Клятва (1946)

В начале кинофильма «Клятва» Сталин дает Ленину клятву продолжать его дело. Но и простая советская мать дает клятву Сталину. Ну как тут не вспомнить сцену свадьбы из кинофильма Олександра Петровича Довженко «Щорс», в которой «украинский Чапаев» страстно говорит о том, как он отберет землю у панов. Свою речь он вершит клятвой — «Это я вам говорю. А мне сказал Ленин», и крестьяне повторяют это священное слово — «Ленин!»

Несомненно, Михаил Эдишерович видел фильм Довженки, и понял великого режиссера как художник, скульптор — художника. Цельность, своеобразие композиции фильма «Клятва» можно сравнить с картинами Довженки, которым присущи некоторые неровности и диалектичность.

Действительно, с одной стороны фильм, конечно, рассказывает о том, как страна превратилась из отсталой в передовую, о том, как на протяжении двадцати лет народ и партия выполняли великую клятву Сталина. Но с другой стороны — это история простой русской семьи.

Но по фильму, каждая семья не так уж и проста: верность великой идее — черта всех людей этой эпохи, что и определяет и их духовный мир, и их деятельность.

Об этом фильме много написано, поэтому я просто изложу свои ощущения, впечатления, мысли о нем, вернее, о том новом, что в нем есть. Во-первых, Чиаурели одним из первых в эти годы — не только у нас в стране, но и в мире — ведет повествование, которое охватывает несколько времен (больше 20-ти лет — целая эпоха!) и несколько стран: СССР, Германия, Франция… Когда я первый раз смотрела фильм, кадры, где советский посол едет по бульвару Круазет, мне показались кадрами из «Джеймса Бонда», только почему-то черно-белыми — столь нова их эстетика.

Во-вторых. «Клятва» имеет одну новацию в области звука. Помните момент, когда французский министр иностранных дел слушает голос Гитлера по радио? А сам голос помните? Это речь, пущенная в обратном режиме — ничего не разобрать. А министр, убегающий на свидание, бросает: «Да это же музыка!» Окружающий мир перевернут, все утопает в масках. Когда-то Эйзенштейн призывал звуковое кино к контрапункту. Но обращенный звук вы не встретите у Эйзенштейна. Это — «Клятва» Чиаурели.

В фильме развивается тема врага — внешнего и внутреннего. В начале враг (враг Сталина и всего народа) засел в самых верхушках власти — это неверные коммунисты, Троцкий и прочие. Затем внешний враг в виде неприятного корреспондента иностранной газеты Роджерса прибывает в СССР. И наконец, враг в полную силу обрушивается на нашу Родину — это нашествие нацистов.

«Клятва» по своей структуре, ритму, образности, идее, мотивам, тематике вплотную подошла к тому фильму режиссера, который мне более всего импонирует.