Смейся, клоун, смейся (1928)

Фильм, где играет Лон Чейни, автоматически не является плохим фильмом. Это не значит, что вам встретится именно шедевр, но разочароваться вы никогда не сможете. В те времена, когда кино еще не полностью отделилось от балаганного зрелища, потного передвижного цирка с его набором персонажей, скорее что-то делающих своих телом, чем напрягающих голосовые связки (цирк тоже и почти «великий немой»), оно было плотно заселено больше трюкачами, чем актерами. По крайней мере, их функционал сводится к ним самим, к возможностям тела, и профсоюзу каскадеров на экранных просторах Голливуда находится не так много места, как впоследствии.

Но среди себе подобных Чейни все равно уникален. Он не авантюрный удалой бонвиван-любовник, как Фэрбэнкс, и не комический трюкач, как Ллойд. Кажется, с Китоном его роднит звериная серьезность, но там, где Китон не улыбается ни разу, это гомерически смешно, а вот если не дай бог засмеется Чейни, зловещее этого и найти трудно. Поэтому смех, вынесенный в название фильма, обманывать не должен. История эта какая угодно, но только не комическая.

Вообще, стоит пожалеть, что Чейни не родился немцем. Он как будто идеально подходит эстетике киноэкспрессионизма. Этот ходячий риторический хиазм, чистое искажение, идеальный аффект, из которого можно вылепить любую форму. Неслучайно Чейни впечатляет именно в гриме, гением которого он и являлся. Представить его без грима невозможно так же, как представить порядочный экспрессионистский фильм, условного «Калигарии», без тщательно выстроенных аффектов киношной студии.

Вот и в этом фильме до поры до времени за актера немного неловко, пока он отыгрывает роль престарелого любовника-идеалиста, хотя и здесь понятно, что перед нами не человек, а глыба. Но когда Чейни наконец-то показывает свое истинное лицо, то есть маску, остается только трепетать от того, с какой мощью искусства ты сталкиваешься. Этот актер совсем не мастер психологизма, но убедительность его весомой, грубой, зримой не игры, а почти мистерии влюбленного, но обреченного поражает. Если бы остальные компоненты фильма были бы хоть немного ближе той эстетической дистанции, которая в ленте чувствуется точно, то цены бы ему не было. А так это одна из самых впечатляющих ролей гения экранных метаморфоз, точнее, его противоречивый и исключительный бенефис.

8 из 10