил подругу ответить взаимностью, поскольку ему надоело постоянно скитаться по стране, к тому же он слышал разговор фермера с доктором, где последний отвёл своему собеседнику год жизни из-за серьёзной болезни. Сразу по окончании уборки сыграли свадьбу. Лишь одного не учёл Билл — со временем Линда влюбилась в своего мужа, да и умирать он, похоже, вовсе не собирался.

Теренс Малик снял этот фильм по собственному сценарию, в котором история любви переплелась с социальной драмой, характерной для Америки десятых годов прошлого века. Нелегко жилось обычным гражданам и они были вынуждены скитаться по стране в поисках мало-мальского заработка. Как всегда у Малика, главная роль отведена природе, неотъемлемой частью которой является человек, так же как и росток пшеницы, пробивающийся сквозь толщу земли (блестящая макросъёмка) или саранча, совершающая грандиозные перелёты с полчищами своих собратьев. В природе всё органично и всякое явление происходит по неведомо кем составленному плану, как для растений, так и для животных, да и самой Земли, где времена года сменяют друг друга в строго установленном порядке и каждый год наступают дни жатвы. Человек не является исключением в этой цепочке и все его действия предопределены заложенной в него программой. Оттого и отсутствует в фильмах Малика всяческое морализаторство, что в этом фильме, что в «Пустошах». Да и как можно судить то, что происходит по законам природы?

Снят фильм невероятно красиво, в основном в предзакатные часы, оттого и цвет совершенно волшебный. Так снимать способен лишь Терренс Малик, конечно же не без участия операторов Нестора Альмендроса и Хаскелла Векслера. Диалоги героев сведены к минимуму, основной текст рассказывается от имени девочки Эбби. Малик предпочитает показывать, а не рассказывать, что особенно наглядно проявилось в его предпоследней картине «Древо жизни», возможно, даже чересчур. Красота окружающего мира подчёркнута чарующей музыкой Эннио Морриконе, чьё имя давно стало брендом и уже одно его упоминание предвещает волшебство и оно состоялось.

Актёрская игра весьма хороша, задействованные актёры замечательно справились с поставленной задачей. Ричард Гир в этом фильме совсем ещё молодой и его роли в этот период отличались неровностью — успехи сменялись провалами, но здесь он раскрылся в полной мере в роли Билла, которую смело можно заносить в список его лучших работ. Обычный парень со склонностью к авантюрам, довольно вспыльчивый, но не лишённый ума, да он преступник, но преступник поневоле, он просто пытается сделать свою жизнь лучше, как и любой из нас.

Линду сыграла Линда Манд. Она подруга и возлюбленная Билла, уложенная им в постель фермера из прагматических соображений. Линда, в сущности, обычная женщина из тех, что способны влюбляться в изначально нелюбимых мужчин в ответ на их доброе отношение и дорогие подарки или, как говорится в русской поговорке «Стерпится — слюбится». Много у неё ещё впереди будет таких «любовей».

В роли Эбби снялась Брук Адамс. Её роль не столь заметна, она больше рассказывает, но в целом сыграно неплохо. Пытались её наставить на путь истинный, но бродяга останется бродягой.

И ещё один персонаж — безымянный фермер, сыгранный Сэмом Шепардом. Его герой весь фильм прикидывался кроткой, глупой и слепой овечкой, но в финале раскрыл свою истинную сущность и сразу же стало понятно, что не любовь им двигала, а рациональный расчёт. Ему просто негде было познакомиться с приличной девушкой, да и не умел он этого делать в силу стеснительности, а тут подвернулась симпатичная девица, которая ответила ему взаимностью, взыграли гормоны и он закрыл глаза на всё. Его абсолютно не интересовал её бэкграунд — ни родители, ни прошлое, вообще ничего. Прямо как у Роберта Бёрнса «Мне нужна жена — лучше, или хуже. Лишь была бы женщина, женщина без мужа». И он получил именно то, чего хотел.

Посмотрел эту картину во второй раз после длительного перерыва. Внимание фокусируется уже на совсем других деталях, но общее впечатление от картины всё такое же восторженное. Не знаю, наступило ли время, чтобы назвать её шедевром? Пожалуй, ещё рано. Как говорил Мао Цзе Дун о влиянии Великой французской революции на развитие мировой цивилизации — «Слишком мало времени прошло», но картина просто замечательная.

10 из 10

Задолго до «Древа жизни» Терренс Малик снял свой самый эпический фильм. Им были «Дни жатвы», которые получили признание, но после были забыты. Теперь можно с уверенностью сказать: всё, что Малик как режиссер представляет собой сейчас, было достигнуто на съемках этого шедевра.

История в фильме ведется от лица девочки, которая становится как бы невольной свидетельницей происходящего. Фильм открывается и закрывается образом беспечной оборванки, тем самым композиция фильма закольцована. Мы слышим её сиплый, просторечный голос с грубым городским акцентом за кадром, комментирующий события на экране, который снижает пафос библейской красоты картинки. Этот закадровый голос потом будет появляться в каждой картине Малика.

От красоты природы, наделенной в фильме божественным величием, хочется плакать. Ты будто словно прозреваешь, открываешь мир для себя заново. Такого эффекта режиссер вместе с оператором Альмендросом добивается благодаря особой цветовой палитре кадра, которую можно охарактеризовать как «золотой свечение». Известно, что фильм снимался преимущественно в короткие промежутки после заката и перед рассветом, когда солнце еще не светит. Белое небо и предрассветные сумерки придают картинке глубину и создают ощущение интимности, сакральности происходящего. Малик помещает своих героев на ферму посреди бесконечных пшеничных полей, залитых священным светом небес, что придает истории мифологический, библейский подтекст.

Человек и природа — отдельная тема в творчестве Малика, всегда волновавшая режиссера. Уже в этом фильме можно заметить частое появление животных и птиц, длинные планы бескрайних полей и могучих деревьев. Малик делает упор на живой природе, окружающей людей, чтобы показать низменность человеческих страстей, незначительность людей по сравнению с могуществом стихии и времен года.

Дабы добиться максимальной реалистичности истории и передать дух времени Малик тщательно прорабатывает каждую деталь фильма: костюмы были сшиты из ношеной, старой одежды, дом фермера построен с нуля, искусственное освещение практически не используется. Музыка — точная и ненавязчивая — не только передает любовные переживания героев, но и отражает американскую культуру начала XX века. Этой же цели служат и многие отступления от сюжета, такие как танец афроамериканца, пляски у костра, работа на пшеничных полях — все это создает необходимый натуралистичный антураж, придающий истории фактографическую глубину.

Главные герои фильма — влюбленная пара, решившая одурачить умирающего фермера — исполнены неподдельной любви и нежности. Красота и ангелоподобность Брук Адамс и Ричарда Гира, их жесты и движения настолько воздушны и неземные, что возникает ощущение, будто персонажи не разговаривают, а обмениваются мыслями невербально. Кажется, что Малик перенес своих героев из библейского мифа, какой-то древней легенды. О мифопоэтичности фильма говорят и прямые отсылки к истории Авраама и Сары из Книги Бытия: возмездие в виде нашествия саранчи и последующего пожара, обрушившееся на голову фараона за любовь к Саре, постигает и фермера, позарившегося на чужую девушку.

Несмотря на щекотливость показанной темы, фильм лишен какого-либо нравоучения или морализаторства. Нечестность, неверность поступков главных героев хоть и волнует Малика, но не отвлекает от главного — соприкосновения человека и космоса, чудесной встречи божественного и низменного, которую режиссер видит в каждом колоске пшеницы, в каждом кусочке белоснежного неба и луче уходящего солнца. Это фильм о человечестве, исполненном глубоких страстей и пороков, и о человеческих ошибках, которые становятся совершенно незначительными на фоне величественной и таинственной красоты природы, как теряется пылинка в воздушном водовороте. Разве не так же мала наша жизнь и все наши переживания по сравнению с бескрайними просторами Вселенной?

Если вы знаете Терренса Малика — вы хорошо разбираетесь в фильмах, если вы знаете Терренса Малика — вы знаете, что он снимает редко, но метко. Если вы знаете Терренса Малика — вы знаете что его фильмы в основном о любви, о роковой любви. Если вы знаете Терренса Малика — вы знаете что современные Голливудские звезды за гроши (по их меркам конечно) снимаются у него. Лишь бы оказаться у очередного шедевра, гения, маэстро современного кинематографа (которых сейчас очень мало)- Терренса Малика.

Актерам главное — пройти кастинг, а там как повезет. Может отснятый фильм при монтаже не понравится Терренсу, и он обрежет до второстепенных главные роли. А второстепенные удлинить до главных. Все фильмы Малика проходят очень долги процесс монтажа — поэтому не редко оказывается, что некоторые персонажи и истории оказываются полностью обрезанными в готовом фильме. А в «Дни Жатвы» он вообще отказался после начало съемок от своего же сценария, и год снимал на импровизаций актеров.

Все актеры, подобраны с чрезвычайно яркими, интересными внешностями. Все они, благодаря своей импровизации и сценарию Терренса, перемешают зрителя в плодородные земли Техаса, к началу ХХ века и в точ -точ передают эту удивительную атмосферу в сельской местности где встретились такие разные культуры и их яркие представители. 45 процентов этой атмосферы передает гениально написанное музыкальное сопровождение Эннио Морриконе. Невероятно красивые натурные съемки, проходившие в утренние или в вечерние сумерки, идеально точно передающие эмоции крупные планы (оператор Нестор Альмендрос получил за это Оскар). Главное место действия одинокий большой дом на горизонте окруженный полями пшеницы, подобран идеально для такой истории — истории о роковой любви.

История эта о влюбленной паре: Бил и Эбби (Ричард Гир и Брук Эдамс) вместе с остальными сотнями людей пребывают на ферму одинокого богатого фермера в поисках роботы. И как это часто бывает в роковых историях, к влюбленной паре присоединяется трети — влюбившиеся в Эбби, одинокий и богатый фермер.

Роковая любовь не предвещает ничего хорошего, как и в нашем фильме. В таких историях всегда страдает тот, кто сильнее и искреннее любить.

Никогда не стоит критиковать человека, у которого ничего нет, особенно если сам чем-то обладаешь.

Двое любовников Билл (Ричард Гир) и Эбби (Брук Эдамс) приезжают на заработки. Билл человек не без амбиций, человек, который хочет выбраться из «свиной ямы», которой могут довольствоваться некоторые люди, но он не из них. И вот он оказывается случайным свидетелем сцены, в которой врач объявляет фермеру, на которого Билл с Эбби работают, что тому остается от силы год. После этого он решается на авантюру, в которой ставка оказывается последнее, что у него есть- Эбби и их любовь. Он хочет, чтобы она вышла замуж за фермера, чтобы после его скоропостижной кончины, им досталось его имущество. Да, поступок довольно аморальный, помимо того он использует свою возлюбленную, но, как я уже говорил, судить людей без копейки дело неблагородное. Да и тому же по сути они этим поступком только скрасят последние деньки умирающему, хоть это и далеко не первостепенная задача. Но все оказывается вовсе не так просто… Честно говоря, мне задумку режиссера понять не так просто, потому что основополагающий обман фермера и размен любви на состояние кажется уж очень поверхностным. Я не испытал никакой неприязни ни к Биллу, ни к Эбби, а даже скорее наоборот. Понравился и фермер. В этой истории нет плохих людей, а есть целая чаша человеческих пороков и добродетелей, амбиций и безнадежности, окружающего мира и мира, создаваемого нами самими. Домик фермера символизирует райский уголок среди адской пустоши, и можно ли винить людей, пытающихся в него попасть? Да, поступок Билла и Эбби в любом случае непростителен, но повернется ли у кого язык их обвинять, зная все обстоятельства?

Особую роль в фильме играет природа, она живет вместе с героями единой жизнью, и даже самые солнечные дни в живописной местности пропитываются гнетущей безысходностью. Не даром фильм получил «Оскар» за операторскую работу. Музыка в фильме не менее восхитительна.

8 из 10

«Days of Heaven» — вторая и последняя режиссерская работа нелюдимого, но вне зависимости от этого выдающегося американского режиссера Терренса Малика перед двадцатилетним перерывом, во время которого он неизвестно куда исчез, неизвестно над чем работал и неизвестно как жил. «Дням блаженства» (подобный перевод кажется наиболее адекватным) столь длительные творческие поиски не предшествовали, хотя от «Пустошей» ее все равно отделяют пять лет, два года из которых ушли на монтаж. Но это совершенно нормальный срок по меркам такого режиссера, как Малик. Производство «Дней» совпало с реструктуризацией студии Paramount, бюджет неумолимо разрастался, в работу то и дело вмешивались представители профсоюзов, осветители ссорились со слепнущим оператором Нестором Альмендросом и покидали производство, а желание режиссера минимизировать использование постановочного освещения позволяло снимать не более пары часов в день — все эти проблемы иных кинематографистов лишили бы рассудка. Но, как показал пример «Тонкой красной линии», Терренса Малика куда сильнее выматывает продолжительная и сложная проработка абсолютно новой Основной Идеи, требующей новых внешних форм. Так что можно сказать, что «Дни блаженства» были сделаны относительно легко и быстро.

Второй фильм Малика является прямым продолжением первого и, обращаясь к схожим темам, использует уже знакомый по «Пустошам» набор выразительных средств: смесь детального реализма и поэтической метафоричности, активное использование образов животных, бескрайние пейзажи и незначительные на их фоне люди, а главное — предельная режиссерская объективность, выражающаяся в основном через закадровый комментарий, который безэмоционально и подчас излишне литературно проговаривает главная героиня.

Но если «Пустоши» рассматривали погибшую и опустившуюся Америку, современную режиссеру, то в «Днях блаженства» Малик обращается к истории — некоему мифическому Золотому Веку, когда ныне бесплодная земля еще колосилась рожью в лучах заходящего солнца. На ней честно и усердно работали простые труженики со всего света, принося сказочные богатства хозяину-фермеру и не особенно жалуясь на свой собственный достаток. Рядовые работники в «Днях» счастливы, и режиссер не жалеет красок на живописание этого счастья: люди едят немного, но с аппетитом и искренней улыбкой; они веселятся, лихо пиликая на скрипке под аккомпанемент губной гармошки и виртуозно отплясывая на грязной доске. Работая же, они монументально вздымают свои косы, обрабатывая, как кажется, бесконечно великое и прекрасное пространство земли. И, в отличие от земли смерти, показанной в «Пустошах», жизнь этой земли Золотого Века сразу же подтверждает символ неподдельной природной витальности — огромное количество разнообразного зверья, от привычных коров и куриц до павлинов и бобров.

Однако Малику не интересно просто показать утопию в качестве исторического образца для современности. Режиссер задумал «Дни блаженства» как историю грехопадения; и золотые поля из первой половины фильма к финалу непременно превратятся в знакомые пустоши, смятенные карательным огнем и саранчой, прилетевшей будто из библейских сказаний. Утопия заявлена, но показана в момент трансформации, перехода — именно поэтому небо над полями никогда не видит дня, но лишь предвещающий его рассвет, прощающийся с ним закат и скрывающие его серые тучи. А если прислушаться к закадровому комментарию героини, то можно обнаружить и в нем одни «непрочные», неуверенные определения: something, maybe, whatever. В отличие от рабочих, ведущая зрителя за собой девочка Линда чувствует (возможно, подсознательно) грядущие перемены — и неспроста: их главным катализатором станут ее старший брат и его возлюбленная, новые Адам и Ева в исполнении Ричарда Гира и Брук Адамс. Их грех даже не в том, что он — убийца, а она — аферистка: они, скрываясь от закона, выдают друг друга за брата и сестру, привнося в честную и благодарную жизнь ложь и подлость. Остальные рабочие это чувствуют, и вступают с ними в конфликт, а прозорливый прораб их (и только их!) нещадно штрафует, стремясь выжать с благодатной земли. Но к прекрасной женщине проникается чувствами хозяин угодий — молодой, но умирающий по неизвестным причинам фермер, чье предложение выйти за него замуж грешница вскоре принимает, ожидая по смерти мужа получить для себя и своего Адама солидное состояние и статус.

Стандартная, казалось бы, мелодраматическая история в метафорической реальности Малика трактуется как попытка рабочих-людей обманом захватить положение хозяев-богов — акт, который в любой мифологии приводит к краху Золотого Века. И предвестники этого краха чем дальше, тем более заметны. Грядущие полчища разрушительной саранчи начинаются с одного серенького кузнечика, которого героиня обнаруживает на колоске сразу же по прибытии на ферму. Неотвратимость разорения и смерти предрекают псы, которые на охоте господ загоняют мятущегося фазана, а после рокового выстрела покорно приносят в зубах его столь же пестрый, но уже бездыханный труп.

Да и сам кульминационный пожар происходит не просто так, но по вине умирающего фермера, который в порыве страстей пытается убить дерзкого обманщика «Адама», но в итоге сам с отверткой в груди оседает на выгоревшую, серую землю. Конец света свершился: люди свергли богов — рабочие свергли господ. Не случайно реальным временем действия этих метафорических событий является 1916 год, когда Америка открыла для себя Первую Мировую войну, обрушившую прежние социальные нормы и окончательно установившую на земле многолетнее (возможно, до сих пор не завершившееся) царство смерти. В ярчайшем по своей образности финале «Ева», бросая сестру своего возлюбленного на произвол судьбы, вскакивает на поезд, уносящий солдат на еще неизвестную им бойню, и радуется вместе с ними. Сама же сестра-рассказчица чуть позднее пойдет по уже остывшим рельсам в туман новой жизни, впервые говоря определенно и уверенно. Ее слова предвещают, что ее новообретенная подруга вырастет и встретит своего «character» — и это является очевидным намеком на главного героя «Пустошей» Кита Каррутерза. Да и кто эта девчушка, если не будущая Холли, безучастный свидетель преступлений современной Америки?

Она видела Рай и знала свои «Дни блаженства», но оказалась к ним столь же безразличной, что и к разрухе «Пустошей» — такую печальная мораль (одну из многих) можно вывести из «Американской дилогии» Терренса Малика, завершенной как на уровне отдельных фильмов, так и в рамках одного мета-произведения. Произведения подлинного мастера, который заявил себя таковым как первыми своими работами… так и дальнейшей паузой.

Выбор правильной оптики помогает не только раскрыть сущность объекта, но и дает возможность выйти за пределы опыта, расширить горизонты познания и понимания. По сути, это чисто эстетическая операция с действительностью, лишенная какой-либо субъектной коммуникации и полностью посвященная погружению в мир. Терренс Малик проносит эстетический конструкт «Я-мир» через все свои немногочисленные фильмы, оставляющие за собой шлейф безупречных кадров и панорам и удивительным образом рассказывающие нам о вещах на их собственном языке. Малик сумел сделать то, чего не смогли феноменологи — подобраться к самим вещам, к миру. Для него соединение с философскими системами не является чем-то второстепенным. Скорее, это необходимый и закономерный акт, в котором рефлексии режиссера звучат в унисон с осмыслением философа (Малик в свое время должен был защитить диссертацию по философии Витгенштейна и Хайдеггера, но не сошелся во взглядах с научным руководителем). Однако Малик не философ-режиссер (как, скажем, Брюно Дюмон), а скорее режиссер-философ, который использует категориальный аппарат кинематографа, чтобы рассказать что-то о мире.

«Дни жатвы» остается важным фильмом не только для Терренса Малика, но и для истории американского авторского кино. Визионерский пейзаж, мелодраматический этюд, аутентичный портрет американской глубинки (rural life), который невольно перерастает в личную трагедию персонажа. Билли Вебер, друг Малика и соучастник создания фильма, сказал о «Днях жатвы» следующее: «Это капля воды в пруду, которая является мигом совершенства». События фильма разворачиваются вокруг героя по имени Билл (Ричард Гир), работавшего на заводе в Чикаго. Во время ссоры он убивает своего хозяина и убегает в Техас с его плодородными землями (антитеза урбанистического мира) вместе со своей подругой Эбби (Брук Адамс) и ее младшей сестрой Линдой (Линда Менза). Размышления представляют едва ли не самый интересный компонент истории. Билл переезжает со многими другими искателями лучшей жизни, готовыми работать за копейки. Они с Эбби выдают себя за брата и сестру, а когда за Эбби начинает ухаживать богатый фермер, у Билли возникает желание получить его деньги. Более того, фермер смертельно болен, поэтому нужно только протянуть руку, и американская мечта осуществиться. По сути, Билл нарушает закон Иммануила Канта, который изложен в «Обосновании метафизики характеров»: «Действуй так, чтобы одинаково относиться к человечеству как в своем лице, так и в лице других: всегда как к цели, и никогда как к средству». Разламывая пополам кантианскую этику, Билл автоматически ломает и свою жизнь.

Проводником по этой простой до примитивности истории является Линда. Как нарратор, она представляет часто тривиальные идеи, и ошибочно кажется, что ничего не знает о мире. С такой же легкостью она движется от банальности к размышлениям о человеческом бытии, удивляя зрителя своей мудростью «не по годам». Иногда ее предложения остаются незаконченными, повисшими в теплом летнем воздухе. Ее рассказ воспроизводит ситуацию функционирования языка как такового, борьбу за смысл, значение, понимание. Мы словно видим, как различные элементы природы сталкиваются для непрерывного созидания и разрушения того, что мы артикулируем как пейзаж; мы словно видим человеческие фигуры, которые находят и теряют друг друга, снова и снова, отчаянно пытаясь связать собственные индивидуальные самости и характеры. Попытки соединить в узел собственный мир часто остаются тщетными, о чем говорит Билл: «Однажды утром ты просыпаешься и понимаешь, что ты не самый умный парень в мире. Я никогда в жизни не смогу сорвать куш». Возникает вопрос: а что же делать дальше с этим «никогда»?

Малик пытается подчеркнуть диалектику двух, на первый взгляд, крайностей, мостик/субъект между которыми слишком хрупок, непостоянен и, в конце-концов, временен. Как и на полотнах Эндри Уайета, у Малика вещи и пейзажи не поддаются конечной антропологизации — они холодные и безразличные к человеку. Это противопоставление достигает своего апогея в поздней работе «Тонкая красная линия», где безупречно живописная природа кажется недостижимым метафизическим уровнем для деструктивных интенций человека. Человек, как бы он не хотел вернуться к природе, обречен на культуру, а потому должен искать пути, диалоги и способы достижения взаимопонимания с ней. Биологическая недостаточность человеческого существа определяет его открытость миру: не может ни возвеличить индивида, ни оказать ему предпочтение перед сущим. Такая предпосылка созвучна словам персонажа Зуи из одноименной повести Дж. Селинджера, который в диалоге с сестрой Фрэнни говорит: «Есть же славные вещи на свете — понимаешь, славные вещи. Какие же мы идиоты, что так легко даем сбить себя с толку. Вечно, вечно, вечно, что бы с нами ни случилось, черт побери, мы все сводим обязательно к своему плюгавенькому маленькому «я»». Малик эту мысль иллюстрирует финальным эпизодом, в котором Линда должна найти убежище в школе/мире, но на рассвете убегает, не подозревая об абсурде такого бегства. Это остается незаметным, но каждый луч света, шорох травы и капля дождя намекает на главное послание автора.

Несмотря на постулируемую отдаленность между природой и культурой, стоит добавить, что Малик при помощи определенных эстетических операций находит ситуации возможного взаимодополнения. Через природу Малик пытается отрефлексировать культуру, а потому — человека. Осенние пейзажи отображают переходное состояние Билли и окружающих людей, которые по строгой линии железнодорожных путей преодолевают пространство к абстрактному счастью — где-то там, на горизонте. Похожие пейзажи наблюдаем в «Пустошах», что репрезентирует не только пустоту в природе, но и экзистенциальную пустоту, отсутствие точки опоры и отсчета для индивида. Нападение саранчи и пожар тоже знаменуют тревожные времена для героев, мечты которых впоследствии сгорят в яростном огне фатума. Если внимательно прислушаться к словам рассказчика в начале фильма, то можно услышать следующее: «Я познакомилась с одним парнем. Его звали Дим Дом. Он рассказал мне, что вся земля будет охвачена пламенем, а вонь придет с разных сторон, и все будет гореть в огне. Горы возвысятся над этим пламенем, вода поднимется на огонь».

Малика можно даже обвинить в чрезмерной эстетичности и безупречно выстроенных мизансценах (должно же хоть что-то остаться недосказанным!), считая, что это затмевает все остальные уровни картины. Оказывается, что для этой ленты вполне достаточно и эстетизма. Терренс Малик при помощи предметов, объектов и пространства / пространств говорит больше, чем, предположим, мог бы сказать при помощи метафизики или телесности. Последнее, впрочем, тоже находится в эстетическом измерении, так как, по словам Гегеля, эстетическое — это тоже идея на определенном этапе ее развития, а прекрасное в природе — инобытие духа. В немногочисленных фильмах Малика дух пронизывает все малые и большие элементы мира, оставляя после себя незримое ощущение взаимозависимости всего.

10 из 10

Все живое, каждодневно, просит энергии своим корням, плодородной почвы и условий для роста. Корни человека — в его душе, питающейся эмоциями и чувствами, при которых мысль соглашается с сердцем и зарождает любовь. Главная инструментальная тема, написанная Эннио Морриконе для картины, с первых нот, будоражит воображение зрителя тревогой и волшебством и, плача, по зарождающемуся свету, выдерживает минорный оттенок, лишь изредка разбавляя тоску надеждой. Летящие по небу облака, заревом и синевой создают мир, под которым суетятся и живут создания, с плотью и кровью, радостью и горем, любовью и ненавистью.

Повествование «Дней жатвы», ведется из уст девочки, воспринимающей мир по-детски, но разговаривающую с пшеницей, как с живым организмом и с землей, как с формой, которую нужно слушать, а услышав неладное — лечить. Терренс Малик, создает метафоричное полотно, в котором соединяет стихии дождя, ветра, снега и зноя, людей и животных, уделяя внимание главным выразительным средствам природы: сочным краскам вызревшей пшеницы, закатам и рассветам и огню, сжигающего саранчу на побегах, а вместе с ней «сердце» фермера. Ускоренное прорастание зерна, купание выдр в реке, копошение фазанов в траве, ласкающим розоватым оттенком картинки — успокаивает искушенного компьютерными спецэффектами зрителя, погружая в мир настоящего стопроцентного кино, кадры которого остаются в памяти, восхищая операторским мастерством и работой художников.

В картине обе мужские роли, главные. Семейная жизнь для фермера — лекарство от болезни, но любовь, в данном случае, до добра не доведет. Герой Ричарда Гира — некрасив душой, малодушен и мелок. Проникаясь сущностью дьявола, для которого желание убийства и само убийство — само собой разумеющийся процесс, Билл вызывает отвращение, в то время, как фермер — восхищает добром и отзывчивым сердцем.

«Дни жатвы» — фильм, который визуальным рядом, созиданием и разрушением, выросшим зерном, уничтоженным стихией — о мире, где болезни отступают за истиной любовью, а земля, хранящая огромные богатства возрождает свои запасы, взращивая очередной урожай…

8 из 10

В «Днях жатвы» уже пышным цветом озаряет пространство то, что в «Древе жизни» выродиться в чистую вытяжку. Тривиальные судьбы среднестатистических «человеков» на фоне могучей стихии Вселенной, отвечающей за рождение и умирание всего сущего. Закадровые поэтические наблюдения в духе Уолта Уитмена с опосредованной связкой к сюжету услаждают слух. Операторские финты фотографического толка заставляют жить неживое, двигаться недвижимое. Красиво и глубокомысленно.

Суть сюжета в авантюре затеянной бедняками Биллом и Эбби в отношении зажиточного, но смертельно больного, фермера. Та, которую лишь для вида называли сестрой теперь должна узакониться «липовой» родственницей, а ложе делить с нелюбимым. Вот только вскоре нелюбимый станет любимым, а «халтурный» братец вынужден будет смириться с потерей роли любовника. Не так уж и примитивен сюжет, как о нём молва судачит. В нём-то и фишка. Причём куда изобретательнее визуальных вывертов, на которые склонно пускать слюни синефильское сообщество.

Полчища саранчи устрашаемое макросъёмкой или вырастающее растение ускоряемое монтажом, смотрятся вроде картинок к библейским главам. Вот вам Рай, а вот Апокалипсис. Художник не забыл также об изгнании из Эдема, о первородном грехе и ещё о парочке заповедей. Малика после первого же вменяемого шедевра «Пустоши» записали в пророки и ему это, похоже, нравится. Профессионального эскиза мало. Подавай гобеленовую фреску масштабов средневекового храма. Конечно, понтов тут более, чем искусства, но что есть кино, если не понт возведённый в ранг искусства.

Оставим в стороне прожорливых паразитов, колосья пшеницы да флегматичные обереги от воронья. Про сие и без того много сказано воплями, восторгами и прочими слюнобрызжущими истериками. Лучше покажите, что у вас там за фасадом одинокого особняка посреди злаковой плантации! Наверняка ведь что-нибудь рациональное, медицинское, фрейдистское — хоть сноску ставь.

Мотивации тут интуитивны и исполнены сновидческим методом. Билл убил человека. За что — не ясно. Билл решил, что любовница Эбби должна быть для всех его сестрой. Зачем? Америка, 1916 год. Почему именно эта дата? Эбби любит Билла или фермера? А может она никого не любит? А почему фермер не имеет имени? Чем он таким особенным отличается? Вопросы, вопросы… А между тем чуждые друг другу классовые элементы мирно сосуществуют назло теориям Маркса и Энгельса. А потом саранча налетела и всем сразу стало худо, да так худо, что история дублирует события начальной части фильма, только с другим исходом.

Никто не замечает маленькую Линду, от имени которой ведётся рассказ. Никакой существенной нагрузки она не несёт, в события не вмешивается, будто и нет её вовсе. Риторическое «а была ли девочка?» боле, чем уместно, но финал принадлежит Линде. Нет не Билла, ни Эбби, ни фермера. В кадре Линда и крупная смешливая девица с сигаретой в зубах.

Линда повествует от 3-го лица, но мыслит, как бы от 1-го. Она всегда рядом, но малость на расстоянии. Она знает то, чего не видит своими глазами и то, что не может додумать в силу возраста. А сколько Линде, вообще, лет? Либо всё происходящее — фрейдистский бред девочки пубертатного периода, либо происки переменчивого настроения Бога на Земле, явившего себя миру подростком женского пола. Может и то, и другое сразу. А разрозненные персоналии — демонстрация умозрительных возможностей бесконтрольного подсознания. Бабочка видит сон, будто она мудрый философ, в котором философ видит себя во сне бабочкой. Вот тут-то все маликовские рюшечки и начинают звенеть бубенцами. Малик, в первую очередь, сценарист: картинка лишь дополняет текст. Идея о неизбежной жатве, как о толчке к творению «нового света» на «пустошах» уничтоженного приобретает вполне конкретный смысл про человека тёмного, неразумного, не готового к божьим чудесам. Когда три героя уйдут со сцены, Линда не останется одна. Она готова к новому эмоциональному опыту. А что там впереди — рай или кровавая жатва мы не знаем. Пророк Терренс нам об этом не рассказал.

8 из 10

После своего дебютного фильма «Пустоши» Терренс Малик решил отойти от чисто криминального триллера и, не прибегая к какому-либо захватывающему сюжету с интересными ходами и весьма затягивающими поворотами, снял картину под названием «Дни Жатвы». «Days of Heaven» — это был как меткий выстрел перед долгим молчанием, ведь именно после этого проекта Малик в буквальном смысле скрылся с глаз людских и появился аж в 1998 году. Фильм же 1978 года можно охарактеризовать, как младшего брата ленты «Пустоши». И как полагается младшему брату, второй по счету проект Малика получился более разработанным, более продуманным и более эстетским. Вот, как раз, это самое «более эстетским» может похвастаться самой заметной и лидирующей позицией в фильме. На фоне простоватого сюжета и заметной немудрености, Терренс Малик с оператором Нестором Альмендросом, который буквально терял зрение во время работы над фильмом, достиг такого апогея в визуальном плане, что даже самые профессиональные художники и фотографы могут позавидовать.

Как и в предыдущем своем фильме, Малик, по сути, решился на освещение одной истории любви, только вот события все развиваются задолго до 70-х годов, перед нами где-то 1916 год. Билл и Эбби приезжают ради заработка на земли Техаса, которые могут похвастаться своим плодородием. В эти периоды происходит настоящий наплыв людей, которые ради 3 долларов готовы работать целыми днями и ночами, совершенно не жалея собственных сил. Билл всегда из-за своего нелегкого характера ввязывался в неприятные истории, от одной из которых и пришлось бежать из своего родного города в Техас. Во время жатвы Билл с Эбби решили, что будет лучше, если они станут выдавать друг друга за брата и сестру, а не иначе. Таким образом, они и трудились, проводили дни, лишь изредка уединяясь от посторонних глаз из-за желания хотя бы на время освободиться от приписанного статуса родственников. А однажды Биллу удается совершенно случайно подслушать удивительные новости о главном фермере — этот человек смертельно болен и осталось ему жить максимум несколько месяцев. И тут как раз, кстати, фермер до безумия влюбляется в Эбби, а Билл принимает решение отдать свою возлюбленную замуж, дабы в итоге заполучить все наследство фермера. Это решение станет самым болезненным в жизни Билли.

«Однажды утром ты просыпаешься и понимаешь, что ты не самый умный парень в мире и нужно что-то делать…'

Для Билли и Эбби, это, безусловно, был отличнейший шанс начать жизнь по-новому. Шанс начать другую жизнь, в которой не нужно было себе ни в чем отказывать, можно было жить припеваючи, наслаждаться своим положением. А для пары, которая всю свою сознательную жизнь скитается по стране в поисках заработка, надеясь отыскать грош на кусок хлеба, это значило многое. Шанс с фермером, это была, словно основная их цель, за которую просто нужно было зацепиться, минуя какие-либо сомнения. Но на первый план здесь, все-таки, выходила их любовь, любовь Билла и Эбби, которую с трудом удавалось скрыть, которую было очень тяжело удерживать в себе. В «Днях жатвы» Терренс Малик уже более детально посвятил свое время разработке личных взаимоотношений влюбленных. Это уже было не поверхностное чувство, как в «Пустошах», от которого можно легко отказаться. Отношения между Биллом и Эбби, которых сыграли тогда еще молодые Ричард Гир и Брук Адамс, так и веяли теплотой, заботой и какой-то вечной надеждой. Но, конечно же, любовь многому мешает, и эта парочка еще пожалеет о своих чувствах, крупно пожалеет.

«Дни жатвы» будут не способны заинтересовать зрителя интересным сюжетом, нет здесь каких-то резких поворотов событий или сменяющих друг друга положений. Эту ленту легко можно было бы расценивать, как скучное действо, которое вряд ли что-то могло бы предложить, решившемуся посвятить свое время этой картине человеку. В принципе, в фильме нет каких-то там подводных камней, нет скрытого смысла, который нужно додумывать после просмотра. А актеры, едва ли, смогут похвастаться своей великой игрой, и даже молодой Ричард Гир не спасает, которому явно не достает по состоянию на конец 70-х опыта. Что же здесь есть для зрителя? Пик и апогей операторской и режиссерской работы, которая была направлена в основном на природу. Таких крупных планов животных, насекомых, растений мне еще не удавалось увидеть нигде, это было полностью в новинку. «Days of Heaven» можно легко воспринимать, как какой-то альбом с фотографиями или картинами великих мастеров своего дела. Если вы цените природу и готовы любоваться ею, то от этого фильма Малика вы получите удовольствие. За весь этот визуальный ряд можно простить и невнятное развитие сюжета, и пустые диалоги, и игру актеров. Безусловно, перед нами знаковый фильм всего кинематографа.

Второй фильм культового американского режиссера и сценариста Терренса Малика продолжает тему соотношения состояния природы и внутреннего мира человека и общества в целом, начатую еще в его первом фильме «Пустоши».

Здесь местом действия являются не скудные земли Монтаны, а плодородные поля Техаса во время обильного урожая во времена начала Первой мировой войны. Туда отправляется простой рабочий Бил из Чикаго вместе со своей подругой Линдой, которую он выдает за свою сестру. Вскоре в нее влюбляется смертельно больной хозяин фермы. Надеясь на наследство, Линда входит за него замуж.

Прекрасные виды золотистых полей, изображенные в фильме, — лишь иллюзия. Эти земли мало чем отличаются от пустошей Монтаны, показанных в первом фильме. Это все те же мертвые земли, полные тоски, предзнаменующие скорые трагические события в мире, и толкающие отдельного члена общества от безысходности существования и стремления к новой, неведомой жизни на преступления.

Именно в этом фильме в полном масштабе раскрывается способность Малика и оператора фильма Нестора Альмендроса к созданию великолепного, завораживающего эффекта визуализации. Поэтому неудивительно, что «Дни жатвы» получили Оскара за операторскую работу и приз Каннского фестиваля за режиссуру, причем имея в конкурентах такие работы, как «Охотник на оленей» и «Апокалипсис сегодня».

Никто не снимает природу так, как это делает Терренс Малик! Словно ты выходишь в чистое поле и делаешь глоток свежего воздуха, попутно наблюдая за великолепиями природы и окружающей живностью. Терренсу не присуще голливудский пафос, его фильмы очень естественны, искусны, наполнены жизнью и по своему стилю уникальны.

Впервые я познакомился с творчеством этого гениального режиссера с картины Тонкая красная линия. Блестящий философский образец военного кино, по моему мнению вообще лучший военный фильм в истории американского кинематографа, который глупая американская масса, воспитанная на попкорне и спецэффектах пропустила мимо глаз. Как и любой фильм Малика Дни жатвы не пользуется особой популярностью у зрителя и в этом я считаю только его огромный плюс. Самые интересные фразы что мне приходилось слышать в кино и в жизни я нашел в картинах Малика. Это примерно тоже самое что сидеть одному в чистом поле и читать философию. Это один из самых изысканных фильмов что я видел!

В заключении: Дни жатвы — настоящее произведение искусства, совершенно уникальная по своему визуальному стилю и оформлению картина. И таким фильмам не нужно собирать в прокатах круглые цифры, такие шедевры вообще не должны продаваться!

Моя третья просмотренная по счету картина режиссера Терренса Малика, у которого, да и всего их не так уж много, но зато с каждым своим творением он проводит много времени, проводя шлифовку каждого своего кадра.

Влюбленная пара, выдавая себя за брата и сестру, в поисках лучшей доли, затевают опаснейшую игру с самой судьбой. Ставшей известной информация о том, что их работодатель серьезно болен, и ему осталось всего-то несколько уже, брат решает «выдать замуж» свою сестру, дабы после кончины своего мужа она стала наследницей всего состояния.

Казалось бы банальная романтическая история, причем в таком скомканном виде, при не совсем яркой игре актеров. Однако фильм бы не получил такую широкую популярность, если бы на самом деле оставался таким обычным. Фильм воплощает в себе необыкновенную красоту, и когда смотришь «Дни жатвы», с трудом удивляешься, и понимаешь насколько монтаж и операторская работа съемочной группы способны создать красивейший визуальный ряд.

Хорошая, даже больше — необыкновенно красивая мелодрама от Терренса Малика, которая, несомненно, большинству покажется странной, но в тот же момент, никто не станет отрицать красоту сего фильма.

8 из 10

Терренс Малик выдающийся режиссер-визуализатор, уделяющий фантастическое внимание красоте построения каждого кадра. Можно поставить его фильм на паузу в любом месте — и мы получим идеальное художественное полотно…

Визуальная составляющая фильма восхищает — изумительные операторские решения!

Но вот когда сосредотачиваешься на чем-то одном — остальное невольно отходит на второй план и дает некоторую слабину — в данном случае была потеряна некая целостность повествования. Монтаж фильма почему-то вызвал ассоциацию со сборником красочнейших видеооткрыток, объединенных общей тематикой. Причем просмотр одних открыток немного затягивался, переход же к другим был излишне резок… А порою и вовсе возникало чувство дежа вю и вспоминались «Пустоши», хотя радует что Малик не пустился в самоповторы — «Дни жатвы» совсем другие, хотя и перекликаются с его более ранним фильмом…

Пару слов следует сказать о музыке: она великолепна, хотя центровая композиция этого фильма, которую мы также могли слышать в трейлере «Загадочной истории Бенджамина Баттона» и которая, к слову, называется «Аквариум», как оказалось, далеко не оригинальна и была написана совсем не Морриконе, а французским композитором Камилем Сен-Сансом как составная часть произведения «Карнавал животных» еще в то время, когда такого понятия как саундтрек не существовало в принципе… Удивительно что музыкальный мир узнал о данном произведении уже после смерти автора и почти через полвека после его написания, еще через полвека композиция из этого произведения зазвучала в творении Малика…

В заключении скажу: несмотря на некоторую скомканность повествования, пропустить этот фильм нельзя, хотя бы потому, что такого удивительного по красоте визуального ряда, без единого намека на спецэффекты, вы не увидите больше нигде…