Горная невеста (2024)

Кино как холодная камера. На дворе 1944 год. Итальянская горная деревня Вермильо в регионе Тренто находится в плену суровой зимы. Кадры Михаила Кричмана (Елена, Левиафан, Нелюбовь), четко передают настроение погодных условий. Зрители буквально мерзнут вместе с персонажами фильма. 49-ти летняя Маура Дельперо, прославившаяся в 2019 году картиной 'Материнский инстинкт' рассказывает сложную семейную историю во время почти уже закончившейся Второй Мировой войны. Ее присутствие едва заметно в деревне, расположенной на высоте 1260 метров - до тех пор, пока дезертир Аттилио не возвращается в Вермильо. А вместе с ним его сицилийский товарищ Пьетро. Приезд парней меняет динамику отношений внутри большой семьи Грациадеи, где лидером является Чезаре - дядя Аттилио. Фильм Дельперо, собравший целую россыпь 'Веницианских львов' в прошлом году,- дань уважения ее покойному отцу.

Томмазо Раньо воплощает учителя Чезаре с манерой строгого, требовательного воспитателя, не терпящего никаких противоречий: патриарха, высеченного из гранита. Kоторый также уединяется от мира и домашних забот в своем кабинете, что бы послушать пластинки с музыкой Шуберта, Шопена и Вивальди. Глава семейства время от времени предается еще одному тайному удовольствию, которое хранит в секрете. Почти все персонажи фильма хранят в себе тайны. Из них рождаются внутренние конфликты и внешние противоречия.

Однако мир в 'Вермильо' на самом деле следует вечному ритму времен года. Камера спокойно и сосредоточенно фиксирует ритуалы повседневной жизни: например, когда в доме кипит жизнь и просыпаются многочисленные дети, или когда доят коров. Школьные уроки, общие трапезы, посещения церкви, исповедь, покаяние и молитвы, а также местные обычаи, такие как чествование Святой Лючии, 'вестницы света' разворачиваются без драматической суеты. Зима в Вермильо отражена словно в застывших пейзажах. Дельперо почти деликатно вводит великие темы искусства в мир горной деревушки.

Деревня в 'Вермильо'- это космос традиций и также отправная точка для дочерей Чезаре. Ада и Флавия мечтают учиться в городе, но только одна из них может осуществить эту мечту. Лючия, после встречи с Пьетро, придает своей жизни новое, уникальное направление, включая экзистенциально меняющий ее сюрприз. Укорененность и перемены характеризуют взаимоотношения внутри семьи Грацидеи. Процесс отчуждения, зачастую вызывающий слезы у Чезаре, меняет его личность. Трещены в граните становятся видимыми, он становится более мягким. В остальном же, он продолжает передавать знания детишкам (включая своих), погружая также их в мир прекрасной музыки.

В Вермильо учат с пеленок, что есть интерпретация, и что значат слова Lento и Lentissimo.

Исследование устройства закрытого общества всегда является беспроигрышной темой в руках талантливого автора. В подобном антураже любой конфликт можно довести до предела самыми разными способами, и все они будут смотреться интересно. А если еще и сделать это на фоне далекой войны, никак не касающейся маленькой деревни, но игнорировать которую невозможно, то смыслы с идеями будут рождаться после каждого эпизода. Режиссеру достаточно почувствовать саму суть того, о чем он хочет рассказать, и материал будет с легкостью подстраиваться под его виденье. Маура Дельперо не просто справилась со своей задачей исключительно, она еще и тонко соединила форму с содержанием, раскрыв каждого персонажа через его историю. Что особенно чувствуется в прекрасном монтаже финальной сцены (Надеюсь, вы запомнили, что первым кадром была комната с кроватями, в которых спят дети, а последним…) И так во всем. Ни один кадр не кажется лишним, за что отдельное спасибо Михаилу Кричману. Ты буквально чувствуешь этот холод за окном и внутри дома. Лица естественные, поведение соответствует исторической эпохе. Все спокойно и размерено. И это на втором полнометражном фильме!

Учитывая рассказы о собственной семье и похожем детстве, труд Дельперо воспринимается еще более человечным. Даже в какой-то момент удивляешься, как в такой реальной истории, грамотно работают сценарные аспекты и образы. Три сестры, олицетворяющие религиозные архетипы, бог-отец, сострадание к пришедшему из внешнего мира, закрытая земля, любовь… Конечно, ничего сверх оригинального в этих типажах нет, но в этом и суть! Через призму обычного, мы видим самобытную сущность семьи, любви и предрассудков. Без пафоса, наигранной драмы и прочей гиперболизации, без которых, кажется, не обходится ни одна современная лента о трагедии семьи.

Режиссер даже такую второстепенную тему, как мобилизация мужчин для войны (которая будто идет на другом континенте), позволяет нам понять и прочувствовать. Притом, что мы не видим никаких сборов, прощаний, слез матерей и прочей драмы. Только в одном эпизоде нам пару минут покажут вернувшихся солдат, предлагая зрителю самому решить, кто больше достоин сострадания – дезертирующий Пьетро, или местные юноши прошедшие всю войну до конца.

Идеально тонко здесь ощущается и неосуждение со стороны автора. Зритель будто просто наблюдает за жизнью деревни на отшибе цивилизации, где даже взрослое население частью безграмотно. Сложно сказать хорошо это или плохо, но чувство отрешенности создается правильно. Здесь нет навязчивости, даже намека на феминизм, повестку или подобное. Единственный герой, бунтующий против правил, – Вирджиния – и та максимально реалистична. Все они соответствуют своему времени.

При всем желании не получится выделить ненужных или лишних персонажей. Как и определить, кто же вызывает больше сопереживания. Лючия, Пьетро, Чезаре, Ада, Дино, Флавия? Все они как минимум двусторонни – особенно Чезаре с его тиранскими замашками и странным презрением к Дино (Уж я молчу про фотокарточки в столе). При этом Ада вообще не перестает себя честно наказывать за грешные, с религиозной точки зрения, действия. В каждом есть и грех и благодетель, что показывает их исключительно, как живых людей, а не обычные сценарные функции.

Понравилось плавное, размеренное раскрытие конфликтов. Все случается медленно, постепенно. Ты буквально сам ощущаешь эти месяцы отсутствия письма от Пьетро, пытаешься угадать, чем закончится ожидание. Время будто замедляется. Теплые цвета лета и статичные кадры погружают в обычный деревенский быт. Позволяют прочувствовать однообразность существования. Спасибо Луке Маттеи, что смонтировал фильм именно так. Вся команда здесь понимала, как эта история должна выглядеть на экране.

Масштабной картину делает то, что она не зацикливается на истории Лючии. Главный герой здесь – время. Абсолютно незначительные перемены в масштабном смысле, но такие важные в контексте маленькой деревушки посреди гор и жизни одной женщины.

Ты никого не осуждаешь, ты понимаешь. Вот ключ к восприятию фильма.

И война здесь всего лишь результат такого существования, где все всё понимают и просто плывут по течению. При этом создавшие эту систему мужчины, сами вынуждены под нее подстраиваться, иногда позволяя себе нарушить правила и дать кров дезертиру. Но когда все рушится, даже покупка пластинки «Времен года» (почти на последние деньги), как символ желания не менять цикличность и устоявшиеся устои, никак не спасет ситуацию.

Тоже самое можно сказать и про образ школьных уроков для детей и взрослых, как попытку насильно внедрить человека в правильный мир. Но есть ли такой в реальности? По-моему ответ режиссера однозначный. Мир просто есть и все. Ни хороший, ни плохой.

Интересно, что глава семейства сам остановился на идеи обучения только начальным знаниям, в очередной раз показывая, что в этом обществе непринято делать хоть что-то отличающееся от привычного. С его авторитетом и жесткостью, он отвечает прямым отказом продолжить образование дочери более высокой программой.

Каждому остается самостоятельно решить, какой же вывод нам предлагает сделать Дельперо. Лучше ли не трогать привычный уклад, не пуская в него чужого человека, или же рисковать потерей статуса в обществе ради своих идеалов? Но как бы там не было, согласие отца на брак открывает для Лючии иную жизнь; да, через боль и страдания, но честную, новую, свою. И это вполне тянет на тот луч света, от которого и произошло имя главной героини.

P.S. А может это о том, что каждый способен ошибиться и главное это принять? И в таком многогранном фильме речь о всех персонажах сразу, а не только о Пьетро, потому что я уверен, что он то как раз просто жертва - уничтоженная войной личность. И любил он главную героиню так же, как и она его. Потому так долго не хотел возвращаться в родные края. Оператор не зря всегда подчеркивал его безличную актерскую игру статичными планами. Есть в этом что-то созерцательно-трансцендентальное. Это легко могло называться: The Saga of the Graziadei Family.

8 из 10

Давно стоит признать. Над современным киноландшафтом Италии летают три призрака. Первый - магический неореалистический почерк Аличе Рорвахер, возможно, главного местного режиссера со времен Антониони и Бертолуччи. Второй - левацкая эпистолярная традиция Карло Леви, воскресшая особенно явно с приходом к власти правых. И наконец, третий - Италия кухонных моек, достаточной в работах Гарроне, позднего Пазолини и Марко Туллио Джордано. Почти дебютантка Маура Дельперо - аккурат между ними

1942-й. Где-то севернее Больцано, последнего оплота цивилизации в итальянских Альпах, живет деревня Вермильо. Опоясанная горами, то ли немецким итальянским, то ли итальянским немецким местность - точка полной изоляции, где выращивают симментальских коров, молятся снежной Деве Марии и катаются на одном велосипеде всей деревней. Сюда бежит сицилианский дезертир непонятной судьбы, ищущий кров после недель горных троп. На счастье или несчастье у местного учителя подросла Лучиа. И очень скоро она скрепит с Пьетро судьбу брачными узами...

'Горная невеста' из тех фильмов, смотреть которые лучше неспешно. С паузами. Рассматривая кадры. Маура Дельперо, очевидно, режиссер-визуализатор, камера для нее важнее слов, а расставленные, словно лежали тут столетия, реквизиты - вялотекущего сюжета. Русская локализация (в оригинале просто Vermiglio) концентрирует внимание на судьбе Лучии, хотя замахивается Дельперо явно не на фем-выкладку горькой действительности 1940-х. Режиссерка старается нарисовать портрет региона, одного из самых незамеченных в итальянском кино

Поэтому не менее важный человек для 'Горной невесты' - это Михаил Кричман, постоянный оператор Звягинцева. Местами его задача в фильме - больше метафизическая, чем индустриальная. Поймать горный воздух, запечатлеть предснежные тучи, уловить движение света из тусклого окна. Работа отчасти бергмановская, отчасти что-то из позднего Тарковского. И итоговая загадка фильма, вещь едва ли разрешаемая без сугубо задротского знания о линзах, ракурсах и угле падения лучей. Кричман - звезда фильма, не меньшая, чем режиссер или актеры

У 'Горной невесты' нет ощущения выхода за рамки рурального, сельского, заточенного в собственной статике. Базово Дельперо строит историю безысходности из рая, кущи которого видны лишь готового к ним. Поэтому здесь так много сентиментального ностальгического рассказа, социальная язва которого лишь элемент общей картины. Это не столько высказывание, сколько фотоснимок. Не шарж, а гравюра. Не памфлет, а субъективная апологетика травмы

В мире 'Горной невесты' собраны все человеческие добродетели и пороки. Здесь мастурбируют за шкафом, чтобы тебя не видела статуэтка Девы Марии, а потом наказывают себя за это, проделывая манипуляции с куриными фекалиями. Тут вечно горит огонек местной школы, куда ходят все - от 3-летних оборванцев до пузатых стариков, едва говорящих на итальянском. Это место застывшего времени. Божественная как средневековая фреска и горькая как любой архетип застрявшего в быту предков. Киноязык Дельперо - ловкий сачок для ловли бабочек в животе. Пусть и мало кому нужных за пределами этих склонов

При этом Вермильо у Дельперо остается территорией обреченных, но не несчастных женщин. Это временами рассказ про патриархальный уклад и коллективную память, пусть и объединенных духом места - латинским genius loci. В 'Горную невесту' умещается и сильное антивоенное высказывание. Трагедия чужой войны. Так ли виноват дезертир, предавший родину, но не желающий убивать даже врага? Текстура фильма - это и трагедия последнего интеллигента в провинции, его принципов, рушащих будущее случайным встречам. Поэтому тут музыка Шопена, композитора не столь фундаментального, сколь тонкого, на полутонах

Как итог, 'Горная невеста' - фильм-наваждение в холодную ноябрьскую ночь, когда ледяное дыхание вступает в химическую реакцию с конденсатом тусклой лучины. Дельперо снимает личную сказку в условиях строго реализма, не выдумывая как Рорвахер сущностей и фей. Да и зачем это делать в Южной Тироле, где все давно знают - выжить можно, только рассчитывая на людей, делящих быт с тобой в этой долине.

Да и есть ли мир за ее пределами, если даже прошлогодние письма сюда доходят быстрее, чем килобайты едва работающего интернета?

Иногда утро в горах приходит без солнца, только с ветром, который пахнет печной сажей и молоком, подогретым на медленном огне. Снег ложится не как угроза, а как условие жизни. Здесь, среди деревянных построек, где окна смотрят друг на друга с настороженностью, и начинается история, которую Маура Дельперо рассказывает в «Горной невесте».

Дельперо приглашает зрителя задуматься о человеческой природе, памяти и силе духа. «Горная невеста» — это не просто историческая драма, а глубокое размышление о человеческой стойкости и способности к переменам. Это фильм, который требует от зрителя внимания и терпения, но вознаграждает его глубокими эмоциями и пищей для размышлений.

Действие разворачивается в 1944 году, в крохотной деревне Вермильо, на севере Италии. Это место будто бы отрезано не только от цивилизации, но и от времени. Здесь снег лежит как на древнем холсте, звуки приглушены, а речь словно не предназначена для посторонних ушей. Изображение, выстроенное Михаилом Кричманом, известного по работам с Андреем Звягинцевым, кажется почти медицинским в своей точности, и почти духовным в своей сдержанности. Кадры очень строгие, как будто весь фильм снят на выдохе. Зимний белый свет, деревянные стены, чёрные платья, блеск олова на кухне — здесь это не украшение, а естественный порядок.

В фильме нет звуков, которые не нужны. Шорох, стук посуды, скрип половиц. Всё это, как нотная грамота, которую зрителю предлагают расшифровать самому. Музыки немного, но каждый аккорд несёт в себе тяжесть не сказанных слов. Она звучит не как сопровождение, а как вмешательство в тишину, к которой герои привыкли, как к ветру или холоду. Центральное место занимает классическая музыка, доносящаяся из комнаты отца, словно ритуал, которому никто не смеет мешать. Это отлично подчёркивает контраст между внутренним миром персонажей и окружающей их реальностью.

Дельперо явно опирается на наследие итальянского неореализма, делая ставку на внутренний конфликт. Это скорее кино-портрет, чем кино-пейзаж. Также чувствуется влияние фильмов Микеланджело Антониони. В его отчуждённости, архитектурной съёмке и женских образах, борющихся не с людьми, а с воздухом, временем, обстоятельствами. Но «Горная невеста» не выглядит вторично. Это фильм, уверенный в собственном ритме и акцентах.

Использование местного диалекта, участие непрофессиональных актёров и внимание к женским историям придают фильму аутентичность и глубину. Фильм поднимает вопросы памяти, идентичности и принадлежности. Он показывает, как личные истории и выбор отдельных людей отражают более широкие социальные изменения. Это не только рассказ о прошлом, но и размышление о настоящем и будущем, о том, как мы сохраняем и передаём свою культуру и ценности.

Четырехкратный призер Венецианского фестиваля и второй полнометражный фильм в карьере постановщицы Мауры Дельперо, работавшей поначалу в жанре документалистики. Сюжет картины разворачивается в середине Второй мировой, в горной итальянской деревушке Вермильо, что расположена вдали от цивилизации. Жизнь в ней течет ровно и размеренно, кажется, что деревенские даже не замечают, как вокруг грохочет война, разве что домой не возвращаются ушедшие в бой солдаты. Однажды в Вермильо появляется парень Пьетро, сбежавший из немецкого плена и ныне считающийся дезертиром. Со временем он влюбляется в девушку Лючию, дочь местного учителя, что в дальнейшем не принесет радости никому из её семьи.

Российское прокатное название «Горная невеста», может, и звучит логично, но все же слишком сужает смысловые рамки произведения, поскольку Дельперо прежде всего снимает кино о жизни и нравах тихой глубинки, затерянной среди природных красот. Кажется, будто обитатели Вермильо существуют в некоем безвременье, поскольку война не касается их напрямую. Родственники солдат, конечно, переживают за пропавших, убитых и раненых, но это эпическое бедствие словно существует в некой параллельной для них вселенной, и даже долгожданное наступление мира кажется чем-то будничным, не до конца осознанным. В этой атмосфере первозданного вакуума, внешне похожего на альпийский рай, находится место своим горестям и маленьким радостям; бедность скрашивается веселыми народными гуляниями и праздниками, а скромное пропитание восполняется пищей духовной.

Как режиссер игрового кино, Дельперо чуток теряет связь между отснятыми эпизодами, которые словно находятся на перепутье и не могут понять, какая именно мозаика в конце концов должна из них сложиться. Фильму хочется либо окончательно превратиться в многофигурное полотно о быте и нравах уединенной деревни середины прошлого века, либо все-таки стать личностной драмой о невозможности построения счастья на послевоенном пепелище, и потому смысловая неорганичность пополам с незавершенностью отдельных линий в нем хорошо видна. Зато в «Горной невесте» есть изящество, национальный колорит и дух местности, за что не в последнюю очередь отвечает превосходная операторская работа Михаила Кричмана («Нелюбовь», «Левиафан»), благодаря которому глаз зрителя радуют то красивейшие пейзажи, то плавные контуры силуэтов, хрупких и воздушных, как морозный узор.