Убийство случайное и преднамеренное (1967)

Пыльно-серая карусельная лошадка кажется Марии белоснежным скакуном. Девушка заливисто смеётся, болтает ногами, пальцы скользят по жестяной гриве и рука сама бросает в отверстие лишнюю монетку — чтобы малышня, с жадностью наблюдающая за странными развлечениями с виду такой взрослой тёти, тоже получила удовольствие. А ведь, чёрт возьми, жизнь действительно прекрасна! Проблема, мучившая Марию целые сутки, решена — случайный знакомый из местного бара согласился помочь спрятать свеженький труп её застреленного по неосторожности супруга, а значит, можно утереть слёзы и веселиться с полной отдачей. И неважно, что послужит источником радости — секс с новым знакомцем в непосредственной близости от сохраняющего поразительную гибкость мертвеца или прогулка в парке аттракционов, ведь мир вновь рассиял яркими красками, и оптимистичный взгляд в будущее не могут затуманить даже навязчивые болезненно-жёлтые воспоминания о ночи убийства. Не могут. Конечно, не могут. Убийство было случайным. Непреднамеренным. Было… Было. Было!..

Эта мысль будет настигать Марию в самых неожиданных местах, внезапно подкрадываться из-за угла, отравлять самые сладкие моменты, растекаться грязным неопрятным пятном по настоящему, которое так быстро меняется и кажется таким светлым и радужным. Мастер экспрессивного контраста Фолькер Шлёндорф, начавший эксперименты с образами ещё в бытность сотрудничества с представителями французской «новой волны», в своём втором полнометражном фильме решил разгуляться вовсю. Рассказывая незамысловатую историю злоключений новоиспечённой убийцы и её невесть откуда взявшихся подельников, режиссёр намеренно сгущает краски, превращая детективно-приключенческий сюжет в анекдот, а потом и вовсе доводя происходящее на экране до откровенного абсурда. Знакомство Марии с сообщниками, бодрая беседа с хозяином квартиры, интересующимся, почему два молодца понесли его ковёр в неизвестном направлении, транспортировка трупа двухдневной давности через полстраны — все эти эпизоды могли бы стать украшением авантюрной комедии, и кажутся неуместными в серьёзной драме. Однако умелое чередование курьёзного с трагическим вкупе с намеренной концентрацией зрительского внимания на эмоциях главной героини позволяет достичь эффекта присутствия и обеспечивает погружение в с виду нелепый, но именно потому такой похожий на реальный мир.

Разумеется, преступление — это только повод, вариант стрессовой ситуации, обнажающей глубинные мотивы поступков, но и психоанализ Шлёндорфа тоже, кажется, не интересует. Процесс интереснее результата, так что камера лениво фиксирует реакцию героини на определённые события, а режиссёр не предлагает готовых ответов, предоставляя зрителю возможность самому отмечать важное, отсекать ненужное, обдумывать спорное и таким образом писать историю болезни самостоятельно выбранного пациента, будь то отдельно взятый человек, определённое поколение, или общество в целом. Психологические особенности, тип личности, издержки воспитания, причины и последствия, прошлое и будущее — всё это останется за кадром, всё это несущественно. В центре внимания лишь настоящее, здесь и сейчас, и этого вполне достаточно, чтобы найти ответы на все имеющиеся или возникающие по ходу действия, вопросы. Хитрый Шлёндорф как будто смешивает игровое кино с документальным, повествуя о занятном представителе человеческого вида, но вместе с тем остаётся на почтительном расстоянии от объекта изучения, скрупулёзно собирая факты и оставаясь при этом не более чем безмолвным свидетелем.

…Соловый детский коник скоро уступит место живому неуправляемому жеребцу вороной масти, но героиня не заметит перемен. Инфантильная и незрелая, она будет до последнего хвататься за все видимые соломинки, чтобы не пускать внутрь осознание свершения непоправимого, цепляться за призрачное спокойствие сегодняшнего дня, собирать цветы и мужские улыбки. Она не увидит и не поймёт, что за мнимым освобождением от рутинной безысходности настоящего рядом с мужем-тираном кроется нечто куда более опасное, чем мучительные объяснения с полицией. Счистив налёт плесени со своей вдруг переставшей быть никчёмной жизни одним метким выстрелом, Мария совершила двойное убийство. Ведь жёлтые воспоминания будут продолжать подкрадываться и уличать, и даже самый громкий крик их не напугает. Боль. Быль. Было.

Было…

Было!