Собачье сердце (1975)

В повести Булгакова положительных героев не было вообще.

Кто кричит, что профессор, мол, страдающий-совестливый-рукопожатный, точно повести ни читал: там и надменный циник-профессор (абортирующий 14-летних девочек, унижающий прислугу, жрущий ложками черную икру в голодной стране) и его франкенштейн — оба друг друга стоят.

Но и тут булгаковский сюжет, конечно, переделан: в положительного героя превращается Шариков — традиционная для итальянского неореализма симпатия к социальным низам. Он просто наивный дикарь без выдуманного Бортко «Подходи, буржуй, глазик выколю» и похож на трудного подростка (да, тяжелое беспризорное детство, но, по словам Макаренко, каждого ведь можно возвысить до уровня человека,). Выдуманная итальянцами-леваками любовная линия его и Зины его вообще окончательно очеловечивает, что зрителя, привыкшего к уроду из перестроечной версии, конечно, покоробит.

Все смотрятся весьма живо и талантливо, хотя общаются друг с другом немножко как итальянцы, а не как русские.

Я это даже не к тому, что каждая эпоха рождает свой смысл. Я к тому, что именно такая переделка мрачной повестушки — куда более добрая, чем перестроечная. Любой человек — это образ Божий, и общение с людьми, образование, обстоятельства жизни, перенесенные страдания могут возвысить его.

9 из 10

Прежде всего, я считаю важным отметить, что фильм Альберто Латтуада, строго говоря, не является именно экранизацией повести Михаила Булгакова, а, прежде всего, ее авторской интерпретацией. Привычный нам смысл оригинального произведения был очень значительно изменен и даже, в каком-то плане, переработан с чистого листа. Поэтому, если вы не любите резких переосмыслений знакомых вам историй и считаете оригинальное булгаковское видение единственно правильным — этот фильм вам определенно покажется странной «ересью».

Атмосфера

После странных и диковатых заграничных экранизаций «Мастера и Маргариты» я не ожидала от фильма многого, заранее подготовив себя к теоретически возможной «клюквастости». Но, в этом плане, фильм меня приятно удивил — откровенной «клюквы» в нем, практически, нет. Ну, если закрыть глаза на некоторые моменты и мелочи вроде внезапно возникшего в середине фильма «летнего» эпизода, до и после которого нам показывали зимнюю Москву. Толком нет впечатления, будто бы авторы назойливо пытались «сразить зрителя национальным колоритом», как это частенько бывает в иностранных экранизациях русских книг. (не считая, опять же, отдельных немногочисленных моментов, вроде эпизода в цирке)

Отдельно хочется похвалить костюмы и декорации. Конечно, можно придраться к тому, что, мол, здания на улицах псевдо-Москвы выглядят так, будто их сделали из фанеры, и что вообще этот город на Москву похож не слишком. Но, учитывая, что фильм снимали НЕ в Москве, такие придирки выглядят несколько надуманно. Интересна обстановка внутри Калабуховского дома: большое количество агитплакатов, надписи «Ленин жив» и «Энгельс гений», конечно, можно было бы назвать при желании клюквой, но вместе с этим, они выглядят как попытка акцентировать внимание зрителя на агрессивно-коммунистических взглядах нового домоуправления. Лично мне понравился такой подход. Ярко, колоритно, и, в общем-то, с попыткой передать оригинальные образы из книги. А вот обстановка в квартире Преображенского выглядит, пожалуй, чересчур богато и пышно, даже по меркам периода НЭПа (арфа — это уже перебор). Но это, в общем-то, скорее украшает визуальный ряд, хоть и создает ощущение чего-то неестественно, не по-советски яркого и красочного.

Хороши костюмы. Достаточно будет сказать, что большинство из них крайне дотошно воссоздают на экране книжные описания. За это фильму, определенно, жирный плюс.

Интерпретация

А теперь, главная часть — преподнесение истории.

Как уже было отмечено — фильм, в сущности, не переносит на экран оригинальную историю Булгакова, а предлагает нам совершенно другую вариацию на её тему.

Самый главный факт — на протяжении всего фильма ни разу не был упомянут такой ключевой в булгаковской повести персонаж как Клим Чугункин. И это меняет буквально все. В оригинальной повести нам довольно ясно дают понять, что существо, которое мы наблюдали, не было Шариком, превратившимся в человека. Оно, фактически, было умершим Климом, чье сознание в гипофизе было своеобразно воскрешено через физическое тело собаки Шарика.

В оригинальной повести, превращение собаки в человека было лишь аллюзией, высмеивающей социальное положение дел в советской России того времени. (Человек-собака явно представлял образ неблаговидного пролетария, не так давно уравненного в правах со своими бывшими господами, но не способного вести себя соответствующим образом).

В фильме Альберто Латтуада же, та же самая история о животном, обретающем человеческое тело и сознание, была представлена очень… непривычно. Ничего в фильме не дает нам понять, что поведение Бобикова было определено «неверным» гипофизом. В конце повести Булгакова, Шарик не знает, что происходило с его телом, и это окончательно доказывает нам, что сознание собаки все это время было заключено в гипофизе в банке. В конце фильма Латтуада, Бобик, вероятнее всего, понимает, что произошло с ним, но точно нам это не объясняют. (Или, это просто я смотрела фильм с неудачным переводом?) И всё это дает нам совсем другого персонажа. Шариков — жуткая химера из сознания неблаговидного, отвратительного представителя человеческого рода, и собачьего тела со всеми его звериными инстинктами. А Бобиков в фильме Латтуада — это куда менее пугающее, но не менее противоестественное (и, по мнению автора, — несчастное) существо, являющееся именно что животным, которое, неожиданно получив человеческое тело и сознание, вдруг будто взбесилось от осознания своего нового положения и новых возможностей. Получив статус человека, он словно пытается «брать от жизни все», исходя из опыта своего голодного прошлого, становясь совершенно неуправляемым. Ведь с возможностями приходит и ответственность, которую он не способен нести в силу своего происхождения.

Фильм показывает нам абсолютно сочувственно-гуманистическое видение знакомой нам истории, что может вызвать чуть ли не чувство протеста у привыкшего к оригинальной трактовке зрителя: «Нам предлагают сочувствовать этому мерзкому существу, да они с ума сошли? Чем они вообще читали Булгакова!?» В фильме присутствуют небольшие моменты, несущественные в общей массе, но резко меняющие восприятие зрителем представленных персонажей и ситуаций (ровно как и смысл всего происходящего в целом): например, ближе к концу, нам недвусмысленно дают понять, что Бобиков сам осознает всю противоестественность собственного существа, и страдает от этого (трудно представить такое в случае с оригинальным Шариковым, не правда ли?) Ну а тот факт, что Альберто Латтуада, будучи убежденным «левым», намеренно изменил смысл истории, практически, поменяв местами «идейные полюса» оригинальной повести Булгакова способен совсем уж порвать шаблон постсоветскому зрителю.

Но, несмотря на все «перекраивание» смысла, фильм проявляет очень большое внимание к тексту повести, (особенно в начале) которое крайне причудливым образом сочетается со сценарными нововведениями. Например, присутствуют сцены, большая часть из которых подразумевалась в книге, но не была представлена читателю непосредственно.

Итог:

Общее впечатление от фильма больше всего напоминает мне впечатление от американской экранизации «12 стульев» за авторством Мэла Брукса: Вся изначальная суровость русской души, присущая литературному первоисточнику, была заметно смягчена своеобразной «романтизацией» и более красочной атмосферой фильма. При этом оба фильма заметно изменили мораль первоисточника. Но на фоне «12 стульев» Брукса «Собачье сердце» Латтуада отличается в лучшую сторону: в фильме нет откровенно несуразной клюквы, которая так убивала зрителей в «стульях», и фильм уделяет гораздо больше внимания оригинальному произведению. Если в «стульях» авторы интерпретировали сюжет, вырезав неимоверную часть действительно шедевральных сцен из оригинала, и добавили хэппи-энд, то «Собачье сердце» практически полностью следует тексту повести, но при этом смысл истории изменен под корень за счет добавления маленьких, но значительных эпизодов. Шикарная работа сценариста, не правда ли?

7 из 10

-3 балла за недостаточно хорошо проработанных Борменталя и Швондера.

Признаюсь, о том что экранизация Бортко не является первой для меня была большим удивлением.

Больше того — многие мизансцены, костюмы и даже начальная сцена по большому счету скопированы у итальянского первоисточника! Многие думаю увидев это завопили: это плагиат и воровство! Ну или как то так. С этим голословным обвинением не в коей мере не нужно даже соглашаться! Это даже не тот случай, когда «Репетиция оркестра» и «Чудо в Милане» превратились в «Гараж» и «Небеса обетованные» соответственно. Да итальянское кино оказало огромное влияние на наш кинематоргаф, но наши режиссеры не настолько примитивны, что бы работать методом copy-paste.

И Латтуада и Бортко поднимают проблему игры человека в Бога, которая стоит во главе угла произведения Михаила Афанасьевича. НО! В итальянском фильме акцент делается на судьбе Бобикова (то бишь Шарикова) и натурализме, а в отечественной картине помимо отличной трагикомической линии идет мощная сатира и срываются все маски с современной Булгакову эпохи. И фильм актуален до сих пор — Шариковы и Швондеры неистребимы. Ну на это тему можно рассуждать бесконечно, не говоря уже о множестве монографий по этой проблеме. По разному в фильмах показан и профессор Преображенский. Казалось бы и у Бортко и у Латтуады это интеллигент до мозга костей, если не сказать цвет нации, но… В нашем фильме это действительно престарелый добродушный профессор, не ведающий на какой ужасный эксперимент он идет, то в итальянской экранизации это временами чуть ли не доктор Мэнгеле с сопутствующей жестокостью и цинизмом.

Сравнивать фон Сюдова и Евстегнеева бессмысленно — это великие актеры. Просто они сыграли абсолютно разные образы и грани одного персонажа. И к большому сожалению итальянская картина кроме знаменитого шведского актера похвастать не может: Борменталь вышел поверхностным, а Шариков карикатурно-дурашливым.

8 из 10

Оценку я снизил за небольшую клюкву (ну на фоне других зарубежных экранизаций просто мизер) и несовременность, потому что фильм Бортко более острый, проникновенный и с огромной долей психологизма.

А этот фильм хорош тонким прочтением (опять таки на фоне других) и уважением к первоисточнику, но не более.

Совсем недавно я был чрезвычайно удивлен. Дело в том, что помимо известного фильма Владимира Бортко, у «Собачьего сердца» Михаила Булгакова есть еще одна экранизация. Причем, фильм вышел в 1975 году, а режиссером выступил большой любитель русской литературы, экранизировавший и Чехова, и Гоголя — Альберто Латтуада.

Готовясь к просмотру я ожидал скучной итальянской картины, будучи уверенным в том, что уж «Собачье сердце», Бортко снял безукоризненно. Но с каждой минутой просмотра мое мнение менялось.

Прежде всего отмечу, что Латтуада был очень близок к тексту книги, практически не добавляя ничего от себя. Также в числе преимуществ и небольшой хронометраж картины — фильм смотрится легко и динамично (в отличие от тяжеловесной картины Бортко).

Удивительно, но типично российское произведение, весьма строго и резко реагирующее на советскую действительность, было достаточно лаконично перенесено на экран итальянским режиссером. Безусловно правильным решением видится внешнее сходство актеров, исполняющих роли Шарикова и Швондера.

Но по праву, самая психологически «сочная» роль досталась Максу фон Сюдофу. Он весьма точно передал образ профессора Преображенского. Известнейший актер сыграл свою роль в той же эмоциональной парадигме, что и Евгений Евстигнеев (в известной картине Бортко). Поэтому, судить о том, чей Преображенский «лучше», весьма сложно. Все дело тут в личных симпатиях. Мне работа фон Сюдофа показалась интереснее. К тому же, она была задолго до работы Евстигнеева.

Латтуада постарался сделать фильм как можно более легким и доступным для понимания. Думаю, именно поэтому Шариков и Швондер у него вышли в больше мере забавными, нежели злыми.

В итоге: если писателя экранизируют за рубежом, да еще и несколько раз — значит писатель того стоит. Это утверждение в полной мере касается творчества Булгакова. Некоторая легковесность картины не должна смущать, Латтуада прекрасно прочувствовал все нюансы романа и старался сделать фильм как можно более смотрибельным. Ну, а в качестве бонуса — Макс фон Сюдоф в роли Преображенского.

9 из 10