Последний месяц осени (1965)

Жил-был старик со своею старухой недалеко от берега великой реки Днестр. И было у него четыре сына, четыре сына и одна дочь. И выросли дети, и разбрелись в разные стороны в поисках своего нехитрого счастья. Посмотрел старик по сторонам, а тропинка жизни уже начала покрываться первой изморозью. И нет кому ни воды подать, ни лапти помочь снять. Решил тогда старик хитростью действовать, весточку о хвори свой смертельной детям передать. Но прибежала на зов только дочушка Галя, девица простодушная и кроткая. Побурчал недовольно тогда старик, простился со своею старухой, собрал короб гостинцев печеных и квашеных да побрел дорогами молдавскими навестить своих детей.

Побывал в гостях у домовитого Антона, которого в свои земли сманила варениками с вишнями гарная хохлушка. Завяз сын в тракторных делах, запрятав в глубь души песни босоногого детства, балакают внучата на неродной мове, чураются деда. Побывал старик у неприкаянного Андрея. Нет у того ни кола, ни двора, стала чаща лесная ему домом, а зверушки — приятелями. Не оборвать увязшие корни, не вернуть первенца к людской жизни. Не то, что мизинец, отцовский любимец Серафим. Пошел тот в люди лекарскому делу учиться. Правда, больше за девицами красными ухлестывает да серенады любовные сочиняет. Но это дело молодое, поправимое. А четвертого сына, грамотея городского, не отыскал батька. В делах тот потерялся суетных, мечется, слово заветное ищет. И побрел старик ко своей старухе. А огарочек свечи становился тускнее и короче. Наступала последняя зима.

Советский режиссер Вадим Дербенев не был ни элитным, ни всенародным. Но его картины регулярно любило показывать на своих немногочисленных каналах наше телевидение. С ходу вспоминается честный михайловский «Змеелов», английские «Женщина в белом», «Загадка Эндхауза», «Тайна „Чёрных дроздов“». Добротное кино. Перестроечный самум бросил Дербенева в омут потребительских „Охоты на сутенера“, «Дома свиданий», «Черного коридора». Дальше — беспросветные сериалы. Режиссер закончился. А начинал, оказывается, с глубокого и чистого кино, которое, как колодец главного героя, поило только криничной водой. До уровня «Тени забытых предков» оставался один шаг. Дербенев сделать его не решился. Мар-дель-Плата и Канны, поманив, растаяли в густом тумане.

А стать седой легендой «Последнему месяцу осени» помешала русификация. Если в молдаванах Светлане Томе видишь цыганку Раду, а в Михае Волонтире — цыгана Будулая, то русские актеры, изображающие молдаван, ими не стали. Главный герой Евгения Лебедева — это дед Ничипор из «Свадьбы в Малиновке», младший сын версии Валентина Смирнитского как будто сбежал из клуба физкультурников «Семи стариков и одной девушки», даже волейбольный мяч не успел сменить на какой-нибудь соломенный копелюш. Нет бессарабских напевов и в игре Майи Булгаковой, Николая Тимофеева, Марии Кремневой. Особенно искусственно выглядел эпизод переживаний старика, что внуки-украинцы не понимают его родного языка (молдавского), причем он разговаривал на чистейшем русском, а они, само собой, по-украински: «Подывися, молдаванин идзе», что тоже странно звучит, ведь и их отец тоже земляк Ротару. Возможно, повесть Иона Друцэ надо было адаптировать к российской глубинке, получилось бы более органично.

Но, кроме этого этнического замечания, придраться к фильму больше нельзя. Актеры играют, словно живут, съёмочная команда растворила нехитрый бытовой сюжет в ворохе аллюзий, лиричных отступлений и философской глубине вечных ценностей. Чёрно-белая патина кадра даёт картине вневременную ценность. После просмотра, который не прерывался рекламой шампуней и памперсов, физически чувствуешь, как немножко почистилась душа от каждодневной копоти, А такой эффект получаешь далеко не от каждого произведения кинематографа.

Когда пожилые родители приходят к вам в гости, это не значит, что им что-то нужно от вас. Им нужны вы.