Петровы в гриппе (2020)

Меня фильм привлек своей психоаналитической основой – такое самокопание в духе Феллини и Бергмана. Серебренников проводит своеобразный психоанализ семьи Петровых. Несмотря на то, что история полна аллюзий на древнеримскую и древнегреческую мифологию, выбор фамилии героев говорит о том, что ситуация с Петровыми – типичная для любой российской семьи. Сам режиссёр позиционирует его как «довольно личный фильм».

Через флешбэки главного героя, 27-летнего автослесаря Петрова, нам показано его детство (80-ые). Параллели построены на воспоминаниях отца и реальности, в которой он взаимодействует с сыном. Отец, несмотря на развод и свои периодические запои, полностью участвует в жизни Петрова- младшего, он буквально сходит с ума, когда у сына долго не спадает высокая температура.

Петров — автослесарь, у которого есть любимое хобби — он рисует комиксы. Комиксы Петрова-старшего - это способ уйти от проблем.

Воспоминания Петрова-старшего о своих родителях и о детстве: вечно подгоняющая мать, размазанная по тарелке манная каша, колючий красный свитер, застёгиваемый пассатижами сапог, первый снег, рисование пальчиком по стеклу в троллейбусе, - такая нежно-романтическая аура преддверия Нового года и ностальгический флёр одновременно. И другая сторона праздника – Ёлка в ТЮЗе – куча мам, девочек-снежинок, мальчиков-зайчиков, отсутствие новогоднего костюма у Серёжи Петрова и гнев матери на невиновную девушку и холодная рука Снегурочки. «А ты настоящая? – настоящая». Это уже - суровые реалии, тяжёлым грузом залёгшие где-то в анналах памяти.

Спустя десятки лет, это уже протест Петрова-младшего против запрета матери ехать на ёлку после спавшей высокой температуры. Тот же праздник в ТЮЗе, с баянистом, шариками, кучей детишек - только костюмы уже более разнообразные и яркие. После утренника отец делится с сыном воспоминанием о холодной руке Снегурочки – история параллелится с воспоминанием о ссоре родителей. Сын, понимая отцовскую грусть, нежно обнимает его. В этом эпизоде в то же время затрагивается вопрос реальности отражаемого в кинематографе: вопрос подлинного-неподлинного (почти каждый ребёнок рано или поздно задаётся вопросами: настоящий Дед Мороз или это дядя, папа, знакомый, играющий его временную роль, – и как жить после того, как иллюзия о нём (=чуде, волшебстве) рассеивается; почему только что игравшие на сцене Зайчик, Кот, Дракон и др. просто курят на улице после спектакля).

На мой взгляд, Кирилл Серебренников – главный новатор кинематографа нашего времени и нашей страны. Его фильмы напоминают короткометражку про человека, пересекающего пустыню, встретившего умирающего и поделившегося с умирающим водой. Вот только вода была с парой капель ЛСД. Умирающий, естественно, умрет, но в состоянии эйфории. При этом Кирилл в процесс новаторской картинки добавляет сильнейший социальный подтекст, от осознания которого начинаешь одновременно и восторгаться героями, и с грустью понимать своих сородичей.

«Петровы в гриппе» поднимают самую важную часть личностного взаимодействия – общение: главный герой Петров будет слоняться весь фильм по автобусам, по гостям, по дому, по сути не открывая для себя ничего нового, ни разу не испытывая инсайта, но будет в обычной, будней манере общаться то ли с реальными людьми, то ли с плодом своего воспаленного гриппом воображения, как бы жить – бесцельно, немного депрессивно. Это как человек «без лица», принявший обычность и стандартность своей жизни, впрочем, как и многие русские, которым немного за 30 лет. Поэтому его понимаешь и осознанно сравниваешь себя с ним, отмечая наличие некоторых личностных качеств героя у себя.

Галлюциногенные вставки Петровых в основной сюжет (вернее будет, наверное, сказать «антисюжет») показывают кризис в виде замкнутости нашего Эго глубоко внутри. В случае с Петровой – это темный образ, удовлетворяющий ее бессознательные желания в ультранасилии и безудержном сексе. В случае с Петровым – образ ребенка, так и не получившего положенные ему жизнью любовь, заботу и удовлетворение детских желаний. По сути, перед нами две личности, глубоко травмированные, стремящиеся хоть как-то жить дальше: Петрова – с осознанием неправильно прожитых лет; Петров – с попыткой исправить то, что не получилось у его родителей.

Помимо «антисюжета», фильм продемонстрирует великолепную актерскую игру всех без исключения героев, некоторую театролизованность их действий, впечатляющую операторскую работу (практически гениальную!) и современный полу-андерграундный саундтрек, временами очень удачно вписывающийся в эпизоды.

Мне очень понравился фильм. Кирилл – так держать!

Довольно тяжело делать рецензию на этот фильм, т. к. в нём по сути нет какой-то законченной истории, или глубокой морали. Это эдакий набор из жизненных ситуаций, мыслей, воспоминаний, бреда и фантазий. Ну и как по такому описанию можно кого-то заинтересовать этим фильмом? Не знаю, да и я сам, собственно, не был изначально сильно заинтересован. Что уж и говорить, я стараюсь не ждать многого от русского кино, чтобы лишний раз не расстраиваться, но этот фильм где-то уже через полчаса начал убеждать меня в том, что время будет потрачено совсем не зря. Если пытаться найти что-то наиболее близкое к этому фильму по духу, то мне в голову приходят работы Гаспара Ноэ, но только 'Петровы' гораздо менее чернушные и более психоделичные. В целом - это даже не столько кино, сколько опыт, поэтому чтобы получить от него положительные впечатления, надо быть к этому готовым. Это эмоции и переживания настоящих людей, таких как мы с вами, запечатлённые посредством синематографа. А синематограф тут очень хорош. К техническо-художественной части нет ни то, чтобы каких-то претензий, она просто великолепная и, что самое важное, свежая и наполненная креативностью. Если вы хотя бы немного понимаете в кино, то для вас точно не будет сюрпризом, что фильм получил награду Канн за лучшую операторскую работу, но тут важно понимать, что сами по себе длинные и сложные шоты не делают фильм в одиночку, тут всё сошлось - и актёры, и звук, и декорации, и много ещё чего. Что ещё удивительно, основной бредовый сюжет в какой-то момент как будто заканчивается и нам показывают 'нормальную' в рамках фильма историю персонажа, который несколько раз мелькал в фильме как в воспоминаниях, так и в настоящем времени.

Мне абсолютно понятно, почему в рецензиях немало нейтральных и отрицательных рецензий - мы привыкли к каким-то канонам, по которым строится кино, и зачастую отступление от стандартных формул, каких-то ожидаемых арок героев воспринимается как нечто неправильное/плохое, но 'Петровы' - это не простой фильм, это про людей. Мне казалось, что я встречал в своей жизни вообще всех персонажей этого фильма, как будто я бывал во всех местах, где они были, слышал эти самые разговоры. Да, безусловно, когда всё это запихивают в один фильм - это выглядит крайне гротескно, из-за чего в любом случае возникают сильные эмоции, не всем это нравится, но зачем ещё нужно кино, если оно не вызывает эмоций? Жалко, конечно, что кино у нас как-то мало рекламировали, и у слышал я про него только недавно, но с уверенностью могу рекомендовать к просмотру - что-то вы точно почувствуете, и надеюсь, что вам понравится.

Посмотреть фильм от начала до конца, сев вечерком с чашечкой чая, оказалось очень тяжело. Зато на следующий день фильм был пересмотрен несколько раз отрывками, погуглен сюжет романа, лежащего в основе, а песня 'Синий троллейбус', переделенная с закосом под бардов-шестидесятников, заела в голове намертво. Фильм цепляет. Он как каледоскоп поворачивается то одной, то другой картинкой, которую можно долго рассматривать.

Первое, что покорило, - это визуал, абсолютно узнаваемые образы эпох. Не достоверная хроника, а именно образы и какая-то атмосфера. Типажи, одежда, пластика, городская среда и домашний быт, разговоры, музыка, интонации. Всё настолько выверено и насколько (насколько могу судить, рубеж 70-80х не застала лично) точно, что хочется рассматривать каждую деталь, ловить интонации, брошенные мимоходом реплики и прочее, прочее. Отдельный шедевр - это поездка маленького главного героя на ёлку. Там не только показан 77ой (вроде?) год, но сделано это через призму восприятия ребенка, ждущего новогоднего чуда: чудесная музыка, свет, блестящий снег на варежках - так видишь мир только в детстве. Таким образом получается мета-мета уровень: атмосфера 40летней давности, показанная из настоящего, глазами ребенка. А, может, уровней еще больше, а я их пока не разглядела.

Второе - тема русской хтони. Вот мне она близка, поэтому цепляет. Сравнение обыденности с Лимбом, в котором души прозябают в каком-то внепростраственном безвременье, уже было в 'Топях' Мирзоева и Глуховского (а, может, и где-то ещё), но в отличие от последнего опять-таки сделано не так 'в лоб'. Движение в поезде по кругу в финале 'Топей' рифмуется с темой промерзшего зимнего троллейбуса, с которого начинаются 'Петровы' (в нём едет заболевающий главный герой), им же заканчиваются (в него садится воскресший покойник), а еще упоминается в звучащей в фильме пару раз песне ('О-о, синий троллейбус, забери меня в космос, пока не поздно'). Реальность смешивается с ирреальностью, сменяются линии повествования, относящиеся к разным временам, но рифмующиеся друг с другом героями, темами, музыкой. Весь этот коктейль создает именно то внепространсвенное безвременье. И как спасательный круг в этом омуте - градус безумности и безумия, позволяющий не сливаться с ним.

Третье - это проблематика. В первую очередь про отношения родителей и детей, любовь и нелюбовь, заботу и причинение добра. Тут уже рифма с 'Нелюбовью' Звягинцева - нелюбовь как болезнь, передающаяся из поколения в поколение, и определяющая жизнь целой страны.

В целом, фильм содержит столько образов, метафор, идей, что открывать можно долго и долго, хотя такая перегруженность является как плюсом так и минусом.

8 из 10

Измученный жизнью и болячкой Петров едет в никуда. Его транспорт это метафизический троллейбус студёной зимой, а попутчики старухи, хмыри, и пожилые извращенцы. Где-то на стыке миров, сквозь пары несвежих ртов в проходе материализуется некий следователь, он как Харон, на деле Вид, вежливо уносит болезненного Петрова в ликеро-водочные дали, и вот мчится Петров в труповозке, водка приятно щекочет гортань, из магнитолы трещит Его Летов, а следователь ведёт странные беседы, да и вообще в буднях заболевшего Петрова много странностей, одним трупом не ограничится, да и реальность стремительно размывает границы в водочном смраде да кровавом поносе.

Это похоже на описание рассказов Юрия Мамлеева, но нет, это Серебренников, и его Петровы. Надо сказать сразу, этот фильм не для всех. Если ты зритель не ловишь кайф от черни - не смотри этот фильм. Но, ежели наоборот любишь порассуждать на тему ада, который рядом, и пострадать от прелестей девиантного поведения, то ты по адресу, и удивительный мир Петровых в гриппе станет адом повышенной комфортности. Так на каком же мы круге сейчас?

От иллюстрации бытового ада,- панельки, спальные районы, абсурдные диалоги, выпавшие из времени локации, маргинальные персоналии, Серебренников подводит к раскрытию психотравм основных действующих лиц, и бытовым психозам в лице уже героев второстепенных но не менее ярких. Один Иван Дорн чего стоит, и Колокольников в придачу. Трактовать эти изначальные дали сюрреализма можно по разному, на то он и сюрреализм, но занятно видеть эти картины квартальных преисподней. Словно больная фантазия ранним утром в набитом автобусе воплотилась в отдельный фильм.

А потом, волею креатива, автор завернул глубже, повернул весь сюр в сторону травм и причинной взаимосвязи, и это на мой взгляд красок не предало, наоборот сработал фактор 'ледяного душа', история стала до боли реальной и пазлы Петрова странным образом сложились. А потом как в песнях того же Летова, или произведениях Сорокина наступил сюр, и реальность вновь извернулась обнажив нутро мироздания, на то он и русский сюрреализм, беспощадный, и очень красивый.

Уральский мангеко из Екатеринбурга заразился гриппом. Двигаясь домой после работы его угнетающее настроение и окружающий шум нарисовало его воображении такую картину, что обычный обыватель оказывается в полном шоке и недоумении от происходящего на экране. Даже не подозревая, что он сам таков в моментах, когда один или среди окружающих людей находится наедине с самим собой, а разум утекает в бесконечные лабиринты потока неведомого сознания.(Грипп в картине можно сравнить с 'психотропными' грибами). В дополнение к вышесказанному фильм умудряется задеть обширный круг социальных проблем, взаимоотношений и последствий действий. Показывая нам как сказанные слова, ошибки или поступок могут повлиять в ближайшем или далеком будущем не только на его судьбу но и других людей, о которых можно не знать. Ставлю наивысшую оценку данному фильму. Но советую к просмотру лицам, имеющим альтернативную точку зрения на жизнь. Иначе не понять.

Можно ли снять фильм о восприятии середины российских нулевых через призму разума несостоявшегося уральского писателя? Невероятно, но да.

В фильме три слоя повествования закольцованных в единое: личная жизнь автора, его неопубликованные рукописи и упрощенное графическое творчество -комиксы, вдохновленные зарубежной поп-культурой.

Грань, где выдумка подменяет реальность становится трудно отличимая на протяжении всего фильма (тут следует обращать внимание на слова в кадре, появляющееся как маркер для понимания где выдумка, а где реальность).

Самое ценное в фильме это атмосфера, созданная через уникальный подбор музыки и мастерство оператора Опельянца, который проявил изобретательность не меньше чем Любецки в Бердмане — это магия снять настолько длинные дубли без склеек и с таким художественным освещением.

Ну и конечно, показанная жизнь в общественном транспорте- это квинтэссенция российской действительности, срез современного общества, абсурд в деталях и интонациях.

Один из самых продуманных фильмов европейского уровня качества.

Если бы кино увидел Чарли Кауфман (сценарист «Адаптации», «Вечного сияния чистого разума»), то одобрил бы без сомнений. Потому что сам имел опыт непростой адаптации романа для своего фильма «Думаю, как все закончить».

Картина, в которой наш зритель так нуждался, картина показывающая российскую депрессию и безысходность по новому, не так прямолинейно, как это делает Звягинцев (при всём уважении к Андрею Петровичу, просто он пользуется абсолютно другим киноязыком), а красиво, абсурдно, по-своему поэтично. Это мог и должен был снимать только Серебренников.

Главный герой - Петров в исполнении Семёна Серзина, скитающийся в гриппозном бреду по городу словно в бэдтрипе. Параллельно с ним гриппом заболевают и его жена с ребёнком, что в итоге приводит к тому, что галлюцинации смешиваются с реальностью и отличить, что правда, а что нет становится очень трудно. Вообще, образы героев - это символы, напрямую олицетворяющие нашу страну, это можно понять по одной лишь фамилии 'Петров', такой распространённой для России или же по образу самого Петрова, предстающего перед зрителем, как типичный 'русский мужик', работающий автослесарем, пьющий, недолюбливающий геев, это, кстати, только в немного грубой форме говорит о Петрове писатель Сергей, которого сыграл Иван Дорн.

Через аллегорических персонажей нам раскрывают образ России, образ такой знакомый. Галлюцинации и бред будто напрямую говорят, что вот она, жизнь в России, в стране, которую, как писал Тютчев 'умом не понять, аршином общим не измерить', но герои относятся к происходящему с таким равнодушием и спокойствием, из чего можно понять, что, опять же, обратимся к Тютчеву, 'они верят в Россию', потому для них это обыденно. Вера в Россию - ещё одна черта 'типичного русского', которыми, как мы уже выяснили и являются Петровы. Через различные метафоры, гротеск и сатиру, режиссёр не просто показывает, что всё не очень-то и хорошо, а высмеивает это, причём так выразительно и ярко (удивительным образом создавая эту яркость в основном приглушёнными и тусклыми цветами), что превращает даже, казалось бы, жизнерадостную детскую ёлку в театр абсурда, что уж говорить об остальных вещах.

Вообще, если уж и говорить о режиссуре Серебренникова, то обязательно нужно упомянуть 'видимый' образ России, то есть то, что мы видим на экране. А видим мы в большинстве своём узкие, тесные совдеповские пространства, вызывающие дискомфорт и заставляющие задыхаться. Этот 'видимый' образ и раскрывает положение дел в нашей стране, где действительно очень мало пространства для развития, а жители испытывают моральную тесноту. Примечательно, также, что данная картина вроде как противоречить масштабам нашей родины, места много, но его всё равно мало... Режиссуру дополняет и приукрашивает великолепная операторская работа, выдающая превосходные кадры, наполненные деталями, например надписями, одна из которых 'Увы', увы, но всё так...

'Петровы' выглядят, как чистейшей воды литературное произведение (коим по сути и является, фильм основан на книге Алексея Сальникова), настолько профессионально перенесённое на экран, что смотрится там гармонично. Отсутствие целостного повествования, что странно смотрится в кино, но хорошо в книгах, здесь не мозолит глаза и придаёт картине атмосферы безумия, будто бы, нарушая привычный порядок вещей и ломая структуру кино. А ещё больше 'литературности' ленте придаёт чёрно-белая история снегурочки, являющаяся здесь своеобразной 'Повестью о капитане Копейкине' - произведением внутри произведения.

Если история Петровых рисует портрет постсоветской, кризисной, депрессивной и безысходной России, то история снегурочки - России советской, показывающая, как совдепия времён застоя способно загнобить даже такое чистое создание, как снегурочка, что особенно видно в самом финале. Вообще, сам финал даёт надежду на то, что Россия может 'воскреснуть'.

'Петровы в гриппе' - яркая, невероятная, красочная, едкая сатира, смотря которую понимаешь, что в гриппе-то не Петровы, а Россия..

10 из 10

Определенное чутьё перед просмотром меня не обмануло. И это хорошо, потому что никакого разочарования не случилось.

Хитрые переплетения сюжета, смены кадров, съемка одним дублем, красивое использование компьютерной графики бесспорно увлекают. Плюс умелое дополнение рассказанных историй музыкальным сопровождением. Этого умения у Кирилла Серебренникова не отнять.

И всё же кино не понравилось по нескольким причинам. Первая - нелепая игра актёров а-ля «детский утренник». Привычная театральность и гротеск команды Кирилла Серебренникова тут в избытке и временами совсем не уместны. Второе - нарочитое желание создателей вызвать у зрителя 30+ ту самую ностальгию по детству в 90-х. От ковыряния этой эпохи во всех сферах искусства уже изрядно тошно. Третье - отсутствие важного посыла и идеи. То, что я вижу на поверхности - это не идея, это скорее инструмент для того, чтобы ее донести. Речь о пресловутой мрачной российской действительности, о еще более пресловутой хтони. Ну а дальше что? Этот вопрос не покидал до последних нескольких минут фильма. (Кстати, именно они впервые за весь просмотр вызвали живой интерес).

Не хватило глубины, кульминации в ощущениях от увиденного. На меня обрушили лавину сюрреализма, мешанину из лиц, голосов, музыки, деталей, эпизодов, плохо раскрытых персонажей, обрывистых кадров, колтунов из сюжетных линий. И всё. А зачем это, так и не поняла.

Я трепетно люблю сюрреализм в кино. Мне важно, что за ним стоит. Именно это вызывает внутри самый главный процесс. Некое варение идеи. Всё на уровне ощущений и осознания какой-то истины. И вот когда ты доводишь до кипения эту истину, хочется рукоплескать автору и благодарить за пережитые чувства. Потому что после просмотра я уже немного другая, еще одна нейронная связь создана, еще одна струнка в душе родилась. После Петровых в гриппе я ушла такой же, как и пришла. Пожалуй, лишь времени потерянного жаль.

Был на ночном сеансе, который закончился около часу ночи, что тоже в какой-то мере послужило подспорьем к правильному впечатлению.

Фильм, мало того, что впечатлил, так еще и до боли. Задел, засунул влажные холодные пальцы в рану где-то на уровне кишок. И чем ближе фильм был к концу, тем более резво и живее пальцы мяли моё нутро, содрагая его и перемешивая.

Постараюсь без спойлеров, но не могу обещать.

Фильм начинается в типичном русском, российском городке, окраина, провинция. Во времена классиков его бы назвали «уездный город N».

Сам Петров, отец семейства, буквально проходит цикл мытарств. Он стремится выбраться, может, бессознательно, из этого царства корней, выплёвывает изо рта скользкую глину и комья могильной земли. Он не верит в этот мир, он не верит в выход из него. А потому даже смерть ему не поможет, да и есть ли она, смерть? Как мне лично показалось, каждый из героев в той или иной форме сталкивается с этим вопросом.

Петров пьёт.

Даже сквозь крепкий сон забытия в водочных парах комнат, которые меняются, а он и не замечает. Меняются декорации, вроде бы даже время меняется. Но он всё такой же, мальчик, который ищет выход. Выход из реальности может быть только волшебный.

Снегурочка, которую он встретил в детстве, которая взяла его за руку, потянула к выходу, показать этот мир, в котором всё хорошо. Он доверился, тогда он еще не был настолько уставший. Тогда он мог попытаться. Но Снегурочка эта сама испугалась своей силы. Её тут же со всей силы ударило о бетонную плиту реальности, хотя она и была не такая, как все. Она не жила в этом мире, она его игнорировала и не умела в нём существовать. Просто шла по течению, притворившись мёртвой. Но притворяясь мёртвой, она, в отличие от всех вокруг, была жива.

Но столкнувшись с другой такой жизнью, она не выдержала. Она отвернулась от волшебной двери, скрытой в ней самой. Она развернулась и ушла. В никуда, её попросту перестало быть.

Осталась она лишь в голове Петрова. Как запах, как образ, как вкус свободы от мира ходячих трупов.

Если у неё что и вышло, то дать надежду. Самое её маленькое семечко. И это семечко десятки лет теплилось в сердечке мальчика Петрова, который нёс с собой эту мечту до тех пор, пока не забыл её.

Все его мытарства, все события, все друзья и гости вокруг – это в прямом смысле вылезший из под земли Ад. Но Ад не пугает Петрова, он не становится его частью. Он помнит ту новогоднюю Ёлку, когда он был.

Сейчас в этом холодным и неприветливом городе, он один, лежит в гробу, под толщей грунта и бетонных обломков панелек, где жили поколения этих влажных от испарины и болезненно желтых лбов, водянистых глаз и кривых длинных пальцев, которые тащат к себе всё, что ценно.

Вокруг трупы.

Настоящие, кто-то сохранился получше, но в целом – мертвецы мертвецами. Лежат и не дёргаются. Петров старший тоже не в гробу, среди них. Вертится в темноте, покашливает, почёсывается. Но встать он не хочет, не видит смысла. Зачем вставать и выходить из дешевого трупного ящика, если вокруг всё равно никого?

Но вот стук.

Еще один, такой же, во многих смыслах. Такой же лежащий вздыхающий. Стало быть, рядом не только гнилое мясо и черви?

Эта мысль очень долго вырастала в уме Петрова. А тем временем по соседству лежал его сын. Он также забывался, также потерялся. Но в его жизни не было надежды, а запасы врождённой стремительно угасали. Он играет в тетрис, делает вид, что развлекается. Делает хоть какой-то вид. Жить нельзя, умирать нельзя. Что ребёнок может еще сделать?

Так и встретились два одиночества.

Петров старший и его сын. Сын, которого мёртвая мать, уже давно ставшая настоящим бесом, не понимает. Не понимает, почему он не мёртв, не понимает, почему живёт.

Петров это почувствовал и потянул ему руку. Неумело и по-детски, как умел. В мире, где все мертвы, детей никто не воспитывает. Они так и остаются детьми. До тех пор, пока не засыпают вечным сном рока, который они ошибочно и считают взрослением.

Отец семейства ничего не в силах сделать, он не верит. Но он тем самым, становится для своего сына путеводной звездочкой во тьме. Они перестукиваются, лёжа в своих гробах. Никому из них не приходит в голову откопать себя и жить, рядом, вместе, по-настоящему.

Человек не верит, человек не хочет верить.

Это проблема современности, может даже вечная проблема. Человек не хочет верить, для веры нужна сила. Сила отрицания очевидностей.

Для знания сила не нужна, ведь всё, что ты знаешь у тебя под носом.

Вот мы и лежим, мы знаем, что мы живём. Мы в этом не сомневаемся потому что видим – вот стул, вот лампа, нажму – она включится.

А ведь когда человек в своей голове ответил на все вопросы, важные для него – он уже не ищет, не идёт и не живёт.

Он статичен в своём затхлом душном гробу.

Петров со своим сыном показаны как уникальности, но так ли это? Что, если каждый мертвец на этом кладбище от Владивостока до Калининграда может постучаться в стенку и получить ответ? Не попытается – не узнает. Но попытки не будет.

Я не осуждаю. Они чувствуют под горбов жесткую стенку своей панельки-ящика. Чувствуют, могут потрогать – воспринять… Живы, значит, не мешайте.

Серебрянников, возможно, понимал среднюю арифметическую этой идеи. Или Сальников, может он это видел…

А может её не видел никто, но идея есть.

И чтобы мы, зрители, не отчаивались и не теряли надежду на потенциальное воскрешение, автор показал нам, что выйти из гроба возможно. Димка Кузнецов, сыгравший трупа в катафалке, стал тем, кто смог. А мы чем хуже? Эх…

Этот фильм – большая жирная личинка, вгрызающаяся в еще тёплую плоть современного человека, смотрящего этот фильм.

Ему больно, неприятно, фильм и образы, смыслы эти даже вызывают у него отвращение! Он не понимает почему, но задорно отмахивается.

Так и подошёл к концу 2021 год, как прошли 90-е, 40-е и как прошло всё. В мире всегда будут люди, целые поколения и государства, которые живут в смерти, необъяснимо. В разные моменты шахматная доска переворачивается, и вот… Вот и наша очередь. Доска перевернулась в очередной раз, шахматы рассыпались по полу и потерялись где-то под диваном. Игроки разошлись. Свет погас.

'Петровы в гриппе' - новое обласканное Каннами творение одного из самых опальных творцов современной России. И хоть награду во Франции получил лишь оператор (за дело), фильм привычно пошумел

В центре картины - гриппозные метания семьи Петровых, застрявших в бредовых галлюцинациях в канун Нового года. У Петровых нет имен, их образы - набор антропологических штампов с соседней улицы. Он - задолбанный автослесарь, она - библиотекарша из Средней Азии, вынужденная проводить вечера на замшелых сборищах неудавшихся поэтов. Они в разводе, и у них есть сын - который настолько блекл, что его как будто и нет. Вся их жизнь - аритмия короткого счастья и бесконечного макабрического уныния.

А еще там есть соседи, друзья и прохожие. Все они - взгляд Серебренникова на заМКАДную Россию, глубиннную, ту, что и формирует очертания русской хтони. Один ругается на соседей, которые специально купили собаке громкую цепь, чтобы потревожить его сон. Другой предлагает поставить к стенке всю власть. Третий бухает за рулем труповозки. И дальше по списку, который интуитивно понятен каждому, кто родился за пределами 77-го региона

'Петровы в гриппе' - это не просто стокгольмский синдром. Это признание в собственном демарше при столкновении с содержимым подкорки. Мерзости русской действительности убивают творца, доводят до тошноты ее ойкумену, но при этом как сирены держат цепкими пальцами.

При этом даже с набором узнаваемых клише и фраз фильм довольно искусственен. Возможно, дело в литературном первоисточнике. Но скорее, картина слишком заточена на авторе. Ее отказ от реальности - спланированный акт погружения в себя. Долгий разговор в кресле психотерапевта

Серебренников находит место и незамаскированному автобиографическому высказыванию. Герой Ивана Дорна, приносящий рукописи в издание, а потом погибающий вместе с ними - это сам Серебренников. Он гибнет как творец под тисками пресса, а еще больше вреда наносят те, кому он верил. Образ униженного от безысходности деятеля культуры у Серебренникова кровоточит и стигматизирует.

'Петровы в гриппе' - это еще и полный отказ Серебренников от модерна и переход к пост-стадии. Режиссер не ищет новых ходов, активно использует киноцитаты (можно заметить Балабанова, Тарковского, Германа) и нарочито подчеркивает театральность (кукольность) своих фильмов.

'Петровы в гриппе' - это персональный 'Амаркорд'. Персональный ад. И персональная тюрьма, откуда уже не выбраться

Предисловие. Живу в небольшом городе на Урале. Придя в кинотеатр, с одной стороны, обрадовался тому, что в зале кроме меня было всего два человека, с другой стороны, был слегка расстроен, что подобные фильмы не интересуют нашего зрителя.

И вот какую рецензию дала одна из зрительниц после просмотра. Женщина лет 50-и, обращаясь к своей дочери: - Хочешь сказать, что на это еще и государственные деньги выделяют?

- Нет, - ответила дочь.

- Не дай бог сюда хоть копейку бюджетных денег выделить! И что, по-твоему это искусство?!

Дальше они замолчали. Видимо зрительница испытала «культурный шок» от просмотра, а финальным штрихом этому послужила закрывающая сцена под музыку и в исполнении рэпера Хаски, во время которой, женщина уже откровенно начала мотать головой и прикрывать глаза руками – тихо протестуя происходящему, хотя, с моей точки зрения, как человека далекого от рэпа, это была самая лучшая интеграция подобной музыки в российском фильме.

Думаю, попытки пересказать сюжет этого фильма будут заканчиваться неудачей, по причине того, что он очень витиеват, и чтобы его действительно понять вам нужно с первых минут погрузиться в ту болезненную атмосферу новогоднего фарса, которую так тщательно воссоздали на экране.

На первый взгляд может показаться, что это очень простая идея: взять самые характерные черты русского человека, собрать главные традиции, обычаи, привычки и обильно удобрить всё это проблематикой Российской действительности, чтобы уж каждый зритель или изначально читатель мог узнать в этом произведении себя, НО всё это бы не сработало, если бы не та обертка, в которой нам преподнёс её Серебренников.

Начиная с деталей окружения и интерьеров советского прошлого, таких как шкаф-стенка, которая на самом деле встречается во многих квартирах нынешней России или старые автобусы и троллейбусы, до сих пор колесящие по нашим улицам.

Так знакомые нам надписи, что встречаются в лифтах и на заборах, очень удачно воссозданы режиссером, но выполняют другую функцию. Порой кажется, они отражают мысли героев, иногда пытаются подбодрить зрителя, а в большинстве случаев ёмко описывают происходящее на экране.

Темный переулок или солнечное зимнее утро, сырая общага или псевдореалистичная гей-мечта, всё это ощущается благодаря цветовой палитре фильма, где кадры, как новогодняя ёлка переливаются красным, зеленым, синим, желтым, и это совершенно не вызывает отторжения, скорее наоборот, позволяет сильнее прочувствовать тот галлюциногенный трип, что видит главный герой.

Музыкальному оформлению, как всегда, отводится особая роль. Музыка здесь маскируется под хиты из советского прошлого, но на самом деле, почти все произведения, написаны современными исполнителями, испытывающих так популярную сейчас: «Ностальгию по тем временам, когда мороженное было по 5 копеек». В отдельности хочется отметить песню «Не герой» группы Колибри, которая в какой-то момент выдернет вас из «русской мрачнухи» и погрузит в новогоднюю сказку.

Отдельного внимания заслуживает актёрский каст. Несомненно, здесь собраны мастера своего дела, чего стоит Тимофей Трибунцев, который играет за 7-х, в прямом и переносном смысле. Или Александр Ильин мл., чей персонаж определённо должен стать мемом после выхода фильма в цифре.

Но всё же, талант был не главным для режиссёра, как мне кажется, он искал не столько хороших актеров, сколько единомышленников - близких по взглядам ему людей, начиная от уже упомянутого Хаски, чьи тексты во много перекликаются с виденьем Серебренникова окружающей действительности. Иван Дорн, открывшийся для нас как отличный драматический актер, чей персонаж является антиподом самому Ивану, который уже давно находится в статусе всемирно известного автора, но совсем не рад этому.

Ну и самым очевидным плюсом этого фильма является операторская работа, которая принесет невероятное удовольствие каждому киноману, ведь именно благодаря ей, зритель сможет погрузиться в течение истории, в котором он будет, то срываться в бурном потоке сюжетных перипетий, то плавно плыть, растворяясь в ностальгии.

-Да. Таким будет мой ответ на вопрос той зрительницы. Это несомненно искусство, причем концентрированное. Переплетение русской классической литературы, музыкальных хитов из «прошлого» и невероятного киноязыка, которое с первых минут проникло в моё сознание, и пробудило в нем то самое чувство: -Да, это несомненной русский фильм, снятый русскими и в нем всё пропитано русской душой (оговорюсь, под Русскими я подразумеваю не национальность, а менталитет и внутреннее состояние души). И как подтверждение этих слов, рецензии зарубежных критиков, которые к большому сожалению, увидели в этом фильме только: грязь, алкашей, разруху и мрак. Их можно понять, ведь всё из чего состоит этот фильм это буквально тоже самое, чем пропитана русская действительность, которая как вирус проникает в нас в еще детском возрасте и остается с нами навсегда.

9 из 10

Честно говоря, я посетила этот фильм исключительно ради Кирилла Серебрянникова, можно сказать, моего любимого кинодеятеля. Я всегда увлеченно откликаюсь на его работы, находя в них что-то близкое для себя. Кирилл Серебрянников один из немногих нынешних режиссёров, любящих Россию художественно. Эта любовь проявляется и мимолётно, когда Кирилл Серебрянников показывает окружающую обстановку до того эстетичной, что не оторвать глаз. Эта любовь бывает и жестокой в своей откровенности, когда Кирилл Серебрянников говорит о печалях нашего общества. Чего стоит столкновение в его работе под названием «Ученик» религиозного фанатика и гомосексуалиста. Для меня режиссёр Серебрянников является, наверное, оратором российского безумия. А данный фильм для меня, может, надрывный голос той безнадёги, в которую боятся заглядывать.

Насколько я понимаю, данный режиссёр использует единую концепцию для многих фильмов, выискивая характерные фактурные типажи и связывая повествованием. Его фильмы разбиваются на отдельные этюды, в которых раскрывается какая-то определённая одержимость персонажей. Жена, мечтающая перебить всё живое, муж, повёрнутый на детских воспоминаниях о Снегурочке, летающая тарелка, лихорадка гриппа, неоязычество… Мне очень понравилась эта искренность и смелость в демонстрации российских радикальных настроений. Единственное, меня смущали откровенно лишние сцены, в которых становится трудно понять происходящее.

В этом фильме есть хаотичность, обрывочность и много-много метафор, вшитых в повествование. Потрясающая художественная работа, в которой сочетаются старания актёров, старания постановщика, операторов, монтажёров и всех причастных к данной картине. После просмотра фильма мне было по-настоящему хорошо, потому что я почувствовала, что не осталась одна в российской черноте.

Правда, есть ещё кое-что… Единственный, кто разделил со мной просмотр картины, оказался горемыкой, попавшим на фильм по ошибке… Так что, прошу вас, если не готовы к серьезному, тяжелому кино, то лучше не собирайтесь на «Петровых в гриппе». А то испортите себе вечер размышлениями о том, как беспощадна российская жизнь.

После просмотра данного фильма у меня остались смутные ощущения. С одной стороны фильм довольно тягуч и беспощаден к восприятию зрителя, ввиду чрезмерного насыщения метафорами и нелинейной структуры, с другой стороны если вникнуть в суть фильма, то многие вещи становятся на свои места и картина вам поддаётся, вы начинаете в полной мере ощущать наслаждение.

Фильм снят по мотивам книги Алексея Сальникова 'Петровы в гриппе или вокруг него'. Я не читал данный рассказ, однако это не помешало мне познакомиться с главными героями и их характерами. Актёрская игра не вызывала сомнений при просмотре, на удивление Иван Дорн совершенно прилично смотрелся в картине, также как и репер Хаски, у которого было, конечно, значительно меньше экранного времени, чем у Дорна. Хочется отметить Семёна Серзина и Чулпан Хаматову, которые исполнили главные роли. Кстати у меня фамилия Хаматов, приятное совпадение) Актёрам получилось создать сюрреалистическую атмосферу, запутать зрителей в быстротечности событий и сюжетных капканах.

Сам фильм капает глубоко внутрь житейский проблем российской глубинки. Постоянные пьянки, ссоры, неопределённость и равнодушие, всё это посолено угрюмой атмосферой и постоянным сравнением человека с бездушными существами. Фильм показывает пороки людей, совершенно не пытаясь скрыть детали или скромно преподнести зрителю. Фильм 18+ и не зря. Интим, алкоголь, нецензурная брань, именно с их помощью раскрываются черты людей.

Фильм оставляет осадок после просмотра, смысловой подтекст переполняет картину, это 100% артхауз, на мой взгляд. Если вы пришли ради сюжета-фильм не для вас, если вы пришли посмеяться-фильм не для вас, если вы пришли ради актёрской игры-фильм не для вас. Это всё не главное. Самое главное- это заставить вас думать, заставить поверить в происходящее. Филь достоин внимания, он не для всех, но если вы устали от кассового кино, от громких имён, то вперёд и с песней!

Всем удачи, смотрите хорошее кино! Рекомендую!

Счастливый случай, когда первоисточник и киноверсия основательно замыкаются, гармонично соединяясь в Инь и Ян современной гротескной культуры, такой близкой творчеству российских провинциалов. Нестандартный формат повествования, придуманный Сальниковым, дарует смотрящему свободу в комплектации отдельных эпизодов фильма в готовую картину-пазл.

В этом одновременно замысловатом и нелепо обыденном пазле, безграничный талант сочится из каждого кадра, соединяя прочной цепью создателей и героев этого фильма. И те, и другие являются доказательством подлинной бездонности человеческого воображения. Мощная сила этой уникальной способности зачастую в корне может менять устоявшуюся тысячелетиями реальность, особенно в том случае, если оставить воображение без контроля и перевести все внимание на заболевание в период эпидемии гриппа.

Особый акцент делается на почве преемственности разных поколений, где судьбы родителей и детей дублируют друг друга в едва заметных деталях. Хоть сильно и различаются между собой формы существования человека в разные исторические периоды, посредством влияния разных иллюзий, содержание непременно остаётся тем же. Жирной линией из одной сцены в другую проходит демонстрация роли детских лет на последующее становление личности. Фактурная операторская работа делает возможным путешествие, казавшееся ранее фантастическим, прямиком в детскую пору, пору удивительной человеческой восприимчивости, которой ни одно живое существо не успевает вдоволь насладиться.

Удивительное путешествие становится возможным во многом благодаря характерному общественному транспорту, трамваям и троллейбусам. В романе Сальникова и в фильме Серебренникова салон общественного транспорта обязательно наполнен ярко-абсурдным действием. В нём главными лицами становятся непохожие друг на друга пассажиры, которые постепенно погружаются из серой невзрачной реальности в выразительную утопическую пьесу.

Чёрно-белый фильм в фильме о жизни Снегурочки как одного из идейных центров в жизни любого ребёнка магически притягивает, давая доступ каждому зрителю к секретному коду детской любознательности. Взаимодополняемость женской и детской натуры в чёрно-белых цветах позволяет глазами Снегурочки и юного Петрова увидеть окружающую действительность в разрезе, сконцентрировать внимание на малозаметных деталях, которые и составляют сердцевину исторического прогресса.

Фильм 'Петровы в гриппе' показался мне гастрономически эмоциональным, в котором нелепый смех над абсолютно обыденными для российского зрителя вещами, сменяется смятением и многоуровневой демонстрацией бытийно-идейного содержания духовной натуры человека.

Как итог, получился очень личный фильм, в котором главный герой Петров является основоположником второстепенных персонажей, а второстепенные персонажи являются основоположниками Петрова. И в это зеркало, с помощью экрана в кинотеатре, посчастливилось взглянуть нам, представителям семейства Петровых.