Святой архипелаг (2022)

Эту киноленту можно смело отнести к такому жанру кинематографа, как 'медитативное кино'.

'Святой архипелаг' не похож на документальный фильм в традиционном понимании. Скорее, зрителю предстоит погрузиться в экскурсию, совмещенную с уроком истории и проповедью о ключевых ценностях православного человека. Экскурсия предполагает не только завораживающие картины природы архипелага на протяжении всех времен года, но и знакомство с монахами Соловецкого монастыря, их уникальным взглядом на главные богословские вопросы.

Будучи привлеченным на кинопоказ трейлером с красивой музыкой и зрелищными пейзажами, я ожидал увидеть обычный сюжет о жизни монастырской братии. А оказалось, что фильм не столько об архипелаге, сколько об опасностях жизни во внешнем мире, что 'лежит во зле'.

10 из 10

За ощущение наполненности, которого не могут предложить самые кассовые драматические ленты Голливуда.

Аскеза монашеской жизни и избыточная роскошь изображения - этот жесточайший конфликт неизбежно лежит в основе любой картины о жизни святых обителей. «Святой архипелаг» к тому же снят с применением самых совершенных систем видеофиксации реальности. Жизненный уклад, который на протяжении столетий создал систему превращения сугубо- материальных субстанций- муки, воды, воска, шерсти в предметы сакральные, но видимые - свечи, иконы, книги, просфоры, рясы, сохранен для истории и перенесен на экран с помощью абстрактно- неосязаемых цифровых технологий. Это- еще один внутренний конфликт. Третье - люди уходят от мира, в монастыри, как правило, не для того, чтобы общаться с миром посредством видеокамеры. Монастырское православное общение - это молитва, исповедь, живой, личный, непосредственный душевный контакт. Общение с камерой- это встреча духа человеческого с потенциальными миллионами послушников, но в конечном итоге, ни с кем. С тех пор, как атеизм в нашей стране пал, тысячи кинематографистов и телевизионщиков двинулись в церкви и монастыри за яркой картинкой. На экранах горели миллиарды свечей, миллионы прихожан осеняли себя крестным знамением, кадила эффектно покачивались, за кадром некто сдержанно - печальным голосом произносил тексты, в которых самым частоупотребляемым словом было «духовность».

И вот к этому миру обратились режиссер Сергей Дебижев и кинокомпания «Два капитана». Вот уж у кого уныния в помине нет. Тонкий интеллектуальный питерский стеб, рассчитанный на понимание своих, абсолютная свобода ассоциаций и безудержный полет фантазии. Встреча двух миров- повышенной духовности и сугубо-мирских игр разума – интриговала.

В плане кинодизайна Дебижев себе не изменил. Его художественный стиль- безупречного вкуса с особым вниманием к обрамлению, всякого рода рамкам, виньеткам и титрам- сразу опознается и в «Святом архипелаге». Эксперименты с изображением- ускоренная, рапидная съемки, необычные ракурсы- в фильме и этого с избытком. Один из монахов говорит о моменте, через который неизбежно проходит любой православный: момент открытия того, что Бог присутствует повсюду – в траве, деревьях, цветах, в воздухе, в дорожной пыли и камешках на обочине. Это всегда как удар током. Привычные вещи вроде восхода солнца и отражения его света в каплях росы вдруг становятся объемными от физического ощущения присутствия Кого-то живого и любящего рядом с тобой. Можно ли этот момент остановить и зафиксировать на пленке? Дебижев это пытается сделать. Свет, льющийся через храмовые окна, проходит, как луч прожектора по стенам храма. Солнце стремительно закатывается за монастырскую стену. Свечи молниеносно сгорают в церковных кандилах. Красоту Божьего творения Дебижев подчеркивает, ускоряя ход времени. Нужно ли жирно подчеркивать прекрасное? Возможно ли красоту Божьего творения приукрасить собственным вмешательством? Дебижев отвечает на этот вопрос словами одного из монахов: полное погружение в монашеский жизненный цикл отменяет вопросы времени- никто никуда не опоздает, никто никуда не спешит. А значит, и время может ускорить или замедлить свой бег. И Луна может стремительно взойти на небосводе, замерев на фоне купольного креста. Режиссер и оператор настаивают: они тоже творцы своего художественного мира. Но сознающие свою роль подмастерья у Творца мира сего. И бездушная цифровая технология вдруг открывает еще один аспект бытия, глазу невидимый: когда гаснет пламя свечки, под храмовый купол уносится субстанция, похожая на молнию, бьющую в обратном направлении- с земли на небо. Не так ли и молитвы и просьбы наши взмывают в небо вместе с этим следом, который глазом не увидишь, а камера передала?

Наверное, самым главным достижением фильма стало то, что один час и 40 минут она ведет разговор не о путях к монашеству, не об истории монастыря, не об укладе жизни Соловецких монахов ( хотя все это в фильме присутствует, но лишь как фон), а о смысле жизни, о Вере и о присутствии Бога в жизни. Что есть богооставленность, в чем счастье и смысл монашества. «Аз есмь Бог твой» - все это в кадре. В строгой графике черных монашеских одежд на фоне белейших снегов Беломорья, в преклоненных головах на фоне лика Спасителя в храме, в вечно-изумленных глазах нерп, в валунах, покрытых мхом, в сказочно-дремучих пейзажах окрестных лесов. Дебижев заключает повествование в главную рамку - первую главу Бытия о днях творения. Начав с зимы - Рождества и Крещения он проведет зрителя через весну, лето, осень и снова вернет в зиму, подспудно подчеркнув бесконечность жизненного круга. Но в этой бесконечности во все времена кроется опасность эсхатологических ожиданий. Когда разомкнется круг, когда прервется ход времени, когда Спаситель окажется среди нас, каждому отдать по делам его. Этого момента боялись и ждали во все времена.

И вот вам пожалуйста: постмодернизм правит бал. Все нормы изменчивы, все разрешено. «Дьявол- обезьяна Бога»- скажет один из монахов. Враг рода человеческого поступает, подражая творцу, только всему давая противоположную окраску: то, что считалось плохим, стало хорошим. Аргумент к этому постулату, на мой вкус, в картине самый неубедительный. Вспоминания библейской истории о Вавилонской башне Дебижев иллюстрирует комплексом зданий Москва-сити. И, как мне кажется, впервые не только в этом фильме, но и во всем своем творчестве, прибегает к вульгарной системе образов. Дело в том, что сами по себе небоскребы ни хороши, ни плохи. Все дело в ином: с какой целью они воздвигнуты, что стремились создать и доказать их создатели. Одно дело: сделать систему удобных офисов для сотрудников. Декадентское упоение новыми гаджетами, машинами, модами несет оттенок дьявольского декаданса: все равно скоро помирать, повеселимся напоследок. «Святой архипелаг» пропел свою партию в этом реквиеме. Однако, спохватившись и вспомнив « Никто не знает даты конца мира сего», все же дал экскурс в историю тех времен, на фоне которых нынешние выглядят все же не такими людоедскими. Истории мучеников за веру, которые претерпевали на этом острове жесточайшие физические мучения, спасая свою душу, волей-неволей, заставляют не только преклоняться перед подвигом страдальцев, но и вспомнить об их мучителях. Что с их душами сейчас? Где они? Кто молится о прощении тех, кто пытал, расстреливал, топил? Возможно ли это прощение ? Это тоже вопросы, которые ставит этот фильм перед зрителем.

Один из монахов в фильме скажет: «Даже в те моменты, когда мы грешим по немощи нашей плоти, но сознаем, что грешим и чувствуем себя недостойными того Божественного идеала, который мы держим в нашем сознании, мы грешники, но при том равны этому идеалу и это будет до тех пор, пока у нас есть силы стремиться к этому.» «Святой архипелаг» сочетает многое несочетаемое - сакральность и профанность, классику и постмодренистские приемы, смирение и вызов. Но он из тех фильмов, которые к идеалу стремятся и пробуют его достичь. А значит, этому идеалу равны.

Документальный фильм «Святой архипелаг» мы смотрели в «Иллюзионе». Показ этот проводился в рамках 44-го ММКФ, и по его итогам «Архипелаг» стал лучшим документальным фильмом года. Сеанс в «Иллюзионе» состоялся на следующий день после официальной премьеры в кинотеатре «Октябрь»; было немало народу с аккредитацией — журналистов, освещающих кинофестиваль, — а после окончания фильма, по традиции сопровожденного признательными аплодисментами, в зале снаружи с кем-то из зрителей беседовал сам режиссер, — Сергей Дебижев.

Музыку к «Святому Архипелагу» написал Вячеслав Бутусов, и, надо сказать, очень удачную; она существенно усиливает впечатление от фильма и обогащает его видеоряд. По словам композитора, в открытом доступе, в отдельности от фильма эта музыка появится после того, как «Архипелаг» объедет другие фестивали и выйдет в широкий прокат. Помимо специально написанной для фильма симфонической музыки, в нем звучит фортепианная версия «Я хочу быть с тобой» и ясно слышатся мотивы «Прогулок по воде», что стало приятной неожиданностью для тех, кто так или иначе знаком с творчеством группы «Наутилус Помпилиус».

«Святой Архипелаг» был профинансирован Министерством Культуры РФ, и это одно из немногих хороших дел, за которые можно было бы поблагодарить министра Любимову. Он обладает несвойственной документальным фильмам высокохудожественностью — снят на редкость изумительно, намного лучше прочих наших современных фильмов, даже игровых, которые снимаются либо просто неумело, либо с желанием походить на западную глянцевитую картинку, — и за это следует благодарить Романа Любимского, уже работавшего с Сергеем Дебижевым ранее.

«Святой Архипелаг» рассказывает о сегодняшней жизни Соловецкого монастыря (но не без небольшой исторической справки). Режиссер довольно подробно освещает простому обывателю его быт, позволяя увидеть и производство свечей и просфор, и редчайшие кадры пострига; и неспешный, размеренно движущийся видеоряд перемежается то с цитатами из Ветхого Завета о сотворении мира, то со словами местных священников. С щемяще безысходной тоской звучат мысли о том, что мир не становится лучше, что трансгуманизм — это путь в никуда, и что постмодернизм как эпоха, отвергнувшая Бога и провозгласившая божеством самого человека, есть последняя стадия существования человечества, его закат — подразумевается, что перед Судилищем, — и символом этой стадии, некой цитаделью постмодернизма для авторов фильма стала Москва-сити, наделенная оператором коптера, Алексеем Немовым, особенно одиозным видом на фоне адски-грозного закатного неба, краснеющего в ее окнах.

Один из монахов, цитируя Владимира Маяковского, ошибается с произведением-источником, но цитату приводит как нельзя кстати (из стихотворения «Разговор с товарищем Лениным», хотя упоминает поэму о Ленине):

«Товарищ Ленин,

Работа адовая

Будет

Сделана

И делается уже».

Этому мы, конечно, можем найти сегодня множество подтверждений. И поэтому «Святой Архипелаг» призывает зрителя обратить больше внимания на дух, чем на тело, и он же показывает людей, далеких от мирской суеты, которые тихо трудятся в Соловецком монастыре во имя нашего спасения: «ибо не ведаем, что творим». В этом смысле Соловки всегда были неким духовным центром России, ее сердцем, и, стерпев немало крови, остались им. Впечатляющий фильм, особенно важный теперь, и необходимый для просмотра каждому.

10 из 10