Флавия, мусульманская монахиня (1974)

Фильм «Флавия-отступница» сегодня почему-то часто относят к своеобразному поджанру «nunsplotation», популярному в 70-е годы прошлого века. Действительно, некоторые формальные признаки позволяют это сделать: действие, большая часть которого происходит в женском монастыре, одержимость, насилие, большое количество эротических сцен… Вот только за этим внешним слоем в картине Джанфранко Мингоцци скрывается нечто совсем иное — попытка дать ответ на вопрос, насколько далеко может зайти человек в отстаивании своей личной свободы и есть ли вообще предел ее цены?

Для этого авторы фильма решают отправиться в эпоху Возрождения, которая современному человеку представляется как нечто возвышенное и светлое, благодаря искусству Микеланджело и Петрарки, Рафаэля и Рабле, Сервантеса и Челлини… Но в фильме «Flavia» этот мир предстает перед зрителем своей изнанкой: грязным, мерзким, лишенным малейшего понятия о гуманизме, воняющим нечистотами, полным болезней и абсолютно не приспособленным для существования отдельно взятого человека. Здесь можно выживать только сообща, заведомо принимая правила игры той или иной общественной группы: мораль, культуру, обычаи. Личность вынуждена растворяться в толпе или исчезнуть.

Вот в таких условиях вынуждена жить с юности постриженная в монахини Флавия. До поры до времени она соглашается с этим условным общественным договором, скрывая бурлящие в ней чувства под маской холодной отстраненности и благочестия, но в один прекрасный день плотина рушится… Бомбой, заложенной под эту плотину оказывается случайная встреча Флавии со странствующим философом Абрахамом, который, будучи евреем, заведомо существовал вне пределов социума героини фильма. Рассказанная им история первоженщины Лилит, которая, в отличие, от Евы обладала изначальной и абсолютной свободой, сначала вызывает у Флавии взрыв негодования, но постепенно все больше и больше завладевает ее душой.

В какой-то момент идея абсолютной свободы полностью поглощает собой сознание монахини, но реализовать ее средневековой женщине оказывается нереально: ответ на это — пытки, заключение и насильственное возвращение в изначальные условия. Но пылающая огнем натура Флавии уже не может мириться с существующим положением вещей, и в ее сознании поселяется новая навязчивая идея: «Сначала месть — потом свобода!».

Вокруг же Флавии идет своим чередом обычная средневековая жизнь: инквизиторы пытают и казнят ее подругу Ливию, в которой якобы поселились бесы, Абрахама сажают в тюрьму за бродяжничество, алжирские пираты совершают свой очередной набег на итальянское побережье… Стоп! Вот именно пираты и становятся средством, которое Флавия избрала для своей мести. Отнюдь не только инквизиторам или матери-настоятельнице, но всему окружающему миру. Случайно оказавшись в эпицентре набега, Флавия спасает от гибели предводителя пиратов, и когда те уже готовы повернуть восвояси, призывает их к продолжению похода.

Месть Флавии осуществляется — вместо того, чтобы уйти с награбленным, пираты начинают жечь и убивать все, что встречается на их пути. И Флавия наблюдает за картинами чудовищных расправ с демоническим огнем в глазах. Она ненавидит свой мир, и в этой ненависти обретает свободу…

Натуралистичность, с которой Мингоцци демонстрирует реалии (неважно настоящие или выдуманные) средневекового мира, для середины 70-х годов просто поразительна. Пожалуй, можно было бы даже сказать, что он смакует сцены пыток, казней и сексуального насилия, если бы это не отвечало изначально поставленной задаче — показать всю жестокость средневекового мира, без которой не смогла бы сформироваться та абсолютная жестокость, которую выплескивает на все ее окружающее Флавия. Тем не менее, на некоторые эпизоды (посажение на кол, сдирание кожи заживо) тяжело смотреть даже зрителю XXI века, что уж говорить об эпохе, когда фильм выходил в прокат. Знаменитая «Плоть и Кровь» Верхувена по сравнению с «Флавией» выглядит невинным детским утренником.

Но на фоне кровавого, а порой и откровенно садистского антуража выделяются прекрасные актерские работы, как бразильской актрисы Флоринды Болкан (Флавия), так и постаревшей к тому времени, но все такой же загадочной, как и в «Орфее» Жана Кокто Марии Казарес (сестра Агата, своего рода личный демон-наставник Флавии).

В конце концов, героиня фильма обретает свободу. Ценой не только собственной жизни, но и жизней сотен и сотен своих бывших единоверцев и сограждан. Отрекшись от христианства, не приняв мусульманства, она плюнула на крест и оскорбила Аллаха. Зато сохранила свое «я». Растоптала в себе Еву и выпестовала Лилит, залив кровью всю округу только для того, чтобы быть «не как все». Имела ли она право на это? А вот ответа на этот вопрос фильм не дает… Моральные оценки каждому предлагается поставить самостоятельно. Релятивизм? Без сомнения! Но кино уж очень хорошее…

8 из 10