Суспирия (2018)

В полку интеллектуальных хорроров, которые в последнее время выходят с радующей глаз периодичностью, прибыло — вышел ремейк фильма «Суспирия» (1977) — относительно культового и одного из самых знаменитых представителей «джалло», итальянского прочтения жанра «хоррор».

Оригинальный фильм мягко говоря не особо красиво постарел в части сюжета и актерской игры (при всем уважении это можно сказать о большинстве картин данного направления и это скорее «фишка» нежели «баг» — собственно, осталось больше ностальгических впечатлений из эпохи VHS, когда эмоции вызывала даже какая-нибудь очередная проходная серия «кошмаров на улице Вязов»), однако оригинальная «Суспирия» до сих пор если и не пугает то как минимум вызывает первобытный внутренний дискомфорт с помощью присущих пожалуй только «джалло» фирменных черт — гипнотического, мистического и предельно эстетически выверенного визуального ряда, плавной парящей камеры (действие происходит словно во сне), жутких спецэффектов и постановки сцен убийств.

Режиссер новой «Суспирии», Лука Гуаданьино, к счастью не пошел по пути пересказа, а обратился к переосмыслению, в результате чего фильм абсолютно не хочется сравнивать с оригиналом, больше напрашиваются аналогии с «Неоновым демоном» или «Реинкарнацией» в части подхода к повествованию. Плохой новостью для любителя жанра будет прежде всего факт, что новое прочтение не является «джалло» в привычной форме (да и является ли вообще?!) — Гуаданьино в погоне за глубиной (дабы не превращать фильм в псевдо-хоррор-детектив с последовательным устранением персонажей) постоянно играется с формой и переводит картину от банальностей оригинала к соцкомментарию (события «немецкой осени» в целом и в частности кино-омнибус «Германия осенью») и конечно же к столь любимой в подобном жанре метафоре материнства.

По завершении фильма поначалу непросто разобраться в впечатлениях — что с балансом, не заигрался ли автор с многозначительностью (схожие претензии возникали и при просмотре пресловутого «Неонового демона», но с ним всё куда очевиднее) — как всегда в подобных случаях мы получаем классическую дилемму — для любителей авторского и эстетского в «Суспирии» пожалуй слишком много дьявольщины и насилия на которое неприятно смотреть даже искушенному зрителю, а для любителей хорроров слишком много эстетского, долгих необязательных сцен и неторопливой подачи. Есть ощущение что имея хронометраж в час-сорок а не в два-тридцать «Суспирия» бы значительно выиграла в части выраженности мысли (хоть и, понятно, так же значительно проиграла в части авторского стиля).

Удивительно, но уже после просмотра, внутренне критикуя фильм, ты понимаешь что увидел что-то не претенциозное и не раздутое из сухой визуальной эстетики, не в «фестивальном» смысле авторское кино — очевидна попытка рассказать историю, а не поразить длиннотами «с претензией». У фильма есть четкая логика и посыл, визуальный ряд основанный на «джалло» но привносящий нечто своё, общеевропейское. Есть великолепные актеры, где поначалу вопросы вызывает только героиня Дакоты Джонсон и только к финалу её однообразная и отстраненная игра становится очевидна и к месту.

Ну и конечно же музыка Тома Йорка, один из лучших саундтреков этого года в частности и вероятно один из лучших жанровых в целом. Йорку удалось крайне удачно базировать мелодику на краут-роке конца 70-х, что вообще было всегда близко средне-позднему творчеству Radiohead, а благодаря тому что музыка была завершена прямо в процессе создания картины (а не прилеплена после, когда уже все отснято) создателям удалось добиться невероятного и в хорошем смысле «клипового» подхода к постановке наиболее сильных (и, собственно, самых жутких) сцен, где синхронность с происходящим и музыкальность повествования играет первостепенную роль.

«Суспирия», как я уже упомянул ранее, оставляет странное послевкусие. Этот фильм легко ругать за бескомпромиссность и так же легко им восхититься — ближайшей аналогией будет, как ни странно, творчество Фасбиндера или фон Триера — ощущение дискомфорта, которое и должен по идее «дарить» хоррор-жанр, подано режиссером не от этого жанра (очередной привет от «Антихриста»), что вызывает некое чувство диссонанса.

Пожалуй одной из самых сильных сторон картины является идея абсолютного зла, которое нас всегда окружало и будет окружать, в данном случае в подполье но неизменно непобедимого и естественного.

У фильма в принципе нет задачи-минимум пугать, показывать мерзости, строить повествование на смертях или расследовании, выживании главной героини. «Суспирия» резюмируя даёт возможность оценить масштаб и древность страхов, беспомощность перед ними человечества, что подчеркивает контекст - на фоне исторического реального безумия и хаоса событий в Германии творится безумие и хаос мистический.

Спасибо за внимание.

Итальянско-американский ремейк итальянского ужастика конца семидесятых. Как выяснилось, итальянцы, как и американцы, тоже очень любят снимать всяческую жуть жуткую. Но не умеют. Лет сорок назад режиссер Дарио Ардженто порадовал поклонников жанра страшно нелепым ужастиком, обильно политым красными чернилами и вот теперь другой итальянский режиссер решил повторить его подвиг. А возможно, нас ждет еще и продолжение поскольку Суспирия это лишь первая часть трилогии про ведьм.

Ведьмам в кинематографе не так сильно повезло, как, например, вампирам или зомби. Про последних вообще снимают настолько часто, что если они появятся в реальности, думаю, никто даже не удивится. А уж если они объявятся до конца декабря, все воспримут это как само собой разумеющееся. Типа, ну давай, 2020-й порадуй нас напоследок чем-нибудь этаким, ты же сможешь, мы в тебя верим, просто интересно, что может быть хуже коронавируса… о, зомби.

Возможно, ведьмы кажутся менее страшными, чем прочая нечисть, и в результате мы чаще видим их в комедиях, чем в фильмах ужасов. И тут появились итальянцы и решили исправить несправедливость, допущенную в отношении дамочек на метлах.

Кстати, по версии итальянцев, ведьмы не летают на метлах и не носят смешные остроконечные шляпы, зато умеют танцевать. Обычно это называется шабаш, но чтобы не пугать народ, они назвали это академией танцев. Здесь, в отличие от оригинала, на протяжении всего фильма, нет такого изобилия красного света, красного цвета, красных чернил, заменяющих кровь и кривляний, заменяющих эмоции, а также идиотской музыки. Зато в конце этого добра будет в избытке. Любителям кровищи следует лишь набраться терпения, поскольку фильм не только изменил концепцию, превратившись из обычного ужастика практически в артхаус, но и стал примерно на час длиннее. И в результате получилось намного более реалистично и именно поэтому намного более жутко.

Впрочем, это не отменяет того факта, что новый фильм еще более дикий бред воспаленного воображения, чем оригинал, и госнаркоконтролю непременно нужно проверить авторов сего творения на предмет употреблением внутрь галлюциногенных грибов. Кинокритики несомненно назовут картину Гуаданьино шедевром и всей толпой бросятся искать в ней скрытые смыслы, подводные камни, третье дно, сравнивать с фильмами Ларса фон Триера и искать отсылки и параллели. И что самое любопытное, они всё это там найдут, иначе какие же это кинокритики, если они не смогут найти в фильме смыслы, которые режиссер туда не вкладывал. К тому же сам режиссер облегчил им задачу запихнув в свой фильм кучу вещей никак не связанных с основным сюжетом, видимо для того чтобы окончательно всех запутать. И серую мрачную берлинскую стену с граффити про политических заключенных и шуткой про Хонеккера, и ни к селу, ни к городу Вторую мировую и холокост, и захват самолета террористами, и даже откопал где-то Джессику Харпер, которая сорок лет назад сыграла главную героиню в оригинальном фильме, для эпизодической роли.

Но не пугайтесь, если вы не критик, а нормальный человек и вас не страшит двух с половиной часовой хронометраж картины, можете смотреть ее как обычный ужастик, наслаждаясь зверствами и брызжущей кровищей, и не заморачиваться расширенным упражнением в метафизической аннотации, псевдо-юнгианским пониманием влияния исторических событий и преодолением прошлого

Я бесконечно уважаю людей, которые не боятся выйти за рамки. Не боятся быть раскритикованными, непонятыми и как монетка закатиться в межжанровую щель и там сгинуть. И не сказать, чтобы Гуаданьино тут делает что-то принципиально новое — подобный интеллектуальный шокер нам уже доводилось видеть (и даже не раз) у Аронофского, и в «маме!», и в «Черном лебеде», пожалуй. Но в «Суспирии» Гуаданьино удаётся довести это внежанровое погружение до абсолюта. Только распробуйте это на вкус — чел, заведомо выбирая «низовой» жанр хоррора, через танец пытается исследовать «коллективное подсознательное» немецкого послевоенного поколения. Ему удаётся замешать безумно-прекрасный постмодернистский коктейль — тут вам и гениальный немецкий хореограф Пина Бауш, заново переосмыслившая балет; и тревожная, гнетущая, мистическая атмосфера фильмов Тарковского; метафоризм и излюбленность деления фильма на акты, как театральное или музыкальное произведение, фон Триера; и очень схожий по теме и невероятно любимый мной «Чтец» Далдри.

Нетрудно угадать, что фильм с грохотом провалился в прокате — типичный попкорновый фанат жанра хоррора вряд ли ожидает такой конценрации интеллектуального подтекста, да и без знания, как менялось немецкое национальное сознание от послевоенных годов до наших дней — от травмы войны через бунт к раскаянию, это считывается трудно. Даже я не скажу, что смог считать весь контекст, весь, заложенный автором, культурный код, и, всё-таки, это безусловно самый философский хоррор, который я видел.

Итак, на дворе 1977 год. Апогей «немецкой осени». На улицах серого и беспросветно унылого, разделённого Берлина, митинги и стычки с полицией, из «каждого утюга» слышны сводки о захвате в заложники главы союза немецких работодателей Шляера и о захвате немецкого самолёта в Могадишу (тут для российского читателя необходим экскурс в немецкую историю: термин «немецкая осень» означает пик противостояния лево-экстримисткой террористической группы RAF (Фракция Красной Армии) с властями. Изначально возникшее на европейской студенческой протестной волне 68-ого, движение, после тяжелого ранения одного из идеологов, быстро радикализируется и превращается леворадикальную террористическую организацию RAF, члены которой провозглашают себя «городскими повстанцами» и ведут войну против государства, используя захваты заложников и политические убийства. Тут стоит отметить, что в Германии студенческое протестное движение имеет особый, национальный колорит — главный фактор, помимо идей марксизма, это возмущение молодёжи тем, что в новом, послевоенном государстве ведущие политические должности(включая и первого послевоенного канцлера) занимают люди с нацистским прошлым. Спустя десятилетия, особенно в искусстве, это противостояние часто будет трактоваться как конфликт «отцов и детей», которых разделила глубокая пропасть войны. В том же «Чтеце» есть очень показательный эпизод: посреди университетской лекции один студент встает и спрашивает пожилого профессора «как же вы допустили всё это?» и профессор не находится, что ответить).

И вот, в это неспокойное время в известную школу танцев приезжает поступать американка Сьюзи, сбежавшая из авторитарной общины меннонитов в Европу, чтобы исполнить свою мечту — учиться танцам у знаменитого хореографа Мадам Блан. Не смотря на отсутствие профессионального образования, Сьюзи своим талантом убеждает Мадам Блан и других учителей принять её, к тому же, как раз девушка, танцевавшая главную партию в новой постановке, пропадает. Сьюзи, как и остальные девушки, не знает, что школой управляет секта ведьм, которые втайне готовят некий ритуал, в котором Сьюзи предстоит сыграть решающую роль. С другой стороны, что-то неладное начинает подозревать старый психиатр, у которого консультировалась пропавшая девушка, и у которого есть своя, очень личная история, связанная с войной. Так как полиция бездействует, он сам начинает медленно распутывать клубок, нить которого ведёт в логово ведьм.

Это фильм о приходе новой эпохи — эпохи покаяния. О тяжёлых и кровавых родах этой эпохи, когда за фасадами строгих серых домов ещё теплятся мечты о фашистском реванше, а на улицах молодежь уже ведёт свою персональную войну за будущее. Фильм о коллективной памяти, о гражданском сознании. Очень завуалированный, метафоричный, атмосферный, философский, мистический, местами кровавый и неприятный (а что вы хотели, хоррор всё-таки), но очень умный и, по-своему, красивый.

Молодая танцовщица Сьюзи (Дакота Джонсон) приезжает в Берлин в знаменитую балетную школу Tanz, чтобы обучиться всем премудростям балета у мадам Бланк (Тильда Суинтон) Уже на первом просмотре Сьюзи покоряет сердца преподавателей и без лишних вопросов принимается в труппу. Вскоре она узнает, что она попала на место исчезнувшей девушки Патришии (Хлоя Грейс Мориц), а далее события принимают пугающий и мрачный оборот, ведь в стенах школы танцев происходят зловещие события, а учителя танцев перестают казаться зрителю милыми и порядочными.

События разворачиваются на фоне «Немецкой осени» и захвата самолета компании Lufthansa, сообщения о чем время от времени звучат практически по ходу всего фильма. Режиссер ненавязчиво, но акцентирует на этом внимание, придавая фильму новых красок за счет политического режима тогдашней Германии, разделения ее на ФРГ и ГДР 9об этом тоже упоминается, когда психиатр Джозеф Клемперер отправляется на дачу.

Несмотря на то, что эти события никак не отражаются на происходящем внутри танцевальной школы, противопоставление глобальных тем частным цепляет, ведь несмотря на кажущуюся местечковость событий в школе, они носят еще более глобальный и устрашающий характер и последствия, чем угон того же самолета.

«Суспирия» как и фильмы «Реинкарнация», «Прочь», «Визит», прельщают тем, что они совершенно нетипичны для фильмов ужасов, выпускаемых в последние годы. Здесь и работа с камерой, и гротескные сцены, и неожиданные действия персонажей накладывают свой отпечаток — подобные сцены и эпизоды на самом деле способны вселить в страх. В первую очередь от демонстрируемого камерой безумия. Например дикие вопли и совершенно необузданное поведение одной из преподавательниц в сцене с психиатром (ее поведение напомнило сумасшествие бабуси из шьямалановского «Визита»). Из таких моментов можно определить, что страх создают не спецэффекты или грим — его создают люди.

Определенной и нужной атмосферы режиссер достигает за счет унылой, практически депрессивной атмосферы, бедненького интерьера танцевальной школы, обшарпанных и изрисованных стен поблизости, а также постаревшей и угасшей под давлением лет вывески Tanz.

Кроме того фильм создает гнетущее впечатление за счет порой омерзительных и тошнотворных сцен с демонстрируемыми увечьями и убийствами. Неудивительно, что некоторым во время показа фильма становилось плохо.

Уважения заслуживает подготовительный процесс, предшествовавший съемочному — почитав факты, можно только восхититься костюмерами, освоившими новые техники для создания костюмов для последнего танца, а также Дакоте Джонсон как главной героине — ведь ей два года пришлось заниматься балетом, чтобы смотреться в кадре убедительно.

Мне кажется, что фильм получился слишком затянутым — 2,5 часа для картины, где мало динамики (пусть она и имеется в сценах с танцами) — это чересчур. Два от силы, но оптимально — 100 — 110 минут и ожидание финала не казалось бы столь желанным. А так получается, что сам фильм подобно балету, который там показан — неспешен и плавен… Красивые кадры, здорово подобранная экспозиция, позволяющая увидеть все движения балерин в мельчайших деталях — все это круто, но очень долго.

Впечатления от «Суспирии», если честно, остались смешанные, но все же позитивного восприятия оказывается больше.

Впрочем, смотреть Вам. Свое мнение никому не навязываю.

Приятного просмотра.

7 из 10

Из минусов можно упомянуть абсолютное отсутствие необходимости новостного аудиоряда в ряде коротких по времени, но имеющихся эпизодов, а также такое же отсутствие надобности в акценте на атмосфере Берлина. Немного отвлекает зрителя от довольно интересной философской составляющей фильма, говорящего нам, как становится ясно в его конце, о непоколебимой любви. Похожий по концентрации пугающего на «Реинкарнацию», фильм, что приятно, все же направлен на то, чтобы хоть немного попугать. «Суспирия» — качественный мистический триллер. Ну а восторгаться работой очередной талантливой русской балерины, очередному, в этот раз тройному перевоплощению Суинтон и выдержанной атмосфере на протяжении всей ленты можно бесконечно. Даже несмотря на факт того, что это ремейк.

7 из 10

Если вы вдруг решите увидеть самый обсуждаемый фильм сезона, напрочь забудьте про «Суспирию» Ардженто и все, что с ней связано, так как непроизвольное сравнение — первая причина неприязни, которая стала совершенно очевидной при повторном просмотре. Именно засевшие в память воспоминания об этой аудиовизуальной феерии, красочной, гипнотической, лаконичной и, фактически, бессюжетной, лично в моем случае помешали воспринять версию Гуаданьино, поскольку по сравнению с взрывным кровавым калейдоскопом 1977 года новая вещь показалась унылой и нагруженной деталями. Но все же после премьеры кино упорно сидело в голове и все эти хаотичные и нестандартные фрагменты крутились и вертелись, словно желая уложиться в единый пазл. Избавиться от такого обсессивно-компульсивного кинорасстройства можно было только одним способом — увидеть картину еще раз, благо сроки проката позволяли это сделать (а увидеть этот фильм впервые необходимо именно в кинотеатре). Как и ожидалось, сомнения насчет нее улеглись сами собой и в голове наконец выстроилось окончательно устоявшееся, взвешенное и четкое мнение.

Чтобы правильно оценить фильм, нужно не только, как уже было сказано выше, забыть про оригинальную картину, но и всячески постараться увидеть в версии Гуаданьино самостоятельное и самобытное произведение, а оно, как по-настоящему хороший римейк, таким и является. Можно представить, какой разрыв шаблона ожидает зрителя, который в истории американки Сьюзи Бэннион (все больше реабилитирующая себя после участия в «Пятидесяти оттенках» Дакота Джонсон), попавшей в Берлин 1977 года в школу танцев Хелены Маркос, заправляемую ведьмами, жаждет увидеть яркий жанровый продукт, а получает мрачную, полную важных нюансов притчу о тягостном прошлом, исполненную в духе картин Романа Полански, Райнера Вернера Фассбиндера, Анджея Жулавски и даже немного Роба Зомби.

Если понять (и, главное, принять) правила игры Гуаданьино, то новая «Суспирия» снесет крышу напрочь. Помимо жуткой, параноидальной атмосферы и духа 70-х режиссер отлично прорисовал портреты ведьм, которые уже не являются карикатурой на нацистских надзирательниц, как было у Ардженто, а изображены когортой безумных, но сугубо реалистичных старых дев, словно олицетворяющих собой самые отталкивающие формы, которые может принимать феминизм. Королева здесь, конечно, Тильда Суинтон, как тонко было подмечено в прессе, редкая из актрис, умеющая делать «мертвые глаза» — кроме нее в роли мадам Бланк невозможно представить кого-то еще. Само кино построено как постепенно набирающий силу акт сатанизма с его сюрреалистической абсурдностью, вгоняющей в дрожь жутким смехом отвратительных теток. И если у Ардженто балетная школа служила лишь декорацией для развития событий, а балет не демонстрировался практически никак, то сценам танцев Гуаданьино уделил солидную долю экранного времени. Странная на первый взгляд хореография, которую многие критики брезгливо описали как пародию на «Весну священную» Стравинского, опять же играет роль не только искусства, за которое душу можно продать, а служит частью жуткого дьявольского ритуала, в котором Сьюзи Бэннион будет отведена неожиданная роль. Все это запечатлено эффектной камерой Сэйомбху Мукдипрома, который от нежного, солнечного колера эстетского «Зови меня своим именем» перешел к болезненной цветовой гамме и нервным движениям стедикама, ну а про сильные хоррор-эпизоды и превосходный грим (хотя авторы упорно выводят в титры некоего Лутца Эберсдорфа, все уже давно знают, что играет дедушку Тильда Суинтон — ну и Хелену Маркос заодно) давно все сказано.

Конечно, отмеченные еще на первом просмотре недочеты все же остались. И связаны они с финальной частью фильма, поскольку Гуаданьино словно подвыдохся и поставил ударную «катарсическую» оргию несколько спорно и дерганно, в том числе и с сомнительными визуальными решениями. Не красят эпилог и несколько слезливые сцены с женой доктора Клемперера, выглядящие искусственно и потому выбивающиеся из общей атмосферы картины — хотя их стоит потерпеть ради лицезрения камео звезды оригинальной «Суспирии» Джессики Харпер. Потому итог таков: кино яркое, эффектное, стильное и жуткое, самая большая заслуга которого — полное нежелание ксерокопировать оригинал и наличие большого количества авторских идей. Безусловно, доля претенциозности в нем есть, но она является частью стиля и без нее картина тоже не произвела бы такого бурного эффекта. В любом случае, «Суспирию» Гуаданьино долго будут обсуждать, одни примут с восторгом, другие станут плеваться, третьи вообще останутся в подвешенном состоянии, как ваш покорный слуга поначалу, однозначного мнения по ней не будет никогда. Но, с другой стороны, раз фильм вызывает подобный резонанс и никого не оставляет равнодушным, не это ли является признаком настоящего события в мире кинематографа? Ну а если после первого просмотра вы сами все еще колеблетесь и чувствуете, что фильм не выходит из головы, то дайте себе шанс разобраться в отношении к нему и попробуйте посмотреть кино еще раз. Оно того заслуживает.

9 из 10

Мало кто из моих друзей посмотрел «Суспирию», ремейк одноименного китчевого шедевра 77-го года. Мало кто вообще про «Суспирию» слышал — как ту, так и другую. Российский прокат стал очень избирателен и обходит стороной даже фестивальное кино (привет, «Под Силвер-Лэйк»!), да и сам жанр фильма ужасов остается маргинальным несмотря на коммерческие успехи позапрошлогоднего «Оно». А тут еще такая классическая категория B. Получается, что талантливое и фактурное кино проходит мимо нас. Ведь «Суспирия», встреченная одними с восторгом, а другими с недоумением, — это диковинный зверь.

Во-первых, у фильма чудесный женский каст — тут вся молодая гвардия: Миа Гот, чей персонаж похож на Рона Уизли, который начал курить, Хлоя Грейс Морец (бывшая Убивашка) и Дакота Джонсон, выпутавшаяся из карьерного бондажа «Пятидесяти оттенков серого». А возглавляет этот цветник Тильда Суинтон, играющая двоих из троицы главных героев (да, да, считая старика!). Во-вторых, саундтрек, операторская работа и хореография идеально подогнаны и создают вязкую атмосферу, очень физичную, тактильную и при этом абсолютно сновиденческую. В букете фильма есть даже нотки боди-хоррора кроненберговского разлива. Наконец, сама фабула построена остроумно и с душой.

Разумеется, кого-то оттолкнет политический подтекст, зарифмованный с событиями по обе стороны Берлинской стены. Эти события называются чудесным немецким словом «Фергангенхайтсбевэльтигунг», и тут режиссер немного впадает в дидактику по поводу вины военного поколения. Кого-то собьет с толку густая символика материнства, доминирования и прочая юнгианская муть. Кому-то кино покажется эстетским и синефильским, а кто-то не вытерпит переключения между английским, немецким, французским и даже русским.

Но новая «Суспирия» вполне держит удар именно как талантливый ужастик категории B (с вылазками на территорию триллера и детектива). В нем есть ведьмы, обнаженка, небанальные ужастиковые решения и Тильда Суинтон, вновь сияющая за гранью гендера и вообще человекоподобия. А значит, даже если не углубляться в феминистическое и политическое высказывания фильма, он вполне способен вас околдовать.

Страшный фильм, по-настоящему. Каждый подвывих героинь начинает отдаваться в твоем теле, заставляя сжимать зубы и морщиться, в некоторых сценах и закрывать глаза. В чем секрет? В потрясающе подобранной музыке или звуковых эффектах?

Правдоподобность происходящего заставляет поверить в ведьм, в их черные ритуалы. Они едят, смеются, бегают в местное кафе… Шутят, заботятся, наставляют. А еще ломают тебя и проклинают, стирают память. Темные ростки обволакивают мир танцев, проникают и укореняются в зрителе. Погружаешься в транс и вот уже почти становишься частью ритуала.

И все это на фоне каких-то новостей из окружающей среды, что также добавляет реальности происходящему. Мир «Суспирии» не оторван от времени и места, напротив. Он здесь благодаря ему. Ведьмы питаются стыдом и чувством вины, а где на Земле найти место с более высокой концентрацией этого, чем в послевоенном Берлине.

Заколдованный фильм мне пришлось смотреть аж три раза. Невероятно высокая концентрация впечатлений заставляла прерывать просмотр, при этом фильм не скучен, сюжет живо перетекает, струится как кровь.

Немного разочаровало эпизодическое явление Хлои Грейс Морец, право, можно было дать ей больше места.

Невероятная игра Тильды Суинтон в роли старика. Сугубо женский коллектив разбавлен практически единственным мужчиной, которого и то играет женщина! И дело здесь не в демонстрации агрессивного новейшего феминизма, а скорее наоборот, возврат в глубоко древнее, в материнское лоно, туда, где творятся необъяснимые, от природы мистические вещи.

Очень классное место танцевальной школы. Снято так, что тесноты не чувствуется, это не фильм-спектакль, здесь есть целые миры и потайные комнаты.

Браво.

10 из 10

Вязкое, холодное, но в тоже время завораживающее кино. Таких ужастиков для взрослых ну очень не хватает. По-этому его сложно снимать. Из-за этого, его сложно оценивать. Единственный фильтр это ощущение, которое передалось и осуществило своё влияние. Те кто в теме, знают, что рейх действительно практиковал все направления магических искусств. Но фильм немного не об этом.

Погружаясь в фильм, мы понимаем, что эта девочка следующая и та которая раскроет ковен и повлияет на него каким-нибудь деструктивным образом. Но в итоге, всё происходит совершенно иным образом. Барышни на самом деле настоящие ведьмы, при чём практикующие давно и со всей отдачей. Они готовятся к определённому событию, Из-за чего, не видят в той или иной претендентке должного состава — внутреннего огня. Ведьмы настолько отбились от руководящей руки, что временно, упускают из своих цепких лап, одну из подопечных, которая рассказывает вовлечённому психиатру о происходящем. Тем временем, сами ведьмы, прозябают в школе танца, в шутку прикалываясь над полицейскими и не в шутку калечат заподозривших неладное девчат, из которых формируют некий павильон хаоса и тьмы.

Но появляется красивая, сочная, наполненная внутренним огнём девушка, которая сразу бросает вызов мастеру и по совместительству, главному хореографу танцевальной группы. С этого момента, начинают творится казалось бы странные вещи, ведущие к предельно чёткому концу. И вот за что мне понравился фильм. Авторы изучили предмет хорошо. А предмет на секундочку женская стихийная магия. Его отображение в фильме чёткое, всё вяжется на внутренних женских смежных чувствах, хоас так и сочится из каждого его представления. Подсознательно выходит на первый план и формируется в упорядоченные кадры, без лишних слов и объяснений, зрителю даётся возможность всецело ощутить тьму женской магической природы. И это на мой взгляд удалось.

После, мы снова возвращаемся к попытке девушки понять себя в этом мире и в этой школе танцев. Она всё глубже познаёт и себя и постигает суть происходящего. А зритель всё меньше понимает к чему же сводится повествование. На этом этапе, и скорее всего именно из-за этого — когда даётся представление на котором присутствует психиатр, фильм провис. Провис с творческой точки зрения. Я не совсем согласен с решением поломать девочке узнавшей правду ногу. Тут как раз можно было дать главной героине раскрыться, продемонстрировать на этом показе её суть, чтобы ведьмам от увиденного пришлось стирать память всем зрителям ну и т. п.

В итоге всё сводится к логической развязке. Ведьмы потеряли первооснову, они не развивались в данной им силе, а использовали её для собственных нужд. Как и их альма матер — ведьма живущая в подземелье, не желающая умирать, питающаяся страхом и болью девочек в павильоне, ждущая перерождения.

Казалось вот она, юная рыжая, готовая дать им новый глоток энергии, но в итоге сама оказывается истинной, а не ложной, превосходящей их в самой сути старшей ведьмой, даже больше — самой магией. Та тьма которую порождали они играющие в магию старухи, оказывается ничем, по сравнению с первозданным свечением. Рождая тёмные сущности, эта сила поглощает их в кровавом месиве, сметая всё на своём пути. И всё это нам показывают от начала фильма и до конца, где мозаика сложится там, где будет поставлена точка. По-этому фильму конечно же лайк.

Каких искусство требует жертв?

Не стоит специально смотреть сначала оригинал, чтобы потом сравнивать с ремейком. Если ранее видели фильм Дарио Ардженто, то сравнений не избежать, но если нет, то незачем портить себе удовольствие знаниями о сюжете и предубеждениями.

Основное отличие «Суспирий» в уровне режиссуры. Создатель оригинала считается классиком, но даже не жанра, а специфического поджанра со специфической аудиторией — «джалло». Идеи Дарио повлияли на кинематографистов, в том числе Луку Гуаданьино, снявшего ремейк, однако глобально Ардженто никогда не признавался крупным автором. Работы больших мастеров почти не подвержены коррозии, даже на фоне развития технологий, но некоторые труды Ардженто сейчас трещат по швам неловкой режиссуры — взять хотя бы из оригинальной «Суспирии» по-любительски снятую сцену нападения собаки-поводыря на хозяина. Режиссура Гуанданьино и работа всей киногруппы, особенно художника по гриму, позволившая почти не пользоваться CGI, будет в учебниках — это настоящее открытие года. Сценаристы же попытались развить оригинальный ужастик до арт-хауса а-ля «Черный лебедь», но с иными акцентами.

Правда, идеально расставить акценты не удалось — попытались сказать обо всем сразу. Завязка схожа: талантливая контемпорари-танцовщица Сьюзи приезжает из Штатов, чтобы вступить в ряды элитной немецкой труппы, но вскоре обнаруживает, что в подсобках старой балетной школы творится какая-то чертовщина. Да и сама она, и далее зритель будет гадать, то ли под магическим воздействием работников сцены и худрука, о которых ходят слухи, будто они ведьмы, то ли танца, в постановку которого заложено так много смысла, то ли макабрических сновидений, то ли иных мистических сил меняется на глазах, перевоплощается.

Вначале считывается «Суспирия», как фильм об искусстве: о его темной, светлой стороне и отношении к нему, о его влиянии, как на артиста, так и зрителя, о взаимном влиянии искусства и окружающего мира. Ведь, если верить слогану, танец забирает душу. Европейский театр возник из древнегреческих ритуальных представлений, посвященных богу Дионису. Внутри танцевального коллектива раскол осуществлен именно по такому принципу. Здесь балетная школа — не только прикрытие для шабаша. Есть главенствующая, но гниющая «мать-ведьма» Маркос, а есть Бланк, осуществляющая творческое руководство в данный момент. Маркос, как аллегория, в первую очередь олицетворяет собой отношение к танцу — ритуалу. В результате него тело самой одаренной из балерин должно стать сосудом для старухи, иначе она так и сгниёт. Бланк, хоть и сама ведьма, практикует подход к хореографии, как к искусству, возможности выразить художественный образ. Соперница за это же обвиняет ее в тщеславии.

Далее можно увидеть в Маркос отношение к театру, как конвейеру, где режиссеру постоянно нужна свежая кровь артистов, но до них самих ему нет никакого дела. Бланк другая, хоть и не признается сама себе. Она не готова легко расстаться с влюбившей в себя своим даром Сьюзи — это уже индивидуалистский подход. И, в конце концов, Маркос — это практическое использование искусства, Бланк — творческое. Можно ещё фильм рассматривать, как «производственный роман» или сатиру на любой репертуарный театр, где за фальшивыми улыбками не видно второго дна, а за кулисами порождается клоповник.

Гуаданьино изменил важную для Ардженто концепцию известных ещё с дохристианских времён и управляющих миром с помощью слёз, тьмы и скорби «трёх великих матерей-ведьм» (которую тот придумал после прочтения сборника эссе Томаса Де Куинси «Suspiria de Profundis»), но не отказался от нее совсем. Более того, в финальном шабаше Лука так покуражился с мистическими силами, что наверняка запутал большую часть зрителей. Не случайно стали появляться материалы «как понимать концовку «Суспирии». Ремейк — из тех фильмов, что чем больше пересматриваешь, тем больше понимаешь и проникаешься. Детали сюжета, весь подтекст и смыслы считываются при посценическом пересмотре. Однако не всякий зритель и критик даст «Суспирии» второй шанс, а эту грань гениальности, когда фокус показан столь искусно, что магия застилает собой желание разобраться в технологии, авторы не перешли. Пока Гуаданьино — не Линч.

В финале же до этого весьма тонкий Лука упрощает и опошляет образы. Его работе итак свойственна сносная материнская и лишняя феминистическая интонация, но тут еще и добавилась лобовая мерзкая вагинальная символика. Интереснее линия артиста, продающего себя темным силам за танцевальный дар, но не понимающего, что рано или поздно оные предъявят счет. Хотя эта линия не совсем внятна — всё-таки «сбор биологического материала» у балерин происходит без их ведома. Также один из лейтмотивов — религия. По иронии судьбы Сьюзи сбегает в зловещую труппу из семьи амишей, а её тяжело больная мать произносит, что «произвела на свет порок». Ещё один звук в какофонии нераскрытых подтекстов — психология. Психолог доктор Клемперер словно олицетворяет рациональное и, возможно, мужское. Его Юнговский инструментарий не способен проникнуть в ткань женского-иррационального, воспринимая непонятое, как ненормальное.

В бирже смыслов самой выгодной и внятной инвестицией оказалась Германия. События ремейка происходят на фоне «немецкой осени» 1977г — борьбы западногерманских властей и леворадикальных группировок, вылившейся в террор. Сьюзи произносит фразу из заголовка рецензии, и она чертовски права. Несмотря на всю дьявольщину внутри, снаружи творится не меньший хаос, вероятно, влияющий, благоприятствующий или символизирующий события в танцевальной группе. Разве может быть здоровой ячейка, когда больно всё общество? Тут же и отсылки к предыдущей болезни — Третьему Рейху, где оккультизм был почти на уровне госидеологии. Он то и привел к распаду, одной из центральных тем «Суспирии». Неслучайно в заголовке авторы подчеркивают место — разделенный Берлин. Расколотый на две части Берлин, Германия, труппа, мир… Диагноз немцам Лука ставит в заключительном монологе: невозможно двигаться вперед, когда чувство вины за содеянное тянет назад, а пилюлей предлагает амнезию и, наверное, он прав.

Вышеназванные недочеты не позволяют «Суспирии» стать шедевром. Да и есть явная логическая натяжка — не может столь авторитетная школа долго провоцировать исчезновение талантливейших балерин бесследно. К ним обычно приковано слишком много внимания. Однако это не отменяет того факта, что фильм будет долго и незаслуженно недооценен. Низкие прокатные цифры одним порогом 18+ не объяснишь (хотя Amazon наверняка отобьёт своё в интернете). Картин, в которых была бы столь стилистически индивидуально и сильно исполнена художественная часть, сейчас очень мало, а что значит атмосфера для хоррора, объяснять не надо. Про режиссуру и грим я уже писал. Саундтрек Тома Йорка оценивается фестивалями даже лучше. Что до актерских дел, то Дакота Джонсон, здесь по-настоящему чувственная и сексуальная, реабилитировала себя за «50 оттенков». Тильда Суинтон сыграла не только Бланк с Маркос, но и старика-психолога. И этот факт шокирует ещё больше, чем сам фильм «Суспирия».

9 из 10

В последние годы довольно-таки активно студийные гиганты начали возвращаться к стареньким фильма ужасов, а если быть точным, то к производству именно римейков. Но тут ещё наверно стоит сказать, что данные римейки получаются действительно достойного качества. Достаточно вспомнить хотя бы даже прекрасный римейк фильма «Оно», который вернул веру массового зрителя в то, что римейки бывают ни коим образом не хуже признанной классики. Снимать переосмысления фильмов ужасов великого и ужасного Дарио Ардженто, явно не намного проще чем ставить новую версию фильма ужасов «Оно». Но Лука Гуаданиньо всё таки решил рискнуть. При этом нужно понимать, что у того же самого Ардженто был свой неповторимый стиль. Именно он мог показать монстров настолько ужасными, а смерти настолько отвратительными, что многим нынешним фильмоделам в жанре можно ещё очень долго этому учиться на его работах. К счастью Лука Гуаданиньо оказался совсем не из таких, да выдал действительно качественный фильм, который очень вписывается в концепцию того самого качественного римейка.

Девушка по имени Сьюзи самозабвенно приезжает в Германию из США, и приезжает она туда вовсе не ради туристического отдыха, а как раз таки с большими перспективами по поступлению в довольно таки известную во всем мире школу профессионального танца. Одним из главных преподавателей в этом учебном заведени является некто мадам Бланш, которая конечно же и сама практически в совершенстве овладела искуством танца. Сьюзи неожиданно для себя производит огромное впечатление на мадам Бланш, и по сути тут же становится новой перспективой ученицей. Сьюзи сразу же выделяют комнату для проживания и она просто не может поверить в своё счастье. Но только вот постепенно все положительные эмоции Сьюзи улетучиваются, так как девушки из числа участниц её школы начинают просто пропадать, а вокруг них начинают происходить действительно жуткие и загадочные события.

Без тени сомнения можно утверждать о том, что новый проект Гуаданиньо безусловно удался, ведь для этого в картине есть безусловно все составляющие. Буквально с первых же кадров фильм встречает своего зрителя довольно таки мрачной и совершенно не дружелюбной атмосферой Германии 1977 года. На улицах творятся настоящие беспорядки, а буквально каждый случайный прохожий вызывает подозрение и недоверие. Ну и в середине всего этого, та самая школа танца, локации которой тоже в общем-то могут вызывать только лишь беспокойные чувства. Вся эта атмосфера беспокойства достигается и великолепно собранным актерским составом, который справляется с основной задачей крайне умело. Чего только стои наличие здесь Тильды Суинтон. Ее мадам Бланш вызывает очень неоднозначные чувства, и явно дает понять, что эта женщина весьма опасна. Но при этом ты прям чувствуешь, как Суинтон выкладывется по полной программе. Особенно это заметно в эпизодах с танцами, где происходит сам процесс обучения. Ну и конечно же стоит напомнить о том, что сама Суинтон сыграла тут аж три роли, и в двух других тоже была убедительна. Но мои впечатления были бы не полными, если бы я не упомянул восхитительную Дакоту Джонсон, которая вступает здесь в настоящую незримую, но ощущаемую химию между персонажем Суинтон. Её Сьюзи получилась очень эффектной и крайне интригующей героиней, каждое появление которое вызывает чувство близкое к восторгу. Тут же стоит упомянуть эпизоды с танцами, в них Джонсон тоже выкладывается по полной программе, а её огненно рыжие волосы словно бы завораживают. По типу повествования картина очень близка к некому арт хаусу, который имеет в своем повествовании и имеющихся образах нечто загадочное и порой едва уловимое.

Сложно наверно было Гуаданиньо уловить составляющие фильмов Ардженто, которые делали его произведения столь узнаваемыми, но мне думается, что он всё таки справился с указанной задачей. Смертей здесь хоть и сравнительно немного, но буквально каждая из них выглядит чертовски жутко, и это если не вспоминать про финальный акт, в котором фильм трансформируется в нечто совершенно иное. Для людей смотревших оригинал здесь наверно будет чуть меньше сюрпризов, а вот все остальные вполне вероятно будут в некоем недоумении от происходящего на экране. И все таки при всех этих отличных составляющих, есть в фильме что-то, что несколько не вытягивает его на позицию безоговорочного топа. Та самая загадочность и недосказанность в некоторых аспектах, словно бы здесь не работает и не всегда идет на пользу. Но тем не менее это действительно качественная работа, которая вызывает чувство того, что ты не выкинул впустую два с лишним часа жизни.

8 из 10

Общее впечатление: Ох, уж эти танцы! Тот самый режиссер, который в прошлом году снял «Зови меня своим именем», (ах, Тимоти) решил взяться за старую «Суспирию», только привнес достаточно много своего. Что у старой Суспирии, что у новой, есть основа — балетная школа, американка Сьюзи и ведьмы. На этом все. Различия кардинальны, в «Суспирии» 1977 г Дарио Ардженто использовал яркую палитру кровавых оттенков, давящую музыку, ну а поджанр Джалло подогревал интерес. Создавалось неуютное ощущение слежки, а что же тут. А здесь идеальная техническая сторона, вот просто не придраться, в моментах нахлынувшая муз. сопровождение так же приковывало внимание, а необычная съемка через зеркала, да под разными углами — в моментах становилось жутко.

Молодая американка Сьюзи (Дакота Джонсон) приезжает в Берлин, чтобы присоединиться к знаменитой танцевальной труппе. Однако в стенах студии девушка внезапно обнаруживает нечто зловещее и сверхъестественное. Вскоре она понимает, что станет следующей жертвой, если не успеет раскрыть тайну проклятия, которое окутало легендарную танцевальную академию.

Да еще танцы эти, хруст суставов, зловещее дыхание и много-много странностей, нет, не так, много-много-много странностей. Кино действительно в отдельных эпизодах погружает в психодел. И танцы уже смотрятся не просто, как красивое искусство, а шабаш ведьм. Где все в кровище, и мы как зрители смотрим на этот продолжающийся беспредел и мало что понимаем. А режиссер и рад — «зато технически все прекрасно, так что отстаньте!».

Не могу рекомендовать этот фильм всем, так же как и впервые не могу скорректировать оценку. Моментами было интересно, моментами скучно, моментами атмосферно, погружая в череду странностей. Игра +, визуал +, актеры +, операторская работа +, а вот сюжет 50/50. Думаю, Лука сделал все правильно. Окончание и я сижу, и думаю «А что это было?..» Понравилось ли мне? И да, и нет.

Если вы смотрели старую Суспирию, то вполне можно оценить и эту. Есть одна сцена танцев, которая произвела на меня впечатление. В одной комнате танцевала героини Дакоты, которая мастерски приковывала взглядом, а в другой корчилась от боли танцовщица, которую скрутило раз 10. И поверьте, все это показывают так натурально, что зрителю становится жутко, а зловещее дыхание ощущаешь на себе, за своей же спиной…

Такое впечатление, что создатели «Суспирии» (ремейка, оригинал 1977 года я не смотрел) вдохновлялись ещё и «Ведьминым веком» и «Vita Nostra» М. и С. Дяченко. Особенно «Ведьминым веком». Женщины ближе к стихии подсознания, лучше её понимают и принимают. И всегда найдут брешь в мужском рационализме и логике (как нашли брешь в скептицизме престарелого психиатра). Конечно, здесь не обозначается такого открытого противостояния «женского» и «мужского», как в «Ведьмином веке», но обратите внимание — неслучайно на протяжении всего фильма периодически слышны политические новости. Это мир мужчин. Можно было бы сказать, что это мир агрессии и жестокости. Но агрессия и жестокость, как обнаружится, есть и в женском мире. Предостаточно. Разница в том, что мужчины действуют открыто, грубо, расчётливо, внешними инструментами. А женщины действуют скрыто, изящней, с большой долей интуиции и внутренними инструментами (крючья для мяса — не в счёт, хе-хе).

Тут, кстати, можно заметить в пику феминизму данного фильма — подобные разделения тоже ведь возникли не где-нибудь, а именно в патриархальном мире. Типа, оружие мужчин — меч и отвага, оружие женщин — змея в рукаве и такая же ядовитая хитрость. Но уже давно ясно, что и женщины способны рубить напролом. А жестокость закрытого женского коллектива, включая и по отношению к собственным же представительницам, продиктована давлением со стороны мира мужчин.

Несмотря ни на что, некоторые моменты фильма однозначно успешны с точки зрения идей феминизма. Например, интересное наблюдение — в «Суспирии» полно обнажённых и полуобнажённых женщин, но в этой наготе не веет привычным эротизмом и сексуальностью. Потому что женщины обнажаются здесь не для мужчин. По какой угодно другой причине (мистическое, трагическое, личное, даже просто в быту для комфорта), но не для услады мужских взоров.

Что особенно заставляет вспомнить «Ведьмин век» Дяченко, так это главная героиня. Тоже рыженькая, и тоже оказывается не абы кто, а аж… впрочем, увидите.

Как мне кажется, одна из идей фильма — негативные последствия поляризации полов. Не только закрытый чисто мужской социум формирует негативную среду. С женским, возможно, получается ещё хуже. Потому что, как уже упоминалось, мир женщин затрагивает более древние и глубокие пласты сознания.

На мой взгляд, не до конца раскрыта идея материнства. Да, было пережитое насилие со стороны родной матери, были обозначены наметившиеся материнско-дочерние отношения между героиней Джонсон и героиней Суинтон. Но показанного явно мало, учитывая, что ещё в начале фильма мы видим изречение в рамочке «Мать может заменить всех, но её не заменит никто».

В целом, кино мне понравилось. Может быть, дело ещё и в близости атмосферы. Старое муниципальное здание, напоминающее какой-нибудь советский Дом культуры, а внутри него — булгаковский мрак, стругацковские переплетения пространства.

7 из 10

Не доверяю ремейкам, но этот всё же был в зоне ожидания, ведь гениальному (так показалось многим, но не мне) оригиналу явно не хватило свежести и некоторого жанрового размаха.

Данная картина может похвастаться, в первую очередь, сценарной целостностью, а потом уже и жанровой компетентностью. У Ардженто школа танцев выглядела как вычурная психушка, где творили всё что угодно, но о танцах даже не помышляли. Ремейк в этом плане стал куда умнее и практичней — появилась картинка, искусство прочно связали с мистикой, плюс добавилась толика эротичности. Поубавилось бестолковой импульсивности, вся лишняя женская истерия ушла в танцевальные па.

Гуаданьино смело одарил практически каждого персонажа индивидуальными качествами, от чего даже пляски смотрятся как продукт упорного труда. Благодаря такому подходу ведьмы наконец-то проявили свою сущность, продемонстрировали свои вековые традиции, да и без всякого пафоса и лишних воплей. Местами жутковато, в меру таинственно и всегда интригующе.

Режиссёр совсем не хотел рисковать и пригласил на главную роль Суинтон. Это верняк, ведь её появление, это уже богатый налёт интеллектуальности и, конечно, гора наградных претензий. Она была на высоте, но вот отдавать ей ещё одного персонажа, это уже откровенное передёргивание. Была также убедительна Дакота Джонсон, хотя после всех этих «оттенков» её тяжело адекватно воспринимать.

В одном ремейк точно последовал за оригиналом — это финальная феерическая котовасия. Жирная точка во всех этих мистических недопониманиях будет поставлена с современным размахом и с необходимой атмосферой безумия.

Дабы поумничать, а почему бы и нет, если есть чем, некоторые зрители проводят какие-то философские параллели ведьминской темы с историческими событиями, при чём оригинал и ремейк страдает одинаково. По мне, так это лишнее словоблудие, хотя Гуаданьино, как будто насмехаясь, подкинул угольков.

Фильм бду рекомендовать к просмотру, это достойный представитель своего жанра, с отличной атмосферой и утончённой картинкой, где каждая деталь дышит своей законченностью.

Всем желаю приятного просмотра!!!

Фильм был представлен на Венецианском кинофестивале 2018 года. «Суспирия» — это не развлекательное кино, это арт-хаус с авторским видением, — оно ужасает, удивляет и очаровывает.

Сюжет — танцовщица Сюзи приезжает в Берлин и присоединяется в школу Хелены Маркос. Вскоре она обнаруживает, что за стенами школы происходят темные, тревожные события. Прибытие главной героини совпало с побегом из школы девушки Патриции (Хлоя Грейс Морец в преступно крошечной, но важной роли), которая перед исчезновением успевает навестить своего психотерапевта доктора Йозефа Клемперера (не поверите, но и это Тильда Суинтон в гриме). Терзаемый чувством вины за то, что уже однажды не спас важнейшую женщину в своей жизни, Клемперер начинает собственное расследование загадочной пропажи Патриции.

Сравнивать картину Луки Гуаданьино с оригиналом Дарио Ардженто не имеет смысла, потому что оригинал поставлен иначе, и идеи несет другие. К тому же, эти фильмы создали блистательные режиссеры-визионеры и, соответственно, каждый обладает своей неповторимой изобразительной силой. «Суспирию» 2018 года стоит воспринимать как отдельное произведение искусства.

Фильм визуально выверен, проработана каждая деталь, каждая мелочь. Изобилие всех оттенков красного — от алого до ржаво-бордового заполняет кадры, являя собой совершенно неповторимую картину.

Искусство танца, красота и сексуальность на фоне холодного Берлина 1977. Фильм изобилует глубоким смысловым наполнением. Подтекстов в фильме великое множество. Критика военных действий, лагерей, фюрера и нацистской жестокости на грани психоанализа, замаскированная под хоррор с элементами танца. А танец — особое оружие, магия, желание и жизнь. Танец — легкие фильма, каждый вздох его, каждое движение зритель чувствует на себе. Дакота Джонсон, сыгравшая главную героиню Сюзи, училась танцам два года и это полностью оправдало себя. Она лишь танцем, лишь движениями своего тела смогла сыграть весь спектр эмоций Сюзи. Вне занятий танцами — она почти безэмоциональна и весьма спокойна, но как только включается музыка, она начинает парить. Я почти уверена, что Гуаданьино осознанно избрал такую тактику для нее.

Тема феминизма, женской сексуальности и материнства проходит красной (!) нитью через фильм. И здесь идет речь не о агрессивном современном феминизме, а о мифическом образе матери и идей матриархального общества. Женщины «Суспирии» не добиваются для себя прав и признания, ведь они уже совершенно великолепны и сильны. Им ни к чему веяния общества, так как они создали свое. Сексуальное перемежается с отвратительным, страсть с неумолимой болью, а любовь… любовь всепобеждающа.

Музыку к фильму написал грустный виртуоз Том Йорк. И я готова спорить, что его композиции войдут в историю. Это тягучая, тревожная и такая притягательная мелодия скорби, красоты и меланхолии. Это музыка танца нашего подсознания, музыка, олицетворяющая собой искусство и любовь, страдание и боль, а еще проблеск удовольствия, — и так по нарастающей, вверх, вверх, пока танец не закончится. Не закончится. Никогда.

Лука Гуаданьино создал шедевр кинематографа, который выходит за рамки какого-либо жанра, идеально выверенный, наполненный смыслом, подтекстами, восхваляющий красоту танца и критикующий самые страшные страницы в истории человечества. Перед нами — настоящее произведение искусства, которое однозначно стоит просмотра. Если вы к этому готовы.

Лука Гуаданьино, выражаясь избито, снял невероятно эстетское кино. Удушающе-липкая хоррор-атмосфера, мрачновато-серая безысходность танцевальной школы с периодическими всполохами красного и сценами ультранасилия, движение камеры и постановка кадра, сжимающие до хруста костей тиски прошлого и бьющее под дых настоящее,- эдакий авторский вопль в зрительный зал посредством проверенного жанрового первоисточника, приправленного обилием исторических отсылок.

И вот в этом кроется, лично для меня, существенный недостаток ремейка: некоторое время сей исторический контекст вполне уживается с основным действом, со временем трансформируясь из слегка назойливого фона в балласт, не дающий взлететь «Суспирия» до жанровых высот. Это перегружает повествование, утяжеляет восприятие и постоянно отвлекает от полного погружения в завораживающий ведьминский макабр.

На сим придирки заканчиваются (в виду, скорее всего, собственной недалекости) и начинаются киноманские слюноотделение и восторг. Бесспорно, «Суспирия» это визуально-постановочное пиршество, воспевающее агрессивно-актуальную femina-power, но с мистическим угаром и жутко притягательными танцами, чьи дьявольские па способны вызывать нечисть любого ранга.

В картине балом правят только женщины. Даже под личиной изможденного чувством вины психоаналитика скрывается неподражаемая Тильда Суинтон, которая обладая каким-то сверхъестественным актерским даром, аки хамелеон, с легкостью жонглирует тремя образами. Браво! Свое мастерство доказала и Дакота Джонсон, каждая сцена с которой это прыжок в зловещую юнгинианскую пучину.

Сцена с ее эротико-гипнотическими танцевальными конвульсиями, запараллеленными с костоломной агонией русской танцовщицы,- самое впечатляющее и криповое впечатление этого года. Ох, а как бесподобны и обаятельны в своих зловещих ведьминских образах немецкие актрисы! Их смешок теперь надолго в моих ушах)

В общем, впечатляющий хоррор-кавер, чьи грубоватые исторические сучки не мешало бы изрядно пообтесать.

? Вердикт: Кулик хвалит это болото.

Новая вариация «Суспирии» вызвала немалый спор между зрителями, задавая вопрос: «Какая лучше?». Ардженто смог напугать и ошеломить яркостью красок и преобладанием неоновых бликов, словно давая нам понять, что «красный — мой любимый цвет».

Лука Гуаданьино решил проэкспериментировать, взяв в работу фильм ужасов, а насколько известно, у него есть весьма привлекательные картины «Назови меня своим именем» и «Большой всплеск», которые явно не в теме хоррора. Чтобы изобразить вольную интерпретацию, Лука не использует красный или неоновый градиент. Его картина мрачна, местами напряженна.

Сюжет известен до последней буквы и повторяться не буду. Что меня удовлетворило, так это то, что здесь нам дается логическое обьяснение и происхождение ведьминского клана. Даже роль главной героини здесь расставлена и мы уже знаем, для чего ее готовят, что не было сказано в оригинале. Там все просто: Сюзи приехала в танцевальную школу, сначала убивают сбежавшую ученицу, потом пианиста и ее новую подругу. Также концовка в оригинальном фильме меня не удовлетворила, потому что, есть недосказанности в сюжете, тут либо сам немножко поразмысли, или забудь. У Луки все разжевано и разложено. Суть постепенно проясняется, мы наблюдаем за ходом развития событий и подготовке к главному «событию» фильма.

Актерская игра порадовала. Дакота Джонсон мне понравилась в новом амплуа, поскольку раньше она не играла в фильмах ужасов. Но в своей роли она слишком вялая, без эмоций в определенных сценах. Нет, не то, что она не дотянула, а то, что она все будто воспринимает, как так и должно быть.

Тильда Суинтон также молодец, ей особая благодарность, ведь не каждый сможет в одном фильме воплотить сразу несколько персонажей. Этой невероятно талантливой и красивой женщине просто рекомендовано сниматься в хоррорах и арт-хаусе. Миа Гот — одна из восходящих звезд, у которой есть свой некий шарм, чем она может затмить, какая-то необыкновенность… И именно на роль Сары она подошла очень даже положительно.

Сколько бы не продолжалось споров о том, лучше Суспирия оригинала или нет, не могу сказать, но я точно скажу, для меня — да. Лука смог преподнести свой вариант фильма о ведьмах так, чтобы зритель сам мог понять его смысл, а он, думаю, скрыто, но есть.