Второй акт (2024)

Посреди глухомани в кафешке встречаются четверо. Флоранс хочет познакомить своего отца Гийома с Давидом, а тот хочет избавиться от Флоранс, переключив ее внимание на друга Вилли. Вот только все четверо – не совсем те, кем они кажутся...

Я видел не так много фильмов Квентина Дюпьё – и практически все они прочно застряли в памяти. «Шина» - хулиганский слешер о шине-убийце. «Реальность» – про видеокассету в желудке у кабана. «Оленья кожа» - про любовь человека и куртки. Это я еще не видел «Жвалы» о дрессировке мух. По сравнению с этими крышесносными сюжетами «Второй акт» кажется слишком... простым.

Наверно это не совсем точная характеристика для фильма, где второй акт растянут на первый и третий, а «четвертой стены» не существует в принципе, но, черт возьми, от Дюпьё я ждал чего-то более закрученного. Пусть актеры и фильмы погружаются друг в друга, как матрешки, как уровни сна в нолановском «Начале», пусть схлопываются в кольцо. Но ожидания зрителей – это все лишь их ожидания. Дюпьё не заморачивается с глубиной сюжета. Кажется, на этот раз ему достаточно возможности похулиганить, склеив фильм и метафильм. А что, если актерам надоест сниматься в кино, и они прямо заявят об этом зрителю? Что, если актеры ненавидят друг друга, а им надо играть симпатию и семейные узы? Что, если актер забыл текст или начинает нести с экрана неполиткорректные шуточки, рискуя навлечь на себя и на фильм «культуру отмены»?

Дюпьё с видимым удовольствием играет со своим микрокосмом, крутя и поворачивая его во все стороны. Вот актер из главного состава подсаживается к массовке, вся роль которой – сидеть на заднем плане и имитировать разговор. Вот исполнитель выходит из образа и... не снимает с себя фальшивые усы, а надевает усы, потому что в реальной жизни он – усатый. А как вам киношные рельсы, проложенные из ниоткуда в никуда для красивого пролета камеры по полю, но камера на тележке снимает... только сами рельсы?

Любой, кто хотя бы раз был на съемочной площадке, не раз кивнет, глядя на экран – да, так бывает. Да, реальности не существует. Актеры снимаются в роли актеров, которые снимаются в роли актеров, и мы смотрим на них из уютных кресел, прямо из середины собственного второго акта (по крайней мере, мы все надеемся, что у нас сейчас идет еще второй, не третий, верно?) Достаточно ли велика оказалась фига в кармане? Не знаю. Ложки нет. Фиги нет. И кармана нет. А есть только кино.