Люди в воскресенье (1930)

«Люди в воскресенье» - знаковый образец визуального киноавангарда. Очевидно, что создатели фильма Роберт Сьодмак и Эдгар Дж. Улмер находились под влиянием документального эксперимента советского режиссера Дзиги Вертова – ленты «Человек с киноаппаратом». Жизнь Берлина и его пригородов застигнута врасплох. Мчатся автомобили, спешат автобусы, торопятся поезда – в выходной день всем хочется поскорее покинуть душный, разгоряченный город. На природе и дышится легче, и манит прохлада воды. Приезжают на озеро и две пары – герои фильма. Роли шофера Эрвина, продавщицы Бриджит, виноторговца Вольфганга и статистки Кристл исполнили непрофессиональные актеры, что усиливает документальное звучание картины. Герои плавают в озере, обедают прямо на пляже, веселятся и флиртуют, а вечером возвращаются обратно в город.

Картину пронизывает атмосфера безмятежности, легкости и летнего веселья. Упоение скоростью и движением, деталями и маркерами эпохи, восторг перед повседневностью – «Люди в воскресенье» существенно отличаются от господствовавшего накануне немецкого экспрессионизма. Кадры буквально залиты солнцем – нет и намека на экспрессионистские тени и мрак. Драматургия преклоняется перед визуалом и отходит на второй план. Монтаж позволяет Сьодмаку выхватить и укрупнить признаки времени (вывески, торговые марки), узнаваемые места (скульптура, архитектура), а также продемонстрировать вереницу портретов лихих усачей, молодых берлинских модников, строгих фрау и изящных фройляйн. Режиссер исследует городскую моду в начале 1930-х годов (чего только стоит спор о полях шляпы). Так, в одном дне заключено столь многое, что «Люди в воскресенье» сегодня воспринимаются как срез целой эпохи.

«Come with me

Into the trees,

We`ll lay on the grass

And let the hours pass.

Take my hand,

Come back to the land,

Let`s get away

Just for one day».

«Depeche Mode».

Щекастый таксист, светловолосая продавщица пластинок, торговец вином (в прошлом — офицер и жиголо), начинающая малоуспешная актриса и своенравная манекенщица. Судьба сведет этих пятерых людей в объятьях одного жаркого воскресенья на загородном летнем озере, игриво сплетя их романтическими, приятельскими или вовсе мимолетными отношениями. Фамилия сценариста Билли Уайлдера во вступительных титрах сразу предвосхитит мысль о том, как изящно можно прорисовать грани любовного треугольника, а то и фигуры поголоволомнее, даже в тисках такой непритязательной сюжетной канвы, как беззаботный пикник на природе. Выйдет это так умело, что кое-кому из пятерки будет позволено в буквальном смысле проспать все самое интересное, пока остальные веселятся, купаются, поедают сосиски, влюбляются, разочаровываются…

Восстановленный едва ли не по кусочкам из итальянских, швейцарских, бельгийских и голландских фондов немецкий немой фильм 1930 года «Люди в воскресенье» вполне можно назвать одним из европейских зачатков того жанра, который в наши дни принято определять как ромком. Существуют разные варианты музыкального оформления этого сентиментального фильма с незатейливым юмором, создающие звуковую палитру от типичных тапёрских мелодий до проникновенных оперных женских партий, переливающихся трелью непривычно сладкопевного немецкого языка. Впрочем, это вовсе не главное, на что стоит обратить внимание искушенному синефилу (рядовой-то зритель вряд ли откупорит столь далекую раковину, чтобы посмотреть на великовозрастную жемчужину). Примечательно то, что братья Роберт и Курт Сьодмаки, вынужденно покинувшие Германию с приходом Гитлера к власти и сделавшие впоследствии неплохую карьеру в Голливуде, выпустили на экран работу, виртуозно сочетающую в себе принципы как документалистики, так и игрового кино. Непрофессиональные актеры играют самих себя, однако следуют хорошо продуманной драматургии кинорассказа. Режиссеры время от времени отвлекают нас от главных героев, чтобы показать натурные сцены с разношерстной толпой самых обычных жителей Веймарской республики. В этих наполненных бурлящей энергией кадрах порой прослеживается разительное сходство с кинематографическим почерком Дзиги Вертова.

Как сочно, бодро, красочно (даром, что в ч/б) показан Берлин. Какое создается устойчивое, почти рекламное ощущение счастливого современного города. Жизнь в нем кипит ключом, люди как-то на удивление легко и неунывно суетятся на его улицах, гуляя, совершая покупки, подметая тротуары, прыгая на подножку уходящего автобуса. В аккуратной зелени садов и бульваров утопает еще тот, относительно скромный и камерный Берлин, каким он был до воцарения тоталитарного режима с архитектурной маской напыщенного и сурового неоклассицизма. Берлин с трамвайчиками, бесконечным ковром брусчатки, нарядными окошками, эркерами и балкончиками образчиков югендштиля, Бранденбургскими воротами, еще не превращенными в кулисы национал-социалистического праздника. Словом, перед нами чуть ли не вольная реплика киноэксперимента «Москва. Пробег Киноглаза», увидевшего свет тремя годами ранее в Советском Союзе. Ассоциации с Вертовым вызывают и локальные заигрывания с монтажными ножницами, и манера съемки густонаселенного мегаполиса: отстраненная, чаще всего в общих ракурсах, с неочевидных точек, будто скрытой камерой, — чтобы ненароком не спугнуть ничего не подозревающих прохожих, ставших случайной мишенью киноаппарата.

Конечно, фильм бесценен в качестве исторического источника, свидетеля эпохи, которая предвосхитила становление Третьего Рейха, причем дело не только в документальной фиксации быта, веяний моды, инфраструктуры и транспорта тех лет. Да, пока что ничто открыто не указывает на исход парламентских выборов 1933 года, победу на которых одержит НСДАП, но некоторые элементы новой идеологии уже просочились в повседневную жизнь берлинцев и в подсознание деятелей искусства. Красивые полуобнаженные тела отдыхающих на пляже героев будто предрекают скорое развитие культа человеческого тела. Старомодные купальные костюмы, облегающие хорошо сложенные фигуры, но целомудренно прикрывающие всю греховную наготу, побуждают мысли о физкультуре, а не о сексе. Мужчины, увлеченно играющие в хоккей на траве, малыши, делающие зарядку вместе со взрослыми, — картинки, будто иллюстрирующие тезис о том, что в здоровом теле здоровый дух, а основа благополучия нации — в ее генофонде. Кроме того, наступивший за выходным понедельник вычерчивает основной посыл фильма: делу время, потехе — час. Провести воскресенье в праздном ключе достоин лишь тот, кто добросовестно оттрубит всю предшествующую ему рабочую неделю. Иными словами, arbeit macht frei, хоть в 1930 году лозунг этот и не звучал столь одиозно.

В этих улыбающихся красивых лицах здоровых людей виден единый национальный дух, единый порыв, с которым могучая и успешная раса стремится к труду, чтобы потом насладиться его плодами. Та самая общенародная «Сила через радость», Kraft durch Freude, которая уже совсем скоро будет манить рабочий класс к комфорту личного кредитного «Фольксвагена» и санаторному отдыху в Проре. А пока что люди просто расслабляются, плескаясь в теплых водах озера, флиртуя, играя в салочки и не задумываясь, куда все это стабильное нерушимое благополучие в итоге приведет.