| Рейтинг фильма | |
Кинопоиск
|
6.8 |
IMDb
|
6.7 |
| Дополнительные данные | |
| оригинальное название: |
Сны, которые можно купить за деньги |
| английское название: |
Dreams That Money Can Buy |
| год: | 1947 |
| страна: |
США
|
| режиссер: | Ханс Рихтер |
| сценаристы: | Джозеф Фриман, Hans Rehfisch, Ханс Рихтер, Дэвид Верн |
| продюсеры: | Кеннет Макферсон, Ханс Рихтер |
| видеооператоры: | Вернер Брандес, Арнольд Эгил, Питер Глушанок, Мейер Розенблюм, Херман Шульман, Виктор Викас |
| композиторы: | Луис Эпплбаум, Джон Кейдж, Дэвид Даймонд, Дариус Милход, Пол Боулз |
| жанры: | фэнтези, драма |
|
Поделиться
|
|
| Дата выхода | |
Мировая премьера:
|
23 апреля 1948 г. |
| Дополнительная информация | |
Возраст:
|
не указано |
Длительность:
|
1 ч 39 мин |
Эпицентр символизма, инфицирование мира новым течением искусства, течением, которое даст в свою очередь начало сюрреализму и экспрессионизму как таковым, сместит фокус с персоналий и событий на подсознательное, непомысленное, лишенное формы, возможно, не укладывающееся в парадигмальное мышление.
Но это лишь начало XX столетия.
Фильм же датируется 1947м годом, в котором соавторы (Макс Эрнст, Марсель Дюшан, Ман Рэй, Александр Колдер, Дариус Мийо и Фернан Леже) скорее предаются коллективной рефлексии, вспоминая старые добрые, в которые задавали вектор всему l'art. Рождение, существование и отмирание Дадаизма приходится на эпоху мировой войны (bellum orbis terrarum), ‘стальных гроз’, генезис дадаизма суть захлестывающее осознание противоестественности и ‘исчерпанности’ глобальных идей (порождающих войны), опасение возврата в ‘страдающее средневековье’.
“[Лес] можно обозначить знаком ‘Y’, который Юнгер будет использовать в своем романе 1973 года ‘Рогатка’. Y, ипсилон, - это тайный пифагорейский знак, символизирующий развилку на жизненном пути, судьбоносный выбор между добродетельностью и пороком. В то же время это первая буква греческого слова Y?H, лес, древесина, материал, materies. Оно может указывать в том числе на то, что порядок культуры вырастает из элементарной силы, имеет в своей основе неразделенное, еще-не-помысленное, то, что может быть обустроено или стремится к порядку” (Александр Михайловский / комментарий к ‘Уход в Лес’ Э. Юнгера).
Да, обращение к Юнгеру здесь выглядит довольно шатким и абстрактным, но тот самый ‘Лес’, интеллектуальное подполье, незаканчивающийся тыл и другие категории, введенные Юнгером - идеально встраиваются в защиту идеи ‘Дада’. Дадаисты, находящиеся на вполне себе сущей развилке, спродюсированной началом XXв: спасение в искусстве, но искусстве новом, всестирающем* и отменяющем - вот путь избранный. Кощунство, но можно даже (скорее в шутку) сравнить Юнгеровский ‘Лес’ (‘Der Wald(gang)’) с легендарным Кабаре Вольтер*, ставшим утробой Дадаизма. Пристанище иного искусства, искусства столь абсурдного и по-фрейдовски преданного подсознательному, что природа его названия кажется скорее шуткой или нелепой легендой: «На языке негритянского племени Кру, — писал Тцара в манифесте 1918 года, — оно означает хвост священной коровы, в некоторых областях Италии так называют мать, это может быть обозначением детской деревянной лошадки, кормилицы, удвоенным утверждением в русском и румынском языках. Это могло быть и воспроизведением бессвязного младенческого лепета. Во всяком случае — нечто совершенно бессмысленное, что отныне и стало самым удачным названием для всего течения» (Hugnet G. L?aventure dada. — Paris, 1957. — С. 26.).
Но все это скорее забавная мысль и наивная аллюзия, хотя, безусловно, очень грубо и очень с натяжкой, можно даже утверждать, что Дада стоял(а, о, и,?) у истоков постмодернизма, ну, его детища Дадаизм точно предугадал, а может и заложил первый кирпич в фундамент ‘создания’.
Про фильм: сказал про саму картину мало, ведь она является набором образов, это скорее полотна, ну или в случае с Дадаистами - коллажи, наделенные движением и субстанциональностью. один сон - одно ‘произведение’ одного из авторов (чей набор, кстати, действительно восхищает). Кусочек Дюшана под музыку Джона Кейджа (John Cage) - любимый.
6 марта 2023
Этот тот фильм впечатления от просмотра которого напрямую зависят от культурного фона зрителя. По сути перед нами даже не фильм, а альманах видеозарисовок от классиков современного искусства, скрывающихся от Второй мировой войны в Америке. Если Вам что-то скажет термин «дадаисты», то фильм этот будет более ближе Вам. Каждый эпизод, составляющий данный фильм напрямую опирается на творчество автора эпизода. Единственным связующим элементом является фигура главного героя, у которого есть талант проникать в сновидения людей.
Почему дадаизм? Во-первых дадаизм был одним из первых авангардистских движений, которое активно использовало кинематограф и фотографию в качестве рупора своих авангардистских изысканий (один из основоположников этого засветился и в фильме — Ман Рэй). Во-вторых, хотя я может и в чем-то не прав, это одно из первых художественных движений, которое использовало коллажную технику при создания работ, что также нашло отображение в данном альманахе (наделение коллажа свойствами поэтического произведения — реализуется в в произведениях Макса Эрнста).
Главной идеей дадаизма было последовательное разрушение какой бы то ни было эстетики. И это также отмечается в альманахе. В 1920-е годы французский дадаизм слился с сюрреализмом, а в Германии — с экспрессионизмом и корни многих дальнейших авангардистских изысканий, в том числе и в кино, прорастают из него, что наглядно доказывают авторы альманаха, которые либо стояли у истоков дадизма, либо развивали дальнейшие направления авангардного искусства.
Мне наиболее запомнились открывающий и закрывающий эпизод, которые ничего не представляли, а заставляли самого задуматься, что же хотел сказать автор.
Эпизод Леже про манекенов не добавил ничего нового к творчеству автора. Ведь до этого, более 20 лет назад, был снят «Механический балет», который был совершенно новаторским для того времени. К сожалению, кинематографический сюжет повторил судьбу автора. Вынужденный уехать в эмиграцию в США из Франции он так и не смог создать чего-либо значимого, переосмысляя ранее созданные вещи. И данный эпизод это наглядно отображает. Чуть лучше пленка, немного цвета, но полное отсутствие новых идей.
Эпизод Мана Рэя также не лёг на душу, хотя и не вызвал отторжения. К моменту съемок фильма Ман Рэй уже состоялся как фотограф и авангардный кинематографист. И его попытка взглянуть на кино через кино (кстати, экранизация его собственного рассказа) интересна, но какая-то беззубая — повторяйте, не задумываясь, то что происходит на экране. Да идея здравая высмеять общество, которое копирует жизнь с экрана, но как-то уж просто и наивно, нет то безуминки, которая присуствовала в ранних кинематографических работах 20-х годов.
Три следующих эпизода — это просто воплощение художественных изысканий авторов в кинопленке. Роторельефы Дюшана — кинетические объекты, создающих эффект трёхмерности — якобы отражают простоту мышления. Александр Колдер вообще ни показал ничего нового, только то, что принесло ему известность замысловатые фигуры из проволоки и так называемые «мобили» — кинетические скульптуры. На мой взгляд это даже некое отступление назад, что-то вроде саморетроспективы, чтобы остаться в памяти на пленке.
А вот теперь о самом вкусном первый и второй эпизод. Как я уже отмечал дадаизм (а увлечением им прошли все авторы этого альманаха) перерос в экспрессионизм в Германии и это четко показано в работе Макса Эрнста и сюрреализм, что мы видим в работе Макса Рихтера. Именно идейной переработкой и интересны эти две части. Выражение порождаемых этой действительностью в авторе эмоциональных переживаний — при помощи различных смещений, преувеличений и упрощений в одном случае и совмещение сна-реальности в другом.
Отдельного слова заслуживает музыка, которая написана для этого фильма. Сумасшедшая смесь из коктейльного джаза по интонациям и взрывного внутреннего содержания.
Фильм многослойный и посему его восприятие напрямую зависит от уровня культурного багажа, с которым подходит зритель к просмотру этого фильма. Фильм вполне можно использовать как пособие по основным направлениям искусства первой половины 20 века. В нем можно найти множественные художественные элементы и культурные аллюзии. Но мое, немного пресыщенное мнение, что фильм это некий оммаж уходящим годам бурного расцвета авангардизма в его проявлениях, когда немолодые бойцы вспоминают свою юность, в которой они гремели, были столпами и властителями дум.
7 из 10
22 января 2015
Узнав об участии в одном фильме таких имен как Ганс Рихтер, Макс Эрнст, Марсель Дюшан, Ман Рей, Фернан Леже, Аленксандр Кальдер — мало кто останется равнодушным. Но лента, не смотря на это, в большей степени интересна, нежели гениальна.
По своей структуре фильм — «альманах со снов», каждый из которых, так или иначе, интерпретирует, или отталкивается от творчества названных выше художников (в широком смысле слова).
«Desire» (Max Ernst) — легкий любовно-сексуальный сюжет с налетом сюрреалистичной странности; «The Girl with the Prefabricated Heart» (Fernand Léger) — о людях-манекенах; «Ruth, Roses and Revolvers» (Man Ray) — забавный сюжет о кино в кино; «Discs» (Marcel Duchamp) — расширяет и технически дополняет фильм 1926го года «Anemic Cinema» самого Дюшана; «Ballet» и «Circus» (оба: Alexander Calder) — первый просто демонстрация движимых произведений автора, а второй — ожившие фигурки цирковых персонажей.
И наконец «Narcissus» самого Ганса Рихтера, режиссера всего фильма. Эпизод выглядит на голову выше предыдущих, если учесть общее сюрреалистическое обрамление и не всегда полное соответствие ему некоторых сюжетов. Хотя и этот эпизод вторичен к творчеству самого Рихтера, и, даже в большей мере, к работам Майи Дерен.
Кроме того, периодически очень отчетливо чувствуется недостаток анимации, с которой некоторые сюжеты преобразились бы в лучшую сторону. И это при том, что Ганс Рихтер еще в 20х годах проявил себя как очень неплохой аниматор.
Но, не смотря на все это, фильм останется интересным для многих зрителей, более того — будь он в два раза хуже, все равно не советовал бы обходить его стороной.
9 из 10
17 апреля 2012
