Красный Стамбул (2017)

Много читала про фильм «Красный Стамбул» и наконец посмотрела. Фильм очень философский… о внутреннем мире человека и окружающих его людях. И о том как за короткий промежуток времени этот внутренний мир резко меняется. А объединяет всех героев этого фильма вечный город Стамбул… КРАСНЫЙ СТАМБУЛ…

Почему красный спросите вы? Да потому что, попав в свой родной город и столкнувшись с разными судьбами человеческими и с прошлым, жизнь главного героя, писателя Орхана заиграла новыми красками, а монотонность и чёрно-белая рутина канули в небытие.

Больше про сюжет ничего писать не буду… захотите посмотреть… посмотрите, но сразу хочу предупредить это фильм не для широкой аудитории зрителей, ещё раз повторю философский и очень своеобразно срежиссированный!!! Четкого понимания сюжетной линии не ждите! При просмотре необходимо будет не только смотреть, но и думать! А может даже захочется и пересмотреть что бы для себя понять ИСТИНУ.

Путь к отчаянию лежит через отказ от какого-либо опыта.

Фланнери О’Коннор

Только мне — влюбленный шепот, только мне — далекий топот,

Уходящей жизни опыт — только мне. Кому ж еще?

«Касыда о ночной грозе», Олег Ладыженский

Хоть и можно эти две строки Ладыженского в каком-то смысле отнести к героям «Красного Стамбула», они совсем о другом человеке. О человеке, который персонажам «Стамбула» противоположен и который мог бы упрекнуть их в том же, в чем когда-то Ницше — Августина: нет у вас, господа, гордости, слишком-то вы, господа, искренни, искренни до нескромности… Но это прекрасно. Прекрасно, что есть где-то люди, искренние до нескромности, люди, которые, переживая боль отношений, становятся сильнее, сбрасывают ненужные плащи и погружаются в жизнь незащищенные, перестают от нее, жизни, защищаться.

Писателя Орхана Шахина, пережившего в Стамбуле тяжелое горе и уехавшего от воспоминаний в Лондон, приглашает в Стамбул спустя многие годы старый друг Дениз, сценарист и тоже писатель. Орхан возвращается на родину, где встречает Дениза и его друзей, красавицу Неваль и темпераментного Юсуфа. После этого… действие развивается не в том смысле, в котором развиваются сюжеты Голливуда, «Красный Стамбул», скорее, вторит Достоевскому — лирично и талантливо изучает души героев.

На фоне талантливости и непопкорновости фильма и его общей оторванности от клише Голливуда саундтрек воспринимаешь с некоторым сожалением. Потому что похожие мелодии нередко слышишь в голливудских фильмах. Регулярно звучит сентиментальное фортепиано, которое со своей задачей справляется, душевное состояние героя выражает, но как-то уж чересчур демонстративно. Вот играет нечто приторно-сентиментальное, щипающее душу: это Орхан в ожидании, в предвкушении, в фантазиях, в прошлом, в будущем — где угодно, но только не в настоящем. Когда Орхан переживает болезненное эмоциональное отрезвление, встречается со своей субъективной истиной и границами близких ему людей, играют неплохие минорные мелодии наподобие тех, которыми емко выражает душевное смятение группа «Флёр». Когда Орхан задумчив, звучит задумчивая фортепианная мелодия. А когда творческие токи Стамбула находят путь к сердцу Орхана (режиссер Ферзан Озпетек любит свой родной город), к фортепиано примешиваются народные инструменты и мотивы (с приятным результатом). Впрочем, саундтрек ругать не стоит, он достаточно приемлемый; единственное сожаление — он уступает всему остальному в фильме; к тому же, главное в «Красном Стамбуле» — это люди.

И границы этих людей. Режиссер Ферзан Озпетек весь фильм обрисовывает контуры каждого персонажа как можно четче: вот здесь заканчивается он, тут начинается она, и смешивать их нельзя (красавица Неваль говорит об этом Орхану: ты чувствуешь одно, думаешь, что она чувствует то же самое, но ваши чувства всегда разные). Часто эти контуры-границы — источник страданий. Которые Озпетек тоже изображает. За обезболивающим впору возвращаться к строкам Пастернака: «И оттого двоится вся эта ночь в снегу, и провести границы меж нас я не могу». Фильм вообще не стесняется живописать боль, и мужскую, и женскую — ту боль, что всегда присутствует в близких отношениях, из которых в «Красном Стамбуле» есть и эрос, и сторге, и даже мания; нету прагмы и агапэ. Еще Фрейд обнаружил, что вытеснению подвергаются, из-за своей болезненности, главным образом смыслы, связанные с межличностными отношениями во всем их многообразии. Ферзан Озпетек рисует эти смыслы, эти эмоции, эти отношения с искренностью и смелостью настоящего поэта.

«Красный Стамбул» полон психологизма Достоевского, и главный герой вполне мог быть в ранней молодости мечтателем из «Белых ночей». С той разницей, что о будущем мечтателя не много известно (да и какое будущее в этом смурном Петербурге, а?), а будущее Орхана Шахина наполнено оптимизмом и полнотой бытия. Фильм перекликается с «Три цвета: синий»: и там, и там герои, оба творческие люди, восстанавливаются после трагедии через творчество и отношения. Совсем далекая параллель, которую все же хочется провести, — это смысловые переклички истории Орхана с историей Джилл Макбейн из «Однажды на диком Западе».

Режиссура, работа оператора — легки, воздушны, элегантны. Эстетика Стамбула изящна и лирична, ее подают ненавязчиво и со вкусом. Диалоги энергичные, динамичные, живые, в них ни капли фальши, только простое, по-восточному искреннее и незамутненное чувство. А финал, как и весь фильм, лиричный, незаезженный, свободный от штампов и клише всякого пошиба, хотя, на мой вкус, чересчур аллегоричный — финал есть очередное свидетельство того, что «Красный Стамбул» есть дитя вдохновения и потому фильм автобиографический.

«Красный Стамбул», к тому же, полон мужества, глубого, непопкорнового оптимизма и непопсовой жизнерадостности. Да, кое-кто со своим Босфором расстался. Но что с того зрителям? Всегда кому-то мужества не хватает. Жизнь продолжается, вместе с ней продолжаемся и мы; продолжаем заплыв к неизбежным и видимым уже издалека воротам смерти, отождествившись с главными героями, которые снимают ненужные плащи, становятся незащищенными и восприимчивыми, как оголенный нерв, и бросаются переплывать свой личный Босфор.

9 из 10

Новая кинокартина Ферзана Озпетека «Красный Стамбул» синкретична — это и поэзия, и живопись, и философия одновременно.

Фильм глубоко лиричный и даже «личный», затрагивающий жизненные основы — любовь, привязанность, дружбу, пронесённые через многие годы. Фильм об уходе и возвращении, о потерях и поиске, о творчестве, нелёгком периоде в жизни, отчаянии, надежде, её утрате и обретении вновь. О мучительном одиночестве и новом чувстве, пусть безнадёжном, но прекрасном и самоценном. Этот фильм, в первую очередь, говорит сердцу зрителя.

Стамбул показан Озпетеком с трепетной любовью, нарядным и красочным: голубой и терракотовый — днём, синий и багровый — ночью. Кинополотно, как яркими вспышками, расцвечено символикой красного: флаги, крыши, стены домов, элементы одежды и интерьера, вечернее освещение, лак на ногтях, телефон в руках героя… Красный здесь — это и страсть, и ненависть, и смертельная опасность, и жизнь в целом, с её поворотами, запрудами и тупиками.

Фильм метафоричен и литературен, его с самого начала хочется растаскивать на цитаты. Диалоги отточены, герои говорят афоризмами.

Тот, кто думает о прошлом — тому скучно сегодня.

Я никогда не верю тем, у кого нет плохих привычек.

Боль либо отдаляет людей друг от друга, либо связывает навсегда…

Озпетек умеет тонко вплетать юмор и иронию в серьёзное высказывание:

Соседи серийных убийц всегда говорят: «Он был совсем нормальным!»

- По-моему, этот город меня не очень любит…

- Стамбул — настоящая проститутка. Никому не откажет!

Как во многих произведениях русской классики, почти все герои этого турецкого киноромана — люди красивые, образованные, обеспеченные, но несчастливые. Почему? Чего им не хватает?.. Озпетек не дает ответа.

Сюжет «Красного Стамбула» неуловимо напоминает «Приключение» Антониони: морская тема, загадочное исчезновение, остров, на котором ищут пропавшего; потерянный взгляд Дениза, находящегося на грани — и последний взгляд исчезнувшей навсегда Анны… И если Антониони определяют как «певца некоммуникабельности», то Озпетека можно назвать исследователем коммуникабельности самого тонкого порядка — это улыбки, лёгкие жесты, всевозможная невербалика, — то, благодаря чему общение приобретает больше измерений. Зачастую герои боятся прикоснуться друг к другу даже взглядом… Когда они находятся рядом, их взгляды пересекаются редко, обращенные или в себя, или в прошлое. Их сдержанность в самых непростых жизненных ситуациях вызывает неподдельное уважение. У каждого из них — свой голос.

Итак…

Дениз: писатель и сценарист. Его голос — голос отчаявшегося, потерянного, изверившегося человека. Дениз, находящийся одновременно и в кризисе творчества, и среднего возраста, выбирает деструктивный путь: его рабочий кабинет пестрит множеством фотографий катастроф, суицидов, несчастных случаев, которые он использует для сценария нового фильма, — и это говорит о его тяжёлой затяжной депрессии.

Дениз мастерски описывает друзей в своих книгах, верно очерчивая их характеры и предрекая нелёгкие повороты судьбы. Себя он характеризует так: «Я люблю смешивать реальность и выдумку!» Эта выдумка вводит в заблуждение его самого: «И книги, и фильмы — всё, что я делаю, — на самом деле блеф. Моя жизнь — блеф…»

Другие голоса свидетельствуют о Денизе:

Дениз выбирает людей. И всегда выбирал.

— Дениз разве настолько несчастлив?

— А кто из нас нет?…

Неваль: реставратор, подруга Дениза и настоящая восточная красавица. Как эффектно её первое появление в кадре! Она из тех женщин, о которых мужья, прожив с ними долгие годы, говорят: «Всё, к чему ты прикасаешься — всё прекрасно». Её признание в любви к Орхану вызывает щемящее чувство сожаления:

«Ты можешь найти человека, которого искал всю жизнь. Но не сможешь быть вместе. Не получится. Я хотела, чтобы ты знал…»

Неваль проницательно замечает:

«Когда ты кого-то любишь, ты надеешься, что и он тебя любит так же. Думаешь, что вы оба переживаете одни и те же чувства. Но правда совсем другая. Ты никогда не знаешь, что именно у него в сердце. И никогда это в точности не совпадёт с твоим…»

Юсуф: человек искусства, отличный пловец и друг детства Дениза. Голос Юсуфа — это крик, горестный стон по утраченной любви и дружбе.

-Он мог что-нибудь сделать с Денизом?

-Юсуф причиняет вред только самому себе.

Юсуф болезненно остро переживает изменения в отношениях с другом, ведь он знает его, как никто другой: «Дениз вынужден врать, чтобы быть открытым». И Юсуф осуществляет предсказанную ему судьбу.

Наконец, Орхан Шахин: писатель, переживший когда-то тяжёлую личную драму, приехавший из Лондона в родной Стамбул к Денизу, чтобы стать его соавтором. Дениз обращается Орхану, гостеприимно предоставляя ему комнату в своём особняке: «Я хочу остаться наедине: ты, я и книга». Сценарист, разочаровавшийся в творчестве, и писатель, разочаровавшийся в жизни, нашли друг друга. Но смогут ли они друг другу помочь?..

Стамбул показан глазами Орхана — глазами одинокого потерянного человека. При этом кинематографический язык Озпетека не прямолинеен, не груб: он использует лишь полутона и намёки. Режиссёр не навязывает зрителю драму — и музыка, и вся атмосфера фильма прозрачна и легка, как утренний ветерок у Босфорского пролива.

Озпетек говорит о том, что даже мелочь может поменять всю нашу жизнь: ручка официанта, забытая на столике в кафе, помогает писателю выбраться из кризиса, вдохновенно продолжить работу и создать то, ради чего он проделал долгий путь из Лондона в Стамбул, из мрачного прошлого в обнадёживающее настоящее, из боли и вины молодости в примиряющее прощение зрелости. Сестра Орхана, вернув ему прочитанную рукопись, одобрительно заметила: «В твоих писаниях — вся красота Стамбула: его горе, его вид, который мы не можем описать… Из этого выйдет отличный роман — ты ведь знаешь, да?.. Но послушай: есть что-то более важное, чем всё это. Больше не уезжай».

Помимо нетривиального сценария, замечательно подходящей музыки и отличной актёрской игры, хотелось бы отметить и наиболее удачные технические моменты: мастерское переключение ручного фокуса в сцене в автобусе; тщательную выверенность цветовой гаммы каждого кадра (к примеру, цвет одежды Неваль перекликается с фресками, которые она реставрирует) и, в целом, фотографичность множества сцен.

В конце фильма мы узнаём грустную историю про собаку Дениза — Томми — его отцу не нравился лай пса, и он увёз его, как оказалось, навсегда. Несмотря на это, Дениз не переставал ждать Томми и ставить миску с водой к его будке. И последний жест Орхана, и открытый финал многое скажут зрителю, который смотрел фильм «зорким сердцем».

«Прощание — для тех, кого любят глазами. С теми, кого любят душой, никогда не расстанутся…»