Война и мир: Андрей Болконский (1965)

«Война и мир» Льва Толстого — величайшее произведение не только отечественной, но и мировой литературы. Режиссер Сергей Бондарчук совершил великое дело тем, что экранизировал это величественное, масштабное, сложное, но бесконечно прекрасное произведение, в котором бесконечно глубокие философские размышления Льва Толстого о смысле жизни, о судьбе России.

Как и само произведение «Война и мир» разделено на четыре части, четыре тома, так и величественная работа Сергея Бондарчука разделена на четыре части. Первая часть «Андрей Болконский» захватывает первый том и определенную часть второго.

Уже тут фигурируют многие герои романа: это и Пьер Безухов (роль, которую исполнил сам режиссер Сергей Бондарчук), семья Ростовых, сейчас еще юная Наташа Ростова, которая на этих страницах еще подросток, Курагины, Долохов, участники батальных, военных сцен Аустерлица. Но центральное место в первой части режиссер отводит именно образу Андрея Болконского (Вячеслав Тихонов), его душевным исканиям, поиску истины, правды. Кто же такой Андрей Болконский?

После вступительной фразы: «Плохие люди сильны тем, что едины, значит и хорошим людям нужно объединиться» показан салон Анны Павловны Шерер, где уже по мысли Льва Толстого люди разделены на истинных и ложных патриотов. Кто же входит в число хороших людей? Их тут только двое: Андрей Болконский, которому двадцать семь лет а тот момент, он кое-то знает об этом обществе, чтобы быть в нем разочарованным и испытывать от этого тоску от своей нереализованности.

И Пьер, на семь лет моложе Андрея, который только приоткрывает для себя этот мир. Показан и его путь: неожиданное наследство, женитьба на той, которой интересен не он сам, а его статус и деньги, возможна ли тут искренняя и настоящая любовь? К чему это может привести? Не к дуэли ли с буяном и бретером Долоховым, в которых Пьер настолько неопытен, что скажет: «Скажите, стрелять куда?». У Пьера свой путь, своя эволюция характера.

Однако центральный образ фильма — Андрей Болконский. И то, что связано с ним: его отец Николай Болконский, человек, ведущий замкнутый образ жизни в своем имении Лысые горы. Суровый, но справедливый. Любит ручной труд. В фильме показано, как он работает. Это мужественный, сильный, стойкий характер. Сестра Андрея — Мария, которая живет с отцом. В которой сильны духовность, жалость, сострадание, гуманизм. В фильме передано, что Болконские — это люди порядочные, дворянской, аристократической честности, справедливости, порядочности, интеллигентности. А Вячеслав Тихонов и своими тождественными внутренними качествами и прекрасной внешней, физической формой сумел доказать в этом фильме, что таков и князь Андрей. Также порядочен, интеллигентен, морален, духовный, нравственный человек. Но в фильме передано также, что это человек с внутренней меланхолией. Это романтический, бунтарский склад характера. Когда при внешнем благополучии «он мятежный просит бури, как будто в бурях есть покой». Почему он не реализован в этом обществе? Что толкает его участвовать в новой военной компании, может он сам в фильме попытается дать ответ на этот вопрос: «Хочу быть известным и любимым. Смерть, раны — ничто не страшно». «Только вперед!» — с этим призывом он пойдет со знаменем в Аустерлицком сражении 1805 года, исход которого уже предопределил мудрый полководец Михаил Кутузов. Но когда будет падение, его неожиданный и великий монолог: «Как тихо, спокойно, торжественно плывут облака. Совсем не так, как мы сейчас кричали и дрались. И как же я не знал этого раньше?» Может вот он этот покой, для обретения которого он был при Аустерлице?

Насколько прекрасно передана словно со страниц Толстовского романа прогулка Пьера и Андрея среди леса. Беседа у берега реки. О том, что такое счастье? Но одинаковы ли позиции героев? Сколько здесь философской глубины! Это мысли самого Льва Толстого.

И важная, ключевая сцена поездки князя Андрея в Отрадное. Когда по дороге он увидел среди зелени — берез, черемухи, ольхи старый дуб, не желающий подчиняться всеобщему закону гармонии, весны, счастья. Так и Андрей разочарован во всем. Видя во всем, этом лишь обман. Считая, что жизнь в его годы нужно просто доживать, не делая зла. Но что изменит эта ночь в Отрадном. Та девушка, которая хотела лететь. Сколько в ней желания жить. А на следующий день дуб даст поросль. И он склоняет к тому, что в тридцать один год жизнь не закончена. Надобно любить, верить. И он прав, этот дуб.

Таким образом, в этой части фильма, на фоне очень многих событий эпохи в романе, очень многих характеров, раскрыта определенная эволюция князя Андрея, как центрального образа. Эта великая роль Вячеслава Тихонова, в которой, также как как и в Штирлице, сокрыта частица его самого.

10 из 10

«Война и мир» Льва Николаевича Толстого — это крайне неподъемный, казалось бы, материал, который перенести, так сказать, из книги на экран невозможно. Подобным масштабом, аутентичностью и проработанностью может отличиться не каждый роман, а потому данное творение мировой культуры — особый вариант, под стать которому, наверное, лишь такие грандиозные произведения, как трилогия «Властелин Колец» профессора Толкина, «Тихий Дон» Михаила Шолохова да еще небольшое количество часто где упоминаемых классических произведений. О части легендариума Джона Рональда Руэла Толкина в свое время великий революционер кинематографа Кубрик говорил, что этот роман представляет из себя «кино, которое невозможно снять». Думается мне, что подобное можно было бы сказать и о фильме на основе эпопеи Льва Николаевича ввиду обширности битв им описанных, множественности характеров, присутствующих во всех четырех томах, разнообразной тонкой и откровенно явственной критики власти, которая имела свое места у престола всегда ранее и всегда будет иметь это место далее, во многом не замечая чаяния людей обыденных да обыкновенных…

Ввиду подобного крайне тяжело все стабилизировать, во всем выдержать такой баланс, чтобы это смотрелось органично и, главное, сочеталось в хронометраже, который куда меньше, понятно, первоисточника.

И тем самым более удивительно то, как человек, до момента съемок сего огромнейшего кинополотна снявший шедевральную, но небольшую военную драму «Судьба человека» по одноименной повести ранее упомянутого мною Шолохова, сумел воспроизвести на экране все те, кажется, главенствующие мотивы, пред этим старательно вычленив их из огромнейшего текстового объема, которые пытался передать читателю творческий гений Толстого.

«Война и мир: Андрей Болконский» — это как таковое начало кино-эпопеи, которую наперекор всем сумел создать, преодолевая титанические страдания, судя по множественным интервью и документальным фильмам о созданий сей картины, Сергей Бондарчук. Вторя оригиналу, он произвел четыре кинокартины, из которых была сформирована одна шестичасовая лента, которая более всего и известна на общемировой кинематографической арене. Однако, коль желанно рассматривать гений и потенциал режиссера и актера целиком, то, конечно же, следует смотреть данную картину последовательно — постепенно переходя от первой части, то бишь «Андрея Болконского», ко второй, «Наташа Ростова», третьей, «1812 год», и четвертой, а именно «Пьеру Безухову». Таким образом словно соблюдается та выдержанность, которую в своих романах изобразил сам Лев Николаевич. Так более осознанно формируется чувство некоторой неповторимости сего кино-проекта, который свой размах, свой масштаб и сочетающуюся с этим философичность объединил и дал на суд зрителя в тот момент развития кинематографа, что появление подобной картины вовсе кажется чем-то нереальным.

Но наследие имеет то, что имеет: «Андрей Болконский» — это начало огромной, многоступенчатой и многогранной истории, которая в основе своих тем апеллирует понятиями гордости и чести, тщеславия и алчности. Здесь уже зрителя Бондарчук захватывает и поражает не только объемом, не только многотысячной массовкой, которая участвует в профессионально поставленных и срежиссированных битвах. Бондарчук говорит с человеком по ту сторону экрана об извечном. О природе наших желаний. Что мы храним внутри и что скрываем. Зачем это следует и не следует прятать от себя же? В чем истинность нашей породы и искренни ли мы сами с собой, когда говорим о собственных целях и ставим себе некие полуреальные ультиматумы?

Несмотря на название, весь мир ленты переживает некоторые изменения. Как персонаж развивается не только Андрей (Вячеслав Тихонов), но и Пьер (Сергей Бондарчук), и Наталья (Людмила Савельева), чье основное перерождение ждет еще впереди, но уже видно нам, что это — не просто сторонний герой.

Данная картина — картина вне времени. Да, видны огрехи допущенные в масштабных постановках. Видны некоторые упущения во всей, явно, той кутерьме, которую через себя пропускал режиссер. Но это все словно сглаживается авторским языком, который у Сергея Федоровича довольно сух. Он не изобилует некой поэтичностью, он монолитен и обыкновенен, почему его творения берут именно размахом, именно проработанностью героев и сюжетов. Здесь то же самое: кадр словно статичен, словно не развивается непосредственно с героями, почему создается таковое чувство некоего зеркала в историю, почему к правдоподобности действий нет никаких претензий — антураж, атмосфера, одежды и прочая атрибутика созданы столь аутентично и под стать эпохе, что весь фильм кажется неприкаянным с данной стороны вопроса. Это запоминается, это манит проникнуться той эпохой, это заставляет хотеть самому или самой попасть в ту эпоху.

А ведь это — только начало. Начало, которое говорит само за себя, сообщаю зрителю, что и в дальнейших трех кинокартинах он не будет разочарован…

P.S. Спасибо за внимание.

Я устал себя мучить бесцельно,

И с улыбкою странной лица

Полюбил я носить в легком теле

Тихий свет и покой мертвеца…

С. Есенин

Все умирает. И трепетная мысль превращается в отточенные тезисы, и озорное любование ускользающим обаянием затвердевает в вымученных выражениях, и пронзающие раны жизненных терзаний сметаются, как сухой песок с холодных берегов. Так когда-то новый, современный, сопутствуемый спорами и несущий неожиданные идеи роман уже известного, но еще относительно молодого 40-летнего литератора Льва Толстого, спустя долгие, долгие годы был погребен под мертвой породой культурных наслоений, возведен в сонм вечных назиданий, покрыт трупными пятнами непререкаемых истин. Даже спустя 50 лет после смерти всероссийского старца, некогда гения, а впоследствии склочного чудака, «Война и мир» уже почили в тусклом пыльном свете школьных кабинетов. И всяк сорванец и удалец с 16-ю годами в буйном взгляде презрительно фыркал и затуманивал скукой лицо при виде тяжких фолиантов этой эпопеи, этого полотна и масштаба. За большим стилем и под строгими понуканиями учителя нельзя было почувствовать ни сквозящего ветра прорывающейся жизни, ни надсадную боль многих героев вместе со всем пространством канувшего времени. Годы. Годы, разумеется, затянули когда-то свежие ссадины молодости, и вот уже седовласый автор насмехается над своим творением. Поколения, эпохи впитали хрустальные слезы Наташи Ростовой, поглотили тоскливые томления князя Андрея, запорошили пеплом слов нравственный путь Пьера Безухова. Ах, это бессердечное время!

Потом, конечно, неизбежно была экранизация. И за нее взялись всеми силами, навалились всем Союзом полностью Советских исключительно Социалистических Республик. Деятельное участие в подготовке сценария со стороны Министерства Культуры, наблюдение за съемками чуть ли не из Верховного совета ЦК и требуемая эпичность батальных панорам не могли иметь положительного значения для подлинного, дорогого и сакрального смысла. Того насущного духа мудрости, который бродит в долгих строках повествований и рассуждений. Многие из мощнейших идей романа не могли быть осознанны их автором в момент написания, но возникли по наитию, из самой ткани жизни. Коллизия между радостью бытия и кладбищенской стужей в душе Андрея Болконского, сплетение и перетекание света во тьму с одной стороны продолжило современную Толстому литературную традицию, с другой — стало провидением грядущих бурь, которые только нарождались в молодом отечестве. Еще впереди не брезжил кровавый двадцатый век, но пронзающий его призрак смерти, раз от разу побеждаемый неукротимой жизнью, уже нашел свое эстетическое и человеческое выражение в истории изначального русского интеллигента.

Ныне уж высказана вся строгая критика. Иллюстративность, дидактичность… Разумеется, это не лучшие качества картины Бондарчука. Но он и не имел должной свободы, однако вопреки указаниям и вроде бы полной определенности постановки, подобно сыгранному им Безухову, отдавался своему делу без малейшей предусмотрительности. За то и вознагражден двумя инфарктами за 6 лет съемок. А в кадре какой-то дьячок у дверей умирающего старого князя Безухова, видимо, случайно произносит: «После трех ударов еще никто не выживал». Да-да, надо остерегаться, задумываться о себе. Ведь первоисточник, а за ним еще с большей силой киноэкран прочерчивает черным углем границу между этим миром радости, миром веселых танцев, где светятся детские глаза Наташи, где руки взлетают в разудалой пляске. И тем могильным пространством, омытым предсмертной тишиной в белых каменных стенах, где под ногами стелется тленный запах умирающего тела, а немощные плети рук болезненно и противоестественно вывернуты, и вместе с сухими, выставленными в пустоту глазами встречают на цыпочках подкрадывающуюся смерть.

Сейчас кажется очевидным, что снимать и интерпретировать роман Толстого лучше согласуюсь с развитием центральных концепций: Болконского, Ростовой, Безухова и истории наполеоновских войн. Несмотря на то, что четыре части фильма названы сообразно с таким делением, лента все же следуют путем одновременного движения сразу всех главных ипостасей произведения. Но если роман приобретал этим временной простор, давая ощутить протяженность и судьбоносность отдельных событий, то картина нисколько не выигрывает ни в передаче исторического духа, ни тем более в понимании драм каждого из героев.

Первая часть с заглавием «Андрей Болконский», обладая композиционной и логической завершенностью, заставляет авторов фильма идти на преднамеренный обман и заканчивать дорогу Андрея, не добравшись до известного и печального финала его жизни. Разумеется, и этот сюжет будет рассказан в своей части фильма. Однако целостное чувство, которое воплощает в себе Болконский, это обреченная тоска и тщетность жизненных исканий. А знаменитый дуб, который вдруг расцвел и дал герою желание жить, — лишь эпизод в повести о внутренней борьбе человека, стоящего одной ногой уже по ту сторону смерти. Впрочем, говоря по справедливости, первые две серии сдавались Бондарчуком в спешке, и, возможно, такое завершение было вынужденным. Недаром же светлые теплые кадры этого цветущего буйства и ласкового весеннего солнца так неожиданно сопровождаются жалкими и тревожными словами, будто сказанными умершей маленькой княжной Болконской: «Я всех вас люблю, и никому худого не дела. И что вы со мной сделали?..»

Андрей Болконский. Несчастный, меланхоличный, всегда задумчивый, со строгой грустью в глазах, мучимый долгими беспокойными от размышлений ночами, со своей внутренней мрачной холодностью и каким-то почти мистическим притяжением к смерти, будто к чему-то родному и неизбежно желанному. Безусловно, величайший герой в русской литературе. Но для художественного персонажа быть великим гораздо проще, чем быть только живым, не отличимым от настоящего человека. И это правда: реальность и образ Болконского — действительные архетипы жизни. Жизни, не связанной с вещественной плотью мира, его простотой, будничной суетой, обманчивыми стремлениями, мелкими радостями, практическими заботами и понятной человеческой любовью. Олицетворением всего этого является, конечно, Наташа, для которой Андрей — абсолютный антагонист.

Но у Болконского своя сложившаяся история, свая основа бытия. Его сущность — это отрешенное парение духа, силящегося порвать с притяжением тела, его ум проникнут чистой философией. А она, как непостижимая исключительно человеческая способность разума, ведет к забвению всего того животного бытия, в котором физически существует человек. Она уносит сознание под купол вселенной, дальше, дальше от земли, к высокому и грозному небу Аустерлица. Это проклятое качество людской природы раз от разу притягивает Болконского к безмятежной вечности Космоса, к миру, в котором нет человека, который не создан для человека. Там лишь неизбывное блаженство и свободная деятельность мысли, не зависящая от всего земного: и страданий, и счастий. Там нет легких влюбленностей и страстных дыханий — везде и всюду только всеобщая любовь к целому неделимому миру. Заглянув в эту бездну, как в глубокую могилу, Болконский всею своей недолгой судьбой шел к смерти, лишь изредка пытаясь зацепиться за теплое биение жизни. Но тщетно, напрасно, бесцельно.