| Рейтинг фильма | |
Кинопоиск
|
6.3 |
IMDb
|
6.9 |
| Дополнительные данные | |
| оригинальное название: |
Барреты с Уимпол-стрит |
| английское название: |
The Barretts of Wimpole Street |
| год: | 1934 |
| страна: |
США
|
| слоган: | «The play that captured the heart of the world is now the finest triumph of the screen! A glorious memory of two who triumphed against a world that sought to crush their love! (Print Ad-Owosso Argus-Press, ((Owosso, Mich.)) 5 October 1934)» |
| режиссер: | Сидни Франклин |
| сценаристы: | Эрнест Вайда, Клодин Уэст, Рудольф Бесьер, Доналд Огден Стюарт |
| продюсер: | Ирвинг Тальберг |
| видеооператор: | Уильям Х. Дэниелс |
| композитор: | Херберт Стотхарт |
| художники: | Седрик Гиббонс, Адриан |
| монтаж: | Маргарет Бут |
| жанры: | мелодрама, драма, биография |
|
Поделиться
|
|
| Дата выхода | |
Мировая премьера:
|
14 сентября 1934 г. |
| Дополнительная информация | |
Возраст:
|
не указано |
Длительность:
|
1 ч 49 мин |
Нажмите на изображение для его увеличения
Фильм, от которого я почти ничего не ждал, но которому удалось приятно удивить меня проработкой идеи.
Выбор на картину пал по двум причинам: чуть больше погрузиться в историю Элизабет Барретт, стихотворения которой мне нравятся, и посмотреть на игру Нормы Ширер, которая в те годы уже была прославленной актрисой и ставила очень высокую планку не только для себя, но и для всей съёмочной группы.
Картина рассказывает о Лондонском периоде жизни поэтессы, в котором отражена её болезнь, попытки освободиться от тирании отца и знакомство с будущим мужем, поэтом Робертом Браунингом. Не залезал глубоко в биографию поэтессы, но как будто по событиям далеко не всё отражено ровно как было в истории, так что оценивать биографичность не буду, а остановлюсь только на том, что видит зритель.
Несмотря на то, что основное экранное время логично занимает Норма Ширер, огромная идейная и смысловая нагрузка легла на Чарльза Лоутона, годом ранее получившего Оскар за главную роль в фильме «Частная жизнь Генриха VIII». Созданный им образ отца – властного самодура, ослеплённого родительской любовью, при каждом появлении в кадре мгновенно превращает атмосферу из светло-весёлой в мрачно-тягучую. Его тихая походка по поглощающим звук коврам, вязкая речь, полная «трагических» сентенций, в которой под маской заботы и опеки над дочерью проскальзывают эгоистические мотивы и желание управлять буквально каждым её вздохом, с каждым следующим предложением делают обстановку в кадре всё более и более невыносимой. Настолько душной, что хочется буквально открыть окно и впустить свежий воздух в это затхлое болото.
Фигуре отца противопоставлен напористый и уверенный в себе поэт Роберт Браунинг в исполнении великого Фредрика Марча, который на момент съёмок, как и Ширер, находился в зените своей кинематографической славы. Роберт – полная противоположность отца поэтессы и своими чувствами пробуждает в угасающей Элизабет любовь к жизни. Получившийся треугольник помимо прочего показывает, насколько хрупка человеческая судьба и как сильно она порой зависит от правильно принятого, пусть и трудного решения. Особенно сложно всё это было во времена, о которых идёт речь (середина 19 века), когда не было всех тех понятий, которыми оперирует современная психология, а дочерям полагалось во всём слушаться воли своих родителей, какой бы тяжёлой и неправильной она им ни казалась.
Реальная Элизабет также вырвалась из-под отцовской опеки и вроде бы прожила свою жизнь счастливо, рядом с человеком, который любил и ценил её. У неё получилось стать источником вдохновения для многих других женщин искусства, в числе которых, например, Вирджиния Вулф и Эмили Дикинсон. Конечно, всё это осталось за кадром картины, но в лучших традициях Голливуда 40-х годов этот светлый, вдохновляющий и жизнеутверждающий фильм показывает, что любовь — это не про то, что мы говорим, а про то, что мы делаем.
2 марта 2025
Этот фильм слегка автобиографичен. Не следует доверять ему в деталях отношений Элизабет Барретт и Роберта Браунинга. Основная канва — романтическая переписка, тайные свидания и брак вопреки воле отца — сохранена, но в угоду массово-культурному коду, а не культурно-исторической ценности. Если вдаваться в подробности, от красивой «love story» мало что остается: Элизабет на самом была (по меркам того времени) стара — брак состоялся в ее 40 лет — Браунинг был младше и «какой-то там поэт», по мнению сурового отца. Да и не существовало никакого «братства» угнетаемых: после женитьюы родственники перестали общаться с Элизабет, а отец до конца жизни возвращал ей письма невскрытыми, так и не сумев простить вольности поведения. В фильме же какие-то моменты скрыты, какие-то приглажены, а какие-то и вовсе стыдливо умолчаются. Согласитесь, реальные перепалки престарелого отца и его 40-летней дочери выглядят совсем иначе, нежели прутья родительского дома-клетки для вполне себе молодой птички, которую патриарх семейства лишает светлого будущего.
Но все это не так уж и принципиально, как это ни странно звучит. Конечно, героям фильма не хватает психологической глубины: все молодые Барретты безвольны и могут только стоять по струнке перед своим отцом (я так и не понял, кто из них кто, настолько братья «одинаковы с лица»), Браунинг, с одной стороны, поэт-романтик, корифей сложных стихов и тонких чувств, а с другой, решительный, как Архимед перед принятием водных процедур (реальный Браунинг совершенно, кстати, не похож на киношного, он вырос безвольным, обожающим свою мать, что хорошо объясняет подоплеку отношений с женщиной старше его на шесть лет). Старший Барретт — извращенный психологический садист в духе Иудушки Головлева и т. д.
Однако прямолинейность психологизма искупляется прекрасным актерским исполнением сразу нескольких ролей. Это и Норма Ширер, играющая именно с душой, а не только про чью-то викторианскую душу, что является стандартным недостатком костюммированных драм и мелодрам. Это замечательная актриса второго плана Уна О`Коннор, играющая на этот раз не очередную англосаксонскую Бабу-Ягу, а субретку главной героини, забавно и проникновенно. Но главное украшение фильма — великий Чарльз Лотон, необычайно харАктерный актер, которому больше все же удавались отрицательные роли. Другой на его месте только бы надувал щеки и выпучивал глаза, но надо видеть, как Лотон ходит, как останавливается, как глядит, не глядя и т. п. Всего лишь несколько элементов актерской игры создают очень мощный образ религиозного лицемера, который попросту боится одиночества и видит себя хозяином своих детей. Он не только хозяин для слуг, он именно хозяин совершеннолетних отпрысков на излете своей тирании, потому что жизнь устроена по другим законам, а любовь может все изменить если не сразу, то постепенно. Несмотря на критику биографической достоверности в начале рецензии, надо сказать, что и в жизни, и на экране любовь подействовала на героиню одинаковым образом, вопреки обстоятельствам и правилам того времени, которых было как-то совсем чересчур.
7 из 10
1 августа 2016
