Зависимые (2019)

Ну что, хотите увидеть фильм, после просмотра которого бросают не только принимать наркотики, но и продавать их? Так говорит режиссёр Саид Рустаи, крайне глубоко изучивший тему, прежде чем приступить к съёмкам. В его первой полнометражной работе «Жизнь и один день» нам показали взгляд на наркоторговлю изнутри, со стороны семьи мелкого дилера, и это напоминало трагедию маленького мирка маленьких людей. В «Зависимых» камера будто бы поднимается всё выше и выше от узких городских улочек, скрывающих за одинаковыми серыми заборами именно тот дом, где то ли под крышкой телевизора, то ли в ещё более укромном месте хранится дурман для сотен людей в округе.

Камера поднимается выше и охватывает своим взором наркодеревню на пустыре, полную взрослых, детей и стариков, чтобы хоть приблизительно дать почувствовать масштабы бедствия – 6,5 млн наркоманов. Камера поднимается ещё выше и забирается в пентхаус того, кто стоит за цепочкой дилеров – она углубляется в его жилище, в его семью, в его восприятие мира и находит то, чем он дорожит и кого любит. Это не классический экшн-путь от рейда до поиска крупной рыбы, которую надо поймать и посадить/ликвидировать обязательно перед самими титрами. Это попытка понять психологию того, из-за кого страдают тысячи, снять с него мантию и опустить на уровень первого в жизни ареста, когда ты – игрушка в руках чуть ли не каждого человека в мундире, и почва под ногами плывёт, и ты временами плачешь и о чём-то умоляешь судью.

Он будет вспоминать детство, подобное тому, которое сейчас проживают дети его жертв, – смерть брата от нехватки денег, крошечное полуразрушенное жильё и семья из 11 человек. А потом у него было всё, но он не остановился. Почему? «Мои глаза не наелись», – отвечает он, выдавая неимоверную собственную слабость человека с жадными глазами, которые уже готовы были лопнуть там, на вершине мира, где над ночными огнями растут вечнозелёные деревца и плещется вода.

Пейман Моаади в роли полицейского Самада в фильме – это неудержимый бульдозер, готовый сравнять с буквой закона любого, от мелкого преступника до миллионера или даже своего напарника. Это уже другая тема картины: нюансы системы правосудия, место в ней морали и человеческого фактора, – камера у Саида Рустаи забралась и в коридоры судов. Но намертво она отпечатала в памяти другое – пару жадных глаз, закрытых судной ночью вместе с теми, чьи глаза уже потухли, – десятки людей с полузакрытыми, невидящими или вовсе закрытыми глазами. Пока он глазами поедал мир на их деньги, их глаза медленно закрывались от безнадёги, от страха увидеть нищету собственных детей, от стыда вернуться домой.

9 из 10