Метрополис (1927)

Фильм доказывает идею: «Посредником между головой и руками должно быть сердце»

Это как альтернатива коммунистической идеи. Очень актуально было после революции в Российской Империи в 1917 и Германской Империи в 1918.

Стилистика фильма плакатная. Неважно какой именно это труд, главное, что он ручной. То, что делается Руками придумывается Головой и не для личного обогащения, а для благородного развития.

Голова, в идеалистическом полёте мысли, оторвалась от реальности и этим решили воспользоваться злые силы. Интрига. Особенно то, что на в действие вступает робот-андроид.

Третий персонаж хватающийся за сердце при виде неумытых деток делает это не просто так. У него большое сердце и его миссия соединить Голову и Руки и установить гармонию в обществе.

Ну, и просто посмотреть, как тогда фантазировали о будущем и какие технологии были уже доступны, тоже интересно.

9 из 10

Весьма интересный с политической точки зрения фильм. Его посыл - явно реформаторский. Кино показывает, что эксплуатация пролетариата невыносима, что различия между классами огромны. Возможно это немного спойлер, но фильм продвигает идею о дружбе между эксплуататорами и эксплуатируемыми, продвигает идею, что эксплуатировать нужно с любовью и тогда удастся примириться с угнетёнными. Однако при всём этом, данное кино совершенно никак не конфликтует с революционной точкой зрения. Абсолютно ничего не мешает воспринимать эту историю как притчу о лжепророке, который направляет готовые к революции массы не на истинного врага.

Кино смотрится вполне не плохо. Впервые я пытался с ним ознакомится десять лет назад, когда был весьма юн. Тогда я этот фильм не осилил. Он мне показался скучным, наивным, не интересным. Я не понимал о чём он. Сейчас же, когда я стал более грамотен в левой политической мысли, кино заиграло подлинными красками и стало увлекательным, драматичным. Я стал понимать, о чём в нём говорится.

Кино рекомендую всем тем, кто сведущ в политических идеологиях и хочет прикоснуться к культовой классике, некоторые фрагменты которой порой цитируют в более современных произведениях.

Удивительно, как 'Метрополис', фильм 1927 года - почти столетней давности, - точно передает овеянное печалью бытие своих потомков. И передает не фальшивой футуристической фурнитурой, восхитительно созданной из картона художниками-постановщиками, с огромными дворцами и эстакадами, олицетворяющими человеческий триумф и скрывающими всякую плесень. Не экстремальной точкой экспрессионизма в подаче ярких и талантливых актеров. И даже не антиутопическим бытом богемы и рабочих, пятизначных 'нумеров', словно позаимствованных у Замятина, который первым напугает читателей XX века возможностью концлагерной жизни. Но все-таки передает картина нечто среднее, своеобразный прототип мира, где человек по-прежнему - максимум просто Бог, а не Deus Ex Machina. 'Мы еще не укротители тяжелой механики', - говорит Фриц Ланг 'Метрополисом', и трудно с ним не согласиться, хоть мы и видим глазами Фредера пролетарское существование-нежитие рабочих под роскошными кварталами и, казалось бы, власть над неодушевленными двигателями. Но трудятся они буквально до смерти, пока кровожадная машина-Молох, их господин, не сожрет их. Как же так? А не правим мы промышленностью потому, что не в состоянии справиться и с подобными нам homo sapiens-ами, и с собственными чувствами и разумом, находясь в поисках посредника между ними. Куда же тут до тонко отстроенных громадин, пропахших дизелем и мазутом.

Итак, что же видит Фредер? Не библиотеки, не эдемские сады с резвящимися дивами, не стадионы с увенчанными на колоннах скульптурами атлетов. Правда, открывшаяся ему, куда печальнее - этот смертный грех затмил и любовь с первого взгляда к Марии из спрятанного впотьмах подземелий города рабочих. Или же наоборот, именно любовь довела молодого человека до безрассудства, отчего он спустился вниз, сменил белоснежные гетры на шапочку с номером 11811 и признал во всех братьев. Где правда? Да кто ее знает. Кто поймет этих белковых творений, кому вскрывшаяся горечь становится дороже беззаботной жизни в Метрополисе, городе красных фонарей. Так пусть безымянный рабочий, брат, получит порцию свободы, пока Фредер попередвигает стрелки, кое-как успевая за лампочками на циферблате, и изрядно устанет. Но волею судьбы он вновь увидит Марию и услышит ее прочтение притчи о Вавилонской башне - и все снова сведется к поиску посредника, как и в эпиграфе к фильму. Иначе притча рискует повториться из-за языковых расхождений, когда хозяин города Йо Фредерсен, он же отец Фредера, не понимает рабочих.

Нетрудно заметить, как примитивны механизмы, обеспечивающие энергией 'верхушку'. Никакой автоматизации, сплошная ручная рутина, превращающая трудовой процесс в синхронное плавание, где вместо бассейна - пульты управления и циферблаты. Каменный век какой-то с запахом нафталина, а не будущее с грандиозным ампиром и световыми шоу, на которые художник Эрих Кеттельхут истратил неимоверное количество сил и времени. Но Йо Фредерсен плевать хотел на оскотинившихся жителей дна, некогда отстроивших его рай. Властный государь, неблагодарный герой страниц Никколо Макиавелли, он не желает осыпать подневольных золотом или приоткрыть им завесу истины - чтоб знали свое место; старейшего своего слугу Иосафата не пощадил, на этих и подавно все равно. Толпы должны работать и стадами сменяться после парового гудка, равномерно уходя в клоповники отсыпаться. 'Arbeit Macht Frei', 'труд освобождает', но не научно-техническое движение вперед, равно как и просветительское. Все эти истории библейские еще развратят, не приведи Господь...

Однако Йо тоже не хватает сердца, искомого посредника, медиатора, уравнителя. По версии Ланга, вложенной в уста Марии, именно сердце способно умиротворять, как бы наивно это не было. Ладно молодой Фредер не способен укротить пылающую страсть, скомканную с жаждой разбить несправедливость. Но прошлое его отца тоже намекает нам, что под лосковым пиджаком и мрачным, но дорогим лицом тоже может скрываться досада, которую не в силах побороть никакое могущество. Он тоже подвластен машинам, более прогрессивным только лишь, в виде изобретения однорукого Ротванга - этот робот способен стать покойной Хель, матерью Фредера, и стать послушным оружием судного дня обезумевшего изобретателя. Очередной грех из семерки смертных, зависть, сжирает очередного человека, приближая Метрополис к апокалипсису, продукту обыденной лирической опустошенности. Вот и получается, что все проблемы из-за женщин, а так бы гармонично существовал этот город-государство и дальше, если бы люди не любили. Или не умели поддаваться искушениям. Но увы, нам здесь еще далеко до андроидов - а впрочем, увы ли? Ведь одни чувства способны заставить Йо Фредерсена вспомнить, что он когда-то любил и был не черствым трибуном, не диктатором, позабывшим рабочих, как у некрасовского царя в 'Железной дороге'. Позабудьте обиды, позабудьте месть и пожмите друг другу руки - так и хочется во всеуслышание протрубить, пока Смерть лично не вынесет свой приговор и не обрушит Вавилонскую башню Метрополиса из-за неумения строить социум в содружестве.

Так что о фильме 'Метрополис' говорить как о грандиозном шедевре своего поколения, высшей вехе развития немецкого киноискусства и эры беззвучия вообще, любимом кино Гитлера в конце концов, нельзя исключительно в контексте технологий. Да, он стоил кинокомпании UFA свыше пяти миллионов рейхсмарок, что обеспечило ему звание самого дорого немого фильма в истории, и является технически безупречным, во многих смыслах непревзойденным. Но за пиком футуристической фантастики Фриц Ланг заставляет задуматься - а готовы ли мы к будущему, если мы не в состоянии не только войти в ногу с кибернетикой и стимпанком, но и побороть религиозные догмы не в силах? Безнравственность побеждает, когда реклама с ночным клубом приводит к неутолимому чувству праздности, а танец в пошлом обличии от Бригитты Хельм способен довести публику до столь высокого экстаза, что та устроит побоище, как в среде неандертальцев. И это - богема... Богема, которую бригадир Грот, бородатый толстяк, своим воспитанием переплюнет. Мы входим в новый век с желанием упасть еще глубже, на дно, к несчастным работягам, живущим ради детей - этих лучиков надежды, у которых будет шанс. Однако не стоит ставить себя наравне с достижениями цивилизации, когда поступаешь методами римских понтификов. Рабство - это не сила, передает режиссер, ведь помыкающий рабами помыкаем ими же. Замкнутая система, выход из нее - лишь вещь извне, абсурд. Мировой потоп же под музыку с отголосками 'Марсельезы' или просвещение выведут искомую здесь Геббельсом социальную справедливость - выбор за человеком, не за искусственным интеллектом. Остается надеяться, что выбирающий сопоставит мысли с деяниями.

9 из 10

Я смотрел очень много старых кинолент, но эта, мне запала в душу больше всего. Видно, что она сделана мастером в своем деле, видно куда делись все деньги, которые были потрачены на съемки. Масштаб киносъемок поражает, как и количество статистов, декораций.

Если смотреть фильм, через призму 1927 года, то можно понять, что это прорыв для своего времени, а сюжет не кажется банальным. Напротив, я, смотря этот шедевр немого кино, понял всё до мельчайших подробностей.

Мне нравится смотреть на фантастику тех лет, в ней присутствует дух романтики. Тут же, атмосфера антиутопии передана, как нельзя лучше.

В фильме присутствует любовная линия Марии и Фредера за которой приятно наблюдать, в которую веришь. Несмотря на то, что в фильме имеет место страсть и разврат, мы видим в их отношениях любовь чистую, нежную, трепетную.

Отрицательные персонажи тут тоже есть, но у всех есть свои мотивы, которые мы можем понять без слов.

Так же хотелось сказать, что в этом фильме хорошо прослеживается трансформация и перерождение героев, причем абсолютно всех. Никого эта история не оставляет таким же, как прежде.

Последние 15 минут фильма насыщены на эмоции, которые мы, зрители, успеваем переживать вместе с главными героями.

10 из 10

Устроил я себе значится вчера кино вечер с фильмом, к которому давно боялся подобраться. Сейчас немного расскажу, что думаю о картине. Ну-с… привет, «Метрополис»!

Начну с того, что это антиутопия, и не абы какая, а научно-фантастическая! Кино немое и чёрно-белое, классика того времени.

«Любовь это… Смотреть немое кино со своей второй половинкой»

Автор цитаты: Я.

Сразу к тому, что понравилось. Постановка всего действа просто шикарна, 30 тысяч человек было задействовано для создания толпы. Порой смотришь на эти кадры с кучами людей, разинув рот, особенно учитывая время, в которое всё это снималось (1927 — дата выхода). Для тех годов — невиданное количество народа на киноэкране. Показанные спецэффекты, сделанные собственноручно заслуживают не меньше внимания. Одна сцена с затоплением города рабочих дорогого стоит (и ведь действительно, денег вбухано было не мало). Сюжет приятный, не без грехов и дыр, но наблюдать за ним интересно. Музыка, музыка Готфрида Хупперца хороша и идеально эмоционально ложиться под видеоряд, создавая нужную атмосферу в нужные моменты.

Теперь время придраться, моё любимое! Актёрская игра… Я всё понимаю, утрированные движения тела и лица — часть немецкого киноэкспрессионизма, но наблюдать за подобными кривляниями попросту неприятно. Достаточно моментов, когда ты видишь, что актёры — таланты, но жанровые ужимки не позволяют показать себя. Ещё ознакомлюсь с работами того же жанра, надеюсь смогу понять (принять) его неординарные заскоки. Претензии есть и к сюжету, особенно к натянутой концовке. Из пальца же высосали!

Мне понравилось, так скажу. Фильм великовозрастной, посему многие претензии недействительны. После «Метрополиса» я безусловно посмотрю ещё не одну картину того периода индустрии, потому что он меня заинтересовал, как и сам жанр своей неоднозначностью. Аминь.

В 1927 году в мире появилось звуковое кино. В этом же году в прокат вышел самый дорогой в производстве немой фильм Фрица Ланга «Метрополис». Безумно интересный и в тоже время ужасный. Но обо всем по порядку.

В центре фильма — конфликт между мирами высших и низших слоев и предреволюционное состояние низов, готовых стереть с лица земли ненавистных буржуев. Дело, однако, чуть не оборачивается трагедией — и на кону оказываются жизни детей низших слоев, а значит, и их собственное будущее. Иными словами, нельзя избавиться от отдельного класса людей, но можно разрушить весь мир до основания. А этого никто бы не хотел.

Чем фильм интересен?

Во-первых, мы видим первое в истории кинематографа изображение антропоморфного робота, причем, робота-женщины. Именно прототип женщины-робота оказал влияние на Джорджа Лукаса при создании им «Звездных войн».

Во-вторых, сам фильм — это какое-то месиво политики, религии и футуризма, что само по себе увлекает. Тем, кто знаком с религиозными сюжетами, будет интересно их отыскать — это совсем несложно сделать. А тем, кто не знаком — будет интересно их изучить хотя бы в самом общем виде. Например, кто такие Молох и Вавилонская блудница, как в кино отражен мотив грехопадения, всемирного потопа, в чем особенность образа Вечного сада (подсказка: в фильме это не рай, а псевдорай) и т. д.

Чем же он ужасен?

Во-первых, чрезвычайной экспрессивной манерой игры актеров. В те годы кинематограф был скорее репликой театра, чем самостоятельным видом искусства и не сложилось особой — экранной культуры игры актеров. Тем, кто не смотрел фильмы 30-х годов XX века, все это покажется чрезмерным, но ради обогащения культурного опыта сделать это стоит хотя бы раз в жизни. Может быть, понравится. Дисклеймер: увидев хотя бы раз лицо Лже-Марии, ее попеременно моргающие глаза, искривленную ухмылку, ломаную пластику — Вам уже ее не забыть никогда. Впрочем, как и невозможно забыть восхищения от талантливой и пластичной игры актеров, изобразивших расчетливого и одновременно тоскующего верховного руководителя, карателя чекиста, безумного ученого и многих других ярких типажей. Однако, после такой игры игра современных актеров может показаться недо-.

Во-вторых, как и любая классическая антиутопия, фильм не может быть не ужасным. Потому что раскрывает пропасть между двумя кастами людей — высшего общества, элиты, проводящей время в праздности и развлечениях, и простых работяг, строящих город, но живущих в катакомбах и становящихся в буквальном смысле топливом для непрестанно работающей печи. Театральная манера повествования позволяет войти в состояние абсолютного неприятия подобного устройства мир-системы и делает очевидными те вещи, которые не видны нам в повседневной жизни.

Что с Вами может произойти, если Вы этот фильм посмотрите до конца? Все-таки не каждый готов осилить несколько часов немого кино, но в утешение замечу, что скорость фильма как бы увеличена, так что отсутствие звука в какой-то мере компенсируется динамикой происходящего на экране. Кроме того, в доступной на сегодняшний день версии есть музыкальное оркестровое сопровождение, которое безусловно помогает восприятию.

А произойдет то, что Вы либо начнете интересоваться политикой, или Вас заинтересует футуристическое кино. Или и то, и другое.

Итого:

- фильм можно охарактеризовать как контрреволюционный и буржуазный хотя бы потому что в конце концов перемирие заключается между представителями двух миров посредником — по происхождению аристократом, но сочувствующим представителям тамошних низов. Слоган и финал фильма позволяют соотнести убеждения авторов с идеей органичности классового разделения.

- Посредник — это метафора интеллигента, как представителя прослойки, у которой не может быть никакой иной миссии, идеи и ценности, как быть тем самым посредником… между элитами и народом. Однако, спустя век это заключенное перемирие кажется временным и неубедительным. Во-первых, потому что достигнутая договорённость — даже не Конституция, не закон, а всего лишь джентльменское соглашение… А во-вторых, потому что мне не известно случаев, когда эта прослойка в действительности оказывалась бы эффективным субъектом политики, выполняющего функцию примирения непримиримых. Но это уже совсем другая — политическая — история.

Легендарная антиутопия Фрица Ланга. Великолепное кино, которое уже в 1927 году смогло показать и облик грядущего (привет, Герберт Уэллс), и фантастическое развитие, а также противостояние машин и людей. Картина в заключительном варианте была собрана только в 2008 году, миллиметры плёнки были утеряны, но в последующем восстановлены. Изображение отличается друг от друга от этого, но данное действие передаёт больше исключительности и культовости.

Метрополис — город, построенный трудами обычного люда. Город с разделением классов, с остропикой Вавилонской башней вверху и катакомбами внизу. Фильм со вставными титрами, с интерлюдией, с перерывом, с прекрасным музыкальным сопровождением. Не смотря на номинации на «Золотую малину», картина выбивает из колеи, она притягивает тебя (ну ещё и субтитры надо читать же). Демонстрация будущего, где люди, будто роботы, следят за главной Машиной, содержащей весь город. Аналог и рабского труда, и динамо-машины, и зависимость от технологий.

Рабочий люд заведуют заводами и механизмами — низшие слои общества. Бизнес класс богатых и алчных обитателей — верхушка города, люди которые только развлекаются и отдыхают. Сколько подобных антиутопий уже было? Вооот! Немец на рубеже внедрения звука в кино передал «принцип субъективного видения мира: намеренное искажение реальности, отражение погружённой в хаос действительности, акцент на внутреннем болезненном состоянии человека. Атмосфера подчеркивается отличительным визуальным стилем, сочетанием выразительных декораций, освещения и актёрской игрой».

После представления мира и разделения на классы сюжет вводит парня из верхушки и девушку из низов, рождая перед нами классическую романтику. Отчаянные меры и раскрытие посредством Ромео действительности происходящего в машинном отделение. Великолепное осознание и драматизм вызывают уважение и чувство напряжённости. Это круто.

«Молох!» — ключевая машина преображается, отсылая к тяжёлой действительности и аллюзии на каторжные, обязательные и вечные работы низшего класса. А ещё в памяти проскочил Алан Мур с «Хранителями». Перемена местами, раскрытие несправедливости и адаптация «Принца и нищего» Марка Твена. Картина переносится от одного важного эпизода к другому, плавно переходя к создателю Вавилонской башни. Очередная порция отсылок и важности строения пересекается с сердечной трагедий, где замешаны и главный босс, и архитектор, и сын босса. Впечатляет новизна идеи в данном кино. Сейчас кибер-панк, робототехника и восстание машин в обиходе, но Фриц Ланг смог уместить несколько важных деталей в одном полотне, смог показать разные жанры, сохраняя главную сюжетную линию.

Глазами сына мы погружается всё ниже и ниже, чтобы узнать правду о рабочих, а также оценить реакцию влюблённого. Что противоречить техническому прогрессу? Религия! Но тут она подана в виде справедливости, раскрывая правду Метрополиса и смысл Вавилонской башни, проводя потрясающую связь и взаимозависимость. Каждый обитатель этого мира — это важный элемент системы. Режиссёр это и пытается показать путём смещения деятельности, раздора и бунта.

Важные действия имеют как основную мораль о справедливости, так и внутреннюю — это система! Прекрасное преображение с лже-предводителем выводит эту ленту на новый уровень. Сквозь общую смуту прорывается с боем и жертвой любовь, которая не просто объединяет разрозненные классы, но и создаёт новый мир, когда слаженность и взаимовыручка способны обеспечить не марионеток, а товарищей и единомышленников.

«Метрополис» просматривает ещё много интересных идей. Смертные грехи, желание любимой женщины, месть, противоборство. Много второстепенных сюжетных линий, которые завершаются под общим финалом. В итоге, это многоуровневое (с точки зрения строительства Метрополиса и с точки зрения развития историй), а ключевое в этом детище то, что это интригует и не отпускает до самого финала. Великий фильм о необычной истории будущего, об антиутопии, которая сохраняет в себе наши реалии — через человеческие души.

Синефилу с опытом всегда стыдно признаваться в пробелах в кинообразовании, одним из них стало для меня то, что я до сих пор так и не посмотрел «Метрополис» Фрица Ланга, хотя последние пятнадцать лет моей жизни были насыщены самыми разными картинами, среди которых — и шедевры классики, и артхаус, и даже развлекательная коммерция (хотя ее было и немного). Посмотрев первые сорок минут «Метрополиса», я был уверен в том, что это уже нафталин, ничем не способный удивить: больше всего нареканий вызвал ритм, излишне медленный для сегодняшнего момента, мелодраматизм, и ощутимый перевес структурных элементов «Метрополиса» в сторону чистой визуальности.

После «Альфавиля» и «Бразилии», после литературной и кинематографической традиций антиутопий лента Ланга поначалу, кажется, важной, но устаревшей. Но это только первые сорок минут, и, в принципе, в течение несколько затянутой первой части «Прелюдия», зато «Интермедия» и особенно «Фуриозо» (две другие части этого шедевра) заставляют вспомнить лучшие открытия «советской монтажной школы», прежде всего, безусловно, «Броненосец Потемкин». Однако, по основному посылу «Метрополис» кажется примиренческим, верящим в классовое сотрудничество, но это если видеть в фильме Ланга только социальную направленность, которая в нем, конечно, есть, но есть и мощная религиозная составляющая, тонкое понимание апокалиптической символики, за счет чего «Метрополис» выруливает на колею чисто христианского искусства.

Бесспорно, центральным в ленте становится образ двойничества двух Марий, человека и машины, последняя не случайно создана под пентаграммой сумасшедшим ученым (больше даже магом, алхимиком, чем ученым). Ланг отчетливо называет Хель вавилонской блудницей, смущающей, как рабочих, так и буржуа: она обольстительна, телесна, это плотские чары Анти-Церкви, то «вино блудодеяния», которым «она напоила все народы», как говорит «Откровение Иоанна Богослова». Хель — двойник Марии, подлинной Церкви, спасающей людей, и призывающей к миру, герой влюбляется в Марию в атмосфере тихого, умиротворяющего мистицизма. Мария в отличие от Хель всю отдает себя людям, как и Церковь, готова ради них пожертвовать собой, но их легко перепутать, по мысли Ланга, — в этом состоит базовое искушение последних дней.

Хель оперирует идеологической ложью, призывая к ненависти во имя исчезновения ненависти, призывает ко злу во имя исчезновения зла, как это делают социализм и нацизм. Она очень хитра, но это не человек, а искусственное дитя сумасшедшего мага. Единственное не христианское допущение Ланга — это договор хозяина Метрополиса и этого мага, по сути это договор сурового ветхозаветного Бога и дьявола по уничтожению мира (а как иначе трактовать эти образы?). Сын хозяина, главный герой, влюбленный в Марию, — по сути Христос, Посредник между Богом и человеком (не зря ближе к финалу происходит потоп — еще одна библейская цитата). Тайна брака Христа и Церкви — базовая христианская тайна, о ней молчит Ланг, помолчим и мы.

Важно другое, что Ланг легко в своей гениальной картине соединяет откровенно христианские мотивы, например, с манихейскими (как иначе понимать договор хозяина и мага?). «Метрополис» — размышление о конце цивилизации, аллегория тотального обмана последних дней, когда Вавилон путают с Израилем, Церковь с Анти-Церковью, Блудницу с Девой, принимают проповедь насилия и ненависти за проповедь мира и покоя. «Метрополис» постоянно фиксирует наше внимание на ситуации подмены, симуляции, тонкой лжи: так рабочие гнут спину под землей, в то время как буржуа веселятся наверху, но решить социальные проблемы изнутри самой социальности невозможно, говорит Ланг, для этого нужно духовное измерение, иначе будет лишь кровь и насилие, то есть опять же смущение ложью, тонким обманом.

«Метрополис» — очень мудрый фильм, это не просто антиутопия, обличающая тоталитаризм и авторитаризм будущего, как это делают большинство других антиутопий, это размышление о дне сегодняшнем прежде всего: если мы не обуздает в себе и социуме власть над нами человеконенавистнических идеологий, которые внедряются в наше сознание Анти-Церковью, порождением дьявола и демонов, то приблизим конец света. И Бог попустит ему произойти, как попустил потопу, ибо Он ни в чем не препятствует нашей свободе: как мы видим из «Метрополиса», Бог-Отец суров, и, если бы не Христос и Церковь, миру давно пришел бы конец.

Важно на чей стороне мы: ведь, пока отцы и матери водят адский хоровод в машинном отделении, как показывает Ланг в одной из сцен «Метрополиса», дети могут погибнуть, но именно их спасает прежде всего Мария-Церковь и главный герой, сын хозяина города, намекающий на Христа. Поразительно, насколько «Метрополис» целен в плане религиозной символики, если не брать в расчет несколько моментов, о которых мы уже сказали. В любом случае, у этого фильма есть чему поучиться и христианам, каждый их которых легко может перепутать Церковь с Вавилонской Блудницей, просто слишком верит в себя, и обычным зрителям, которые благодаря этой шедевральной кинокартине могут задуматься над тем, что решение социальных проблем, как и всех иных, лежит вне социальной сферы, только в пространстве Духа, свободного выбора и богоискательства.

Один и наиболее знаковых для мирового кинематографа фильмов наравне с «Гражданином Кейном» и «Унесенными Ветром», золотой фонд научной фантастики, образцовый пример немецкого экспрессионизма, вот это вот все.

Действие фильма происходит в фантастическом мегаполисе будущего, блага и комфорт которого достигаются за счет высочайшего уровня автоматизации. Правит городом-государством бескомпромиссный технократ, а главным героем фильма является его, скажем прямо, довольно наивный сын Фредер.

Но у всей этой идиллии есть, конечно, и подноготная: для поддержания чудо-машин в исправном состоянии нужны люди — огромная масса рабочих, живущая под землей и там же обслуживающая монструозные механизмы практически без сна и отдыха.

Однажды в находящийся на вершине небоскреба сад отдыха для элиты проникает загадочная девушка Мария, которая из благих побуждений приводит туда детей рабочих. Всех их, само собой, быстро выпроваживают, но не раньше, чем Фредер успевает обратить на девушку внимание. Настолько будет силен его интерес, что он спустится за Марией в самые глубины механического ада и окажется втянут в инициированные ею революционные мятежи.

А в это время, отец Фредера прибегает к помощи сумасшедшего ученого (с), чтобы избавиться от представляющей угрозу статусу-кво Марии и заменить ее подконтрольной робо-копией…

И на этом научная фантастика заканчивается, и начинается совсем другое кино.

Если вы думаете, что в современном, особенно американском, кино много религиозных отсылок, то в «Метрополисе» это даже не отсылки, это просто лобовое переложение библейских мифов. Мария, пестующая Избранного, вавилонская блудница и потоп.

Ох уж этот потоп! Сцены затопления подземного города тянутся и тянутся, смакуются со всех ракурсов. Бедные дети тонут и тонут. Такому вуайеризму позавидовал бы и современный голливуд.

При этом, фильм умудряется одновременно и продвигать и критиковать идеи социализма, предлагая в качестве панацеи что-то на стыке коммунизма и христианства.

Нет, это несомненно сделанное на высочайшем техническом уровне эпичное полотно. Здесь есть потрясающая сцена, когда во время техногенной катастрофы часть завода будто филипдиковским астигматическим сдвигом восприятия преображается в пожирающего людей Молоха. А в Марии/анти-Марии легко опознаются истоки образа Лоры Палмер.

Но не стоит рассчитывать, что «Метрополис» — это то, что сейчас бы назвали «независимым, авторским кино» или хотя бы «интеллектуальным бестселлером». Когда основной посыл (о сути которого я тактично умолчу) фильма проговаривают в четвертый раз, становится очевидным, что это самый что ни на есть высокобюджетный блокбастер с соответствующей целевой аудиторией.

В этом ключе, особенно забавно проводить параллель с тем, как показана в фильме движущая сюжет сила этих самых рабочих — бездумная масса, готовая на любой кипиш, лишь бы покрушить и победокурить. Даже про детей забыли.

Кинокартина немецкого режиссера Фрица Ланга «Метрополис», снятая на черно-белую пленку в 1927 году, задумывалась, как нечто масштабное, несоизмеримое и режиссеру удалось достичь этого. Немая научно-фантастическая картина, поставленная по роману Теи Фон Харбу, произвела фурор не только на публику Герману, но и всего мира. В массовых сценах были задействованы около 30 тысяч человек, из них 750 детей. Спецэффекты выполнены в большей степени с помощью покадровой анимации. Декорации, без малейших сомнений, потрясли воображение неискушенного зрителя былых времен. Для фильма были смоделировано огромное количество зданий огромных размеров, машин будущего и обычных автомобилей.

Картина, с протяженностью два часа двадцать семь минут, погружает нас в будущее. Человек из высшего общества по имени Йо Фредерсен создал невообразимый город, который, в свою очередь, делится на верхнюю и нижнюю части. На верхней части живут богачи, сливки общества, а вот глубоко под землей расположился город рабочих. Йо Фредерсен не уважает своих работников, считает их скотом, что очень не нравится его сыну Фредеру. В сценах, где показывают хаотично марширующих рабочих, очень четко прослеживается работа операторов: Карл Фройнд, Гюнтер Риттау, Вальтер Руттманн. Им удалось охватить и показать все пространство, через которое шествует дружина рабочих, которых продемонстрировали нам на манер заключенных, особенно это заметно при просмотре начальных кадров. Я думаю, что этими сценами режиссер демонстрирует зрителям отношение «верхов» к своим подданным. Фредер влюбляется в прорицательницу из нижнего города по имени Мария. Она нарекает его посредником между правителями и простым людом. Мать Фредера умерла еще при родах. Отец очень любил жену по имени Хел. Однако в нее был влюблен также злой гениальный изобретатель Ротванг, который создал робота и сделал из него человека. Актеры переигрывают в некоторых сценах, особенно в сценах, где изображают испуг и удивление. Ярким примером является сцена, в которой Мария встречает в катакомбах изобретателя Ротванга.

Минусом киноленты является отсутствие субтитров там, где они необходимы. Персонажи шевелят губами что-то говорят, но соответствующих надписей не показывают. С гримом явный перебор. У актеров брови выщипаны так, что лица мужчин больше походят на женские. Костюмы выполнены хорошо, особенно костюм робота, который был изготовлен Вальтером Шульце-Миттендорфом из специального пластика, который быстро затвердевал на воздухе.

Кинокартина-антиутопия Фрица Ланга, хоть и считается одним из величайших немых кинопроизведений в истории, на меня не произвела глубокого впечатления, ничему не научила. Если говорить о научной фантастике, то творение Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» произвело на меня куда большее впечатление и немалому научила, ежели творение Фрица Ланга. Я думаю, своей работой, режиссер хотел сказать, что не добро борется со злом, а всегда одно зло сражается с другим злом. Что нужно быть на стороне добра или, на худой конец, из двух зол выбирать меньшее.

Будущее, огромный город Метрополис. На земле в гигантских небоскребах со всеми удобствами живут богачи, а под землей, во мраке и нищете — рабочие, обслуживающие гигантские машины, которые эти удобства предоставляют. Город работает, как часы, пока не случается непредвиденное: юный Фредер, сын хозяина города, встречает учительницу «снизу» Марию, влюбляется в нее и следует за ней в катакомбы. Напуганный увиденным, он загорается желанием изменить ситуацию, стать избранным, в приход которого рабочие тайно верят и который должен помочь им и олигархам понять друг друга. Но отец героя считает эту веру вредной и вместо Марии, проповедующей терпение и ожидание, подсылает им робота-двойника, чтобы вывернуть возникшую религию наизнанку…

И все это с огромным количеством прозрачных отсылок к Библии — от сборищ в катакомбах до Новой вавилонской башни. И с персонажами, копии которых разошлись по другим фильмам и до сих пор там живут: безумный гений, молодой Избранный и все в таком духе. Да, для кино все они родились в «Метрополисе». И все связанные с ними сюжетные ходы тоже. Уши «Метрополиса» растут из «Звездных войн» (угадайте, кто стал вдохновителем образа С3РО) и «Матрицы», из прекрасного одноименного аниме и много чего еще. Это один из самых влиятельных фильмов в истории, и уже поэтому его стоит смотреть.

А еще ради картинки — декорации впечатляют даже сейчас. При виде величественных небоскребов и мрачных подземелий не задумываешься о том, что это просто фанера. А операторская работа создает нужную атмосферу в нужный момент — и зритель действительно ощущает величие и мрачность. Ну, и одновременно любуется потрясающе выстроенными кадрами.

Актеры тоже играют прекрасно. Да, манера игры эпохи немого кино сейчас выглядит старомодно, но в этих декорациях ей самое место. Это тот случай, когда такой игре действительно можно поверить. В таком мире правда могут жить кривляющийся сумасшедший ученый, юный идеалист со взглядом горящим или эксцентричный тощий шпион с каменным лицом. Им там самое место.

В этом и главная проблема фильма: слишком уж он идилличен и одномерен. По нынешним меркам, естественно — сто лет назад это выглядело нормально. Но сейчас таких героев называют функциями: вот у нас парень-избранный, который всех спасет, вот у нас его подруга, которая его вдохновит, а это злодей, который считает себя главным, и злодей пострашнее, который использует его для своих целей. Какая-то предыстория есть только у двух последних. Остальные для современного зрителя — просто ходячие клише. К сожалению, для многих сценаристов и режиссеров они стали эталоном, и в нынешнем кино таких героев особо не прописывают, забыв, что то, что было нормально для двадцатых, в наше время не впечатляет никого. Вклад «Метрополиса» в мировое кино трудно переоценить, но его потомки сильно попортили ему репутацию: всерьез этот фильм сейчас не смотрится.

Способствует этому и библейский пафос. В отсылках к Писанию ничего плохого нет, но здесь их все же слишком много, а патетический оптимизм, которым они приправлены, сейчас вызывает только улыбку. Ни на какие размышления фильм не наводит, это просто милое и качественное ретро. И кстати, зачем посреди сюжета вклеили интермедию с музыкальным номером в исполнении Смерти со смертными грехами в подтанцовке? На сюжет она не влияет, а мрачности хватает и в подземельях, где происходит половина действия. Так какой от нее толк?

Но общей важности фильма эти недостатки не снижают. Да и недостатками они стали только сейчас, когда кино изменилось. Ланг в этом не виноват. Факт остается фактом: он снял один из важнейших фильмов в истории. А кого это не интересует, тем остается два с половиной часа милого ретро с красивой картинкой. Тоже приятно.

7 из 10

Метрополис — огромный футуристический город будущего разделен на две части. На его верхних уровнях светлых и просторных, обитают «хозяева жизни» — Рай. Внизу, это промышленный Ад, жилище рабочих, низведенных до положения придатков гигантских машин. Фредер, сын одного из самых влиятельных людей Метрополиса, случайно встречает девушку с нижних уровней и влюбляется в неё. Он отправляется на «дно», чтобы ознакомиться с жизнью его обитателей. И знакомится ближе некуда — меняясь местами с рабочим — номер 11811, который, освободившись от капиталистического гнёта, в лучших традициях пролетариата отправляется в бордель. Тем временем на секретных подземных уровнях под городом происходят полу религиозные собрания рабочих, ожидающих своего Спасителя («Посредника» между низом — «руками» и верхом — «головой»). А полубезумный доктор Ротванг создаёт киборг женщину, маскирующаяся под живых людей, и мечтает ввергнуть весь Метрополис в хаос.

Интересное заключается в том, что облик знаменитого дроида С3PO из «Звёздных войн» был смоделирован по мотивам женщины-робота из «Метрополиса». Футуристический город из «Бегущего по лезвию 1982» имеет схожесть с образом здешнего мегаполиса с мостами через ущелья улиц, над которыми летают самолёты, а также телесвязь персонажей друг с другом, с помощью спецэкрана. Безумный учёный, наделяющий жизнью некое создание, в лаборатории, напичканной электрическими приборами — исходит с этой ленты, компонент, который взят на реализацию много раз. Герой, спасающий девушку на крыше здания — берет свои последующие корни в кино. Эта картина вдохновила многих создателей на множество лент, снятых в 20-м веке. В наши дни, она по-прежнему имеет огромное влияние. Немалое количество научной фантастики отчасти оттуда и берёт свое начало. Кадры города превосходные, здания смотрятся стилизованно, с интересом. Фильм имеет отсылки к мифам и легендам. Сам замысел использовать двоякий архетип Вавилона, связанный с Башней и с Блудницей — очень хорош, и открывает огромные возможности. А статуи семи смертных грехов, сходящих с мест в готическом соборе, чтобы стать подножием для танцующей в кабаре женщины-робота — это служит удачной схемой для реализации коварных планов безумного доктора-учёного. Также, образ Вавилонской Башни используется в повествовании, как недопонимание между рабочими в городе и элитой, управляющей верхушкой, которая в ответе за всё происходящее. Это и есть основная тема — забытые рабочие, поддерживающие функционирование города, обитающие внизу как крысы, в то время как люди наверху, живут как короли. Немаловажным фактором, является страх перед революцией, тоже занимающий смысловую нагрузку. Постоянно упоминается цитата: «Посредником между головой и руками должно быть сердце», т. е. нужен тот, кто преодолеет разрыв между этими двумя группами, помочь им лучше работать в связке, ибо без сотрудничества вся система может рухнуть. Фильм рассматривает многие проблемы, затрагиваются различные темы, а действие происходит во всевозможных локациях.

Немой фильм Фрица Ланга считается вершиной немецкого экспрессионизма в кино: много музыки, передовые для первой трети 20 века спецэффекты; мастерский дизайн декораций; операторская работа, мизансценирование — всё это здорово умещается в одном комплекте. В сценарном плане, могут возникнуть вопросы, шероховатости. Но в целом, «Метрополис» весьма амбициозен для своего времени. Это великолепные запоминающиеся образы (особенно доктор Ротванг, Блудница/Киборг женщина/Мария), огромное количество прямых и непрямых отсылок во всех областях кино культуры. В общем, для любителей научной фантастики, эта кинолента заслуживает внимание.

8,5 из 10

Редкому фильму можно придать историческую ценность, редкое кино сможет выразить мироощущение целого поколения или настоящие реалии исторической эпохи. 1927 год — время столь далекое от нас, что кажется, будто оно никогда не существовало. Веймарская Республика в Германии, первая пятилетка в советской России и Великая депрессия в Соединенных штатах. Нечто, всплывающее на страницах книг и уже почти потерявшее ощущение реальности и осязаемости. Атмосфера заката знаменитого «литературного процесса» русских футуристов и зарождение художественных направлений кубизма и баухауса в сочетании с типично немецким стилем повествования сделали из «Метрополиса» Фритца Ланга фильм, сильно опередивший свое время и ставший своеобразным манифестом 1920-х годов.

Сначала, конечно, стоит уделить внимание уникальности просмотра этого кино как такового и его особенностям. Да, это абсолютно немой фильм, сопровождаемый оригинальным саундтреком Готфрида Хуппертца и изредка разрезаемый черными вставками с немногословным текстом. Поначалу, весьма специфический концепт немого кино удивляет своей технической огранниченостью и напоминает спектакль, сопровождаемый отличной музыкой. Однако по мере просмотра ощущение потребности в голосах актеров постепенно затихает, оркестр вполне восполняет недостаток обычных звуков, а сюжет захватывает без необходимости в ещеминутном подстрочнике. «Метрополис» заставляет задуматься о сущности кино, о том, что его отличает от других видов искусства. Вы можете мне не поверить, но этот 90-летний фильм не отличается принципиально от современных картин — тоже актеры и актрисы, декорации, монтаж, интересная работа оператора и все прочее, к чему мы так привыкли. Пожалуй, самым необычным аспектом просмотра этого фильма в техническом плане является ощущение «взгляда в историю», «перебирания» старой, но отреставрированной пленки, заинтересованность в кино, которое появилось всего через десять лет после Первой мировой войны.

Немного утолив любопытство по поводу скучных подробностей передачи искусства, необходимо обратиться к сюжету и его пророческой символичности. Концепция «Метрополиса» достаточно нова и резка для собственной исторической эпохи, беспощадно пожиравшей тысячи людей и пережевывавшей их металлическими индустриальными зубьями. Именно так выглядит «нижний этаж» современного сверкающего электрическими огнями метрополиса. Идеальные архитектурные постройки, ставшие визитной карточкой фильма и крупным прорывом в индустрии кино, сменяются идеально выверенными механизмами под управлением бесчисленных рабочих. Магия кино позволила Фритцу Лангу создать целые полчища из ослепленных сфабрикованной революцией шестеренок. И пусть народная масса вместе со своим «коллективным бессознательным» и является одним из главных героев фильма, сам «Метрополис» достаточно строго и категорично определяет ключевых лиц в своей истории и даже весьма дерзко дает им конкретные роли в логике сюжета. Подобная точность, простота и наивность станут сюпризом для любителей современного «сложносочиненного» (о да) кино — и дело здесь даже не в примитивности, а в своеобразных особенностях стиля повествования. В центре «Метрополиса» возвышается не больше, не меньше Вавилонская башня, мэр города по совместительству его главный творец и инженер, руками рабочих выстроивший собственный закрытый мир. Город фильма разрастается до бесконечных рамеров, действие происходит в домах, на улицах, в старинных катакомбах и среди готических соборов. Город пропитывает собой картинку, кажется замкнутой, пусть и идеальной системой. Легкое ощущение клаустрофобии так сильно напоминает бессмертных «Мы» Замятина, главный герой, сын мэра, Фредер практически тот бессловесный К. из литературных головоломок Кафки, бегающий среди лабиринтов булгаковской «Дьяволиады». «Метрополис» — идеальное внешнее выражение антиутопии в лучших ее традициях.

В фильме германская мифологическая традиция показала себя лучшей стороны, раскрыв образы ведьмы, проповедницы, злого волшебника и честного рыцаря. Несмотря на технические ограничения, как нельзя кстати подошедшей черно-белой палитры и весьма талантивого монтажа оказалось достаточно для создания двухстороннего мира, расщепившегося на две взаимосвязанные части. Фильм действительно кажется пионером в жанре научной кинофантастики, воплотившим в искусстве откровения Иоанна Богослова. Если вы хотите собственными глазами увидеть первый фильм, внесённый ЮНЕСКО в список памяти мира и ставший вершиной немецкого киноэкспрессионизма, отсутствие привычного звука точно не станет слишком дорогой ценой.

8 из 10

Должно быть, Фриц Ланг продал душу самому Дьяволу, чтобы создать подобное гротескно-социальное произведение. И преувеличение тут кроется не в самом внешнем облике Метрополиса (а чтобы отрицать исполинский масштаб декораций и спецэффектов нужно быть полным невеждой), а в двояком наполнении фильма. Недаром Геббельс хлопал режиссера по плечу после премьеры, намекая на то, «что это ТАМ решают, кто у нас еврей, а кто нет».

Футуристическая и ещё диковинная для тогдашнего зрителя картина, заложившая с «первого дубля» основы всего того, что сейчас принято называть антиутопией, рассказывает о мире, поделённом на угнетенных и угнетающих. За счёт подобного равновесия, где границы обозначены совершенно чётко, и существует Метрополис-машина. И в этой машине крутятся «винтики», выполняющие свою чёткую работу: метафорой загробной жизни тут служат местные Рай и Ад, где в первом — светло, чисто и есть места для безудержного кутежа и прожигания жизни. Во втором же случае, обычному человеку не светит ничего, кроме десятичасовой смены у «станка», в поту, грязи и дымовухе.

Но как и любой другой механизм, установленный порядок вещей даёт сбой — один из представителей «золотой» молодёжи, которому повезло быть выше многих по статусу не только Под Землёй, но и на Верху, случайным образом знакомится с местным мироустройством и некоторой несправедливостью жизни. Далее, избалованный райскими кущами и вседозволенностью паренёк, погоняемый не только справедливостью но и любовью, выступает против своего отца — владельца всего города будущего.

Важно принимать во внимание, что два с лишним года работы над фильмом пришлись не на самое лучшее для Германии время. Позорное эхо войны легло тяжелым бременем на гордый и педантичный народ, который выпал из международного экономического радара, превратившись в «белую ворону» на мировой арене. И это несомненно приумножает факт того, данная работа — настоящий «алмаз бедняка».

Касательно технической части исполнения вопросы отпадают моментально — тут и так стало понятно, что постановщик выжимал из неведомых инвесторов все что можно, дабы реализовать свои самые ошеломляющие фантазии. А вот к исполнителям главных ролей и некоторым сценарным нюансам претензии есть. Претензии уже затасканные на предшественниках Ланга в стезе экспрессионизма. Если тому же Роберту Вине или Карлу Бёзе простительно использовать «театральщину», в силу эксперимента, то в данной картине игра (безусловно талантливой) Бригитты Хельм и Альфреда Абеля смотрится весьма и весьма нелепо. Весомым допущением служит и диссонанс между обществом возможного будущего и сжиганием ведьм на костре, что приводит к множеству вопросов и некоторому непониманию сюжета.

Но даже за всеми этими недомолвками и несостыковками, апофеоз вокруг антиутопии превозвышается даже над нашумевшей в своё время «Нетерпимостью» Уорка Гриффита, как по библейскому содержанию (красиво завуалированному), так и по размаху). И это, в общем-то, оставляет надежду на развитие в лучшую сторону.

9 из 10

Это наверное главная мысль Метрополиса, повторяется в фильме она не меньше 3 раз. Но фильм так же поднимает такие проблемы, как эксплуатация рабочих, подверженность народных масс к волнениям «бессмысленным и беспощадным», использование науки в дурных, безнравственных целях, а не в помощи человечеству.

Перед просмотром у меня были опасения, что фильм не будет хорошим, по причине его продолжительности и главное того, что это немой фильм. Но к счастью опасения не подтвердились.

Фильм изначально предстает чем-то эпическим: огромный город, нарисованный, но от этого не менее гармоничный;Толпы людей, марширующих в бесцветных юнифах, словно живые трупы. Действительно, фильм имеет много черт антиутопии: угнетение Рук, под тиранией Головы. Но фильм не ратует за один из лагерей, а наоборот, ругает и тот и тот.

Какие претензии у меня есть к фильму? Это плохая игра главной героини: то ли переигрывает, то ли не доигрывает. Но претензий к остальным героям нету, даже второстепенный персонаж прекрасно отыгрывает свою роль, от него исходит внутренняя сила, энергия.

Так же вызывает нарекание пару сюжетных неточностей и упущений(приводить которые я не буду, потому что спойлер) и моя субъективная усталость, скука. После 45 минут просмотра фильма, но стоит заметить, что после все кардинально меняется и под конец вы уже вовлечены в действие, погружены в фильм, не смотря на его плохое качество(часть киноленты было утеряно), напряжения в одной из сцен было не меньше, чем у Хичкока.

9,5 из 10

Сейчас мало кто берется за просмотр немых фильмов. А зря. С этого фильма началась моя любовь к немому кинематографу. Даже больше — этот фильм оставляет после себя приятное послевкусие, оставляя в раздумьях.

Для начала, отмечу актерскую игру, характерную многим фильмам того времени. А именно:

Она близка к театральной. Посудите сами: нет звука. Его отсутствие с лихвой компенсирует передача эмоций актеров. И вот уже и не бросается в глаза, и не удивляет эта игра. Оставшиеся пробелы заполняет музыка, ставшая словно частью фильма. Добавлю конкретики: каждый актёр самобытен, играет своего персонажа. Если вы думаете, что все эти ужимки одинаковы — вы сильно ошибаетесь.

Дабы не писать слишком много, возьму пример Бригитты Хельм (Мария, Человек-Машина, Человек-машина в образе Марии). Три роли: это сильно! Три абсолютно разные роли, две из которых поражают. Мария: проповедник, мудрая женщина… Мария-Робот: нечто иное, на человека не похожее. Взгляд — хищный, движения — стремительны.

Да, танец Лже-Марии смешон, но остальное… Так же и другие актеры — играют на отлично. А каждый персонаж — важен для сюжета.

Фильм длинный, а оттого — тяжеловат. Но с этой актерской игрой — ныряешь в происходящее с головой.

Теперь ГЛАВНОЕ — сюжет. Город разделён на две части. Нам показывают упрощённое изучение строя общества. Богатые и бедные, угнетатели и угнетаемые. Социальное неравенство. Революция здесь строго осуждается. Как жить будущему поколению в условиях озлобленности? Показано разрушающее действие потери «Головы»: машины останавливаются, наступает анархия. Голова нужна. Но что делать, если она не дружит с Руками? Этот фильм даёт надежду на сердце — человека, который сможет передать голос Рук — Голове. Пожалуй, меня зацепило даже слишком сильно. Этот сюжет позже много раз использовался, но именно здесь он остаётся небанальным — автор вложил в него душу, сказал своё слово.

Уже этого мне бы хватило, чтобы поставить высший балл. Но для приличия отмечу с каким усердием снят фильм: многочисленная массовка, спецэффекты… И все это сделано людьми без помощи Машин-компьютеров. Это вызывает уважение и окончательно утверждает итог: к просмотру НЕОБХОДИМО.

10 из 10

Постскриптум: для понимания всех сюжетных линий — строго рекомендую смотреть полную версию фильма (2часа 27 минут).

Фильм, что по масштабу своего создания более походит на картины жанра пеплум того же времени, то бишь на ту же «Нетерпимость» Дэвида Гриффита, то есть те полотна, где создание локаций главного действа — это целое искусство, эпохальное и эпическое, что безусловно видно на экране, ибо и спустя почти девяносто лет (только вдуматься в данную цифру!), «Метрополис» просто «берёт» зрителя за горло и не отпускает от самого начала и до самого конца уже одним своим немыслимым размахом, на который невозможно не обратить внимание.

Но кроме этого-то есть ещё множество причин, почему данная лента считается одним из величайших шедевров мирового кинематографа. Прочие эпитеты, вроде тех, что гласят о том, кому из мировых личностей данная лента нравится, кому нет, в какие списки входит и так далее, что история приписала данной картине, я умолчу, ибо их множество и множество и их же можете изучить вы сами, попутно удивляясь ценности в кино-искусстве данной ленты, ввиду чьего величия на площади всеобщего масс-медиа я уже советую её просмотреть.

Но коль углубляться в саму концепцию, в сценарную работу, в общую вселенную фильма, то открываются куда более интересные для зрителя детали, ввиду которых и признание становится обоснованным, и понимание той ошибки, что данный фильм до селе не отсмотрен — не простительным.

Данный фильм — это революционное видение, что дарует себя зрителям и словно предвкушая их упоение собою чуть ли не перекрывает воздух, входящий в лёгкие ничего не ожидающего смотрящего, буквально не давая дышать каждым своим новым кадром, каждой секундой и каждым сюжетным поворотом. Фриц Ланг создал нечто огромное, нечто красивое, эпическое и в то же время нехарактерно жизненное. Полностью отдаваясь во власть фантастики самого главенствующего антуража, который своею «свежестью» тематики и исполненности просто повергает в шок, особенно коль вновь-таки вспомнить время съёмок сего творения, великий режиссёр в то же время однозначно многогранно и повсеместно разбирает вопросы творения самого человека, в самом сценарии перекраивая его образ на нечто неорганическое, неестественное, показывая таким образом тандем живого и неживого, тем самым обозначая наши искренние чувства, и чувства притворные, те, что присущи нам не по собственной воле.

«Метрополис» — крайне красивое, глубокое кино не только об всепоглощающей власти, не только об угнетении, не только о вере, но и о самих людях — вот, что я хочу сказать в первую очередь. Именно в данной ленте Фриц Ланг ещё до своей «Ярости» углубился в тематику звериного нутра человеческой расы, показав толчею на преступных настоях как что-то ужасное и непристойное. Сотни аллюзий на религию, правительство и политику создают из сего фильма чистейшую метафору — масштабную и проработанную, в которой некоторые вещи происходят от того, что так должно происходить ради большего понимания происходящего.

Да, можно говорить, что кое-где в фильме неудачно подобрана музыка, ибо где момент требует эпичных духовых, там играет лишь скромная флейта. Или ругать фильм за то, что актёрская игра здесь гиперболизированна, притом забывая о том факте, что фильм-то — немой, и в те времена требовалось играть именно так, дабы полностью передать весь спектр эмоций, почему сие претензии — просто жалоба на возраст, по сути глупая и не обоснованная, особенно коль вспомнить реально великие таланты Альфреда Абеля, Густава Фрёлиха, Бригитты Хельм да иных актёров, которых за два с половиной часа фильм адресует зрителю на суждение много.

По сути своей это кино может отторгать только тем, коль человеку в априори не нравится подобный жанр или нечто подобное. Ибо своей темой, своим показанием главной, догматической мысли о мире и равенстве, о справедливости и людской натуре, об власти обмана и ценности правды «Метрополис» знаменует себя, как признанное, шедевральное кино, снятое еще в начале второй четверти прошлого века, и притом по сей день способное конкурировать со множеством сегодняшних фильмов не только из-за своей актуальности, присущей классике, но и просто из-за технической части. Фильм-легенда, источник вдохновения таких писателей да творцов, как Джордж Оруэлл, Олдос Хаксли, Фуруя Усамару, Айзек Азимов и так далее и так далее — список сей бесконечен, как и неоценима ценность сего масштабного, красивого, поистине библейского, не только ввиду содержания, но и самого исполнения, полотна, к которому лично я обозначить какие-либо действительно чувствительные претензии не могу, вместо того искренне аплодируя.

P.S. Спасибо за внимание.

Существует мнение, что в наше время всё — ремикс; об этом даже есть отличный фильм на Ютубе. Все копируют и видоизменяют уже существующий материал — и это не плохо само по себе, такова реальность. У многих произведений мы можем проследить приблизительные истоки. «Метрополис» — основоположник целой плеяды фильмов, повествующих о плачевном сосуществовании, а затем и о противостоянии различных социальных слоёв: прислуги, просто маленьких людей с небожителями, с теми, кого они обслуживают. И если эта идея слишком общая и ранее обыгрывалась в литературе, то данный фильм мы можем считать неким кинематографическим первоисточником, по крайней мере самым значительным, если спорить о какой-либо первоочерёдности. Практически дословный пересказ мы видим и в «Матрице», и в «Голодных играх», и во «Времени», и в «Сквозь снег», и в «Элизиуме», и в недавней «Высотке», и иже с ними. И если Метрополис был вдохновлён ночным Нью-Йорком, то можно предположить, что Готэм был вдохновлен Метрополисом; а Метрополис, в котором действовал Супермен — вообще непосредственная копия Метрополиса образца 1927 года. В целом ворохе фильмов мы можем также встретить композиционную структуру «Метрополиса», неотъемлемыми компонентами которой являются пассионарная ущемлённая часть общества, некий избранный, его возлюбленная, мистическое пророчество, особая роль и значение любви и закономерный итог в виде восстания и революции.

Но отойдём от поиска результатов влияния «Метрополиса» к самому фильму. В нём показано устройство повседневной жизни людей в высокотехнологичном городе, который буквально разделён на два биполярных социальных класса — на жителей Глубины, под землёй обслуживающих машины для жизнеобеспечения верхнего города, и на, собственно, жителей верхнего города — элиту. Рабочие здесь отождествляются с заключёнными — безликие, бесправные, идущие строевым шагом с низко опущенными головами от решётки к решётке, чьё движение строго контролируется светофорами — даже машины, которые полностью зависят от этих условных заключённых, имеют над ними больше власти. Но заключенные — не совсем верное здесь слово, и нам не преминут об этом напомнить, натурально сравнив каторжников с рабами. У этих людей отсутствует право на грусть и вообще на собственные чувства — даже сама смерть здесь не более, чем рутина, чем выход из строя изношенных, отработавших свой срок деталей, которые будут заменены в мгновение ока. Не зря фильм начинается с демонстрации работы различных механизмов и вращения шестерёнок, указывая нам на место человека в нижнем городе. Даже времяисчисление здесь перешло на 10-часовой циферблат, отсчитывающий начало и конец рабочей смены. Но жизнь в таком ритме исчерпывает все ресурсы человека — кстати складывается впечатление, что рабочие выглядят угнетёнными именно поэтому, а не в силу тоталитарного правительственного давления. Вообще стоит оговорить, что во многом (по сегодняшним меркам) фильм довольно бесхитростен; сам тоталитарный строй здесь недостаточно тоталитарен, и подтверждение тому мы наблюдаем на экране неоднократно.

На жителей же верхнего города блага «падают с неба», так же как листовки, рекламирующие услуги, присущие пустому, праздному образу жизни его обитателей. Разумеется, в таких условиях социальное напряжение нарастает, достигает своего предела и в результате случается взрыв. Ничего нового и необычного здесь нет, и «Метрополис» — довольно универсальная история о борьбе эксплуатируемых с эксплуататорами за власть и справедливость. И поскольку выше мы убедились в том, что данная тема до сих пор крайне актуальна, мы можем назвать Фрица Ланга настоящим визионером от кинематографа, предвосхитившим творчество потомков на поколения вперёд. И что уж говорить о далёких потомках, если мы наблюдаем повторение многих деталей фильма в установившейся вскоре диктатуре Третьего Рейха. Один из любимых фильмов Гитлера более чем за десятилетие до трагических событий предсказывает и эксперименты, и узников концлагерей, и газовые камеры, и строгую орнаменталистику, сложенную из человеческих тел. Вообще на визуальную составляющую фильма стоит обратить особое внимание.

В фильме нет глубокой философии относительно иррациональной природы бунта, его стихийной и противоречивой специфики, характере его непредсказуемых последствий. Так что если историю, рассказанную в «Метрополисе», можно назвать типичной и незамысловатой, то эти эпитеты однозначно не подойдут для описания местного видеоряда, поскольку он является по-настоящему выдающимся и, пожалуй, предвосхитившим время — ведь этот уникальный фильм интереса у зрителя тех лет не вызвал. Сюжет здесь имеет второстепенное значение и уступает важности самой техники изображения происходящих событий. В фильме были применены новаторские спецэффекты, сделанные с крайней технической скрупулёзностью, хотя для развития сюжета этого вовсе не требуется. Блестящий эпизод создания робота, Вавилонская башня, фантастические машины, 36 тысяч человек массовки — спецэффекты здесь самоценны и лишь говорят нам о склонности Ланга к помпезной орнаментальности. Но если в «Нибелунгах» она обладала мифическим значением, то здесь она является самоцелью. Визуальная сторона в «Метрополисе» стала довлеющей, и путанные сюжетные коллизии занимают не такое важное место. Сами актёры тут — к слову замечательно отрабатывающие свои роли в полном соответствии с заданными условностями немого кино — только части, живые «мотивы» всей масштабной декоративной композиции. Также, как и оркестровая музыка, призванная здесь лишь помогать зрителю усиливать и прояснять эмоции, вызываемые «картинкой» — например, вспомните тревожные, поистине холодящие кровь мотивы в конце Прелюдии.

«Метрополис» — самый затратный фильм своей эпохи, как и два фильма, два его ментально-схожих последователя, избравшие путь сложных и дотошных кинематографических художественных приёмов: «Космическая одиссея» Кубрика и «Аватар» Кэмерона. Этот фильм, с детальными планами фантастического города, как будто был рассчитан на нас — на людей, живущих в современном технократическом обществе. На людей, ставших фактически частью, придатком машинного мира. «Метрополис» включён ЮНЕСКО в список высших достижений человечества, он во многом определил развитие современного Голливуда и вообще коммерческой кинопродукции с её спецэффектами. И любой человек, интересующийся кино, обязан увидеть этот грандиозный архитектурный монумент от кинематографа.

10 из 10

Вау… Нет, серьёзно: Вау! После окончания фильма мне хотелось встать и зааплодировать так, словно я только что посмотрел грандиозную постановку где-то в театре, несмотря на то, что все происходило ночью, за маленьким монитором компьютера в обычной брежневской панельке. Вы думали, что старые фильмы — это не ваше, и ничто не заставит вас просидеть два с половиной часа, смотря на немое, черно-белое действо? Вы ещё никогда так не ошибались, ведь перед вами «Метрополис».

Начну с музыки. Звуковое сопровождение приносит нескончаемое удовольствие. Тело вздрагивает и покрывается мурашками, когда волнующие ноты оркестровых композиций двигаются и прыгают в такт происходящему на экране. Музыка поддерживает и без того сильную атмосферу в фильме, а порой нагнетает её до предельных вершин. Смотрел версию 2010 года, аккомпанемент других версий не слышал, потому оценить не могу, но просмотренную мною версию с Берлинского кинофестиваля безусловно советую, ибо музыка в ней шикарна.

Конечно, на обстановку самым непосредственным образом влияют и мощнейшие декорации. Я даже представить себе не могу, каким титаническим трудом для тех времён было воздвигнуть такие декорации, создать столь живой дух антиутопического города. Картинку можно потрогать. Стоит прикоснуться — и вот ты уже стоишь в этом устрашающем городе, среди колоссальных домов Метрополиса и душных цехов подземного города рабочих. Строгость конструктивистских форм жилых зданий здесь перекликается с многообразием скульптур и роскошью стиля ар-деко, в котором выполнены Иошивара и Новая Вавилонская Башня, что задаёт фильму атмосферу дизельпанка. Масштабные строения, да еще и огромные массовки на пару с глобальностью высказываемых мыслей образуют неподкупное ощущение размаха.

Отдельное восхищение вызывают персонажи. Их много, и, несмотря на отсутствие звука и цвета, каждый герой уникален и колоритен, а это, я считаю, дорогого стоит. Здесь и алчный, бескомпромиссный магнат Йо Фредерсен, и его сын — Фредер, озабоченный судьбой угнетаемого класса рабочих, идущий тем самым наперекор интересам отца, и безумный гений, вынужденный разделять с управителем города любовь к одной женщине. Есть тут жестокий, самодовольный агент разведки, есть трусливый, но преданный друг Фредера, оставляющий в сердце приятное тепло. И конечно же Мария — благочестивая и целомудренная провидица, всеми силами сдерживающая восстание рабочих, а также её злобное альтер-эго — Человек-машина, вавилонская блудница, сеющая раздор, ненависть и хаос вокруг, пробуждая в мужчинах животную похоть.

Бригитта Хельм смогла воплотить оба образа благодаря своей блестящей мимике и пластике. Мария вызывает симпатию и веру в её духовность, а от взгляда противоположности девушки порой становится не по себе. Вообще, в фильме много от чего становится не по себе, некоторые сцены буквально вгоняют в ужас. Это происходит благодаря тому, что картина очень экспрессивна, в ней крайне высок градус эмоций и необузданных ощущений, держащих зрителя в напряжении.

Сюжет ближе к финалу закручивается в остросюжетную драму, где задействовано несколько (больше двух) противоборствующих сторон, каждая из которых преследует свои цели. Тематика и посыл актуальны и по сей день, несмотря на то, что фильму без малого век. Это один из примеров, когда нам стоит обратить внимание на предостережения наших предков. Прорицания «Метрополиса» точны, и с невероятной искренностью пытаются остановить людей от негативных тенденций технического прогресса, от социального неравенства и от создания этими обстоятельствами железного сердца человека нового времени, безжалостного и хладнокровного.

Вердикт: Я не пожалел времени, потраченного на просмотр фильма. Больше скажу, захотелось посмотреть что-нибудь ещё из Фрица Ланга. Величие и всеобъемлемость пронизывают картину буквально каждую секунду — во внешнем виде и аудиоряде, в запечатленных эмоциях, в философии фильма и её удивительной злободневности. «Метрополис» — фильм гениальный, фильм-легенда, и если у него и должна быть какая-то оценка, то исключительно наивысшая.

Как же сложно писать отзывы на такие фильмы и ставить им оценки, будучи современной девочкой, которая не является особым ценителем кино (хотя, можно было бы и поспорить, учитывая то, что я вообще смотрю такие фильмы).

Значит, сюжет здесь — абсолютная, невероятная и потрясающая для тех лет фантастика. Более того, сюжет очень интересен и актуален и в наше время. Город будущего, который блистает небоскребами, высотными трассами, новизной и богатством на поверхности, имеет под собой машинные цеха и город рабочих, которые убиваются, вкалывая без перерыва и отдыха на благо города и его жителей.

Фильм однозначно порадовал идеей, ужасом происходящего, зачастую холодящею кровь жутью и бесовщиной. Бригитта Хельм, исполнившая главную роль, своими трансформациями порой поражала и даже иногда пугала. Актер, играющий главного героя, правда, мало меня впечатлил и поразил, но у него и роль была такая… не поразительная. А вот отец главного героя и его агент — очень колоритные персонажи, в принципе, как и многие.

Несомненно, фильм был прорывом, идеалом и источником многих идей, как в плане сюжета, так и в техническом плане. Я считаю, все эти аспекты тоже должны входить в оценку. Оттого она у меня и достаточно высокая. А если же рассматривать фильм абстрактно, в реалиях современного кинематографа, я бы пару баллов скинула именно за то, что это старое, немое кино, очень длинное и довольно-таки скучное для моих, замыленных современными спецэффектами, глаз. Но, отдавая дань уважения эпохе, вкладу и силам, масштабности и грандиозности…

7 из 10

Возле надписи «„Метрополис“ Фрица Ланга 1927-го года» стоит приписка „Киноавангард“». Наверное, здесь всё сказано. Пока ещё не существовали какие-либо компьютерные спецэффекты, визуальная зрелищность добивалась только при помощи натурных декораций и массовки, когда не знал мир и цветной киноплёнки, не было техники озвучивания фильмов, в общем, когда был кинематограф в младенческом возрасте, режиссёр родом из Вены Фриц Ланг заглянул в будущее, вернулся оттуда (наверное, это ему удалось сделать вместе с Жоржем Мельесом, ещё одним великим новатором кино) и снял такую ленту, которая стала не только национальным достоянием, но и достоянием мировым, и не только в кинематографе, но и в искусстве в целом. Ему принадлежит первый росчерк пера в кино, когда жанры фантастики и антиутопии нашли своё отображение не только в книгах (идея «Метрополиса» принадлежит писательнице Тее фон Харбоу, тогда она была женой Ланца), но и на плёнке. После можно находить во всех лентах подобного жанра влияние того, что создал Фриц Ланг.

Мрачная, вязкая, страшная атмосфера фильма до сих пор проходит сквозь тебя, если ты смотришь эту картину. Как в «Божественной комедии» Данте Алигьери ты представляешь себе его Ад, а сам понимаешь, что живёшь в Раю, так и у Ланга видишь безумство неравноправия разных сословий людей. И технологический город разделён на две части. Причём не в абстрактном понимании различных слоёв, а натурально видишь как под землёй без отдыха в каторжном труде находятся люди, с помощью которых другие, живущие на поверхности, обитают словно в оазисе посреди изнуряющей жарой пустыне. Рабы и хозяева, хозяева и рабы — вот то отчётливое деление от Фрица Ланга и Теи фон Харбоу, наглядно продемонстрированное в «Метрополисе». И за окном 2015-й год, фильму Ланга 88 лет, но ничего не изменилось — кто-то работает не разгибая спины, а кто-то отсчитывает шаги в шикарных кабинетах, подумывая в каком же из респектабельных ресторанов ему сегодня поужинать. Так что те, кто называют Фрица Ланга провидцем могут и дальше спокойно быть уверенными в своей правоте.

Но всё выше сказанное относится к антиутопии, созданной Лангом и супругой, а ведь не надо забывать, что в «Метрополисе» немалая часть фильма относится к фантастике. Помните как Айзек Азимов на страницах своих фантастических произведений придумал роботов, которые затем стали сильно похожими на нас с вами? Так вот, есть такое подозрение, что Азимов черпал вдохновение для своих фантазий о будущем из творчества Ланга и Теи фон Харбоу. Они со всей убедительностью, которая, предполагаю, в 20-х годах прошлого столетия удивили, изумили, шокировали зрителей той правдоподобностью, как механизмы, похожие на людей (термина «робот» в те времена ещё не существовало), занимают наши места и какую угрозу могут они нести всему человечеству. Поразительным может быть то, что так давно снятый фильм своим визуальным воздействием гораздо больше приносит эмоций, чем такие дорогие спецэффекты, которыми славятся фильмы по комиксам DC и Marvel. Вот где дух реализма сохраняется — в «Метрополисе», а не в нынешних блокбастерах.

Следует упомянуть и про актёров, сыгравших в этом эпохальном фильме. Традиционно для чёрно-белого кино, которое, когда показывали на белых простынях, поддерживали аккомпанементом пианино, чтобы зритель мог сильнее ощутить дух картины, актёры очень и очень эмоционально работают с мимикой и жестикуляцией. Ввиду того, что их слова нельзя было тогда услышать, все чувства передавались таким образом, чтобы наиболее близко дать понять зрителю, что происходит на экране. В этом отношении больше всего преуспел Густав Фрёлих, который позволил себе попробовать разрушить мир, где есть хозяева и рабы, хотя сам относился к привилегированному классу. Такой гуманизм только приветствуется, но, сломав систему, не сделал ли он только хуже? Это надо будет Вам решать, уважаемый зритель. Альфред Абель и Бригитта Хельм тоже оставят о себе неизгладимое впечатление, а Хельм даже выступит в двух роях в «Метрополисе», продемонстрировав яркий актёрский талант, где такие контрастные образы актриса убедительно передаст публике.

Для своего времени «Метрополис» — это гигантский скачок в будущее кинематографа. Огромные декорации, многочисленная массовка — всё клалось на алтарь искусства, которое в скором времени превратилось в одно из самых быстро развивающихся и даже спустя практически столетие останавливаться не собирается. Фриц Ланг явно опередил своё время и, возможно, стал Жюлем Верном от кино. Вечный фильм, навсегда записанный в анналы истории. Какая тут может быть оценка, ведь мы «Моне Лизе» их не ставим, как и творчеству Пушкина. Гениально, да и всё тут.

«Метрополис» — фильм действительно культовый и, в отличие от многих картин той эпохи, значимых скорее для истории и эволюции кино, «Метрополис» и сегодня активно цитируется, реинтерпретируется, а многие запущенные им в кино тропы воспроизводятся в блокбастерах наших дней. Что же это за фильм и чем он привлекает внимание?

В первую очередь в «Метрополисе» запоминается его образный ряд — и именно к нему обычно отсылают авторы, делающие оммаж Лангу. Образная система фильма очень интересна и парадоксальным образом кажется более глубокой и многозначной, чем те идеи, которые она призвана выразить (о них чуть ниже). Сам замысел использовать двоякий архетип Вавилона — связанный с Башней и с Блудницей — очень хорош и открывает огромные возможности. А статуи смертных грехов, сходящих с мест в готическом соборе, чтоб стать подножием для танцующей в кабаре, названном в честь японского «квартала красных фонарей», женщины-робота!.. А потрясающий образ машины-Молоха!.. На примере «Метрополиса» хорошо видно, что экспрессионизм ориентирован в первую очередь на взаимодействие с непосредственным зрительским восприятием.

Операторская работа, спецэффекты и особенно мизансценирование — всё выше всяких похвал. «Метрополис» — настоящее пиршество для глаз и с точки зрения чисто кинематографической — однозначный шедевр. Сцены строительства башни, пляски в «Ёсиваре» или хоровода вокруг руин Машины-Сердца не только прекрасно задуманы — они великолепно реализованы.

Однако вернёмся к сюжету. О чём же повествуют эти потрясающие образы? «Метрополис» — это (условно) научная фантастика, но отнюдь не дистопия или антиутопия, вопреки распространенному мнению. Ведь Ланг в общем и целом не против изображённого им общества; напротив, он всячески подчеркивает, что не хочет, чтоб этот общественный строй был ликвидирован. «Метрополис» очень укоренён в эпохе своего создания — тяжёлое экономическое положение в Веймарской республике, несколько лихорадочное веселье, охватившее в межвоенное время те классы, что могли позволить себе веселиться, и постоянная угроза революции составляют основные темы фильма. Или, вернее, основной темой является именно страх перед революцией. Ланг настолько боится того, что она сметет европейскую культуру и плоды цивилизации, что — вроде бы изображая в фильме более чем ужасные условия существования рабочих, — ни в коем случае не хочет нарушения status quo. (Любопытно, в каком из элементов больше заслуга Ланга, который через несколько лет сбежит от восторжествовавшего нацизма за океан, а в каком — его жены и сценаристки Теи фон Харбоу, члена НСДАП).

Неумеренный охранительный пафос плохо сказывается на морали истории: Сердце, мол, выступит посредником между Головой и Руками, а Сердце — это, видимо, богач-филантроп… Не очень ясно, должен ли он (и может ли он) при этом реально улучшить условия существования рабочих, должны ли (и могут ли) пойти на жертвы высшие классы (показавшие себя в ходе фильма вполне бесполезными).

Вообще к сценарию «Метрополиса» много вопросов: целый ряд сюжетных поворотов остаётся странным и плохо мотивированным, начиная от желания Фредерсена-старшего большой кровью привести к покорности и так совершенно покорных рабочих и заканчивая ролью Иосафата в плане юного Фредера. Несмотря на статус классики, «Метрополис» во многом напоминает современные блокбастеры со спецэффектами в каждом кадре — связность сценария принесена в жертву увлекательности истории и ярким визуальным образам.

Особенно большие проблемы с мотивацией у главных героев — Фредера Фредерсона и Марии (образ последней вообще вызывает море вопросов). Почему Фредера так поразили дети, зашедшие в Сад Сыновей, что именно он хотел сделать, пока не встретил Марию — всё это окутано тайной. Ситуация усугубляется тем, что исполняющий его роль Густав Фрёлих играет довольно слабо и выглядит картонным любовником из старого народного театра (я понимаю, что сердечная боль — одна из главных метафор фильма, но не отнимать руку от груди все два часа — явный перебор).

А вот остальные персонажи и актёрские работы достаточно любопытны. Очень трогательным вышел Йо Фредерсен в исполнении Альфреда Абеля (характерно, что к мотивации этого персонажа тоже много вопросов, но актёрская игра их делает менее острыми). Доктор Ротванг и посейчас может считаться одним из самых ярких образов безумного учёного в истории кино — и неудивительно, играющий его Рудольф Кляйн-Рогге фактически стоит у истоков этого архетипа, исполнив также и роль знаменитого д-ра Мабузе. У меня очень смешанные чувства вызвал Фриц Расп, исполняющий роль безымянного подручного Фредерсена, — даже по меркам немного кино эпохи экспрессионизма его актерская манера странная и пугающая… но это, вероятно, и так и задумано.

В общем и целом «Метрополис» — это великолепные запоминающиеся образы, высококачественные спецэффекты и слабый сюжет. Собственно, это вполне объясняет, почему к этому фильму такое огромное количество прямых и непрямых отсылок во всех областях культуры, но при этом саму ленту очень мало кто смотрел.

8 из 10

Теа фон Гарбоу — жена режиссера Фрица Ланга и бессменный на раннем этапе творчества сценарист — открывает свой роман «Метрополис» чудным эпиграфом: «В этой книге нет ни настоящего, ни будущего, ни точного места, ни тенденции, ни партии, ни класса». Действительно, ни тенденции, ни партии, ни класса в предельно прозрачном тексте про классовую борьбу труда и капитала с небольшими футуристическими инъекциями. Думается, уже здесь можно обозначить одну из главных художественных бед немецкого экспрессионизма — хронический недостаток конкретики, неспособность к выводам, рассуждениям и даже минимальному социальному анализу по той простой причине, что речь идет об искусстве статическом, существующем кратковременными вспышками, которому глобальная динамика строго противопоказана. Когда мы восхищаемся пугающей красотой великой тройки злодеев: Носферату, Калигари и Мабузе — нас вовсе не интересует, куда они отправятся далее по сюжету, мы завороженно наблюдаем за вальсом света и тени, за геометрией извилистых линий, погружаясь в скуку, лишь возникает повествовательное движение. Лучше всего экспрессионист умеет красиво, даже непозволительно красиво, бояться, вычленять из чувственного потока свой страх, но о причинах страха никогда не задумывается. Если вдруг такой автор по дороге домой увидит, например, как «корчится улица безъязыкая» (да, Маяковский не всегда был футуристом), то это отнюдь не метафора и не проекция, а «настоящая» ожившая улица, физически лишенная языка, воссозданная в особом мирке солипсиста. Глупая фантазия перетекает в объективную реальность, тем самым избавляя от необходимости думать, почему же мир за окном выглядит так плохо. Мир просто состоит из зла и отчаяния — отвечает не понимающий вопроса автор.

Забавно, что самого Фрица Ланга, работавшего в традиции экспрессионизма и ныне полагаемого едва ли не локомотивом движения, описанное мировосприятие (или даже «состояние духа» по меткому выражению Ивана Голля) обошло стороной, в то время как его супруга всецело впитала самое худшее. Ланг — экспрессионист номинальный, перенявший творческий метод — эстетику макабра, сложное кадрирование, работу со светом — но сохранивший ясный рассудок реалиста. В остальном фигура немца возвышается над коллегами и в прокрустово ложе искусствоведческой терминологии не укладывается: блестящий архитектор, знаток библейских текстов, его стилевая палитра выходит далеко за границы немецкого послевоенного кино, то обращаясь к комедийным мотивам Любича, то заимствуя из театра Рейнхарда, а порой вынося на свет куда более древние пласты немецкой культуры. «Метрополис» с этой точки выглядит настоящим magnum opus, залпом из всех орудий и демонстрацией кинематографической мощи. О нем принято говорить на языке цифр, перечислять тактико-технические характеристики каждой декорации, высчитывать затраты и прибыль, вспоминать, сколько лошадей было задействовано в массовке. Масштабная антиутопия, вдохновленный Нью-Йорком город Метрополис — здесь переулки содрогаются от рева моторов, а башни влюблены в небо. На верхних этажах объедаются рябчиками среди райских садов или в сети канцелярских коридоров, внизу — сущее месиво из людей в рабочей униформе, шестеренок, поршней, паровых котлов и хищно клацающих шлюзов. Смятение беззащитного человека, вступившего в новый век под аккомпанемент из лязга, грохота, скрежета гигантских металлических монстров — это и было душой Метрополиса по замыслу Ланга.

Впрочем, основная линия уже не выдерживает никакой критики. Лейтмотивом служит поэтическая формулировка: «между мозгом и мускулами должно быть сердце». Иначе говоря, чтобы пролетарий и буржуа пожали руки, необходим этакий посредник-дипломат, который по методу тарантиновского мистера Вульфа «решит проблемы» за кадром. Таковым выступает сын владельца города Фредер — фактически капиталист, чуждый протестантской этике, жалостливый молодой человек, готовый в случае чего даже постоять у станка, если пролетарий занят диверсиями в тылу врага. Раскрытие социального вопроса показывает крайнюю наивность литературной основы: рассуждения проведены как раз в духе той части буржуазии, что вроде бы подустала молиться на прибавочную стоимость, но иных развлечений не придумала, да и с перепачканным сажей рабочим классом общих дел иметь не пожелала. Вполне современная позиция «не хочу ничего решать», собственно, и вынуждает вводить третьи силы, создавать персонаж Избранного, чтобы классовое противоречие исчезло как бы само собой, без потери комфорта и без революций. Счастье для всех, не вставая с мягкого кресла. Выведенная из подобных умозаключений концовка оказалась настолько приторной, что сам Ланг хотел изменить текст, но в итоге уступил жене. Впрочем, и ранние фильмы дуэта укладывались в нехитрую формулу: близкая к гениальной постановка при посредственном сценарии.

Конечно, немецкая культура всегда развивалась по законам диалектики, но в точке с координатами «Метрополис» противоречий и двойственностей, пожалуй, оказалось чересчур много. Развязка не заставила себя долго ждать: после выхода фильма Геббельс предложил режиссеру единолично развивать нацистское кино — Ланг молча улетел подальше, в США. Госпожа фон Гарбоу на аналогичное предложение ответила согласием. По немецким улицам уже вовсю разгуливали големы, гомункулусы и сомнамбулы, которых подстрекали с трибун местные Мабузе и Калигари. Рывок в реальность удался.

Гигантизм визуальный и эмоциональный — определяющие значения этого фильма. Масштабные декорации, многотысячная массовка — даже в наши дни кинематограф не часто радует зрителя подобными изысками. История двуполярного общества рассказана пафосно и методично. По сложности характеров герои не уступают возведённым декорациям. Не намерен раскрывать всей драматургии взаимоотношений, но уверяю что «чаплиновской» простоты вы здесь не увидите.

Сюжет струится глубоким социальным подтекстом. Очень чётко показана граница между пролетариатом загнанным под землю и «сынами» праздно живущими на поверхности. Изобилует фильм сильными околорелигиозными метафорами: «Вечные сады», «Вавилонская башня, «Человеко-машина» и так далее. Во вселенной Фрица Ланга мир разделился на два полюса: «Ум» и «Руки». Режиссёр пустился в философское повествование, доказывая что «тандем» срочно должен превратиться в «трио». Без появления «Сердца» огонь революции вскоре поглотит мир Йо Фредерсена. В сюжет изначально вкладывается вера в светлое будущее. Если проследить кинокарьеру Ланга, то подобной сценарной мягкостью он практически не баловал своего зрителя. Большинство его фильмов выделяются именно гнетущей депрессивной атмосферой. Однако в этом случае лиричность повествования лишь подчёркивает суровый сюжет.

Декорации, воплотившие утопический мир будущего не просто удивляют, а поражают даже избалованного хромаком зрителя. Будучи мастером немецкого киноэкспрессионизма Фриц Ланг успешно справился с, казалось бы, непосильной задачей. В 1927 году германский режиссёр создал картинку достойную кинотеатров и XXI века.

К сожалению, фильму не удалось окупить многомиллионные затраты. Масштабы провала оказались настолько серьёзными, что студия, профинансировавшая его, чуть было не обанкротилась. Масла в огонь подкинула и номинация на «Раззи» за худший саундтрек. Однако не произнёсший ни слова черно-белый кино-шедевр навсегда останется обелиском в зале славы мирового кинематографа.

Первый раз смотрю черно-белое кино. Немое черно-белое кино. Немецкое немое черное-белое кино. Читая информацию по тем фильмам которые я уже просмотрел, в основном это были анти-утопии. Я часто находил отсылки рецензентов к какому-то «Метрополису». Копаясь в информации я шаг за шагом приближался к этому великолепному творению. Когда я наткнулся на цифру, которая означала количество людей принявших участие в этом, с позволения сказать, проекте, я понял, я обязан просто его посмотреть.

Честно говоря, посмотрев трилогию, пока трилогию, «Трансформеров» от Майкла Бэя я думал, что знаю о масштабности все, но нет. Я понял, что ошибся, и мне вдруг стало стыдно, ведь те же «Трансформеры» и прочее фильмы с оттенком глобальности снимаются с помощью новейших изобретений, а тут.. тут были люди, живые люди из плоти и крови.. этот фильм так и дышит энергетикой его создателя.

Переплетения такого простого на первый взгляд и возможно, такого смешного для сегодняшнего зрителя сюжета создают всю атмосферу фильма. Мне были немного непонятны правда апокалипсические намеки, сцены со Семью Смертными Грехами, я счел это просто пережитком той эпохи. Возможно, в 1930х гг. это было актуально.

Густав Фрёлих и Бригитта Хельм великолепно отыграли свои роли, пусть с некоторым, лишним, усердием, видимо раньше играть нужно было именно так. Особой похвалы заслуживает Бригитта за ее «извивания» в кадре, когда она играла сцены лже-Марии.

В итоге нас ждет динамичная концовка под великолепную музыку с элементами хэппи-энда. Искренне надеюсь, что Голливуд не вздумает взять на себя смелость и ответственность делать римейк этой картины. Ведь ее смешную элегантность, ее эпик, ее атмосферу не получится передать снова. Такие фильмы снимаются раз в тысячелетие. Возможно, в XXI веке у нас будет свой «Метрополис» в котором мы осветим проблемы нашего века и затронем великие деяния прошлого и настоящего.

9 из 10

Теперь это моя любимая киноцитата

Давно хотел добраться до многодетного отца «Элизиума», «Матрицы», «Острова», «12 обезьян», «Тёмного города» и т. п. А добравшись открыл поразительную истину, что эталон антиутопии, был снят с первого раза и с тех далёких пор, в этом жанре не сняли ничего лучше.

Идея подаётся зрителю с гениальной простотой, прямо в лоб без посредников. Прерогатива первооткрывателя обязывает обобщать главенствующие элементы жанра, оставив последователей заниматься околоземным плаванием, выискивая упущенные детали и делая их центром сюжета. Сюжетные линии четырёх героев переплетаются в объёмную конструкцию в которой важнейшую роль сыграет рабочий класс. В отсутствии звука, утрированной манерой игры, актёры с успехом доносят персонажей до зрителя. А время не сковало видение режиссёра, картонные макеты и спецэффекты пахнут деньгами инвесторов и потом киноделов.

Кто-то рождён рыть землю, а кто-то править. Каждому по способностям. «Метрополис» несёт неприкрытую истину, что между руками и головой должно быть сердце, дабы организм работал себе во благо, а антиутопии оставались прерогативой комиксов, книг, видеоигр и кино.

10 из 10