Иван Грозный (1944)

Фильм “Иван Грозный” пытается дать ответ на вопрос, почему царь ввёл такие жестокие порядки на Руси, будучи с детства эмоционально-нестабильным. Окружение пыталось извести его через насмешки и убийство жены (есть версия, что она погибла сама). Друг предал его в ответственный момент. Все эти события уничтожили добродетель, которая ещё оставалась в нём. Но Иван не сломался, а “показал зубы”, отплатив за все те обиды, которые ему были нанесены ненавистными боярами. Аналогом персонажа выступает ещё более параноидальный образ царя из романа “князь Серебряный”, где Иван Грозный показан, как зверь, не знающий пощады.

От фильма невозможно оторваться по двум причинам. Это, во-первых, потрясающая советская школа актёрского мастерства. Все эмоции, все чувства переданы с потрясающим артистизмом, будто пришёл на театральное представление. Талантливые актёры советской школы актёрского мастерства завоевали себе места в пантеоне славы самых выдающихся актёров за всю историю (если бы он существовал). И, во-вторых, эпоха, и главный герой. Не многие смогли так сильно сосредоточить внимание людей на своей личности. Некоторые достигли этого добродетелью, некоторые террором. Образ Ивана Грозного получился настолько живым и естественным, что его будто, вернули из прошлого и попросили вкратце рассказать историю его жизни. В сценах гнева лицо актёра искривляется настолько сильно, что после этого Хоумлендер (из сериала “Пацаны”) кажется милашкой.

Первая часть фильма больше раскрывает персонажей и события той эпохи, вторая описывает детство будущего царя, его безотцовщину, и причины по которым он стал столь суровым. Картина – прекрасное наследие, доставшееся нам с советских времён, поэтому крайне рекомендуется к просмотру.

Жирная точка в рецензиях 2022-го. Особо вдохновенные могут попытаться отыскать в фильме аллюзии на текущую реальность, но я позволю себе сосредоточиться на самой картине.

История создания. Общеизвестно, что «Иван Грозный» – это заказ Сталина Эйзенштейну, полученный последним ещё до начала войны. И в определённом смысле этот заказ ставил режиссёра между жизнью и смертью. Большой террор шёл уже несколько лет, и власть ощутила потребность объяснить населению самым доступным способом – через киноискусство – необходимость сильной власти, способной (и даже вынужденной) «ломать хребты». В облике любимого им Ивана IV – одной из самых противоречивых фигур в российской истории, вполне сравнимой с самим Сталиным – вождь узрел проводника такой власти. Эйзен (так называли его все – от друзей до учеников) не был бы великим творцом, если бы покорно исполнил заказ. Он постоянно спорил с поправками, вносимыми в его 200-страничный сценарий, настаивал на своём видении и на сохранении сметы (а время уже было военное). Первая серия пришлась по душе главному цензору, вторая отправилась на полку, попутно отбросив Эйзена обратно к водоразделу «жизнь-смерть». И фокус в таком разном принятии частей одного целого лежит во внезапном повороте событий сюжета.

Сюжет. Перед нами венчание молодого князя Ивана Васильевича (Николай Черкасов) на царство. Он был первым в российской истории царём. Самостоятельно (отобрав из рук митрополита!) он водружает себе на голову корону и разражается, можно сказать, программной речью, из которой понятны довольно радикальные, жестокие даже намерения новоиспеченного царя, который всеми силами пытается укрепить прежде всего свою личную власть и показать боярам кузькину мать. Первая серия посвящена утверждению Ивана на российском троне. Окружив себя верными приспешниками – Малютой (Жаров), Курбским (Названов), Басмановым (Кузнецов), противостоя родственному, но враждебному клану Старицких (Бирман и Кадочников), царь сталкивается с разными препятствиями – татарским вызовом, отравлением жены, предательством бывших соратников – и пользуется этими событиями, чтобы мстить, чтобы укреплять единоличие, ибо он всё больше убеждается, что только железная рука отнюдь не в бархатной, а в ежовой рукавице сделает Россию сильной, а правителя – непотопляемым. Очевидно в этом оправдание событий, которые произойдут в России спустя почти 400 лет и в атмосфере которых снимался фильм.

Вторая же серия показывает апогей Иванового стремления подчинить и подмять под себя всё. Опричники – те же нквд-шники (сравнил бы я их с нынешними коллекторами, за той, однако, разницей, что последние не являются «людьми государевыми) – правят в России бал. Царь всё больше уходит в себя, в размышления, на то что заказчик справедливо возмущается, говоря, что это уже отход от ТЗ, Гамлета он не заказывал. Но самый главный сюрприз поджидает его ближе к концу серии, когда экран вспыхивает красным цветом, и мы видим чуть ли не бал Сатаны, на котором Иван кричит слово, недавно растиражированное другим Иваном, бывшим священником, на главной площади страны. Разгул опричников и гнёт простого населения – разве это нужно видеть советскому обществу в качестве оправдания текущей жизни? Ну а что сделать, против истории не попрёшь. Хотя, справедливости ради, следует сказать, что не шибко Эйзен следовал истории, весьма вольно с нею обходясь. Но тем не менее фильм заканчивается тем, что в огне красных, зелёных, синих огней полубезумный царь встаёт над миром и громоподобным голосом сообщает, что враги России повержены. А где они, враги-то, были? Внутри неё…

Художественные особенности. Думаю, меня, как и многих, обескуражила какая-то откровенная театральщина, опереточность, чрезмерность во всём – работе актёров с их изломанными жестами, пучеглазием, сугубой литературностью речей и сценической интонацией; острых ракурсах, игре света. Сначала это сбивает с толку, хотя дело не в том, веришь или не веришь. Но потом, подобно тому, как глаз привыкает к темноте, настраиваешься на эту волну и ты. Эйзен и в самом деле не мог снять апологию террора иначе, как не изобразить её подчёркнуто театрально, «через край», на высокой ноте и точке кипения – с одной стороны, и условностью, плоскостью, одномерностью в плане отображения – с другой. Иными словами, он говорит – это было (есть), а вроде и не было (и нет сейчас). Но проницательный зритель понимает, что к чему. Фильм, конечно, не терпит беглого взгляда, более того – и с первого раза его одолеть нельзя. Мне, например, понадобился год, чтобы хоть немного его распробовать.

Снова одним из главных соавторов выступает музыка Прокофьева, тоже играющая по правилам условности. Ту же функцию выполняют тени, ракурсы, обстановка.

Создатели. Что можно сказать про Эйзенштейна? Его имя сегодня, увы, широкому зрителю известно лишь постольку, поскольку. Он, в отличие от Станиславского, при наличии большого количества учеников (есть сведения, что помощником на съёмках был юный Эльдар Рязанов) и даже при постоянных попытках теоретизировать искусство и создать концепцию, собственного учения и собственной школы не оставил. Снимать «как Эйзенштейн» комично, переплюнуть его сложно – не потому, что планка высокая, а потому что свою сферу он создал сам, и в ней больше никто не может работать.

Актёрский состав подобран интересный. Мне, как, думается, и ряду других, хотелось бы видеть в роли Ефросиньи ту, кого сам Эйзен и видел в этой роли – Фаину Раневскую. Это было бы безошибочное, стопроцентное попадание. Она была выдающейся актрисой, прежде всего, что может показаться неожиданным, – драматической. Но это её дарование осталось почти целиком на театральной сцене, в кино мы можем увидеть лишь в её Розе Скороход в «Мечте» трагический образ сильной женщины … Впрочем, и Бирман сыграла талантливо.

Черкасов в роли Грозного – вот это характер, вот это мощь! И пусть он уже играл правителя Руси в предыдущем фильме Эйзена, это совершенно разные персонажи – именно он их показал совершенно разными. Хороши, убедительны были в своих образах Кузнецов и Названов. Смешно показал дурачка Старицкого Кадочников.

Где-то писали, что фильм опередил своё время. А мне кажется, что удачнее, чем промежуток между двумя витками репрессий, времени для таких съёмок не найти. Раньше бы – однозначно зарубили, заругали и ещё много «за-». Позже – это уже бы так не впечатляло. Это, видимо, один из подспудных художественных приёмов, иначе как объяснить, что «Иван Грозный» поражает и поныне, а уж с учётом того, какие это годы…

Возвращаясь к началу рецензии, скажу, что и впрямь много можно сыскать параллелей с днём сегодняшним. Может, поэтому фильм так особенно отликается?

Иван Грозный - в отечественной и западной истории представлен как кровавый маньяк и упырь. Начиная с историка Николая Карамзина в 18 веке и заканчивая режиссером Павлом Лунгиным в 21-ом в обществе утверждается идея, что первый русский царь - безумный тиран, воплощающий в себе все плохое, что может быть в правителе.

В 1943 году гений мирового кинематографа Эйзенштейн по наводке Иосифа Сталина снял две серии про Ивана Грозного, где попытался представить его положительным героем.

1 серия получила у Сталина положительную оценку и пометку «справился». 2 серия - была разгромлена, отправлена на доработку и пролежала в архивах до 1958 года.

Так произошло, потому что режиссёр неправильно, по мнению Сталина, оценил роль Грозного и его опричнины.

В кино ярко показан конфликт между царем и родовой аристократией Руси - боярами или, как бы их сейчас назвали, олигархами.

Фильм начинается с венчания Ивана на царство, где герой озвучивает политические задачи и декларирует интересы государства своими личными. В специфической, театральной форме показаны сомнения бояр. У них есть свои корыстные интересы, которые не совпадают с интересами государства. Тогда царь находит поддержку в народе, из числа которого будет потом вербовать опричников. Из нескольких ярких персонажей, конечно, выделяется Малюта Скуратов. Он внимательно следит за всеми действиями бояр. К примеру, в фильме Скуратов первый увидел предательство Курбского.

В кино, которое удивительно внимательно подходит к изучению источников, карикатурно, но точно показаны классовые интересы бояр и неизбежность конфликта с государственной властью. Таким образом, опричники Грозного как и сам царь становятся прогрессивной силой, встают на защиту Отечества, препятствую шкурничеству и рвачеству. Так происходит в 1 серии фильма.

2 серия показывает развитие характера царя... не в лучшую сторону. Грозный постоянно сомневается, истерит и провоцирует. Опричники выродились и превратились в каких-то танцующих бесов. Бояре на этом фоне лучше выглядеть не стали, но к некоторым из них можно проникнуться сочувствием (предатель и изменник Курбский, например). Завершается кино снова патриотическими лозунгами, которые плохо сочетаются с показанным сюжетом.

Кино Эйзенштейна сегодня смотрится странно, но интересно. Нужно просто принять условия игры. Когда актёры намеренно переигрывают как в театре и у зрителя не возникает сомнений насчёт персонажей, их мыслей и намерений. Отдельно замечательно в кино выглядят операторские решения и игра света-тени. Отлично звучит и создаёт атмосферу музыка Прокофьева.

Подводя итоги, можно с уверенностью рекомендовать к просмотру этот фильм. Сравнивать серии. Оценивать сюжет с точки зрения Сталина или рассматривать фильм как про Сталина. В общем, смотреть и обсуждать данное кино по-прежнему увлекательно.

Наконец то у меня получилось — я смог полностью посмотреть эту легендарную картину выдающегося советского режиссера Сергея Эйзенштейна! Мне помниться, что в далеком и очень далеком детстве по какому то каналу его крутили, но мне из всего запомнился только эпизод со взятием Казани. Сейчас же, спустя довольно большое время, с багажом знаний и опыта я решил пересмотреть. И знаете что — результат меня порадовал. Шедевром, к большому сожалению, как тот же «Александр Невский» данную картину я не могу назвать даже несмотря на мое почтение к Сергею и Николаю Черкасову, но обо всем, как говориться по порядку. К великому сожалению тут не обошлось без минусов, которые я обязан назвать, как честный человек. А пока вот мое краткое мнение — сильная картина о сильном царе! Так давайте же рассмотрим все плюсы и минусы этой классики советского кино.

Итак, плюсы:

1. Декорации — тут надо отдать должное создателям, ведь они окунули нас в эпоху Ивана Грозного в условиях еще полыхавшей Великой Отечественной войны, когда даже с едой были проблемы, я уже не говорю о дорогих декорациях. По большей части снимали на натуре. Но даже этого оказалось достаточно, что бы погрузить зрителя в ту далекую историческую эпоху. Фальши практически нигде не наблюдается (кроме одного момента, о котором подробнее в минусах). Даже взятие Казани удалось красиво сделать, а главное — соблюсти историческую достоверность.

2. Костюмы — про костюмы из этой картины можно говорить очень долго. Да о чем я вообще говорю, если костюм Ивана Грозного использовался на съемках картины Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию» — моей любимейшей советской картины. Костюмы так же исторически достоверны, даже иноземцы выглядят по разному, даже представители европейских дворов, литовцы, поляки, представители Священной Римской Империи, казанские послы. Ну а костюмы царя — это настоящий шедевр создателей, который провели громадную работу, работая в архивах и консультируясь со специалистами. Заслуженная похвала.

3. Историческая достоверность — я об этом уже писал, но не грех упомянуть еще раз, поскольку тогда, и в особенности сейчас, создатели исторических картин довольно фривольно обращаются с историческим материалом, порой важные детали просто напросто выбрасываются, а малозначительные выпирают из всех щелей. В те времена, когда эта картина снималась такое было конечно же, но в меньшей степени. А здесь все выполнено практически идеально. Конечно же некоторые исторические факты немного переделаны, некоторые сглажены, но в целом общей картины это не нарушает.

4. Личность царя — ах, сколько уже идет спор об Иване Грозном? Половина считает его кровавым палачом и тираном, загнавшим Русь в пучину Средневековья, вторая половина превозносит его как великого государственного деятеля, который добил осколки Золотой Орды, провел успешные реформы, и приструнил вечно недовольных бояр, которые плели заговоры против него. Лично я склоняюсь ко вторым хотя бы по такому простому факту: за время правления Ивана Грозного было казнено около пяти тысяч человек (кто то будет настаивать на пятидесяти тысяч убитых только в Новгороде, но доказательств оного нет), при этом в это же время во Франции в правлении короля Генриха Валуа случилась Варфоломеевская ночь, за которую только в Париже были убиты пятнадцать тысяч человек, а по всей Франции их было пятьдесят тысяч, а в Англии Елизавета Первая Тюдор («Добрая королева Бесси») казнила за все время правления окала восьмидесяти тысяч человек. Теперь понятно, почему? Да и если судить по цифрам правления Ивана Грозного сказалось положительно на России, ведь он действительно «изжил» Средневековье, где на каждый край страны — свой князь, и превратил это в крепкое Русское Царство со столицей в Москве, с которой Англия едва не заключила военный союз (что было выгодно обоим странам). В данной картине царь показан был именно таким человеком — сильным, стоящим на страже государства, который хотел разорвать круговую поруку бояр, которые рвут на части страну и богатеют за счет простого народа.

5. Посыл — он правильный, и не потерял актуальность до сих пор, ибо пока стоит Россия, то всегда найдутся те, кому она мешает своей независимостью, своими богатствами, своими нравами. И враги будут как внешние, так и внутренние — которые опаснее всех, поэтому России всегда нужно быть начеку, и быть готовыми к любой напасти!

Итак, минусы:

1. Роспись храмов — я читал, что снимали все такие сцены в настоящем православном храме, но внутренней росписи такой нигде нет, поэтому я скажу так — показанная роспись вызывает скорее отторжение. Я — прихожанин православного храма, и я так же виде множество церквей в самых разных городах моей страны, то кого, который показан в картине, нет нигде. Или товарищ Жданов настоял на такой росписи павильона? Возможно.

2. Незаконченность — дело в том, что картина состоит из трех частей. Первая часть была показана в кинотеатрах и получила Сталинскую Премию, вторая часть была отснята, но забракована решением «сверху», а вот третья часть существует только в виде небольшой отснятой сцены и кучи рабочих материалов. Так что мы теперь никогда не узнаем окончания данной картины, что печально.

Немного о главных героях:

1. Иван Грозный в исполнении Николая Черкасова — первый царь всея Руси, которому предстоит долгий путь преобразования страны, где ему будут мешать как внешние враги, так и боярская оппозиция и церковные деятели. Николай создал такой мощный образ царя, что им вдохновляются режиссеры и актеры до сих пор. Его царь получился сильным, радеющим за страну и ее народ, но одиноком человеком, окруженным лишь преданными слугами, но нет среди них ни одного друга! Браво Николаю Черкасову!

2. Андрей Курбский в исполнении Михаила Названова — командующий русскими войсками в Ливонии, предатель, переметнувшийся в стан врага. Кстати, тут создатели отошли от историчности по поводу мотивов измены князя Курбского, что меня порядком позабавило, учитывая реальные причины его бегства! Михаил играл просто превосходно!

3. Малюта Скуратов в исполнении Михаила Жарова — пес государя, готовый исполнить любой его приказ, бесконечно преданный. Михаил Жаров вновь продемонстрировал свою выдающуюся актерскую игру!

В итоге имеем исторически достоверную картину о первом русском царе Иване Грозном режиссера Эйзенштейна с отличными декорациями, гениальными актерами, правильным посылом и запоминающимся образом царя в исполнении великолепного Николая Черкасова!

8 из 10

Монументальное кинополотно снятое признанным гением и новатором мирового кинематографа об одиозном, залившем реками крови и по своему трагичном тиране, снятое по заказу и под чутким руководством его коллеги- современника.

Первая часть была воспринята на ура заказчиком и несколько раз выходила в прокат, она повествует о великом царе собирателе земель русских, великом полководце воинским делом прославляющим Русь и ввергающим в ужас ее врагов — что еще нужно для поднятия патриотического духа в годы войны. Второй части была уготована совсем другая участь- она не только не вышла в прокат, но была запрещена и самым трагическим образом отразилась на судьбе режиссера. В ней приветствуется совсем о другом царе, бесконечно одиноком, постепенно предающемуся все большему личностному распаду, окруженному реальными и мнимыми врагами, бегущими в ужасе бывшими друзьями, яростно мстящему за всё и всем — параллели с окружавшей тогда реальностью проводятся автоматически.

В техническом плане картина бесподобна эти мизансцены, декорации, игра светотенями, чарующие крупные планы, в которых мимикой актеры передают намного больше, чем репликами- всё это не может вызвать других эмоций, кроме восхищения. Отдельно нужно отметить блистательную игру Черкасова, который мастерский, очень четко смог передать метаморфозу своего героя. Хочется сказать очень много, но сложно подобрать слова, это просто нужно смотреть. В определенный момент просмотра я почувствовал скорбь и щемящую тоску за те страдания и тонны неоправданной жестокости, которые сваливались на плечи несчастных людей, живших на этой земле в разные времена, и по моему убеждений если произведение способно вызывать подобные эмоции, то это и есть признак настоящего искусства.

Считаю, что фильм должен посмотреть каждый, кто интересуется подлинным кинематографом.

9 из 10

Фильм Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный» — настоящий шедевр советского кинематографа, поскольку в нём великолепно всё: сюжет, актёрская игра, музыка, операторская работа и т. д.

Фильм словно окунает зрителя во времена правления великого князя московского и всея Руси. Мы видим почти всю жизнь Ивана Грозного: детство, юность, зрелость. Мы видим всю его сущность: он смел, искренен, а самое главное — истинно любит Русь (важнейшая составляющая русского правителя).

Музыка, написанная знаменитым советским композитором Сергеем Прокофьевым, просто замечательна. Она раскрывает характеры героев и передаёт атмосферу того времени.

Хочу выделить потрясающую актёрскую игру. Все, кто снялся в этом фильме, исполнили свои роли превосходно. Также хочу сказать, что Николай Черкасов — самый лучший «Иван Грозный».

Сергей Михайлович Эйзенштейн — гений!

10 из 10.

«Иван Грозный» — это фильм не только о личностной драме самодержца, не только о борьбе за власть, а скорее о самой власти, о её методах, жестокости. По сути, фильм должен был соответствовать тенденции упрочения культа личности. Но задумка великого режиссера много шире. Иван Грозный предстаёт как сущий безумец, демон. На экране демонстрируется поэтапное разложение и разрушение личности главного героя под воздействием власти. Известно, что Эйзенштейн тщательно прорабатывал сценарий фильма: он изучил подробно историю Руси в период междоусобных воин, биографии европейских тиранов-самодержцев и даже японских сёгунов.

Невероятны по своей красоте панорамные кадры, кадры дальнего плана. В фильме нет такого кадра, который был бы пустым. Каждый композиционно заполнен. Примечателен тот факт, что Эйзенштейном были установлены «запрещенные» ракурсы съемки лица царя Ивана. По мере того, как Ивану начинает казаться везде боярский заговор, то есть, по сути, начинается паранойя, герой принимает с каждой сценой демонические черты.

Эйзенштейн долгие годы разрабатывал теоретические основы кинематографа, это касается и монтажа, и звуко-зрительного эффекта, и композиции, отдельного кадра, цвета, актерской пластики. В своём фильме режиссер делает акцент на первом плане. Ставя кадры в определенном порядке, автор добивается невероятно сильного эмоционального воздействия на зрителя. Монтаж для него — основное средство художественной выразительности. С появлением звука в кино, камера становятся более статична, а «нарезанный», «кусковой» или «короткий» монтаж приобретает новую форму и становится менее ритмичным. Ритм задается звуком.

Эйзенштейн долгое время разрабатывал различные принципы синтеза кинематографа и музыки. Эйзенштейн стремится соединить графическое и музыкальное искусство. В создании фильма Эйзенштейн сотрудничал с С. С. Прокофьевым. Поистине плодотворный союз. Музыка композитора прекрасно легла на фильм. Она играет в нем определяющую роль. Звуком дополняются движения героев фильма, тем самым, усиливая воздействие на зрительскую аудиторию. Надо сказать, что Эйзенштейн с легкостью преподносит зрителю информацию и не строит никаких барьеров для зрительского восприятия как это, например, делает А. А. Тарковский. Музыка, крупный и средний планы облегчают просмотр, зрителю не требуется никакой подготовки для рефлексии этого фильма.

Фильм принадлежит к историческому жанру, однако, я с этим согласна не полностью. Действительно, декорации и костюмы создают атмосферу времен Ивана Грозного, но главная задача режиссера сводилась к тому, чтобы вызвать у зрителя ассоциации с нынешней действительностью, с эпохой деспотичного правления Сталина. Как художник, Эйзенштейн сконструировал другую реальность, построил все причинно-следственные связи. Лики, которые мы видим в Успенском соборе, над входом во дворец, не свойственны православной иконографии, они гиперболизированы. Владимир Старицкий не был слабоумным дурачком. Следственно, фильм надисторичен. В работе затрагиваются две темы — личностная и политическая. Мы видим в царской жизни непрерывающуюся борьбу с боярами, предательство и непослушание, смерть, несчастья. Царя одолевают сомнения, он мечется, а поддержки у него нет — все встают в оппозицию. Но есть другое прочтение — политическая тема. Все личностное выражается в методах правления самодержца. Нежелание подчиняться пробуждает в нем негативные стороны характера.

В образе Ивана Грозного (Николай Черкасов) зритель невольно примечает что-то демоническое. Удивительно, но если зрителю показать фотографии Ф. И. Шаляпина выступающего в роли Мефистофеля в опере «Фауст», это только подтвердит ощущение зрителя. В начале фильма мы видим молодого прекрасного царя, доброго, но справедливого. По мере просмотра фильма черты царя становятся острее и суше, у него появляется борода, острой и вытянутой формы, и зловещий взгляд. Основная идея, переданная режиссером, состоит в следующем: власть из любого сделает демона.

Безусловно, фильм требует осмысления, долгого и кропотливого. Чем больше анализируешь работу, тем более восхищаешься гениальностью режиссера и новаторством его приемов. Фильм нужно смотреть не 2 и не 3 раза, чтобы увидеть все прекрасные нюансы режиссерской работы.

9 из 10

Это такой фильм, при просмотре которого нужно забыть об истории и просто наслаждаться режиссёрской мыслью. Это фильм, снятый ради художественного замысла, а не исторической достоверности.

Здесь всё стильно (Эйзенштейн вдохновлялся картинами Эль Греко), всё именно сыграно. Всё на высочайшем уровне. Режиссёрская работа шедевральна (Эйзенштейн прорисовывал чуть ли не каждый кадр, не говоря о том, что сам написал сценарий), операторская — не менее восхитительна, а какая музыка! Хочется самой пуститься в пляс с опричниками и: «Гости въехали к боярам во дворы…» А актёры? Актёрская игра здесь выше понимания. Каждый просто до невозможного слился с героем. Это, может, и не реальные портреты Ивана Грозного, Анастасии, Басманова, Курбского, но портреты до мельчайшего проработанные и очень «объёмные».

Конечно, кино на любителя. Но если прочувствуешь дух, атмосферу картины, то обе серии смотрятся на одном дыхании.

Здесь без вопросов,

10 из 10

Сам по себе выход данной картины на экраны уже является феноменальным и уникальным проявлением борьбы, торжеством и возвеличиванием искусства над всем остальным миром, не лишенного проблем. Особенно во времена создания данной киноленты, когда, казалось бы, и дела никому нет до съемки фильмов и все силы направлены на одно общее дело — отстоять родину любой ценой.

Актуальность этого кинополотна нельзя переоценить. Ведь неспроста Эйзенштейн обращается к одной из самых спорных исторических эпох и одной из самых неоднозначных личностей. Читаема временная связь между существующей ситуацией и уже прошедшим историческим периодом, в самой сути каждой из ситуаций. И, возможно, Эйзенштейн и нарочно сопоставляет и сравнивает, кажущиеся на первый взгляд разные пласты времени, разные временные отрезки. И такие необычные «лидеры времени» сливаются воедино, что Иван Грозный, что Иосиф Сталин становятся выражением одного единственного величия. И, наверняка, для Эйзенштейна не самым главным является историческая передача существующей в период Ивана Грозного действительности, а именно сама параллель как первопричина, которая связывает столь разные по форме и нравам, атмосфере и духу времена. С одной стороны Российская Империя с абсолютным монархом, опирающаяся на церковь, и в Абсолют ставящая бога, и атеистическое коммунистическое общество двадцатого столетия с генеральным секретарем во главе. Неспроста и одобрение властей, которые за первую часть картины награждают создателей сталинской премией. Удивительно, что вторая серия фильма была запрещена, что также кажется странным.

Обусловленность и важность картины становится видна и очевидна уже после начальных титров, в которых говорится, что Иван Грозный, человек который сумел соединить раздробленное русское государство и стать первым царем. Это громогласное и возвышенное заявление уже изначально складывает и направляет наш взор и корректирует мнение на определенные аспекты. Также особо видны сходные черты в моменте отстранения Грозного от бояр и окружение себя людьми из народа, что вызывает ассоциаций и прямые параллели с революцией, когда буржуазия отстранялась от власти, а ее место занимал обычный пролетарий.

Это было нужно тогда, в то сложное для советского союза время для единения и борьбы с противником, с чумой XX века-фашизмом. Тяжело представить эту киноленту Эйзенштейна в другое время. Этот фильм идеологически подкреплен сильной пропагандой и изначально ангажирован и заточен под влияние на массы. Не зря ведь и Ленин заявил, что из всех искусств одним из самых важнейших является кинематограф. Кинематограф, имеющий особую силу и особый способ воздействия. В советском союзе прекрасно понимали это. И, несмотря на то, что картина является в тоже время биографической, она не ударяется в точность фактов и полноту жизненного пути, концентрируя наше внимание на отдельных деталях, нужных в том историческом контексте, в котором существует эта картина, и в котором нужно авторам. И, кажется, что Эйзенштейну не совсем важна сама эпоха и ее дух, которую он рассматривает. Его основной целью не является достижение реальной исторической картины того времени, а наоборот это именно большевистский взгляд на историю Ивана Грозного, советская интерпретация в рамках советской идеологии. Политически правая делу Сталина и компании режиссера. Политическая агитка, изначально ангажированная и поначалу кажущаяся спекулятивной и в первую очередь не произведением искусства, а заявлением властных структур, способом и методом воздействия на сознание граждан. И она, действительно, таковой является, так как все это присутствует в картине.

Но уникальность киноленты как раз в том и заключается в ее сочетании политической обусловленности и художественной ценности. Большая театрально-костюмированная, эпохальная по своей сути, и эпическая по своему размаху постановка С. Эйзенштейна меняет сущность кино, возвеличивая не только само отдельно взятое произведение, но и в целом данный вид искусства. Зарождавшееся как искусство «масс» кино вырождается и эволюционирует, если брать в пример данный фильм, в нечто большее и элитарное, неземное и трансцендентное. Произведение Эйзенштейна подобно жанру «оды» или «воззвания», которые в литературной иерархии носят характер высшего жанра. Благодаря музыке Сергея Прокофьева становится подобной и некой кино-симфонии, от которой в ушах гудит после просмотра. И вообще складывается ощущение, что если разобрать кино на все ее составляющие, то это идеальный образец искусства как живописи, и как литературного произведения, и как четко ритмично выстроенной поэзии или музыки.

Особое тяготение к театрализированности произведения ныне по-иному видится современному зрителю. В существующей кино — действительности фильмы все больше тянутся к воссозданию четкой картины мира без прикрас, такой, какова она самом деле. Связано это в первую очередь с самой природой кинематографа, которая, если так подумать, наиболее близка к передаче реальности. Но эта близость условна. И даже самая реалистичная картина, может показаться неестественной и глупой, потому как все же камера искажает реальность и открывает возможность для выбора, в каком ключе создавать фильм. Здесь в контексте киноистории и специфической исторической эпохе отобразить нужное можно было только при помощи излишне театральной игры. И более жизненное и обыденное отображение ситуации, с приближенной к реальности игрой актеров, не возымело бы того воздействия, которое создает театр с его высоким пафосом и стремлению к выси и возвышению над обыденностью, над миром. Ведь и образ Ивана Грозного, идеально исполненный Николаем Черкасовым, не является реальным, а как будто бы становится сакральным, наделенным высшей властью данной от бога, которому нипочем ни одна невзгода. Его образ не объективно верен и не столько значим, потому как важно само значение и возможность его деятельности и влияния на окружающий его мир. Иван Грозный в фильме олицетворение той высшей монархической власти, которой невозможно противиться. Непокорность, твердость и даже преодоление самого высшего страха — смерти, виднеется в эйзенштейновском образе Ивана Грозного, который осознаваемо или нет, становится Сталиным эпохи, в которой существует картина. Это то, что и нужно было во время создания авторам картины, это то на чем именно они и хотели заострить внимание.

Поражает и то, что, в связи с происходящим в мире фильм приходится снимать в Алма-Ате и сразу замечается формальная ограниченность в пространстве. Но Эйзенштейн решает эту проблему и создает практически единение времени и пространства некую камерную постановку, микрокосм русского общества, несмотря на замкнутость пространства. Эйзенштейну удается создать образ всего государства, помещая всю историю в одно помещение, за рамки, которого повествование выходит очень редко. Это тот случай, когда ограничение в средствах дают только лишь пользу и лишь сильней воздействуют на зрителя.

И последняя сцена, как апогей, как воззвание к борьбе и уверенность в своих силах. Один грозный лик, который соразмерен по масштабности всему русскому народу. Будто бы лицо Грозного становится «лицом народа» отражением всей его сути, результата его прошлых действий и дальнейших планов и устремлений.

Под конец Великой Отечественной войны, выдающийся российский(советский) режиссёр Сергей Эйзенштейн снимает фильм о величайшем царе Иване Грозном.

Сергей Эйзенштейн, подаривший нам такой шедевр как: «Броненосец Потёмкин», всегда в приоритете держал фильмы, доносящие до народа суть, которую они первоначально из других источников по-другому восприняли. Интерперетации режиссёра, которые он вносил в легендарные истории, всегда были чётко обоснованы. Еще в довоенные времена, а именно в 1938 году режиссёр снимает фильм о великом полководце Александре Невском. Из истории мы помним его подвиги, из литературы мы помним стих «О Ледовом побоище», а в фильме Эйзенштейна мы видим Невского во всей красе, мы видим его характер и обдумывание стратег и тактики и ещё больше начинаем восхищаться этим и без того великим воином. Само собой Истрия не всегда может быть той, кой является. И то, что до нас дошло из летописей и баллад не всегда могут быть стопроцентно правдивыми; без сомнения отблески гротеска присутствуют во всех легендах, которые мы изучаем учебниках истории. Но каким бы там ни было это все равно очень занятная почва, на которой пишутся книги, ставятся спектакли и в конечном этапе снимаются фильмы. Один из которых мы сейчас будем обсуждать.

Фильм, а точнее дилогия «Иван Грозный» очень незауряден. Из этих двух серии, мы поговорим только о первой. Режиссер ставит перед собой задачу-максимально передать атмосферу 14 века на пленку в 20 век. Но лично я не совсем согласен, что это ему удалось. На мой скромный взгляд, фильм представляет собой съёмку театральной постановки, возможно этого и хотел великий режиссёр, но честно говоря мне этот стиль не особо понравился. Хочу заметить, что актёры бесподобны, проделанная ими работа не оставляет зрителя оставаться равнодушным. Перевоплощение Николая Черкасова из Александра Невского в Ивана Васильевича прошло очень даже успешно. Актеру хорошо удалось найти тот образ царя, который изначально ставил Эйзенштейн. То есть царь-не жестокий и кровожадный монарх, а думающий и справедливый. Но стоит заметить, что это пока что изначально, на первом этапе его царствования. Сюжет первой серии про великого царя о том, как царю приходилось терпеть предательства, наезды бояр, а также победа над Казанью.

Царь выступает перед нами как патриот, чьё желание вернуть былые владения великой Руси. Но саму одержимость этой мыслью режиссёр не затрагивает. Хотелось бы кое-что ещё обсудить, но в этом случае будут спойлеры, поэтому не будем трогать. Возможно следует смотреть и вторую часть, дабы объявит вердикт. Как говорится:' История весьма сомнительна» и что-то предъявить великому мастеру будет не совсем обоснованно.

Поэтому лучше обсудить сам фильм. Что касается операторской работы. Фильм снят потрясно. Верный соратник Сергея Эйзенштейна-оператор Эдуард Тиссэ навсегда войдёт в историю и будет считаться величайшем мастером своего дело. Этот оператор снимал для Эйзенштейна все его великие творения. Больше всего понравились крупные планы, они в фильме играют очень большую роль. Мимика, эмоции каждого героя картины о многом говорят. Так же понравилась очень плавная съёмка, несмотря на то, что фильм был снят 70 лет назад. Это говорит о невероятном таланте и старание очень сильного оператора. Монтаж тоже радует. Все 135 минут склеены несомненно хорошо. Хотя в те времена это было очень сложно.

Ну и напоследок хочется сказать, что фильм «Иван Грозный» снят очень качественно, но в список лучших фильмов 20 века в советском кинематографе я бы его не занёс. Как я уже сказал, закос под театр портит атмосферу. Но вторую часть надо смотреть обязательно.

«- Отныне буду таким, каким нарицаете меня — буду Грозным!» (с)

Для выдающегося режиссёра отечественного и мирового кино — Сергея Михайловича Эйзенштейна, монументальная историческая картина «Иван Грозный», стала последней. Идею создания подобной ленты, принадлежала самому Сталину. Вполне очевидно, что Вождь восхищался столь неоднозначной исторической личностью, и вполне вероятно, что даже видел себя его современным аналогом (что в общем — то, так и было). По его распоряжению, Жданов и отвечавший за кинопромышленность Большаков — должны были выбрать из числа маститых кинематографистов того, кому можно было бы поручить создание такой важной и сложной художественной картины. Вполне очевидно, что результате их выбор пал на автора знаковых для советского кино, так же имевших и международное признание кинолент, живого классика — Сергея Эйзенштейна. Тот после триумфального «Александра Невского» сидел без работы, и предложение исходившее с самого верха, встретил с энтузиазмом. Работа над фильмом закипела в начале 1941 — ого года, перед самой Великой Отечественной Войной… Но страшные неприятности, постигшие страну в первые месяцы этой тяжёлой и кровопролитной войны, не стали поводом отмены съёмок столь сложной и затратной картины. Они просто были на некоторое время отложены, до тех пор, пока «Мосфильм» не эвакуировали в Ташкент, в Алма — Ату. Где специально для создания этой ленты, был в скором времени построен гигантский съёмочный павильон. В котором были сооружены масштабные декорации роскошных стен соборов, а также царские палаты Кремля. Художниками были изготовлены десятки исторически достоверных костюмов той эпохи: от боярских одеяний, до холопских тулупов, роскошных одежд иноземных послов, до нарядов самого царя. Так же педантично была воссоздана утварь середины 16 -ого века, интерьеры царских хором, и домов знатных бояр. Плюс боевая техника тех лет, экипировка опричников и стрелецкого войска… Размах и воплощение проекта поражают воображение и сегодня, не говоря уже про 40-ые, тем более в нелёгкое для государства, военное время. Ведь по сути, работали над фильмом чисто «за идею», поскольку больших денег на создании «Ивана Грозного», никто тогда из съёмочной группы, включая артистов и самого Сергея Михайловича Эйзенштейна — не заработал. Оплачивался труд киношников, как и любой другой в годы войны — продовольственными пайками, продуктовым карточками. Голодное было время. Однажды, снимая эпизод царского пира, во время которого на столе стоял настоящий, сдобный каравай, в перерыв между съёмками, артисты стали по очереди отщипывать от мякиша — что привело к «уничтожению» продуктового реквизита. И что бы скрыть это, пришлось под корку каравая засовывать вату… А постройка декораций без дефицитной в Ташкенте фанеры?! Эйзенштейн нашёл выход: заменив оную, плетёными из стеблей чия матами, которые предварительно покрывали штукатуркой… Сравнивая скудные возможности тех лет, и богатые нынешнего времени — не возможно не поражаться тому, как великий кинематографист «старой школы», мог за сущие гроши и без необходимого инвентаря, снимать настоящие шедевры!

Съёмки картины были завершены в 1944 -ом, немного отстав от составленного начальством графика. По плану Эйзенштейна, фильм должен был быть в двух сериях. В первой части показаны следующие события: «венчание» Грозного на царство, его женитьба, провозглашение себя — Великого князя московского — царём всея Руси, взятие Казани. Кончался первый фильм на пафосной ноте — Иван смог сосредоточить в своих руках единоличную власть, объединить Государство Российское, доселе поделённое на княжества. Завершалась картина хрестоматийным эпизодом — большой процессией крёстного хода народа в Александровскую слободу — куда царь ушёл в добровольное изгнание. Русский люд пришёл молить своего государя о возвращении на трон. Бесконечная вереница народа, которая чёрной змейкой уходит за горизонт, а крупным планом показано лицо стоящего на башне царя. Очень кинематографично и красиво получился этот кадр… Картину смотрели в Кремле, и «заказавшие» её, во главе со Сталиным, проделанной кинематографистами работой остались довольны. Это решило вопрос финансирования второй и третей серий, начало съёмок которых, по настоянию Эйзенштейна, затягивать не стали. Сценарий, доработанный во время создания первой серии, разросся по объёму теперь до трёх частей. Во второй режиссёр планировал показать худшее времена в правлении Ивана: его затянувшуюся войну с Ливонией, за выход к Балтийскому морю, создание опричного войска и окончательный разгром боярской оппозиции. Присоединение к русскому царству Сибири, драма отца и сына Басмановых, царская исповедь и смерть князя Курбского, а так же финальный выход к морю — были предназначены для третей серии. Снять которую, увы, Сергею Михайловичу было не суждено… По большому счёту, последняя работа великого русского, если угодно — советского кинорежиссёра Эйзенштейна — так и осталась незавершённой.

Осенью 1945 -ого состоялась закрытая премьера второй серии «Ивана Грозного», получившая подзаголовок «Сказ Второй: Боярский Заговор». Сталину картина очень не понравилась, в результате чего фильм получил разгромную критику и отправился на «полку». Эйзенштейн и исполнитель главной роли — Николай Черкасов написали в ЦК письмо, в котором просили дать им возможность исправить ошибки фильма. Несколько лет спустя, в 1947 -ом, их принимал в Кремле сам Сталин, который выслушав доводы режиссёра, высказал своё мнение по поводу Опричнины, жестокости Грозного и предпосылок к этому. Закончив свою речь тем, что позволил киношникам переделать «не получившуюся» картину. Но несмотря на официальное разрешение, работа над фильмом едва теплилась. Причина была в ухудшившемся здоровье режиссёра, а вскоре Эйзенштейн и вовсе был госпитализирован с инфарктом. Во время «больничной» работы над сценарием, предчувствовавший свой скорый уход мастер искал, но так и не нашёл того, кому смог бы завещать доделать картину. Вскоре Сергея Михайловича постиг удар, и его не стало… После смерти Эйзенштейна, работа над фильмом прикатилась. Отснятый материал не позволял «переделать» вторую серию, и её смогли выпустить на экран только десять лет спустя, в 1958 -ом году, уже много времен спустя, после кончины Сталина. Который видя в Грозном себя самого, не желал отожествлять с безумием кровавой Опричнины собственный, развязанный им до войны Большой Террор и политические репрессии 30 — ых — 40 — ых…

Говорить об актёрских работах бесполезно, ибо ещё сам Эйзенштейн часто любил повторять, что бездарностей он вообще не снимает. Ограничится можно лишь проделанной колоссальной работой замечательного артиста советского кино — Николая Константиновича Черкасова. Он смог сыграть одного из самых противоречивых и трагедийных государственных деятелей, вошедших в историю не только своей страны, но и мира, отнюдь не одним своими достижениями, а так же жестокостью, чрезмерной подозрительностью и кровавыми расправами над своим же народом… Фильм Эйзенштейна — не строго исторический, художественный срез мрачной эпохи отчизны нашей…

Интересный фильм, спасибо.

Но надо знать следующее: как совершенно верно выразился независимый историк Мурад Аджи об Иване Грозном: «его сделали монстром (романовы-иезуиты в своем «курсе истории») чтобы пугать им мусульман».

Нелишне добавить к этому — и Земляков остальных вероисповеданий тоже, включая русских, романовы и их последы-западники неустанно пугали и продолжают пугать «злодеем-параноиком Иваном Грозным».

Ну а Россия, согласно логике их «единственно верного прозападного учения», получается, «детище» оного «монстра», а русские и прочие Земляки — чудом выжившие потомки перепуганных «террором царя-злодея» «холопов без генофонда». Ибо Иван Грозный еще, согласно тезисам той же прозападной «науки истории», еще и «генофонд русского народа уничтожил» (надо полагать, не говоря уж об остальных народах-Земляках).

Увы, эти постулаты крестоносцев-иезуитов, сочинявших нам «научну историю», нашли свое отражение и в нынешней офиц. истории.

Посему, стоит сказать здесь, что множество нелепых утверждений официальной «Казанской истории» (сочиненной романовскими идеологами-пропагандистами именно как «стандарт по русско-татарским отношениям в истории с 13-го по 16 века»), торчат как шила из мешка и портят им весь хитросплетенный кровавый сюжет.

Например, одно государство («русское») воюющее уже пару сотен лет с другим («татарским»), строит в глубоком тылу противника (прямо возле его столицы!) крепость — «базу для завоевания». А эти татары, будучи «злейшими врагами русских», преспокойно наблюдают сие строительство — понятно, что не в глуши строилась та крепость. Ну, там еще много смешных нелепостей.

И множество фактов из историографии, скрываемых от нас доныне, в корне противоречат как сей «казанской истории» так и вообще курсу истории Романовых «о вековечной вражде» татар в отношении русских и прочих народов-Земляков. А источники, сведения из коих приводятся в подтверждение сей «исконной вражды», были «переписаны» (верней, написаны-изготовлены) именно с середины 17-го века и позднее, не ранее. А «подлинников не сохранилось» — объясняют нам офиц. историки.

Надо сказать, много мифов курса офиц. истории, доставшегося нам от романовых-западников, уже развеяно, и выяснено, для чего и кто их сочиняли.

Так и с «Казанской историей»: как совершенно верно заметил независимый историк-тюрколог Мурад Аджи, «Иван Грозный не брал Казань — спокойно, спокойно, это так, — он был для этого слишком слаб и беспомощен, более того, у него не было войска!».

Это высказывание Мурада Аджи полностью обосновано в книгах другого независимого историка, Г. Еникеева: «По следам черной легенды» и «Великая Орда: друзья, враги и наследники», а также в книге «Наследие татар».

Или вот о подданстве «татар, завоеванных русскими в 16 веке»: по свидетельству английского посла Д. Флетчера, «московские правители платят татарским дивей-мурзам ежегодную дань, за что они участвуют и на договорных условиях в войнах Московии на Западе, а татары считают своими и те земли, которые лежат западнее их страны, включая Москву» — у англичанина речь идет о конце 16-го — начале 17-го веков, и именно о татарах Московии, Поволжья и Урала.

А до того еще тот же «Иван Грозный» повелевал своим подчиненным (рязанским, суздальским и др.) князьям «платить выход (дань) в татарские просторы, как наш предок Иван III завещал» — об этом свидетельствуют дошедшие до нас документы московского государства (см. подробнее в книгах «Великая Орда: друзья, враги и наследники: Московско-татарская коалиция, XIV-XVI вв.)» и «Наследие татар» (автор книг историк-гумилевец Г. Р. Еникеев).

Так что западники лишились, наряду с черной легендой «о татарском нашествии и иге», основного мифа официстории, сочиненного для противопоставления татар народам-землякам, и который изображал татар «врагами мирных народов России, почти полностью уничтоженными войсками русского царя Ивана Грозного». Ведь «Казанская история» («Казанский летописец»), и все то, что было сочинено в XVIII-XVIII вв. в продолжение ее — это политический миф, сочиненный и «раскрученный» романовскими (прозападными) историками-идеологами, попами и муллами для узаконения их власти и «морального подавления» и противопоставления друг другу Ордынцев (среди которых были представители не только татар, но и русских и прочих Земляков во множестве), сопротивлявшихся колонизации романовыми-крестоносцами их Родины — Московии и великой Татарии.

Подробно, аргументированно и логически обоснованно обо всем сказанном выше, да и не только об этом, а еще о многом, сокрытом от нас офиц. историками-западниками, изложено в книгах Г. Р. Еникеева, названных выше. Главы из книг Г. Еникеева, обложки и оглавления, а также отзывы на них можно найти на сайте «Татары Евразии (подлинная история)». Там же статьи Г. Еникеева и его выступления на научно-практических конференциях.

Сайт легко найти в Инете по названию, набрав его в окне поисковика.

Вы думаете, что фильм про Ивана Грозного? Не тут-то было! На экране мы видим завуалированного Иосифа Виссарионовича Сталина со скипетром и державой в руке, только вместо ярко выраженных усов присутствует ярко выраженная борода. Эйзенштейн, сделал царя всея Руси яростным, жестким, устремленным избранником народа. Чем не Сталин?

Конечно, можно сказать, что царь и вождь и так чем-то похожи. Но фильм раскрывает только наиболее выгодные для советского правительства черты характера, что и заставило меня задуматься над тезисом про Ивана Сталина. Кому нужно, чтоб царь был показан психически нездоровым, неуверенным в себе, опьяненным от власти человеком?

Ни для кого не секрет, что на экраны советских телевизоров было очень сложно попасть. Необходимо было писать пропагандирующие сценарии фильмов, удовлетворяющие правительство СССР. Эйзенштейн как выяснилось не исключение… Хотя погодите, я вру!

Все кто смотрел этот фильм, знает, что у него существует 2 части, причем вторую запретили к просмотру. Почему фильм был разбит на две серии? Чтобы картина не была слишком долгой и нудной? Вряд ли!

Догадку о хитрой игре Сергея Эйзенштейна можно узнать из второй рецензии ко второй части этого фильма: «Иван Грозный. Сказ второй: боярский заговор». Отзыв называется — «Шахматист Эйзенштейн».

1. Исторический фильм, в основу которого легла реальная драма о царе Иване Грозном.

2. Фильм был снят в 1944 году, разделен на две части и показан зимой 44-го. За первую серию режиссёр и съёмочная группа получили Сталинскую премию; вторая серия (1945) была запрещена.

3. На мой взгляд, автору максимально близко удалось приблизиться к правдоподобности того времени, достоверности.

4. Это предпоследняя работа режиссера, после который он взял перерыв на 21 год.

5. Фильм разумеется черно-белый, и двумя эпизодами раскрашенный в цвета. Как ни странно, но черно-белое отлично ложится на тему фильма, описывая жизнь Грозного, рука не тронется обрисовывать всё красками.

6. Интересная работа опытного оператора Андрея Москвина. Для себя отметил множество находок. Уверен, что в то время находки оператора или режиссера, были новаторскими.

Главную роль сыграл 40-ка летний Николай Черскасов. Его визуальный образ выше всех похвал. Сыграл твердо и живо, как и полагается актерам Эйзенштейна-ученика Мейерхольда.

Музыкой занимался композитор и сценарист Сергей Прокофьев, своего дела мастер. Для себя вывел несколько формул, не сомневаюсь в том, что на тот момент он был новатором на пару с Эйзенштейном, зная, что последний один из лучших теоретиков по теме музыки в кино.

Монтаж местами был немного груб, некоторые кадры не эстетично сливались меж собой. Делал его Эсфирь Тобак, до этого монтировавший «Александра Невского» Эйзенштейну. Видимо, они поладили, раз он смонтировал следующую по этой же тематике работу Эйзенштейна

Сценарий подготовил сам Эйзенштейн.

По фильмам Эйзенштейна учились многие именитые режиссеры, и делают это до сих пор, а я вместе с ними. Мнение кинокритиков высоко, все глубоко уважают все работы Сергея Михайловича.

Мне фильм понравился во многих смыслах, особенно в технических планах, я кое-чему научился после просмотра фильма. Буду дальше знакомиться с творчеством режиссера.

Перечитав недавно «Князя Серебряного», заинтересовалась я Иваном Грозным, точнее, его образом в искусстве. Неоднозначная личность, огромное поле для трактовок и переосмыслений. С некоторыми колебаниями взялась за фильм Эйзенштейна, знаменитый цветной отрывок из которого к этому времени я уже видела. То, насколько это отличный момент, правда, можно оценить, только просмотрев весь фильм.

В фильме много странного.

Самая заметная странность — подход к актерской игре. Установка на красоту каждого кадра, а не на психологизм образов, и уж явно не на достоверность поведения. Все эти размашистые жесты (простирание дланей и иже с ними), подчеркнутые выражения лиц (Иван, например, то и дело странно таращит глаза), картинные позы (этак, извернувшись, отставить посох, или живописно припасть к ложу жены). Это выглядит уже не так дико, как в «Метрополисе» 1921 года, но иногда вызывает усмешку в явно неподходящий момент. О причинах такого подхода можно спорить, но даже при некоторой моей терпимости к подчеркнутой театральности в кино, это мешает.

И ведь есть редкие моменты, где переживаниям героев начинаешь верить. Пожалуй, это разговор Грозного с Малютой о Курбском: «рыжий пес» царя очень умело играет на его чувствах, интригуя против его старых друзей: ты, мол, о дружбе его тоскуешь, а не на государственную измену гневаешься, — и, видимо, в точку попал, Иван очень ожидаемо среагировал. И еще некоторые моменты с Ефросиньей (ее первая колыбельная сыну и финальная).

Потом, значит, странный подход к спайке эпизодов. Не успел закончиться один период жизни царя, как начался другой. Например, бунт, и царь такой народу: «Так давайте лучше на Казань!» — и все такие: «На Казань!» — и побежали на Казань, в тот же момент. Получилось, опять же, скорее смешно. А уж над гробом любимой моментально «включить» государственного мужа и с ходу ввести опричнину — это тем более странно. Судя по источникам, реальному Ивану в тот момент явно было не до политики: шок, истерика, горе, а уж потом, придя в себя… Зато нам обозначили, очень символически, причины и приближения «новых людей» в лице Басмановых, и «апгрейд» ненависти к боярам.

Ну и госзаказ: к примеру, в первой серии «антинемецкие» высказывания явно предназначены вызвать у зрителя ощущение «тогда мы немцев били — значит, и сейчас одолеем» (фильм 1944 года).

Понятное дело, не обошлось тут без затянутости, основательности, для серьезных фильмов это как-то обязательно, системное свойство. Но, хотя меня этой затянутостью пугали, за рамки она не выходила, это не «Сталкер», где ее явный перебор.

Ну теперь к интересным моментам. Потрясающие костюмы, декорации, организация масовки. Посмотрев цветной эпизод пляски опричников, жалеешь, что не весь фильм цветной — такая роскошь. Но зато в черно-белом формате прекрасна игра светотенью. В общем, оформление выше похвал.

Много красавцев. Сам Иван в молодости (удивительно, актер тот же играет его и в зрелости — отличный грим), Курбский, Басманов-младший. С красавицами хуже: хотя царица Анастасия по идее должна быть очень красива, тут, под многослойной одеждой, и не разберешь. А Ефросинья просто страшна, сначала я даже думала, что ее играет мужик. Зато какой характер очерчен: жестокая, хитрая, огромной воли и еще более огромного честолюбия женщина! Из вполне обычного исторического прототипа сделали фактически главного антагониста Ивана.

Песня Басманова — вот так энергетика, а главное, уместность: кульминация борьбы бояр и царя, момент, когда маски будут сняты, предвкушение победы — но не честного боя, а грязной игры. Дикий карнавальный разгул, а под ним — трезвое напряженное ожидание эндшпиля. Музыкальная тема этой песни сохраняется до финала: «Гой-да, гой-да, говори… говори…»

Вот еще интересный вопрос: о чем фильм? Как в школьном сочинении: «что хотел сказать автор?» Судя по всему, интересовали его вопросы очень глобальные, судьбы России, не менее — а лично я бы предпочла трагедию личности. Но тут приходится вспомнить опять же о времени: тогда вопрос судьбы нашей страны был очень острым и личным для каждого, это сейчас, тьфу-тьфу, он воспринимается более абстрактно. А уж если вспомнить о госзаказе…

Если «Метрополис», уже мной упомянутый, стал теперь просто культурным явлением, то «Иван Грозный» пока еще воспринимается как «нормальный» фильм, правда, исследовательского интереса при его просмотре у меня все же было существенно больше. Не могу сказать, что меня полностью удовлетворил такой образ Ивана, но как вариант он любопытен.

Что ж, классику посмотрели, какие есть еще фильмы про Грозного?..

Я люблю этот фильм (оба этих фильма, обе части). Смотрела его сложноподсчитываемое количество раз, повторяла реплики за царем Иваном («Не родня вы мне! Вы холопья мне!), подпевала Фёдору и Ефросинье, с равным опустошением выключала фильм в конце ('… этого не имеет — не есть царь»). Если применимо тут определение фанатства, то таким образом всё со мной и обстоит.

«Иван Грозный» снят так, что начинаешь с сомнением коситься на год выпуска: сорок пятый, серьёзно? не на тридцать лет позже?.. Он вовсе не о грозном царе, верней, не о нём одном. Он о всех царях, всех Разочаровавшихся Идеалистах, Преданных Слугах, Властолюбцах и Блаженных. Столько путей, чтобы загубить душу. Выбирай, какой тебе больше к лицу.

Сложно переоценить смелость Эйзенштейна. Я говорю не только об аллюзиях на советскую власть и товарища Сталина; тут и форма, которую в сороковых не поняли современники режиссёра, а сейчас списывают на всё те же сороковые — тогда, мол, так снимали. Отнюдь. Снимали тогда совершенно иначе, а понять, зачем в «позитивном» фильме о Грозном нужен шекспировский театр, общественность в большинстве своем смогла лишь после 58-го (впрочем, хоть так).

Вот что хотелось бы подчеркнуть: это не историческое кино, не просто историческое кино. «Иван Грозный» — полотно философское, испещренное символами и намёками так густо, что для полноценного усвоения их не хватит и десяти просмотров. Это дело жизни, исчерпывающий монолог, грань добровольного самоубийства. Правда, у которой нет исторического клейма, — зачем оно субстанции без времени.

Тут можно немного сбросить обороты пафоса. Первые дни после просмотра я, помнится, ходила в перманентом восторге, распевая ещё не о Философском Подтексте, но об актёрах. Черкасов! Кузнецов! Названов! Кадочников тоже, но его Владимира я предпочитала и предпочитаю по большей мере жалеть, а вот тремя первыми хочется восхищаться в лучших традициях девочек-фанаток.

Кузнецов восхитил меня прежде всего внешностью. Что толку распинаться в признании актёрских талантов, если перво-наперво он просто очень красив. Не андрогинен. Скорее максимально приближен к идеалу немецкого романтизма, где прекрасным демонам позволительно хоть в девичий сарафан и скоморошью маску нарядиться — всё равно получится завораживающе.

Страшную эволюцию проходит младший Басманов. Те, кто смотрел сохранившиеся отрывки из третьей части, помнят крупный план его лица там — поделенного на две половины светом и тенью, где одна часть будто бы упивается страданием ближнего своего, а другая ужасается им же (так, как только и может ужасаться безнадежно погрязший в болоте, видя гибель ступившего в топь раньше). Его Басманов не зол. Он просто хочет следовать за, хочет восхищаться. Что ж, за все нужно платить.

Названова пришлось переосмыслить несколько раз: после фильма, после осознания, что это же Клавдий из «Гамлета» Козинцева, после прочтения его писем к жене во время съемок у Эйзенштейна, после сопоставления даты выхода «Гамлета» и смерти самого Названова. Моё «очень жаль» распространяется на много биографических пунктов, что не отменяет, конечно, его таланта.

О Черкасове хотелось бы сказать всего больше, но таких широких сердцедвижений я обычно пугаюсь. Говоря кратко: если кто в советском кино и был близок к тому, что в буддизме называют бодхисаттвой, то я могу указать на него пальцем (отменив оценочное восприятие, а вместе с ним и непринятие подобных жестов). Да что говорить, если даже Названов, который чуть более, чем ни о ком не отзывался позитивно в своих письмах к жене, написал: «Приехал Черкасов. Милый он все-таки очень человек. Каждый раз, после перерыва, с большим удовольствием с ним встречаюсь».

Скорее итог, иначе я скачусь в окончательную патетику.

Эйзенштейна можно любить за одну только «Пляску Опричников». Но мы-то не так просты.

Перед тем, как высказать своё мнение, хочу показать от каких факторов я отталкивался, прежде чем ставить оценку фильму.

Время

Во-первых, перед тем, как принять решение о том: хороший фильм или нет, надо знать время, когда фильм был снят. Это 1944 год, то есть фильм был снят полвека назад. Если сравнивать со многими нынешними дорогими фильмами, то этот фильм все-равно держит удар отлично.

Для кого

Фильм был по естественным соображениям немного политически ангажированным. Снят он был для всех народов Советского Союза, дабы показать, что вместе Мы всегда сильнее, чем в отдельности. Еще, чтобы показать, что всегда есть враги, которые извечно мешают Нам снова воссоединиться во благо чего-либо.

Еще для кого

Так же, надо учитывать, что фильм был снят для товарища Сталина, что, несомненно, в лучшую сторону отразилось на качестве самого фильма.

Историческая правда

Фильм крайне хорошо освещает исторические события. Все действия в фильме очень чётко коррелируют с книгами по Истории и другими источниками информации. Конечно, некоторые факты замалчиваются, но от этого фильм только прибавляет в весе.

Атмосфера

Крайне завораживают декорации и костюмы, которые помогают нам прочувствовать ту эпоху и те нелегкие дни, через которые пришлось пройти Великому Ивану IV.

Игра актеров

Колорит тех времён очень сильно отражается на самих актерах (игра актёров приближена к театральному действу), но, на мой взгляд, это нисколько не отнимает той блистательности, интересности и чувственности у игры актеров.

Фильм настоятельно рекомендую

10 из 10

Получилось так, что смотря «Ивана Грозного» я воспринимал его как 2-х серийный фильм, по полтора часа приблизительно каждая серия, как это любил делать Тарковский. Только потом я узнал, что вторая часть была запрещена к показу. А есть даже и 3-я часть короткометражная, созданная по обрывкам сценария Эйзенштейна. Поэтому я буду говорить о двух фильмах сразу (полагаю, что так и задумывалось Эйзенштейном).

Да, каждому более-менее здравомыслящему и сведущему человеку ясно, что данный фильм является заказом, причём конкретного лица. От себя добавлю: сдаётся мне, что на самом деле фильм делался для одного единственного зрителя. На самом деле в то далёкое время в стране и не было больше зрителей, кроме великого и ужасного отца народов. Поэтому содержание фильма, его историческая достоверность сразу же становятся несостоятельными в глазах современных любителей кино. Но вот в художественных средствах Эйзенштейна никто не мог ограничить, в частности и потому, что авторитет его на тот момент был огромен. Хотя и ответственность как Эйзенштейна, так и каждого участника съёмочного процесса, была не менее огромной.

Обратимся к технической стороне дела. Разумеется, киномастера видят в этом фильме много замечательных приёмов и способов съёмки. Я же со своей дилетантской колокольни заметил следующие явления.

Старые фильмы я оцениваю в первую очередь по критерию: интересно или неинтересно смотреть. Дело в том, что со временем фильм теряет свою актуальность, если он сделан на злобу дня. И так как фильм изобилует большим количеством изощрённых технических приёмов, то этот процесс старения кино особенно заметен в сравнении с другими искусствами. Первый раз я обратил внимание на это обстоятельство, смотря Тарковского. Тогда я подумал: А ведь если бы фильм снимался сегодня этими же людьми, то воспринимался он приблизительно так же, быть может, за исключением некоторых косметических нюансов. То есть фильм был снят таким образом, что манера подачи картинки и звука оказалась вневременная и не поддающаяся старению. Абсолютное большинство иных старых фильмов, включая, например, «Унесённых ветром» или «Бен Гура» смотрятся сегодня безнадёжно убого. Правда это не исключает, что фильмы можно смотреть с интересом, но при условии исторической снисходительности.

И не ясно, что именно позволяет фильму быть вневременным. Наверное, это черта истинного искусства. В полной мере это можно отнести и к Ивану Грозному. Его ветхость выдаёт, разве что чёрно-белая картинка и «дискретное» звучание. (Стоит заметить, что я смотрел отреставрированную версию.)

«Иван Грозный» — это образцовый пример того, как нужно снимать лица. Это нечто бесподобное. Тут в бриллиантовую композицию сливается всё: и грим, и правильно поставленный свет, и временной хронометраж, и, разумеется, игра актёров и идеально подобранная мимика и многое другое. Зрелище действительно завораживает и передаёт всю глубину происходящего на экране. Причём игра с лицами делает каждого персонажа весьма ярким, насыщенным и индувидуальным

Второе — это визуальный ряд: костюмы, декорации. Но особенно меня поразили тени. Я понял, что атмосферу фильма, и главным образом и в первую очередь исторического фильма создают мелочи. В «Иване Грозном» мне бросилась в глаза работа с тенью.

Теперь я для себя вывел один из главных критериев качества исторических фильмов — работа со светом и тенями. В те достопамятные времена не было софитов, ламп дневного света и так далее. Тогда были убогие свечки, факелы, которые создавали специфические тени и их сложную световую динамику. Эйзенштейн «осветил этот вопрос сполна». Мы видим не только тени по разному отфокусированные в зависимости от удалённости от потенциально источника света, но и их динамику сообразно возможной освещённости того времени.

Музыка к фильму (не поворачивается язык назвать её саундтреком) написана выдающимся русским композитором Прокофьевым. Он уже работал с тёзкой Эйзенштейном в фильме «Александр Невский». Тут как говорится: все звёзды сошлись (в прямом и переносном смысле). Музыка, может быть, и сложновата для обычного не искушённого классической музыкой зрителя. Так и фильм весьма не прост и весьма «классичен». В общем, великолепная музыка великолепно вписывается в великолепный визуальный ряд.

Разумеется, при более внимательном и вдумчивом просмотре можно заметить множество иных интересных моментов. И может быть я их ещё замечу, ведь такие фильмы можно и нужно пересматривать.

9 из 10. Бал снижен из-за заказа и полного переиначивания исторической действительности.

Эйзенштейновского «Ивана Грозного» можно и нужно по праву ставить в один ряд со всеми общепризнанными эпохальными киношедеврами, знаменующими собой переход на совершенно новый этап в развитии всемирного киноискусства.

Этот фильм, снимавшийся в обстановке цензурно-идеологического давления и потому изначально лишённый определённого сюжетно-творческого размаха, получился в итоге, пусть и в незаконченном виде, настоящим прорывом в кинематографе. По факту он перевернул все тогдашние представления о гармоничности сочетания технической и художественной составляющих кинопроцесса и доказал самим фактом своего существования простую, но ранее почти не бравшуюся в расчёт истину — техническая сторона фильма может и должна быть частью, органичным элементом его художественной стороны.

Более красивой, творческой и новаторской работы операторов, художников, осветителей, монтажёров и прочей технической братии мир ещё не видел, — по крайней мере, в столь насыщенном и предельно качественном виде. Бочку мёда в этом случае не испортят даже несколько ложек дёгтя в виде устаревшей театрально-надрывной актёрской игры, довольно архаичной манеры преподноса сюжета и не очень хорошо сокрытого под видом якобы естественного окончания срыва съёмок на начальном этапе 3-й серии, из-за чего пришлось спешно перефигачивать окончание 2-й серии в окончание всего фильма.

1) Визуал. Что и говорить, визуально «Иван Грозный» представляет собой что-то нереально совершенное и до невозможности поразительное. И хотя с этой точки зрения в той или иной степени хороши все работы Эйзенштейна, но именно этот фильм стал апофеозом 20-летней эволюции мирового кино в его развитии от хаотичного набора ракурсов, композиций и панорам до предельно выверенных и грамотно расставленных акцентов в плане творческого преподнесения картинки.

Режиссёр построил практически весь фильм на сочетании новаторских и художественно-неповторимых кадров: даже рядовые, казалось бы, эпизоды, являются постоянно действующим торжеством либо незабываемого свето-теневого куража (игра теней на стенах царских палат впоследствии будет копирована в неисчислимом множестве более поздних фильмов), либо всесторонне реализованного как бы поиска операторского ракурса, на деле представляющего собой уже оформленный метод передачи визуального ряда.

Что и говорить о ключевых моментах фильма — их сопровождают по-настоящему стильные (иначе не скажешь) крупные планы царя (одна из самых запоминающихся сцен — склоняющийся профиль Ивана Грозного крупным планом на фоне мелкой вереницы крестного хода вдали) и масштабно-символистские панорамы, будь то картинка одинокого царского шатра на холме у Казани, или просто демонстрация огромных и гнетуще-пустых комнат государя с неизбывной, зловеще-потусторонней теневой игрой на стенах (порой само действие фильма разворачивается в качестве его теневого отображения).

Кадровая композиция с динамично движущимися облаками в соединении со статичной панорамой — это ещё один элемент революционности фильма, который тоже впоследствии не раз повторится в других фильмах, как наших, так и зарубежных (в первую очередь — именно в зарубежных). Безумно-инфернальная пляска скоморохов в финале второй (оказавшейся последней) серии с кроваво-красной цветовой вставкой — это потрясающая по своей силе и чёрной энергии внепространственная и вневременная аллюзия к прошлому, тогдашнему настоящему и будущему. В общем, это надо видеть.

Помимо всего прочего, «Иван Грозный», как и любой качественно сделанный костюмный фильм, предельно эстетичен и красив сам по себе. Ну и не стоит забывать о музыке великого Прокофьева — даже самые рьяные добронежелатели «Ивана Грозного» не смеют оспаривать её (музыки) совершенства и органичности наложения на визуальный ряд.

2) Актёры. Как и указывалось ранее, актёрскую игру можно назвать морально устаревшей. На первый взгляд, действительно — все эти резкие движения, нарочитая вычурность характеров, театральное позирование и прочее сегодня может восприниматься как нагромождение архаизмов.

Однако необходимо принять во внимание, что над актёрами стоял великий режиссёр Эйзенштейн: будучи неисправимым тираном (в хорошем смысле) на съёмочной площадке (равно как и на театральных подмостках), всех актёров он подчинял прежде всего своему собственному соображению о том, как НАДО и как НЕ НАДО играть ту или иную роль.

Даже столь титулованный и признанный к тому моменту Николай Черкасов беспрекословно выполнял все режиссёрские требования и, как и прочие менее «звёздные» актёры, всецело отдавал себя в бездну объятий авторского замысла. Многие полагают, что подход к актёрской игре, имеющий место в «Иване Грозном», — это нечто общее для всего тогдашнего если не мирового, то хотя бы советского кинематографа. Но это не так: вполне «раскованная» и «свободная», близкая к современной, манера лицедейства наблюдается во многих более ранних советских фильмах. Нет, — Эйзенштейн специально заставил своих актёров играть так, как они в итоге сыграли.

«Иван Грозный» — это беспримерная историческая драма, строго выдержанная в поэтическо-метафоричном ключе. Художественная поэзия требует соответствующей актёрской игры, и — вот она! Это она и есть — поэзия в лицедействе, более чем грамотно вписанная в общий поэтический фон всего фильма. Кого-то она раздражает, но… мало ли кого что раздражает.

Нужно просто принять во внимание: этот фильм не имеет ничего общего с нашими привычными представлениями о киноискусстве — да-да, именно с нашими. К сожалению, современные мастера кино в большинстве своём делают всё для того, чтобы отучить нас видеть в кино полноценное искусство, и мы потихоньку отучаемся. Так вот — «Иван Грозный» Сергея Эйзенштейна — это один из тех фильмов, которые никогда не позволят нам окончательно забыть о том, что и кино — это тоже искусство. И вполне возможно, если поверить человеку, загубившему третью серию эйзенштейновского шедевра и лишившего нас возможности увидеть полную версию фильма, кино — это важнейшее из искусств. Во всяком случае, в том числе и «Иван Грозный» делает его таковым.

10 из 10

У каждого народа, имеющего длительную историю, есть свой эпос, истинно всенародное, великое повествование. Оно дает народу повод для гордости, поднимает престиж в глазах других народов, повышает национальное самосознание. Это касается и кино. В кинематографе каждой страны есть как минимум одна такая лента, которая способна доказать кому угодно величие страны, в которой она родилась. Для США это «Унесенные ветром», для Франции — «Отверженные», для Японии — «7 самураев». Для СССР и России киноэпосом по праву может считаться грандизное, непревзойденное кинополотно великого Эйзенштейна «Иван Грозный».

Перед нами один из самых эталонных, эпохальных фильмов в истории кино, дело многих лет кропотливого невыносимого труда гениальных мастеров экрана, фильм, по праву вошедший в хрестоматию мирового кино, по которой учатся западные мастера, фильм-эпоха и фильм — отражение эпохи. Бессмертное произведение искусства!

Великий режиссер Сергей Эйзенштейн был уже болен, когда приступал к съемкам фильма, призванного в очередной раз посадить в лужу заокеанских коллег и развенчать миф о том, что социалистическое искусство неспособно создавать шедевры. Эйзенштейн снимал свой последний фильм. Трудно представить, сколько сотен тысяч, а может, и миллионов рублей заплатила изорванная гитлеровскими войсками страна, сколько нужно было сил и веры вложить в фильм, который мог никогда не появиться или погибнуть при какой-нибудь бомбежке.

Итак, почему именно Иван Грозный был выбран Эйзенштейном? Иван 4 — личность, безусловно, провокационная, одиозная и в тоже время, нестандартная и притягательная для киношника. С одной стороны, создатель «3-го Рима», самодержец-объеденитель, первый царь, гениальный полководец, преобразователь и завоеватель. С другой, человек больной духовно и душевно, помешанный на власти, жестокий до садизма убийца, затопивший кровью всю Русь. И, с третьей, сильнейшая личность, набожный до безумства человек, окруженный ненавистью и злобой, взращенный своим веком и шедший по единственно возможной дороге. Но самое главное, что привлекало Эйзенштейна — это большая симпатия к Грозному Сталина, который видел себя эдакой новой реинкарнацией царя, и, в общем-то, был прав. Именно поэтому, всегда шагавший в ногу со временем Эйзенштейн, все документы о создании фильма, каждую реплику, каждое слово нес на рассмотрение лично Сталину, и казна, работавшая на военные цели, была открыта для Эйзенштейна.

И режиссер не подвел честь страны, вождя и народа. Появилось кино, принятое во всех странах мира, как полет человека в Космос — с восхищением и завистью. Только подслеповатый глаз мог не заметить явную проекцию с Ивана на Сталина, но сейчас можно рассматривать фильм свободным от политики, потому что, даже снимая кино в стиле соц. реализма, С. Э. остался верен себе. Он досконально изучил личность Ивана Грозного и его историю и представил личность Ивана близкой к одноименной пьесе А. Толстого. То есть симпатии художника очень явно оставлены на стороне царя, и, хочешь, не хочешь, зритель тоже симпатизирует человеку, который жестокими, но единственно возможными способами «вгонял» Россию в великую историю.

Перед нами предстает Иван Грозный со дня своего венчания на царство до создания опричнины, то есть во время, когда царь был вполне вменяем и действительно вершил великие дела, борясь с древними боярскими родами, не желавшими нарушать вековой уклад, завоевывал новые земли, отбивался от врагов, заключал дипломатические соглашения с Европой, объединял Россию и строил империю. Это время, когда жестокость царя еще не перешла в стадию демонической одержимости. В этом фильме на вопрос царя Ивана «Прав ли я?!» Эйзенштейн отвечает однозначно: «Прав!»

Царя Ивана сыграл Николай Черкасов. На нем лежала огромная ответственность — раскрыть характер царя, показать его личность так, чтобы люди поняли, что грозным его сделал не злобный характер и не психоз, а окружение, что, возложив на себя тяжкий крест, он нес его всю жизнь, искренне веруя в тот карающий меч, вложенный в его руки Богом, нужно было раскрыть характер борца, который всю жизнь положил на плаху служения родине, всю жизнь был одинок, глубоко несчастен и обозлен, но не мог поступать иначе, ибо им одним крепка была тогда Русь. Черкасов играл не тирана, а человека, обремененного необходимостью тирании, беспощадного к себе и остальным. Актер не оправдывает царя, он просто дает жизнь застывшей в веках маски жесточайшего монарха и очеловечивает ее.

Удивительно органически соединяет актер в этом образе героико-эпическое и человеческое начала. Его Иван — это воплощение эпохи, быта и мира российского средневековья. Сколько беспомощности в Иване, когда он оказывается болен и на коленях просит бояр, чтоб они не бросали дело его и целовали крест на царствие его сына. Как велик он, когда говорит о величии и силе своей Отчизны, как низок, когда отмахивается от верных друзей и слушается наушников. Как заботлив к своей любимой жене, как страшится за будущее сына…. Ужасный в гневе, великий в славе, преданный делу… В исполнении Черкасова перед нами поистине живой тип, выхваченный не только из истории, но и из жизни, ведь жизненный пример был совсем рядом… Поистине тяжела шапка Мономаха!

Михаил Жаров, игравший Малюту, верного царского пса, немного переврал роль. Малюта изменил истории и оказался парнем куда более простым и куда менее страшным, чем того требовалось. Зато Серафима Бирман в роли царской тетки — это что-то невероятное! Страшная черная тень, паучиха, повсюду проклятьем следующая за царем и вершащая злые дела за его спиной, главная заговорщица и вместе с тем любящая мать. Сыграно просто конгениально. Нельзя не отметить и Кадочникова, сыгравшего роль дурачка-Владимира, боярского «выставленца» на царство. Существо простодушное и безобидное, герой страшен тем, что он может стать царем, и тогда падет величие Руси, как оно пало при идиотичном Павле. Марионетка с воловьими глазами, он почти бессловесный, но такой значительный и интересный персонаж.

Эйзенштейн применил множество новаторских техник и в операторской работе и в режиссуре. Фильм снят с размахом, которым не может похвастаться ни один «Титаник». Это и тысячи статистов, и декорации дворцов и церквей и костюмы, и предметы быта, точно соответствующие эпохе. И музыка великого Прокофьева. Многочисленные крупные планы лиц и некоторая театральность в игре актеров нисколько не мешают, наоборот, помогают выразительности, помогают полнее ощутить дух страшного времени, понять его и принять. Каждый кадр здесь, каждый эпизод полны символов и смысла. Они идеальны.

Перед нами величайшее полотно величайшего мастера и творца. Перед нами история великого царя, рассказанная великим режиссером так, как будто он сам был очевидцем тех событий. Перед нами русский киноэпос «Иван Грозный». Больше найти слов для описания величия этого шедевра я не могу. Это то, что навечно останется в памяти народной.

10 из 10